Попутный ветер

Одноногий Бруно Цугенрох стоял на палубе возле штурвала. Его обеспокоенный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Море, на удивление тихое и спокойное, блестело, переливаясь под тихим свечением луны. Но Бруно было не до этой красоты морского пейзажа — старый пират переживал за Монику, которую полюбил, как собственную дочь. Своих детей у него не было, да и жены тоже. Единственное, чем дорожил Бруно — его старый попугай Флинт и эта бесстрашная пиратка. Ведь это он встретил в таверне 14-тилетнюю Монику, он рассказывал ей разные небылицы про пиратов, он предложил убежать на корабль. А теперь его сердце страдало, он боялся, как бы не случилось чего... Цугенрох тяжело вздохнул. Толстяк Джо, который тут же нёс вахту возле штурвала, услышал вздох друга и похлопал старого морского волка по плечу: — Всё беспокоишься, да? Не волнуйся! Три тысячи акул мне в глотку, если эта девчонка не выберется оттуда живой! Ты же знаешь её! Бруно ещё раз вздохнул, не поднимая глаз на Джо: — Ты прав, дружище, но если с ней что-то случится, я не выдержу этого… Толстяк засмеялся, обнажив свои полугнилые зубы: — Что с ней может случиться? Влюбится в какого-то матроса? Но… Она никогда не оставит свой корабль! Одноногий пират внимательно посмотрел на едва виднеющиеся гребни волн, которые переливались легкой рябью. Внезапно, вдали появилась какой-то черный силуэт на воде. — Смотри, Джо, смотри, кажись, лодка! — оживился Цугенрох, всматриваясь в морскую гладь. Штурман тоже увидел шлюпку: — Что я тебе говорил? И не из таких передряг выбирались живыми! Вот и наш капитан. С кем-то ещё… — неуверенно добавил он, провожая взглядом быстро приближающуюся лодку. Когда она, наконец, подплыла к «Черному призраку», пираты помогли Монике выбраться на палубу, затем с удивлением вытащили из шлюпки всё ещё лежащего без сознания Артура Фокмена. — Это ещё что за креветка? — скривился тощий Клим, одаряя мужчину презрительным взглядом. Моника рассмеялась при виде выражения лица этого пирата: — Это наш ключ к сокровищам Джека Одноглазого! Завтра утром направимся по новому курсу! А пока — отбой! — скомандовала девушка, собирая свои распатланные волосы в хвостик. Бруно Цугенрох хмыкнул и наклонился к лежащему Артуру: — И куда его? Честно говоря, я бы скормил эту большую толстую креветку рыбам. То-то бы они обрадовались! — В трюм бросьте да заприте хорошенько. Всему своё время, Бруно, может быть, скоро одним человеком и правда станет меньше, — не оборачиваясь, крикнула Моника, направляясь к своей каюте.

