Между ангелом и демоном

Трель телефонного звонка над самым ухом взорвала тишину, заставив синхронно вздрогнуть их обоих. Господи, неужели это… - Лестрейд, – сквозь зубы процедил Шерлок, обреченно закатив глаза. Он нехотя сполз на пол, готовясь буквально в телефонной трубке задушить того, кто так бесцеремонно прервал их идиллию. - Шерлок Холмс. Да. Да, инспектор. Это срочно? Подождать не может? Уже почти полночь, – презиравший телефонные разговоры в принципе, детектив обычно в любое время дня и ночи молниеносно срывался с места после долгожданного звонка из Скотланд-ярда, не услышав даже гудков на том конце провода. Но сейчас он был непривычно многословен и скрупулезен в беседе с Лестрейдом, словно желая отсрочить этот момент на самый неопределенный срок, – Что там у вас? Хорошо. Я приеду. С тяжелым вздохом Шерлок положил трубку. Впервые за всю жизнь ему абсолютно никуда не хотелось ехать. Странное чувство внутри подсказывало, что лучше послать лондонскую полицию с их доблестными умами ко всем чертям и остаться дома. Но гений дедукции, испытывавший брезгливую ненависть к словам «интуиция» и «предчувствие» все же пересилил себя и решил поехать. - Опять убийство, – холодно обронил Холмс, и Джон к своему невообразимому удивлению не услышал в этих словах и тени привычной безумной радости, – Лестрейд чересчур встревожен, а значит опять какая-то банальщина, я уверен. Не волнуйся, я вернусь, как только в сто тридцать шестой раз спасу его значок и репутацию. Думаю, это займет не меньше пары часов. Шерлок коротким жестом одернул пиджак и надел пальто. Джон, давно привыкший к такого рода исчезновениям детектива, лишь в сто… нет, в тысяча сто тридцать шестой раз, не вставая с дивана, задумчивым взглядом проводил его за дверь. *** Особняк где-то в районе Гросвенор Истейт одно за другим гасит окна. Он, не спеша, застегивает манжеты на рубашке и с капризной усмешкой смотрит на часы. Самое время. Его телефон молчит. Его пистолет терпеливо ждет на столике возле кровати. Он утомленно прикрывает глаза. Пустая и предательски спокойная улица встречает его тишиной. Тишина опутывает. Он выходит на охоту, легко, будто в последний раз, презрительно усмехаясь в лицо неизбежности. *** Джон в который раз проводил убегающего детектива печальным взглядом. Нестись следом почему-то сегодня не хотелось: усталость накатила снежным комом, но засыпать до возвращения Шерлока доктор не собирался. Нехотя он сел на диване и снова принялся вертеть в руках свой новый подарок, поглаживая шероховатость надписи на крышке большим пальцем и улыбаясь. Наконец, он со вздохом встал, отправив телефон в нагрудный карман рубашки, и, зевая, поплелся на кухню, чтобы заварить себе кофе, иначе дольше десяти минут ожидания никак не выдержать. Прихлебывая живительный напиток из большого стакана, Джон пытался обновить свой блог, но мысли путались и не складывались в фразы, поэтому доктор быстро бросил это занятие и бесцельно серфил по сети, дабы заставить мозг немного работать и не отключаться хотя бы пару часов. Однако, монотонность действий делала свое дело, и веки бывшего военного понемногу тяжелели, а голова склонялась все ближе к клавиатуре. И он бы так и заснул в этой неудобной позе, если бы его уходящее сознание не насторожил странный звук. Внизу очень тихо щелкнула ручка входной двери, и кто-то вошел в дом. Это явно не мог быть Шерлок, так как обычно он врывается, подобно урагану, да и шаги на лестнице явно принадлежали человеку с меньшим ростом и весом, примерно как у самого Джона. В квартире было тихо и практически темно, горел лишь камин, который не давал достаточного освещения, поэтому могла создаться иллюзия, что хозяева спят или отсутствуют вовсе. Джон отточенным движением взял со стола пистолет и, сняв его с предохранителя, взвел курок. Теперь его тело работало без участия мозга - только выработанные годами рефлексы. Отставной военный бесшумно встал и отошел в самый темный угол гостиной так, чтобы видеть возможного противника, оставаясь в тени. Сердце стучало где-то в висках, но руки не дрожали, что