Ловец

Двое мальчишек тащили свертки с продуктами, аккуратно лавируя в толпе. Тилю досталась несколько пакетов с овощами, которые он бережно прижимал к груди, перед его лицом величественно колыхалась свекольная ботва. Покупки были такие объемные,что руки вокруг них полностью не сходились, и парень был сосредоточен прежде всего на том, чтобы ничего не потерять. Но обеспокоенный гомон толпы впереди все-таки привлек его внимание, и он успел вовремя отскочить к стене, когда народ внезапно принялся поспешно убираться с середины улицы. Поводом для волнений оказался небольшой отряд, спокойно шествовавший по городу. Полтора десятка крупных мужчин в массивных доспехах с серебрением и серебристых плащах с капюшонами заставляли людей разбегаться с их дороги так проворно, словно по улице Герары двигалась стая тварей. На рукавах у каждого из них была нашивка: затканный серебряной нитью щиток с алой звездой на фоне меча. – Инквизиторы… – сдавленно прошептал кто-то в толпе. Тиль невольно вздрогнул и вытянул шею, пытаясь лучше рассмотреть происходящее. Солдат святого воинства он видел живьем в последний раз когда-то давно в детстве. Тогда они прочесывали бедные кварталы города в поисках укрывшегося мага. Мальчишка помнил, как они заходили подряд во все дома, постепенно приближаясь к борделю, где работала тогда его мама, как нервничала их хозяйка. Впрочем, ничего страшного с ними не случилось: инквизиторы деловито осмотрели все помещения и ушли. Один из них, заметив в последний момент прячущегося за стулом худенького, похожего на паучка ребенка с огромными напуганными серыми глазами, вздохнув, вынул из кармана и сунул ему в руку кулек конфет. А мага, говорят, они потом поймали в доках и сожгли на площади, но Тиль этого уже не видел: вечно пьяная мать смотреть на казнь не пошла, другие проститутки сказали, что такого страшненького ребенка они с собой не возьмут, а для того, чтобы пойти самостоятельно, он был еще слишком мал. Впрочем, сейчас мальчишка совсем не был огорчен тем, что ему тогда не довелось посмотреть, как живьем сжигают человека. С тех пор отряды Инквизиции в Герару больше не заявлялись. Вероятно, соглядатаи в городе бывали, но их работа проходила незаметно и горожан не тревожила. Времена гонений ушли в прошлое, но память о них осталась. Как волны от брошенного камушка, сейчас по улицам побежали тревожные слухи, и прохожие стремились как можно скорее убраться с дороги, не привлекая к себе внимания. «Рано или поздно произойдет прямое столкновение с Руисом, вернее, с Инквизицией…» Тиль шумно выдохнул сквозь зубы и принялся пробираться навстречу людскому потоку, поближе к происходящему. Тогда, в детстве, он ужасно боялся инквизиторов. Все вокруг боялись, и ребенок тоже дрожал от страха. Хотя теперь он понимал, что настоящей опасности для них не было: основная волна гонений, когда святые воины хватали и тащили на костер всех без разбору, уже миновала, и портовый бордель их сам по себе не интересовал. Сейчас страха не было. В первое мгновение сердце провалилось куда-то в район желудка, но стоило оценить степень реальной опасности, как в голове прояснилось, а ноги сами понесли его в самую гущу событий. Если бы под угрозой оказался он сам, вероятно, Тиль бы запаниковал. Но он понимал: ему есть, чего бояться, но под удар могут попасть все осведомители Гильдии, все ловцы и особенно… Парень принялся еще решительнее пробираться вперед, используя пакеты с продуктами, как таран. Вскоре ему удалось подобраться почти вплотную к инквизиторам. Его расположение оказалось вполне безопасным: он находился сбоку от отряда, куда святые воины не смотрели, а если бы кто-нибудь из них и принялся изучать толпу в этом направлении, то на месте Тиля он разглядел бы только куст свекольной ботвы. Отряд Инквизиции как раз очень удачно остановился. Командир, пожилой седеющий мужчина, которого отличала от других воинов тяжелая золотая цепь на груди поверх доспеха, поймал какого-то хорошо одетого горожанина и пытался его расспросить, но тот пребывал в таком ужасе, что Тиль как