Я дождусь

Твои глаза закрыты – нет сил смотреть, нет сил поверить, что все уже кончилось… Что нет тебя… нет! Я не верю… они ведь лгут? Скажи! Почему ты молчишь, ведь в этом мире я привыкла верить только тебе…! Ответь же! Ну… пожалуйста… ответь… мне так страшно… это чувство пожирает меня… страх… как же мне страшно и тебя нет рядом… вообше никого нет рядом… только тела… десятки мертвых тел и везде кровь… весь мир кажется утонул в крови… и нет ничего… только кровь… наверно так и сходят с ума. Сейчас я лягу рядом с тобой и никуда не уйду, я обещаю. Я всегда буду рядом, во так прижавшись и обняв твои плечи. Через развороченную грудную клетку уже не шла кровь. Пыль сыпалась с края не-закрытой породой верха. Можно было увидеть небо… туманное едва ниливающееся рас-светом. Мы с тобой выжили. Это же ведь хорошо… Слышишь? Мы справились! Почему ты молчишь? Мы ведь смогли быть вместе всегда!!! Ведь так…. Закрыть глаза и не слышать жизни… эхо которое рождала гора, не слышать голосов людей пришедших – спасательный отряд, не отпускать твою руку. Они уносят тебя и накрывают белой простыней… Тебе ведь это не нужно зачем они, это делают? Я прошу их позаботиться о тебе… Говорю, что нужны обезболивающие и жаропонижающие… наверно… я совсем не учила лечебный факультатив… наверно от потери крови ты замерзла и тебя нужно согреть! Да, да именно согреть! Я охваченная мыслью, что это самое важное действие бегу к несущим твои носилки солдатам и прошу их укрыть тебя теплее, наверно поэтому они укрыли тебя с лицом! Да, по другому и быть не может! Конечно, какая я глупая, что могла подумать… что тебя… больше нет… Глупая, так не бывает. Я просила дать мне их свои куртки… Но они молчали и лишь сжимали губы… Почему? Вам жалко? Я потом их выстираю от крови, честно! Один человек пытался оттолкнуть меня от тебя, но от бессилия я упала на спину и перевернувшись, на коленях поползла к тебе. Тогда другой человек из отряда снял куртку и протянул мне. -Спасибо, -счастливо улыбаюсь я поправляя куртку. Поудобнее притыкаю её к твоему телу и сквозь белую ткань ощущаю, какая ты холодная. Я сейчас справилась, похвали меня, тебе ведь лучше, все это я спрашиваю вслух - разговаривая с тобой. -Да, вырубите же её кто-нибудь! –А потом в глазах все гаснет и мои глаза лишь ловят край рукава который обнажает твой бок – я плохо поправила – поэтому ты промолчала – прости, я опять облажалась… -Убирайся, отродье! Здесь нет для тебя места! –Закрыть уши чтобы не слышать… Закрыть глаза чтобы не видеть… Молчать и бежать… Только так я смогу жить… Только так… -Не бойся первый раз всегда больно… -Пожалуйста не надо… Шепот губ и крик души… Почему никто не слышит? Почему видя, никто не прекратит? Закрыть, бежать, молчать… Я… -С дороги, прочь! –Быстрее! Опустившись на грязный асфальт, я подняла голову на это безупречно серое небо и закрыв глаза свернулась в застенках разрушенной больнице для душевно больных… Часть её действует, часть уже давно разрушена… Мне так хочется спать… Опустив голову на прижатые к груди колени, я больше не буду убегать, у меня хватит сил чтобы сидеть здесь… Я и есть не хочу, и пить не хочу… Только спать, закрыть глаза… Я сижу у камина, чувствую холодный ветер, забивающийся сквозь остатки моего тряпья, чувствую, как по губам стекает ледяная жижа из носа и трясутся руки. Это развалившееся здание совсем промерзло – его стены потеряли тепло, промерзли до основа-ния, как будто никогда не жили здесь люди, не топился камин, не высыпались искры угля – все было не здесь, все было не правда. Как же мне холодно… Закрыть