Моя неприличная Греция

В баре, который присоветовала Броня, я действительно обнаружил отличный набор блюд и... черноволосого кудрявого Янниса. Того самого танцовщика, подкравшегося сзади и закружившего меня до вертолётов после сиртаки на вечере в гостинице. Загорелый, накачанный грек не в национальном костюме, а во вполне современных красной футболке и серых джинсах довольно напевал в полный голос какую-то популярную местную мелодию. Его волосы, подбритые по бокам, были собраны в модные в ту весну хвост и косу на макушке. Он протирал барную стойку полотенцем и удивлённо вскинулся на меня, когда я водрузился рядом и заказал бокал белого вина. После Янниса я стал замечать, что очень многие островные греки либо тихо мурлычат себе что-то под нос, либо действительно вот так громко, ничего не стесняясь, поют как дома, так и на улице. Что называется, душа просит, а природа располагает. К слову, в Питере человек, идущий по улице, перемещающийся в общественном транспорте и напевающий вслух, даже в наушниках, в лучшем случае вызовет косые, недоуменные взгляды, а в худшем — может нарваться и на замечание. — Wow, seems like now it is my time to say «Oh, fuck». I didn’t expect to see you again. (Вау, теперь, кажется, моя очередь сказать — «о, ф*к». Я не ожидал увидеть тебя ещё раз), — широко улыбнулся Яннис, отшвыривая полотенце и наливая мне бокал откуда-то из-под полы. — My domestic. Not like for the other clients. Well, just white wine, or maybe something stronger for the meeting? (Мое, домашнее, не как для всех других клиентов. Может, что-нибудь покрепче за встречу?) — Oh, yeah. And it’s my time to answer — we haven’t started yet. (О, да. А моя очередь ответить — мы пока ещё не начинали), — расхохотался в ответ я, вкуривая про себя до конца, что за поле-ягодка оказалась Броня, прямиком направившая меня в это заведение, где вдоль стен сидели в основном немногочисленные днем однополые парочки. Её движения, особенно, когда она прикуривала, уже давно мне что-то очень смутно напоминали. А ещё я сообразил, что мы уже начали флиртовать с Яннисом. — Are you moon lighting here besides dancing? (Ты подрабатываешь здесь, кроме танцев?) — No... I am one of the owners of this pub.(Нет... я один из владельцев этого паба), — помолчав, серьёзно ответил Яннис, а потом его голубые лучистые глаза снова настроили меня на волну курортного флирта. Грек словно обволакивал тягучим, страстным взглядом, в котором уже чётко значилось вполне определённое желание. Оно возвращало к той дикой, необузданной вечеринке, уходящий корнями вглубь элиннской эпохи, и неважно, в какие костюмы одеваются люди, если их темперамент и суть не меняется из века в век. — Dancing is not for money, for pleasure. We all should do something for pleasure. Don’t you think so? (Танцы не для денег — для удовольствия. Мы должны делать иногда что-то для удовольствия, не думаешь так?) — And what else do you do for own pleasure? (И что ты ещё делаешь для своего удовольствия?) — то ли домашнее с горчинкой от косточки вино, которым угостил меня Яннис, оказалось чересчур пьяным, то ли нас действительно с самого начала тянуло друг к другу. Но общались мы с ним так, словно были сто лет знакомы, и флиртовать с греком оказалось очень легко, как и при первой встрече. Вообще, сам по себе флирт штука очень странная. С кем-то он идёт на раз, а с кем-то как бы ни хотелось, сложно выдавить даже полслова. — I guess, it’s better to show, than say. Five minutes, and I’ m totally yours. (Думаю, лучше показать, чем говорить. Пять минут — и я в твоем распоряжении). Яннис развернулся от барной стойки, что-то громко крикнул на своем языке в подсобку. Вскоре из неё вылетел ещё один грек, метнул на меня внимательный, изучающий взгляд, расхохотался, хлопая несколько раз хозяина по плечу, и протянул... громадную корзинищу с метаксой, легкими сырными и мясными закусками, виноградом, клубникой и другими фруктами. — Oh, fuck, — снова пораженно выдохнул я. — Well, I hope this time we finally get to this one. And I am glad Broniy was not mistaken. I asked her about you. She comes here often. (Ну, я надеюсь, в этот раз мы наконец-то дойдем до этого. И я рад, что Броня не ошиблась. Я спрашивал у неё о тебе. Она часто заглядывает сюда). И, быть может, именно после этих слов, свидетельствующих, что гид знает, где я и с кем, я окончательно расслабился и позволил себе одно из тех сумасшедших приключений, о которых совершенно не задумываешься в молодости, а в зрелом возрасте в голове вертятся всякие идиотские вопросы: «А, что, если», «с чего, а вдруг» и т.