раз успел добраться до них к началу содержательной части разговора. Инквизитора интересовало, где находится собор. – У нас нет собора, госпо… святой отец, – пролепетал горожанин, затравленно озираясь по сторонам. – Нет собора? В таком большом городе? – инквизитор недоуменно поднял бровь. – Как же вы живете? – Ну, у нас есть несколько церквей… и часо… часовенки при каждом квартале… – кажется, бедолага был близок к смерти от ужаса. – Но где же вы проводите главные святые праздники? – В главной церкви, святой отец, она у нас большая… – Это возмутительно, – командир обернулся к одному из своих подчиненных. Несмотря на произнесенные слова в его голосе сквозило не возмущение, а грусть. – Гейрид, запиши где-нибудь и напомни, когда вернемся в столицу. Такой большой город остро нуждается в своем кафедральном соборе. Нужно хорошенько потрясти этих лентяев в министерствах, они совсем не думают о жителях провинций. Здешние обитатели – такие же честные прихожане, они заслуживают лучшего, чем ютиться по маленьким местным часовенкам. Хорошо, уважаемый, – он снова обернулся к горожанину, – где находится эта ваша главная церковь? Слушать объяснения Тиль уже не стал. Слишком долго торчащий поблизости свекольный куст мог начать вызывать подозрения, а следующий пункт движения инквизиторов парень уже знал. Краем уха он еще успел расслышать, как мужчина посылает святое воинство на главную улицу. Ну да, без сомнения, он расскажет приезжим самый простой и понятный маршрут. Он же – самый длинный. В стороне от толпы, у входа в узкий переулок, дожидался второй мальчишка из «Синего кота». Увидев товарища невредимым, он облегченно вздохнул, но тут же изумленно вытаращился, когда Тиль решительно сгрузил свои пакеты на землю. – Ты чего это? – Мне очень надо, Нат, – пояснил парень. – Ты постереги пока тут… Хотя нет, я не знаю, сколько времени мне потребуется. Лучше ты иди домой, потом вернешься за моими пакетами, авось не все сопрут… Он ногой запихнул свертки за оставленные кем-то в переулке пустые ящики. – Эдан тебя убьет, – охнул Нат. – Убьет, – легко согласился Тиль. В последний раз он такое проделывал пять лет назад, когда нашел на улице бесчувственного Рэниара, и, чтобы избежать хозяйской расправы за потерянные продукты, клятвенно тогда обещал, что «больше никогда». Но выбора сейчас, как и в тот раз, не было. Он побежал по переулку, стараясь не оборачиваться, чтобы не видеть полного отчаяния взгляда товарища. Еще не хватало ему паниковать из-за судьбы свеклы, когда такая каша заваривается! Обгонять инквизиторов по главной улице Тиль не собирался. Он уверенно лавировал по лабиринту узких улочек, не стесняясь протискиваться в едва заметные щели и дырки в заборах, знакомые только местным жителям. На бегу он лихорадочно пытался сообразить, как действовать дальше. Это в окрестностях рынка толпилась уйма народу. Церковная площадь, куда он сейчас бежал, в такое время обычно пустовала. Герара вообще не была особенно набожным городом, жители собирались у главной церкви только во время больших праздников. Прихожане также посещали службы – не то, чтобы таких было очень много, но достаточно, чтобы город не рисковал быть обвинен в ереси. Однако сейчас утренняя служба уже закончилась, до вечерней было еще далеко, полуденная сегодня не полагалась, а Тилю было совершенно необходимо, не привлекая внимания, подобраться ближе к инквизиторам. В конце концов у мальчишки созрел план. Все-таки как удачно, что для своих неизвестных дел святое воинство выбрало именно окрестности главной церкви! Хотя казалось, что в это время на Церковной площади никого нет, кое-кто находился там постоянно, просто обычно на них не обращали внимания. Тиль вылетел из последнего переулка, свернул за угол и наконец оказался на площади. Как он и ожидал, здесь было пустынно. Только у самой стены церкви копошились нищие. Парень заспешил к ним. У самого прохода прямо на брусчатке сидел хмурый одноногий тип. Лицо его было обезображено страшным шрамом, кривым росчерком пересекавшим то место, где должен был быть левый