Попутный ветер

Арнольд Бейкер, подперев рукой голову, сидел на большой бочке возле входа в трюм. Морщины на широком лбу собрались в несколько тонких складках от непрерывного хода мыслей. Уже шел второй день плавания к сокровищам по новому курсу, который указал на картах Артур Фокмен. Вроде бы, ничего особенного, привычное для каждого моряка дело, но что-то терзало душу пирату. Сказать по правде, Арнольд совсем не доверял этому толстому старичку, который ни с того, ни с сего попал пиратам в клешни. Слишком уж быстро он согласился помочь. Конечно, Моника умела изысканно угрожать, да и этот старик был как кот в портовом трактире, но чуйка подсказывала Бейкеру, что что-то с ним определённо было не так… И как только Моника могла ему доверять? Артур чуял, что все остальные члены экипажа давно хотели бы заставить Фокмен прогуляться по рее, но слово капитана — закон. Скривившись и неодобрительно покачав головой вслед приближающейся волне, Бейкер уныло закрыл глаза. Как бы он не считал Монику настоящей пираткой, но вот быть капитаном — не её, не женских рук дело! Теперь из-за неё никто не знает, что их ждет там, в конце плавания… Вспомнив про девушку, боцман тяжело вздохнул. Эта бесстрашная красивая пиратка уже давно разожгла в сердце Арнольда пламя любви и страсти. Уже давно он тихо любовался ею, никому не открыв своей тайны, но совсем недавно Бейкер понял — так больше нельзя. Он пират, в конце-то концов, или гальюнный прихвостень?! Собравшись с духом, парень хотел открыть своё сердце, но, видимо, судьба была против этого, ему помешали. «Фок-грот-брамсель мне в левое ухо!» — ещё раз вздохнул Арнольд. Слишком много мыслей, слишком много всего… Безысходность забирала силы. Опустив голову ещё ниже, он внезапно учуял какой-то невыносимо знакомый запах, что доносился прямо из трюма. Мысли быстро улетучились, словно испугавшись его. «В трюме же хранится ром!» — успела промелькнуть лишь одна, и, похоже, последняя мысль, ибо боцман, не долго думая, отворил дверь корабельного склада.