п. И ни капли не пожалел. А в доме Янниса над городом в горах, куда мы добрались на достаточно убитом автомобиле, меня поразила большая, специально оборудованная под занятия танцами комната. Я ещё раз спросил у грека, не выступал ли он раньше как профессионал. Допустим, где-нибудь в клубах. Яннис хмыкнул и пояснил, что танцы всегда были его мечтой. Но реальность сложилась иначе. В большинстве случаев островные греки наследуют от родителей дом, наделы земли, на которых выращивают и сдают государству оливки, виноград, овощи и т.д., а иногда и мини-производства по обработке этих даров природы. Собственно, даже если кто-то из местного населения по каким-то причинам не может найти или остаётся без работы, умереть с голоду и пойти по миру с протянутой рукой из-за такого подножного корма практически невозможно. Поэтому в основном жители островов, отучившись в университетах, колледжах и техникумах на материковой части, возвращаются домой. А некоторые даже никуда и не уезжают, путешествуя на учёбу каждый день по четыре-шесть часов... на пароме. Есть и список профессий, обучение на которые субсидируется местным советом Закинтоса. Это все, связанное с системой образования, здравоохранения и торговли, сельским хозяйством, виноделием и гостиничным бизнесом. За получение других специальностей надо платить полностью из собственного кармана. Двадцатилетний Яннис, самый младший сын в семье, увлечённо учился на профессионального хореографа, когда пришла весть о том, что старший брат разбился на автомобиле, а отец от горя слег и перестал ходить. «Среднего» неожиданно выбрали в почётные эфзони и прочили в перспективе неплохую военную карьеру. Вот и пришлось в срочном порядке переучиваться на товароведа, так как с деньгами стало худо. — I’m sorry for asking. (Прости, что спросил). — Never mind. It was so many years ago (Не бери в голову. Это было так много лет назад), — покачал головой Яннис, и я понял, что ему где-то под сорок, хотя в роскошной, теперь распущенной дома гриве не было ни одного седого волоса. — Аnd now... I am the owner of a Jacuzzi too. Let’s go there, it is hot today. And help me to take off t-shirt. (А теперь... я ещё и владелец джакузи, пойдём туда, сегодня жарко. И помоги мне снять футболку). Когда я выполнил эту просьбу, а заодно избавил его от джинсов, выяснилось и почему нам так легко флиртовать. Между лопаток Янниса я обнаружил вытатуированный символ весов, знака зодиака, с представителями которого всегда легко сходился. На груди грека, около левого аккуратного соска, имелась и ещё одна тату — средневековый кубок. Третья в виде православного креста (отчего я, мягко говоря, охренел по полной, но все объяснила потом Броня) сыскалась... в паху, прямо над причинным местом. Да, я понимаю, что сейчас задел чьи-то религиозные чувства и мог бы об этом умолчать, но прежде чем делать выводы, думаю, лучше дождаться следующей главы. Совсем жарко стало ещё минут через тридцать, после расслабленных подготовительных поцелуев, объятий и изучающих прикосновений, таких же легких, как флирт. И если я все в них правильно понимал, то, в том числе благодаря Фрекен Бок, я получил на эту ночь более чем роскошный подарок судьбы в виде опытного и ничего не стесняющегося партнёра. Потому что Яннис в ходе этих прикосновений и поцелуев не дергался напряженно и позволял ласкать и дразнить пальцами вход в собственное тело. А значит, нас и вправду ждал полный отрыв, когда оба могут по взаимному желанию меняться ролями. Светлая с многочисленными окнами спальня Янниса была по размерам вдвое больше, чем танцевальный зал, и кроме кровати, с удобной низкой софой, на которой я с кайфом развалился после душа. — Well (Ну), — навис надо мной на руках Яннис, вдавливая оливковым по оттенку кожи, горячим телом в софу и двигая бёдрами, как при сексе. Его плоть уже елозила по моему животу. — Be careful for the first. I haven’t had partners for a long time. (Будь осторожнее вначале. У меня давно не было партнёров). — Are you married? If yes —then not now.