глаз. Рядом с ним расположился человек помоложе. У него все ноги и глаза были на месте, зато он постоянно тряс головой и подергивался, словно заведенный. Вереница нищих тянулась дальше вдоль церковной стены, заворачивая за угол и скрываясь в окружающих церковь переулках. Тиль направился вдоль сидящих на земле людей, внимательно вглядываясь в поисках знакомых лиц. Калеки, заметив столь пристальное внимание, занервничали. Те, что сидели на площади, вели себя более сдержанно и не выходили из образа. Но бродяги, которым достались наименее выгодные места в переулке, случайных лишних свидетелей не опасались и выражали свое недовольство открыто. – Ты че глаза вылупил? – вызверился на Тиля слепой, которому вообще не полагалось бы его видеть. Мальчишка только осуждающе покачал головой. – Ищу одного знакомого, – пояснил он. – Я тебе сейчас покажу знакомого, выискался тут искатель! – продолжал нервничать «слепой», с угрозой поднимаясь. – Ромашка! – раздался вдруг восторженный вопль сзади. Тиль едва успел обернуться, как его подбросили в воздух и стиснули в восторженных объятиях. – Я тоже рад тебя видеть, Глазастик, – сдавленно прохрипел он, – только ты меня так задушишь. Плечистый верзила с действительно сильно выпученными глазами, из-за которых они и получил свою кличку, наконец разжал руки и выпустил мальчишку из своих медвежьих объятий. – А ты все такой же задохлик, – умиленно проговорил он. – Ты что, вовсе не растешь, что ли? Как был пацаненком, так и остался. – Ты, я смотрю, теперь однорукий? – Тиль кивнул на болтающуюся из правого плеча верзилы коротко обрубленную культю. Правда, сейчас из-под нее торчала и настоящая здоровая рука, так что рук у парня было даже больше положенного. – Да вот, с моим нынешним ростом как-то слабоумный жалости не вызывает у народа, – засмеялся мнимый калека, – а вот жертва тварей – в самый раз! И я уже не Глазастик, а просто Глаз теперь. Уже с год я старшим на этой площади. Так что если кто-нибудь, – он с угрозой обвел окружающих взглядом, особенно задержавшись на «слепце», – посмеет на Ромашку руку поднять или еще как обидеть, я тому настоящие костыли в миг обеспечу! Он тут работал, когда вас еще и близко не было. – Почему Ромашка-то? – с опаской осведомился сидящий рядом нищий с обезображенным ожогами лицом. – А ты глянь, ну чистая же Ромашка! – Глаз развернул к нему Тиля, попутно взъерошив его соломенные волосы. – Когда он в припадках бился, половина площади сбегалась! Сердобольные прихожанки слезами умывались! Мы у него из шапки подаяние вытряхивать не успевали, чтобы впечатления не портить, а то что за нищий бедняжка с такой горой монет! Эх, времена были! – с ностальгией протянул он. – А не хочешь вернуться, Ромашка, а? Твоя детская мордашка – это ж настоящая находка. Мы ж с тобой одногодки, а и не скажешь ведь! – Нет, спасибо, – улыбнулся Тиль, – у меня работа хоть и хреновая, но по крайней мере с крышей над головой. – И то правда, – хмыкнул старшина нищих. – Так чего пришел-то? Неужто просто проведать? Или дело есть? – Мне помощь нужна, Глазастик, – серьезно сказал мальчишка. – Тебе – что угодно! – Сейчас на площадь кое-кто заявится – мне нужно при них поторчать там, не привлекая к себе внимания. Можно, я среди вас посижу? – Хм, да не вопрос, – нищий поглядел на парня с интересом, но лишних вопросов задавать не стал. – Много у нас времени подготовиться? – Всего несколько минут. – Сейчас сообразим. Эй, ты, Сморчок! Давай сюда свои тряпки. Давай, не жмись! Все равно тебя тут никто не видит, прикид только зря пропадает, а размерчик как раз подходящий. Вот, уже видок стоящий. Нашлепка запасная у кого есть? Плевать, куда, лишь бы пожалобнее. – У меня на рожу есть, – «обгорелый» вытащил из кармана кусок свиной кожи, обработанный таким образом, чтобы создавать впечатление жуткого шрама. Остальные нищие с интересом наблюдали за процессом срочного преображения. – Не надо, – отмахнулся Тиль, поспешно размазывая по лицу грязь, – все равно приклеить, как следует, времени нет. – Кто ж тебе так подавать будет? Что ж ты, здоровым