* * *

Моника медленно передвигалась по кораблю, то и дело осматривая лениво бродящих по кораблю, занятых какой-то работой, пиратов. Девушка была довольна всем, пока что плавание продвигалось довольно спокойно. Конечно, спокойствие для пирата — не лучшее занятие, однако в данном случае Моника была согласна хоть немного забыть о приключениях, дабы посвятить все свои мысли сокровищам. А сегодня она решила поговорить с Фокменом о его картах. Хоть девушка и мало разбиралась в картографии, но кое-какие познания все же были. Да и доверие постепенно стало испаряться. Бросив скользкий взгляд на чуть отворенный вход в трюм, Моника не придала этому особого значения, и, без особых церемоний, толкнула находящуюся рядом дверь в каюту Фокмена. Артур сидел на полу и играл сам с собой в шахматы. Девушка успела заметить, как он пытался поставить мат белому королю, но никак не мог увидеть нужную комбинацию. Старик так задумался, что Монику услышал не сразу, лишь только когда она несколько раз кашлянула, спрятав улыбку. Артур повернул голову и добродушно заулыбался: — А, это вы! Проходите, очень рад! — он рукой пригласил девушку присесть. Можно было даже подумать, что старичок действительно рад обществу этой пиратки. — Не желаете партийку в шахматы? — любезно поинтересовался он, прищурив выцветшие от старости глаза. Моника хмыкнула и уселась напротив Фокмена, по вторую сторону его белой гвардии короля: — Где вы их раздобыли? — удивлённо спросила она, проводя пальцем по припавшей пылью доске, и в её глазах зажегся какой-то особый огонек интереса. — Под своей кроватью нашел, — простодушно ответил Артур, совсем не замечая изменения на лице пиратки, — Так сыграем? Девушка мотнула головой, да так, что рыжая копна волос упала ей на глаза, скрывая все возникшие внутри искры: — Я по делу пришла, — тихо сказала она, не особо вступая в спор. Фокмен, не обращая на слова пиратки никакого внимания, заново расставил фигуры на доске, совсем забывая о своем чуть было не проигравшем белом короле: — Вот в ходе игры расскажете, что за дело. Вы будете за чёрных. Моника ещё больше растерялась. Она, конечно, умела играть в шахматы, её научил покойный отец, но, о глубокий Океан, как это было давно! Да и эта игра напоминала ей, что теперь она одна на белом свете, одна и… никому не нужна. Но какая-то сила интереса и желания снова попробовать прошлое на вкус взяла верх. — Хорошо. Ваш ход, мистер, — согласилась Моника, откидывая назад рыжие кудри и освобождая озорных бесенков в зеленых глазах на свет Божий. Артур любил эту игру, любил испытывать новых соперников, но в первых ходах никогда не отличался оригинальностью — первой в бой пошла пешка, пресекая целых две клетки шахматного поля: — Так зачем вы ко мне пришли? — как бы между прочим спросил он, наблюдая, как девушка выбирает фигуру для своего хода. — Как долго нам ещё плыть к сокровищам? — вопросом на вопрос ответила Моника, выпуская в бой черного коня. — Дней пять, не меньше, — Фокмен удивился оригинальности первого хода от такой, на первый взгляд, неопытной в шахматных сражениях, пиратки, но вслед за ней походил слоном, надеясь на свою всегда беспроигрышную, особую комбинацию. Моника даже не взглянула на старика и, не думая, сделала серьезный ход ферзём: — Пять дней? А быстрее никак? — в её голосе послышались нотки удивления и разочарования. Артур отчетливо их услышал и улыбнулся той жажде приключений, что так и бурлила в крови у девушки. — Никак, — немного подумав, он походил своим боевым слоном, убивая пешку Моники. Девушка даже не вздрогнула от такой быстрой потери. Её волновало совсем другое: где найти ответы на все вопросы, которые её так интересовали? Теперь она поняла, что ничего толкового от старика не добьется, и бесенки в изумрудных глазах заискрили, запрыгали с новой силой: — Шах королю. Шах и мат! — Моника сделала ещё один ход и повалила белого короля на доску. Эта недолгая партия была закончена, и снова не в пользу белых. Фокмен удивлённо вскочил, не отрывая глаз с фигур. Его ещё никто и никогда так не обыгрывал: — Да вы мастерски играете, чёрт побери! Я требую реванша! — Требую? — Моника засмеялась, — Вы забылись, мистер! Вы — пленник, пленник кровожадных пиратов, который жив лишь благодаря своим знаниям! — заметив небольшую обиду в глаза бедного Артура, она послабила тон, как-бы извиняясь, — Да и едва ли удастся нам поиграть. Качка усиливается и может смешать фигуры, прежде чем мы закончим игру. — Да, качает основательно, — согласился старик. В каюте было душно и жарко, она помещалась ниже всех. А качка, что до этого была совсем незаметной, усиливалась. Буря разыгрывалась не на шутку. Корабль ложился на левый бок, медленно поднимался. Опять.…Ещё.…Как пьяный… Шахматы полетели. Фокмен не удержался на ногах и упал на пол, но Моника успела удержать равновесие. — Пожалуй, мне лучше уйти, — хмыкнула она, хватаясь за стены каюты, чтобы не полететь на пол. — Спасибо за игру, — простонал лежащий пленник, и девушка, с трудом удерживаясь на ногах, выскользнула из каюты. В пять шагов она добралась к себе и, наконец, вздохнула спокойно. В капитанской каюте горел фонарь, освещая всё тусклым светом. Моника присела на кровать. Стоять при такой качке было невозможно. Вдруг, в её каюту кто-то вошел. Фонарь пролил свет на этого человека, и Моника увидела Арнольда. Он держал в руках несколько бутылок рома и пьяным взглядом уставился на девушку. — Капитан, — опьяневшим голосом произнёс Бейкер, — Можно войти? Моника уловила нотки сарказма в его словах и поднялась. Несмотря на качку, которая понемногу уменьшалась, она крепко стояла на ногах. Её лицо побагровело от гнева. Единственное, чего она не могла терпеть — это наглости. А пьяным, как говорится, и Тихий океан по колено, не то, что какая-то почти беззащитная девушка. — Арнольд? Сколько ты выпил? — она сверкнула своими зелёными глазами по фигуре пирата, которая понемногу начинала её раздражать и скривилась. Боцман, шатаясь, икнул: — Два рома… — Я думала, ты в завязке, — испытующе изрекла Моника. — Я победил силу воли, — ещё раз икнул Арнольд и не удержался на ногах. Моника вознегодовала, отходя от упавшего к её ногам пьяного тела: — Тысячи дохлых моллюсков, Бейкер, да ты чертовски пьян! Отдай мне ром! — девушка собиралась выхватить бутылки из цепких рук Арнольда, но он крепко держал добычу. Когда пиратка бросила это бесполезное занятие, Бейкер сделал попытку подняться: — Ты что, собираешься поить команду кокосовым молоком? В пиратских жилах течёт ром! — заплетающимся языком пробормотал Арнольд Качка уже почти стихла, но дождь, сопровождающий эту небольшую бурю лил, не переставая. Моника не выдержала. Запах рома неприятно щекотал ноздри, а наглость этого осьминога не знала границ: — Пираты! Быстро сюда! — звонко крикнула Моника, прочистив горло. Минут через пять в уютную каюту капитана ввалилась толпа морских разбойников. Они испытующе посмотрели на лежащего пьяного боцмана и стоящего над ним разгневанного капитана. — Схватить его, — ледяным голосом приказала девушка, едва взглянув на команду. Пираты переглянулись, но несколько все же решились подступиться к буйному. Они все порядком любили выпить, но помнили золотое правило их «Черного призрака»: во время серьезных дел никакого рома! Когда двое крепко держали Арнольда, Моника исхитрилась забрать бутылки рома из рук боцмана. Тот возмущенно задергался в руках у пиратов: — Чтоб вас всех акула проглотила! Освободите мои плавники, я хочу выпить ещё! Но на его вопли никто не обратил внимания. Все ждали приказа капитана. И он не замедлил появиться. — Привяжите этого кальмара к мачте и оставьте там на всю ночь. Пусть дождь освежит его мысли! — холодно сказала Моника и отвернулась, скрестив руки на груди, — Все свободны!