было хорошо для точности стрельбы. Прошло лишь пара минут, но Ватсону они показались часами, и когда ручка двери в комнату глухо щелкнула, вытянутая рука доктора была готова в любую секунду защищаться. Резко включился верхний свет, и на минуту Джон словно ослеп, недоумевая, откуда «грабитель» так четко знает расположение выключателей и как осмелился настолько глупо выдать себя. Одно утешало: у незваного гостя тоже сейчас не было стопроцентного зрения, и они находились в равных условиях. Постепенно радужные круги перед глазами исчезали, и Джон замер в полном изумлении, не в силах даже пошевелиться. Перед ним стоял Джеймс Мориарти собственной персоной с пистолетом в руках и самодовольной улыбкой на лице. Доктор знал любовь злодея к длинным разговорам перед развязкой, поэтому решил потянуть время, чтобы придумать хоть какой-то план, хотя было понятно, что сам Джим уже все продумал, и это в любом случае закончится здесь и сейчас. Черт, где же Шерлок? - О, Джим! Рад тебя видеть! Чем обязан? - Джонни, ну я же предупреждал, что скоро приду. Я слов на ветер не бросаю, - пропел Мориарти и посмотрел на пистолет в руках оппонента,- А ты, я вижу, подготовился, как я и велел. Хороший мальчик. Только это не поможет, - он сорвался на крик,- Я заберу свое, так и знай! И ты ничего не сможешь сделать! - Он не твой, Джим! - Джон пытался сохранять спокойствие, - И не мой тоже. Он ничей, как ты не поймешь? И никогда не будет никому принадлежать. Уходи и забудь все. - Ошибаешься, - теперь Джим шипел, как змея,- Он будет моим, я заставлю силой, если потребуется, но я думаю, что он пойдет и сам. Со мной ему не скучно, в отличие от тебя,- и опять взлет голоса,- Отойди, жалкий неудачник, или умри. Рука Мориарти мгновенно взметнулась вверх, но Джон был на мгновение быстрее, и два выстрела прозвучали практически одновременно. В нескольких метрах от Ватсона медленно оседал на пол гений преступного мира с дырой от пули во лбу. Сам же доктор с полминуты стоял неподвижно, пока не почувствовал сквозь отступающую адреналиновую анестезию жжение в левой части груди, а затем нестерпимую боль. Джон опустил глаза: в области сердца расплывалось красное теплое пятно, и последнее, что он помнил, прежде чем тьма накрыла его с головой, это быстрые шаги длинных ног по лестнице и отдаляющийся крик родным голосом: «Неееет, Джооон!»… *** Дело и впрямь оказалось банальным до неприличия. Шерлок садился в такси, с раздражением думая, что следователей в полицию Большого Лондона набирают по критерию всепоглощающего идиотизма. Радовало одно – можно было поскорей вернуться домой и вновь обнять Джона. Именно этого Шерлоку сейчас хотелось больше всего – снова почувствовать их невероятное единство. Подъезжая к дому, детектив заметил, что в окне наверху горит свет. «Неужели до сих пор ждет?», - подумал он, бросив взгляд на часы. Почти половина третьего. Странно, обычно в это время Джон уже спал, ведь для него характерно раннее пробуждение, в отличие от самого Шерлока, который, в отсутствие работы, нередко мог проспать и до обеда (просто так, от скуки). С этими размышлениями, детектив расплатился с таксистом и, поднявшись по ступеням, как изваяние остановился перед входной дверью. Она была не заперта. Не взломана, не выбита – просто НЕ заперта. Леденящий ужас покрыл инеем тонкие струнки нервов. Страшная догадка заставила сердце на мгновение остановиться. Джон. Быстрее. Шерлок влетел в квартиру сквозь приоткрытую дверь и напряженно замер. - Джон, где ты?! В следующую секунду тишину взорвал оглушающий выстрел. Сознание со звоном раскололось пополам, от острой боли в сердце потемнело в глазах. - Джооооон! Неееет! – спотыкаясь в темноте, детектив опрометью бросился вверх по лестнице, успев лишь осознать, что выстрелов на самом деле было два. Толкнув дверь, замок в которой так никто и не поменял, Шерлок застыл на пороге, чувствуя, как перекрывается доступ кислорода, и внутри все болезненно сжимается в один маленький комок, судорожно вырывающийся их груди. Прямо у его ног, головой в медленно растекавшейся глянцевой луже крови, с