будешь? – заинтересовано вставил «слепой». – Нет, просто обойдусь без нашлепки. Глаз торжествующе ухмыльнулся. – Смотрите и учитесь, бездари! Сейчас увидите настоящий класс! Он схватил Тиля за руку и решительно потащил на площадь. – Недоумок, сдрисни отсюда, – велел он дергающемуся парню, сидевшему у входа в церковь. – Эй, сегодня моя очередь на козырное место! – возмутился тот. – Чхал я на твою очередь, – огрызнулся Глаз. – Надо – так подвинешься! И за что жабишься-то, как будто выручку теряешь? В округе ни души! – Я всего на полчасика, а то и меньше, – вставил Тиль. – Если что попадут – все твое. – А ты этих тунеядцев не балуй, – проворчал старшина. – С них бы еще денег надо брать за просмотр! А то глядеть же на них тошно, не падучую изображают, а твари знают что. Вот я бы им ни за что не подавал! Позорище, одно слово… Трясущийся парень пробурчал что-то недовольное себе под нос, но спорить дальше не рискнул и подвинулся, уступая Тилю место между собой и одноногим. Они успели вовремя. Вскоре из-за поворота появился отряд инквизиторов. Они остановились неподалеку от входа в церковь, вполголоса переговариваясь о чем-то. Издали, от ратуши донесся полуденный бой башенных часов, и на противоположной стороне площади появился человек в одежде горожанина. Он деловито заспешил к святому воинству, на ходу почтительно кланяясь. Тиль навострил уши, стараясь разобрать их разговор, и украдкой ткнул локтем в бок мычащего у него над ухом трясущегося парня, вдохновившегося при виде зрителей. Тот что-то злобно прошипел и обиженно заткнулся. – Это такая честь для меня – встреча с самим Великим магистром! Ваше Святейшество! – соглядатай постарался поймать и поцеловать руку командира отряда. Вегард едва заметно поморщился. – Не нужно лишних церемоний. Я не патриарх и не первосвященник. Удалось их отыскать? – Едва не пропустили. Капитан Королевской гвардии въехал в город один. – Значит, своих людей он где-то оставил. Разумно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но нам это только на руку. Куда он пошел дальше? – Он разыскивал постоялый двор «Страшный петух». – Что ему там было надо? – Ауыыы… Разговор доносился до дверей церкви лишь обрывками, а Тилю важно было слышать все. Поэтому он на четвереньках пополз по брусчатке и теперь, как завороженный, разглядывал блестящий посеребренный наконечник ножен одного из инквизиторов. Владелец оружия наклонился, с сочувствием разглядывая мальчишку. – Что случилось, дитя? Тебе нравятся блестящие вещи? – Что ты с ним возишься, брат Гейрид, – подал голос один из инквизиторов помоложе. – Дай Создатель, один из четырех здесь настоящий калека, остальные – просто жулики и симулянты. – Нет, этот ребенок действительно болен. Посмотрите, какие яркие специфичные симптомы. Тремор конечностей, хронические спазмы мышц шеи, нарушение моторики… Нет, это самая настоящая болезнь святого Тревора. – Как бы этот больной ребенок чего лишнего не услышал… – Если бы ты, брат Ревин, не прогуливал мои занятия по медицине, то таких глупостей бы не говорил. Те, кто заболевают этой болезнью в зрелом возрасте, при проводимом хорошем и своевременном лечении иногда сохраняют хотя бы отчасти голос и слух. Но все, заболевшие в детстве, – глухонемые. Ну, и слабоумие – тоже очень частое следствие заболевания. Так что отцепись от мальчика, ему и так досталось. – Создатель просто так не наказывает, – пробурчал молодой инквизитор. – Ну какие там у него самого могли быть грехи в таком возрасте, – отмахнулся Гейрид. – Грехи родителей, скорее: у пьющих матерей такие часто рождаются. – Больные или здоровые, они все равно работают на Гильдию воров, – грустно улыбнувшись, вставил Вегард. – Все, что ему подают, наверняка отбирают старшие товарищи. – Я знаю, командир. Я ему денег и не даю, – улыбнулся инквизитор, вытаскивая из сумки завернутый в чистую тряпицу хлебец. Лицо Тиля, когда перед ним неожиданно появилась еда, осветилось улыбкой ребенка, получившего подарок своей мечты. Он с детской непосредственностью сцапал подношение и принялся жадно его