Нeartbeat

Uruha Ну почему всем всегда достаются нормальные костюмы, а меня вечно стремятся упаковать во то, что подошло бы танцовщице "Мулен Руж"? Разглядываю эту кучку тряпок, меха и завязочек. Юбка... Класс! А это что за конструкция? Повертев, понимаю, что это кожаный пояс с корсетными шнуровками. Одна спереди, вторая сзади. Одеваюсь. Стараюсь разобраться с поясом. - Помочь? - Юу уже оделся, его накрасили и причесали. Рассматриваю образ - картинка, а не мужчина! - Нравлюсь? - хмыкает. Нравишься. Так нравишься, что ощущаю покалывание в кончиках пальцев. Заставляю себя отвернуться и оторвать взгляд, и завязать уже наконец-то эту штуку. Когда раздумываю, в бантик или узелок оформить завязочки, внезапно ощущаю прикосновение к пояснице. Воздух сразу куда-то девается, потому что твои руки одним рывком стягивают заднюю шнуровку пояса. - Туго!... - хриплю. Но твои пальцы проходятся по переплетениям шнурка и мне становится нечем дышать уже по совершенно другой причине. Вся кровь бросается в лицо, когда ты перебираешь складки юбки, нечаянно или нарочно прикасаясь к бёдрам. - Какой ты красивый, Койю. - шепчешь куда-то в район затылка. Близко, невозможно близко! Отойди, Юу! Мои руки всё таки завязывают этот несчастный узел и вцепляются в него как в спасательный круг. Ну почему ты всегда такой двусмысленный? Почему иногда бросаешь такие неоднозначные фразы? Почему рядом с тобой мне в голову не лезет ни одна пристойная мысль? Ты обходишь меня, как статую в музее, рассматривая слишком откровенным взглядом. Фотограф зовёт. А после сессии ты уезжаешь самым первым. А я , переодевшись в свою одежду и поняв, что вокалист сегодня домой не придёт, направляюсь в бар, где услужливый бармен отпустит мне грешные мысли заботливо поданной бутылкой сакэ, а может и чего покрепче. В баре немного народа, учитывая время суток, но под вечер здесь становится яблоку негде упасть, потому что это излюбленное место, притягивающее своей атмосферой музыкантов рока самой различной величины. Играет негромкая музыка, мои нервы постепенно приходят в порядок параллельно убыванию янтарной жидкости в моём стакане, как вдруг на барную стойку падает пачка сигарет, зажигалка и негромкий голос произносит. - Что празднуем? Поворачиваюсь. Уже несколько расфокусированным взглядом ловлю красивое лицо обладателя бархатного тембра. Ещё минуту копаюсь в памяти. Масаюки Ишикава - драммер бывшей группы Versailles собственной персоной. - Фотосессию. - опять утыкаюсь в свой стакан. Невежливо, конечно, но на душевные беседы я сегодня настроен исключительно в компании алкоголя. - Удачно? - интересуется собеседник. Перебираю в мыслях прошедшие сутки. Криво ухмыляюсь. - Вполне. - и залпом опрокидываю в себя виски. Слышу щелчок пальцев и по мановению руки на стойке возникает ещё один стакан с таким же содержимым. Бармен вновь наполняет мой. - Ну, за фотосессию? - поворачиваюсь, красивые умные глаза сразу же ловят мой взгляд. Ни тени усмешки на дне зрачков. Наши стаканы встречаются с мелодичным звоном под совместное "Кампай!" Ruki - Забери меня с собой. Ты ничего не отвечаешь, натягиваешь куртку и идёшь к выходу. Меня словно тянет следом за тобой. Иду как привязанный на верёвочке. И эта верёвочка исходит из моего сердца. Выходим на улицу, ты направляешься к мотоциклу, также спокойно, не оборачиваясь. А я словно примерзаю к ступеням. Я смотрю, как твои безупречные ноги обнимают железного коня. Мои мышцы застывают от напряжения. Ты уходишь! Эта мысль пульсирует в мозгу кровавым комком. "Неееет!!!!" - молчаливый крик моей души. И я ощущаю на глазах предательские слёзы. Сейчас ты уедешь, и ниточка оборвётся, а я останусь умирать тут. И в тот момент, когда я почти проваливаюсь в ужасающую темноту отчаяния, ты поворачиваешься и хлопаешь ладонью по гладкому кожаному сиденью позади себя. Не веря своему счастью, на негнущихся ногах ковыляю к тебе, повисаю на руке, не в силах перебросить ногу через сиденье и утыкаюсь лицом в плечо. Что же ты со мной делаешь? Как назло, не могу сдержать потоки души, бегущие по щекам. Ты вешаешь шлем на ручку и успокаивающе гладишь меня по волосам. - Ну что ты.... - целуешь в макушку. - Я не могу без тебя, понимаешь? Поднимаешь моё лицо за подбородок и нежно накрываешь мои губы своими. И я вцепляюсь тебе в плечи обеими руками, потому что колени подкашиваются от ласкового напора губ, от жаркого проникновения языка. По телу пробегает тёплая волна и взрывается в паху. Твои удивительные пальцы начинают свой танец от чувствительной точки за ухом, спускаясь по шее, обводя кадык. Ненадолго задерживаются в ямочке между ключиц и нежно пробегаются сквозь ткань рубашки по соску. От этого у меня непроизвольно вырывается стон в твой откровенно соблазнительный рот. Отстраняешься. - Если ты не планируешь устроить здесь показательное выступление порочной стороны группы "Газетте", поехали домой. - снимаешь с другой ручки шлем для меня - надо же, а я и не заметил, - одеваешь его на меня, и прежде, чем опустить пластик забрала, целуешь меня в кончик носа и одними губами произносишь "ты - мой". Я сажусь, придвигаюсь как можно ближе к тебе, сжимаю коленями и просовываю руки тебе под куртку. Ни за что не отпущу. Ты усмехаешься и заводишь своего коня. Мы мчимся по утопающему в красках заката Токио, и я закрываю глаза, думая о том, что ни слава, ни деньги, ни все поклонники мира не заменят мне вот эту надёжную и крепкую спину моего Акиры. Я ненавижу слово "любовь" - оно дешево и продажно как портовая шлюха. Это нечто большее, это нельзя выразить словами, невозможно описать в стихах или прозе. Это струится из глаз и льётся из самого сердца. Это тонкая ниточка, которая прочнее титана связывает души, а на концах этой ниточки находится многогранный крючок. И если ниточка рвётся, то крючок выдёргивается с мясом и кровью, оставляя после себя рваные, очень долго, а вполне возможно, что и никогда не заживающие раны. И обязанность людей состоит в том, чтобы холить и лелеять эту ниточку. Обнимаю тебя ещё крепче, когда внезапно чувствую резкое напряжение мышц... Визг тормозов... Удар... Темнота...