остекленевшим взглядом лежал Джим Мориарти. В его безжизненных пальцах дымился пистолет, на губах, казалось, застыла безумная улыбка. А в другом конце комнаты, между столом и диваном, так же с пистолетом в руке и в окровавленной рубашке лежал белый как полотно Джон и не подавал признаков жизни. Не подавал. Совсем. Шерлок цепким взглядом впился в его грудь, пытаясь уловить малейшее движение, хоть какой-то намек на дыхание, но ужасающая картина предательски задрожала от мгновенно застывших в глазах слез. Он не знал, куда бежать. Не знал, что делать. Отчаяние буквально разрывало его на части, между лежащими на полу телами единственных двух людей, заставлявших его признать существование собственного сердца. Теперь в груди была пустота и мучительная тишина, словно кто-то приоткрыл в ней дверцу и, вынув этот глупый двигатель жизни, вновь с лязгом закрыл на засов. Шерлок заторможено склонился над Мориарти, и бриллиантовые капли слез, дрогнув, упали на дорогую темно-синюю ткань пиджака. Затем резко развернувшись, с каким-то судорожным стоном и всхлипом, он бросился к лежавшему на полу Джону и, дрожа всем телом, упал рядом с ним на колени. Схватив неподвижного доктора за плечи, он вытащил его из-под стола, оставляя на полу кровавую дорожку и с жадной тревогой вглядываясь в его обескровленное лицо. - Джон… Джон, ты… ты слышишь меня?.. Ответь мне, прошу… ты слышишь?.. – голос дрожал, повторяя каждое колебание тела, и произвольно обрывался судорожным дыханием, - Пожалуйста... Умоляю, ответь мне! – горячие слезы капали на лицо, шею, рубашку Ватсона, тонкие пальцы нервно, до побеления костяшек, сжали его плечи - Да не молчи же, скажи хоть слово! - Шерлок слабо встряхнул обмякшее тело друга, силы предательски покидали его с каждой секундой, и только голос становился все громче, – Не смей умирать, ты слышишь меня, не смей! Джон не издавал ни звука, бледное лицо было невыносимо спокойным. Шерлок рывком разорвал рубашку на его груди, и кровь, казалось, расплылась на поверхности глаз, окрасив весь мир в издевательский алый цвет. - Джон… - отчаянный шепот казался последней надеждой услышать родной голос. – Нет… Неееет!!! – шепот сорвался на крик, от которого в окнах дрогнули стекла. Шерлок без сил упал на пол, сжимаясь в комок и закрывая лицо руками, липкими от крови. Судорожные рыдания сотрясали все тело, не давая возможности дышать. Он давно бы вызвал скорую, давно бы попытался остановить кровотечение, послушать пульс и сердцебиение, будь это кто-то другой. Кто-то чужой, ненужный, не имеющий смысла… Кто угодно. Но только не Джон. Сейчас же его будто парализовало, мысли и чувства были скованы невыносимым отчаянием, болью, страхом… Он никогда прежде так не чувствовал этот мир. Не хотелось думать. Не хотелось видеть. Не хотелось верить, что это именно ЕГО Джон сейчас лежит рядом с ним на полу, безжизненный и бездыханный. Ведь есть же на свете сотни, тысячи Джонов Ватсонов. Пусть это будет любой из них, но только не ЕГО Джон. «Не плачь, Шерли-бой. Мальчики не плачут. Пойдем со мной – и нам будет весело…» ,- привычный шепот пошевелил сознание детектива. Он вздрогнул и поднял глаза на мертвого Дьявола. Тот не шевелился. «Не слушай его, Шерлок. Он хочет забрать тебя…», - голос Джона звучал в голове так отчетливо, что взгляд невольно впился в его побелевшие губы, ожидая хоть какого-то их движения. Но они были сомкнуты и неподвижны. Шерлок безвольно вытянулся рядом с телом доктора, уронив голову на пол. Вытащив пистолет, он сжал невыносимо теплую руку Джона в своей и закрыл глаза. - Поговори со мной… Прошу тебя, Джон, поговори… - тихая, отчаянная мольба прерывалась короткими всхлипами. «Он не ответит тебе, дурачок. Он мертв.» - Нет… - Шерлок медленно повернул голову, и пальцы сами собой нащупали рукоять пистолета. Он медленно поднялся и, пошатываясь, двинулся к бездыханному телу Мориарти, направляя на него оружие, будто тот все еще представлял для него какую-то опасность. – Это все ты. Ты во всем виноват. Мало тебе было меня, – в голосе детектива внезапно зазвучал убийственный