(Ты женат? Если — да, то только не сейчас). — No. (Нет). — Single? Still single? It’s unbelievable. Ok. We will work it out. (Один? До сих пор один? Это невероятно. Ладно, справимся), — губы Янниса скользнули по моему телу вниз, обхватили разгоряченную плоть. Потом мы опять бесконечно целовались, перекатываясь по софе в разных позах и готовя друг друга. В какой-то момент, точно его уловив, Яннис подхватил меня с четверенек за живот и, и снова, дав почувствовать силу своих рук, как тогда в танце, отнёс на широченную и мягкую кровать, опять же словно угадав мою любимую позу снизу — на боку. * — And now it’s your turn. Let’s change. (А теперь твоя очередь. Давай поменяемся). * Утром, перед тем как отправиться в отель, мы с Яннисом забрались ещё выше в гору, чтобы позавтракать в кафе. После совместной ночи оба были готовы сожрать слона. Мы сделали заказ, и Яннис поинтересовался, насколько мне понравился Занта-таун. Врать греку, памятуя о том, насколько они гордятся своей родиной, мне не особо хотелось, потому я постарался отделаться общими словами о самом обычном курортном городишке, каких вообще-то очень много. Гораздо больше меня впечатлили гроты и бухта Марии Магдалины. — No. Stop lying. It’s just because you haven’t seen that. (Нет, не надо врать. Это потому, что ты не видел этого), — легко пожал мою кисть грек, поднялся со стула и направился к смотровой площадке, где, несмотря на ранее утро, уже толкалась одинокая туристическая группа. — The historical Zanta-town was founded here in the mountains, but not there on the shore. (Исторический Занта-таун располагался здесь, в горах, а не на берегу). А у меня от открывшейся красоты захватило дух. Солнце уже начало подниматься из огромного на полгоризонта синего моря, с более светлой по оттенку воды бухтой — местным портом, испещренным следами от движущихся, словно игрушечных, белых яхт. Под ногами сквозь кружево растущих рядом сосен далеко внизу виднелся муравейник из тысяч маленьких лепящихся друг к другу розовых и бежевых домиков. Я водрузил на нос солнцезащитные очки, прикрыл глаза, стараясь запомнить эту красоту, подставил лицо под лёгкий тёплый ветер и чувствовал спиной, как Яннис легко обнимает меня сзади. И какая туристическая или нет падла умудрилась нас сфоткать в этот интимный момент, не воткнул ни грек, ни я. Но какая-то бл* неизвестного пола и возраста всего лишь за пару минут таки успела. В гостинице, куда мы добрались с Яннисом к полудню, нас словно поджидала... Броня. Она поцокала языком, ухмыльнулась, оглядывая обоих, и выдала на русском: — Ну, что, нагрешил, Слава, как я и предупреждала? А теперь — в монастырь, грехи замаливать будем... Эта экскурсия не обсуждается. Выезжаем завтра в шесть. — Бронь, я как-то не особо религиозный, — заныл я, — церкви, ну, ни разу не мое. Давайте, вы с матерью лучше... А если за билет заплатить надо, так я готов. А завтра «заболею». А Броня уже делала вид, что не замечает меня, и что-то сердито выговаривала Яннису. Тот сокрушенно качал головой, и исподтишка делал хитрые рожицы мне. С Яннисом до конца отпуска мы провели ещё две шикарных ночи, хотя из-за этих долбаных снимков ему и пришлось пережить не лучшие моменты в жизни. О существовании фотографий я узнал за ужином, когда ко мне, гаденько улыбаясь, подсел Венька с планшетом в тонких пальцах. До этого придурка хоть доперло подловить момент, пока мать удалилась в дамскую комнату. — Славик, я так рад за тебя. Вы просто отлично смотритесь вместе. Ты знаешь, я бы даже не узнал тебя, если б не эти очки. Сам гонялся за такой моделькой-маской полгода, но так и не нашёл. И, кажется, это не подделка под известную фирму. — В смысле? — похолодел я, давясь мягчайшей говядиной и лихорадочно соображая, к чему Вениамин ведёт. — Ну вот же, видишь. Очень интересный сайт знакомств в Греции. Можно на русском, английском и греческом. Мужских знакомств. А вы там как одна из фотографий в альбоме. На главной. Не переживай, твоего лица почти не видно из очков и волос. И я ж обещал — тсс, могила. — Веня, а что будет, если твой Валера вдруг узнает, на каких сайтах ты тусишь во время отпуска? — перешёл в наступление я, допирая теперь и до того, что пропажа Вениамина в Афинах точно была заранее запланированной акцией. — Хорошо подумал? — Твои очки, Слава. И я дальше нем как рыба. А я ещё искренне переживал за этого сучонка.