глаза, сжать руками уши и слышать шум пробуж-денной горы*. И не услышать голоса людей: -Доктор, здесь человек! * - если сжать крепко руками уши, сжимаешь и сосуды с кровью. Тогда возникает ощущение, как будто в голове рождается вулкан – пробуждается гора. -Кин, зачем же ты снова сбежала?.. -Протянутая рука – белая, с сетью вен под кожей… Кровь кажется застыла в них образовывая рисунок как на мраморе… Погладив кончиками пальцев рисунок на руке, я провела по ней ладонью и потянувшись к руке прижа-лась головой… -Кин… Отшатнувшись, я вжалась в стену и не двигаясь раскачивалась из стороны в сторону – это казалось мне важным… Не хочу видеть эту руку, эту женщину, все не хочу видеть… -Я заберу её, надеюсь вы мне это позволите? –Женщина выпрямилась и разговаривая с мужчиной более не обращала на меня внимания… Смотря на руку, я увидела как на ней из-под бинтов начала струиться кровь. Протянув руку в строну врача – пожилого мужчины, я плаксиво прошептала – кровь, почему кровь течет? -Что, извините? –Он поправил очки и стерев ладонью пот со лба, сглотнул. -Кровь, на руке…-Посмотрев на руку, я увидела, что она заливает уже плечо, грудь, живот… -Она везде, кровь… Почему?! –Они не будут мне помогать, схватив край пододеяльника, я вытрясла одеяло и начала обматывать себя… кровь… нужно остановить кровь… -Что вы делаете?- Опомнился мужчина, пытаясь стянуть с меня уже промокающие кровью ткани… Он тянул за край, из-за чего я не устояла и упала на кровать отбиваясь от него. Он неповоротливо припал на колено. Я плакала, просила не трогать меня… Кровь, я же умру – истеку кровью… но ему было все равно… -Прекратите, оставьте её в покое! –Женщина прикрикнула, до этого молчаливо наблюдая за нашей битвой. Благодарно посмотрев на неё, я сжалась на кровати и не смотря на врача, баюкала истекающую кровью руку у живота… Вот уже и останавливаться начала – кровь… -Но… Вы ведь заберете её? –Он с надеждой смотрел в глаза покровительнице. -Об обратном, не может быть и речи. Завтра, я прибуду и заберу её. Сейчас не лучшее состояние её тревожить. –Она обвела меня оценивающим взглядом, я прижала руку к себе плотнее. Так было менее страшно. –И ещё, ограничтись лишь снотворным. –Она уходила, оставив запах расколотого грозой неба. Врач бросил на меня озлобленный взгляд и услужливо оббежав женщину открыл перед ней дверь. Да, да уходите, а я тихонько полежу, я ведь никого не трогаю. И кровь уже почти не течет. Да, да уходите… -И? Как вы оцениваете её состояние? –Женщина уже решила для себя, но её позабавит вид этого трясущегося старика – он совсем потерял свою гордость. Поэтому так сейчас сгибаясь и преданно заглядывая глаза, не уловил интонации смеха и насмешки – распрямил плечи и подобрав оттопыренное брюшко заговорил пытаясь не сорваться на визгливые ноты: -Это явная психологическая травма… Она говорит о крови… постоянно – синдром навязчивой идеи кровотечения. Галюцинации. И ещё… то есть… это всё… но… -Что «но»? –Изящная женская бровь выгнулась дугой. -Она… говорит с кем-то, говорит, что будет ждать столько сколько нужно… -Он протер вспотевшую лысину и все таки в конце сорвался на визг. -Даже так?...-Задумчиво протянула женщина. Скулы стали видны четче и губы по-белев вытянулись в тонкую струну. Не прощаясь она пошла к выходу – шаг вальса – раз, два, три… Задумчиво, по привычке идя едва наступая. Он бежал следом подпрыгивая на правой ноге. Тяжело таща свое тело, но от его услужливости зависело, будет ли спонсирование больницы ещё год или их расформируют по приказу содержательницы. Нужно постараться, очень постараться…