холод, - Моего унижения, моей слабости. Мало было абсолютной победы над моей волей. Так ты решил забрать у меня Джона, – он обернулся и посмотрел на неподвижного доктора, словно желая убедиться в правдоподобности своих слов, и внезапно с резким криком вскинул пистолет, – Будь ты проклят, Джим! Гори в Аду, чертов Дьявол! Я найду тебя там и отомщу тебе! Слышишь?! – он кричал в голос, вздрагивая от выстрелов, но не понимая, что разряжает обойму в тело своего мертвого мучителя. Осознание пришло неожиданно. Шерлок прерывисто выдохнул и рухнул на колени, выронив пистолет из рук. По щекам текли слезы, кровавые слезы, как будто обычными было невозможно выразить то, что он сейчас чувствовал. - Джооон! Ну ЗА ЧТО?! – душераздирающий крик вырвался сам собой, Шерлок упал ничком и вновь захлебнулся исступленными рыданиями, разбивая лоб и ладони в кровь о деревянный паркет, но боль не отрезвляла сознание, а лишь разрывала его в клочья. Алые капли орошали пол, время остановилось, земля остановилась, жизнь остановилась… не останавливались лишь иссушающие душу слезы. Поток слез постепенно иссяк, и пришло опустошение. Невыносимая, разрывающая пустота, поглощающая изнутри и обезличивающая снаружи. Накладывающая на лицо удушающую восковую маску, леденящая кровь, убивающая надежду. Пальцы привычно сжали уже остывший металл, и пистолет как-то обыденно и с прозаичным равнодушием коснулся виска… …Тьма, пустота и боль,.. и невозможно дышать, хочется разорвать грудь, чтобы напрямую впустить туда хоть немного кислорода, и вырвать с мясом и кожей нестерпимую тяжесть в сердце. Ничего и никого вокруг… Джон метался по огромному Ничто, не зная, где он и как тут оказался. Паника и чувство абсолютной беспомощности отнимали желание жить. Воздух был похож на воду, вдохнув которую начинаешь захлебываться и погружаться все дальше и дальше в бездонную глубину. Пустота не отпускала, заставляя кричать в бессилии и бежать, просто бежать по вселенной без начала и конца, без какого-либо намека на свет. «Неужели это конец?» - беззвучно шептал доктор, голос его не слушался, и из горла вырывалось лишь сдавленное шипение. Ноги постепенно становились ватными и, в конце концов, отказались идти куда-либо, да и зачем? Бежать и так некуда. Казалось, Ватсон пролежал во тьме целую вечность, не двигаясь и не дыша, но вдруг до его слуха донеслись слабые звуки знакомого голоса: - Джон, Джоооон! Прошу тебя! - Шерлок? – блоггер вскочил на ноги, голос, хоть и хриплый, наконец вернулся,- Шерлок! Где ты? Я иду, бегу… - звуки выстрелов заставили бежать еще быстрее. Странно, но он не ощущал ни одышки, ни сердцебиения, ни усталости, присущей реальному бегу, он просто переставлял ноги так часто, как умел, и кричал так громко, как мог… Будто в награду за все его усилия впереди забрезжил свет, и Джон еще прибавил скорости, хотя быстрее, казалось, уже некуда. Свет больно ударил по глазам, заставив зажмуриться и застонать, прохладный свежий воздух ворвался в грудь, распирая ее изнутри. Он думал, что кричал изо всех сил, но на самом деле с губ сорвалось лишь хриплое: - Шерлоооок! Я здесь… - подступивший к горлу кашель не позволил сказать больше ничего, и доктор, попытавшись подняться, тут же рухнул обратно, во все еще теплую лужу собственной крови. Он увидел в руках детектива пистолет, поднесенный к виску. Теперь уже была его очередь кричать «Нееет!», и, видимо, он был услышан. Шерлок медленно, все еще не веря, что слышал от «трупа» друга какие-то слова, оторвал от головы оружие и, словно сомнамбула, на непослушных ногах направился к Джону, который уже ощупывал свою грудь на предмет тяжести ранения и жадно хватал открытым ртом воздух… От автора: Обильное кровотечение из неглубокой раны вызвано богатым кровоснабжением области шеи и верхней части груди, а так же довольно поверхностно расположенными венозными и артериальными сетями. И еще: даже небольшая для взрослого кровопотеря в пол-литра (особенно размазанная по полу и одежде) субъективно может восприниматься как опасная для жизни, тем более человеком, находящимся в состоянии стресса.