уплетать, изредка торжествующе поглядывая на других нищих. – Если здесь построят кафедральный собор, при нем будет лечебница для бедных, где такие бедолаги смогут получать хоть какую-то помощь, – вздохнул Великий магистр. – Но вернемся к нашим делам, – инквизиторы сразу перестали обращать внимание на слабоумного глухонемого и снова сделались собраны и деловиты. – Что это за постоялый двор с таким глупым названием? – Это самый обыкновенный постоялый двор, – пояснил осведомитель. – Но там обычно останавливается ловец по имени Рэниар – весьма известная здесь персона. Он один из главных шишек в Гильдии ловцов и очень уважаем в этом городе. – Тьфу ты, ересь, – сплюнул брат Ревин. – Любопытно, – Вегард ненадолго прикрыл глаза. – Рэниар, значит. Я не удивлюсь, если это окажется тот самый ловец, который нашумел весной в столице. Очень странные знакомства у командора Фредегара. Он неожиданно хищно ухмыльнулся. – Что ж, я с удовольствием побеседую и с ловцом, и с капитаном. Показывай нам, где находится этот «Петух». Тиль проводил удаляющийся отряд глупой блаженной улыбкой. Лишь когда инквизиторы скрылись за поворотом, он сорвался с места, на ходу стаскивая через голову лохмотья. – Спасибо, Глазастик, буду должен! – крикнул он, не останавливаясь. Нищие проводили его молчаливыми внимательными взглядами. – Вот как надо работать, – протянул наконец Глаз. – Профессионал! А ты… Он передразнил подергивания парня. – А, тьфу на вас, – с тоской завершил он. *** – Маркиза оказалась очень полезна. Сын герцога Ригарт славится не только неразборчивостью связей, но и болтливостью. Он обмолвился о каком-то очень ценном предмете, хранимом герцогом в их имении в Йосраэле. Рэниар нахмурился. Дериан, заметив это, понятливо кивнул. – Да, именно там. – Значит, инцидент в Йосраэле – тоже дело рук Руиса. – Вероятно, именно туда были перенесены все работы по изучению тварей после потери имения в Ридхейме. Мы пока не смогли установить, что именно произошло десять лет назад, возможно, опять что-то пошло не так, и твари вырвались на волю. Как раз перед этим умер прежний герцог Руис и власть перешла в руки его сына Рэгана. Ригарт вряд ли в курсе, похоже, к серьезным делам отец его не допускает. – Как вы смогли вытащить реликвию из-под носа тварей? – Это тоже устроила маркиза Сиар. Она подружилась с невесткой герцога и уговорила устроить вечеринку для ее развлечения в пригородном имении. Поскольку Алриша Руис очень тяжело переживает постоянные измены мужа, а сейчас она находится на последних сроках беременности, и семья готова на все, чтобы вернуть ей душевное равновесие, они согласились. Естественно, всех тварей и магов пришлось из имения вывести – подальше от любопытных гостей. Маркиза на правах одного из организаторов вечеринки имела возможность хорошо изучить дом и предоставила нам его подробный план. Во время праздника она впустила в дом Светлячка. Остальное уже было делом техники. – Что, неужели Светлячок не умер от страха прямо на месте? – ухмыльнулся ловец. – Пытался, – Дериан с невинным видом пожал плечами. – Но сначала на него накричал Джай, потом тряхнул за шкирку господин командор. А под конец, кажется, ему еще и от маркизы досталось. Так что пришлось отложить обморок на потом. – Бедолага. Неожиданно Кай встрепенулся. В коридоре раздался приближающийся топот, и в дверь забарабанили. – Рэн! – донесся придушенный голос. Рэниар поспешно встал и распахнул дверь. Раскрасневшийся от бега Тиль почти упал через порог, так что ловцу пришлось поспешно подхватить его подмышки и усадить на кровать. Мальчишка судорожно замахал руками, пытаясь что-то сказать, но ему не хватало воздуха. – Дыши, – велел Флаурос. – Так я все равно тебя не пойму. Капитан, намочите полотенце. Дериан поспешно встал. На углу стола стоял таз для умывания с полным кувшином воды. Тиль жалобно всхлипнул, когда ловец прилепил мокрое холодное полотенце ему на шею. – Ты идиот, – с выражением сообщил ему Рэниар. – И как далеко ты так бежал? Да знаю я, что ты говорить не можешь, это был риторический