* * *

Артур Фокмен проснулся от жуткой боли в голове и не понял, где он оказался. Каюта лорда Мориона, такая тёплая и уютная, заменилась грязным тёмным трюмом. Артур поднялся, его глаза испугано забегали. Где он? Почему он здесь? Что его ожидает дальше? Фокмен похолодел. В его голове запрыгали-забегали, просыпаясь и приходя в сознание, различные мысли, не предвещающие ничего хорошего. Фокмен сглотнул подкативший к горлу ком. А ведь о нём могут забыть, и тогда он обречён на смерть! Эта мысль окончательно добила маленького толстенького старичка, и он бросился колотить руками в закрытую дверь трюма. — Выпустите меня!! Я здесь! Откройте! — кричал он в надежде, что его услышат. Когда Артур уже совсем выбился из сил, дверь неожиданно отворилась. Фокмен облегчённо вздохнул. «Я не умру здесь» — обрадовался он и уже собирался выбежать из этого мерзкого трюма, как кто-то преградил ему дорогу. — Далеко собрались, мистер? — послышался звонкий голос, и Артур наконец-то увидел его обладателя при свете дня. Какого же было его удивление, когда он узнал в высокой молодой девушке недавнюю утопленницу на «Атлантиде». — Эмм… Вы? А где ваше платье? — удивлённо спросил Артур, округляя глаза. Моника расхохоталась от беспомощного вида пленника: — Честно говоря, мне удобнее в штанах. Фокмен…вы же Фокмен? Старичок закивал, смахивая капельки пота, которые выступили у него на лбу. — Так вот, мистер Фокмен, вы находитесь на борту «Чёрного призрака». Возможно, вы уже слышали о нём. Да-да, это тот самый пиратский корабль, — кивнула девушка, заметив, как Артур похолодел и сжался, и вытащила пистоль. — Но я… Я совсем… У меня нет никаких драгоценностей, я небогат… Зачем же пиратам меня воровать? — испугано спросил Артур, не отводя взгляда от пиратки. Монике стало немного жаль старика. Всё-таки, проснулся Бог знает где, Бог знает с кем… Конечно, испугаешься тут! И девушка смягчила тон: — Не волнуйтесь, вы нам нужны живыми. Я знаю, что у вас есть карта к сокровищам Джека Одноглазого, вернее, кусок карты. Нам нужно, чтобы вы указали нам путь к ним, и тогда мы подарим вам жизнь. Ведь вы же помните дорогу? И вы согласны сотрудничать с нами? — Помню… Всё хорошо помню… Конечно, согласен, только вытащите меня из этого трюма! Здесь воняет и крысы бегают…А я, знаете ли, боюсь крыс, — пожаловался Фокмен, понимая, что покаместь ему ничего не угрожает. Кроме крыс. Девушка дала знак своим пиратам, и они подхватили старика под руки. — Отведите его к штурману, приведите туда и картографа — пусть он укажет нам курс. А пока не спускайте с него глаз! А вы, мистер, смотрите, без фокусов! Иначе пойдёте на корм рыбам! — спокойно произнесла Моника. Артур затрясся: — Какие фокусы, Боже упаси! Мне ещё дорога жизнь! — пролепетал он, снова впадая в беспокойство. Но капитан был доволен таким ответом: — Уведите его, — удовлетворённо сказала она, и пираты потащили бедного старика на верхнюю палубу. Моника осталась одна и довольно наблюдала издалека за действиями испуганного Фокмена. «Всё-таки было очень просто заставить его говорить» — улыбнулась про себя девушка и посмотрела на пленного. Он что-то объяснил Толстяку Джо, что был, как всегда, за штурвалом, и над кораблём пронеслась громкая команда: — Курс на северо-запад! Поднять паруса! Полный вперёд! Слоняющиеся без дела пираты будто очнулись от сна и бросились расправлять паруса и поднимать якорь. Моника тоже заразилась таким оптимизмом и желанием работать: — Песню запевай! Нашу, пиратскую! — громко крикнула она, забравшись на верхнюю палубу, и пираты, ободренные кликом, хором (насколько это можно было) запели: — Попутный ветер поднимает паруса И уплывём мы за моря и за леса. Свобода наша – сто морей! Пираты, к бою, не робей! Пираты, к бою! Йо-хо-хо! Попутный ветер ведёт к славе и добычи И наша цель уж всем понятна и ясна. А ты пират, пират робеет, но не хнычет! Давай же вместе мы расправим паруса! Свобода наша – сто морей! Пираты, к бою, не робей! Пираты, к бою! Йо-хо-хо! Это «Йо-хо-хо» пираты пели с особым энтузиазмом. Может, потому, что это единственная фраза, которая попадала в ноты. Но в целом, все были довольны песней, робота кипела и, казалось, исполнялась намного лучше. Совсем скоро «Чёрный призрак» летел на всех парусах, с каждой милей всё приближаясь к заветным сокровищам знаменитого капитана Джека Одноглазого.