вопрос. – Инквизи… ция… сюда… сейчас… – с трудом прохрипел Тиль. – Инквизиция? Ты их видел? Мальчишка отчаянно закивал. – Я послушал… Они приехали… за капитаном… Знают… про «Страшный петух»… Уф! С ними какой-то здешний тип, который ведет их короткой дорогой, я с трудом их обогнал. Они вот-вот заявятся! Рэниар молча встал и вышел из комнаты. В конце коридора было небольшое окошко, выходящее на передний фасад здания, как раз над вывеской со злосчастным петухом. – Они уже здесь, – вернулся ловец сосредоточенным, как перед дракой. – Черный ход есть? – спросил Дериан. – Есть, но меня терзают смутные сомнения… Он замер на несколько мгновений у порога, затем развернулся и решительно распахнул дверь напротив со словами: – Прости, Гай, ничего личного, давайте все взаимно сделаем вид, что мы друг друга не видим. Трое мужчин замерли, застигнутые врасплох. На колченогом столе между ними были разложены горки монет и мелких предметов. Цепкий взгляд Дериана успел выхватить и запрещенные магические кристаллы, и штамп для печати монет, и целый ряд других совершенно противозаконных вещей. Похоже, это были контрабандисты и фальшивомонетчики, и у них как раз проходила сейчас очередная сделка. – Мастер, вы охренели?! – запоздало взвыл один из них, тщетно стараясь прикрыть свой товар драным краем скатерти. – Запираться надо, – злорадно сообщил ему ловец, уже возвращаясь от окна их комнаты и пунктуально прикрывая дверь за собой. – К черному ходу уже подходят, туда соваться не стоит. Где ваша лошадь, капитан? У коновязи перед входом? – Нет, я привязал ее за сараями, чтобы меньше привлекала внимания. – Отлично. Окно как раз выходит в ту сторону, и быстро им к нему не подобраться. Ловец кучей сгреб разложенные по кровати бумажки в свою безразмерную сумку и уже застегивал пояс с ножнами. Дериан открыл окно. Оно было узким, но вполне достаточным, чтобы протиснуться. Это был второй этаж, и достаточно высокий: в Гераре часто случались наводнения, и первые, служебные, этажи зданий делали обычно такими, чтобы находящиеся выше жилые помещения не страдали от сырости. – Идите первым, капитан, – снова подал голос ловец. Он был уже полностью готов и деловито просовывал ножки стула в дверную ручку. Дериан вздохнул, осторожно протиснулся в оконный проем и спрыгнул. Гулко звякнули ножны, ударившись о землю. Распрямившись, заместитель командора огляделся. Внутренний дворик окружало чудовищное нагромождение сараев и подсобных помещений, напирающих друг на друга. Хотя черный ход был совсем недалеко, за углом, чтобы пройти сюда от него, нужно было обойти весь этот хозяйственный хаос. Дериан поднял глаза на окно, оценивая высоту уже с другого ракурса. – А как вы будете спускать собаку? – озадаченно переспросил он. Хоть опыт общения с ловцом у него был небольшой, главное он усвоил: своего ненаглядного пса Флаурос точно не бросит. – Это не проблема! – рыкнул сверху Рэниар. Он действительно столкнулся с трудностями, но совсем иными. Тиль панически вцепился в подоконник и судорожно мотал головой. – Не могу! – прохрипел он. – Прыгай! – Я тут останусь! – Убьют, придурок. Капитан, ловите! – с этими словами Рэниар сцапал мальчишку за шкирку и силой протолкнул в окно. – Не на-а-адо! – пискнул Тиль, осознавая, что уже летит вниз и поделать с этим ничего нельзя. Упасть ему не дали: Дериан с легкостью поймал тощего мальчишку в полете и аккуратно поставил на землю. Ловец спрыгнул сразу следом, приземлившись с глухим металлическим бряцанием, которое издало содержимое карманов его плаща. В дверь уже начинали ломиться, поэтому тратить время Рэниар не стал. – Кай, за мной! Капитан с уважением посмотрел на то, как без малейших сомнений последовала приказу собака и как ловко ловец поймал ее в воздухе. Вероятно, этот трюк они проделывали не в первый раз. – Уходим. Дериана не нужно было подгонять. Ноа уже встречала его радостным ржанием. Капитан мимоходом погладил кобылу по изящной шее, попутно отвязывая поводья. Рэниар закинул Тиля в седло раньше, чем тот успел сообразить, что к чему, и тому ничего не оставалось, кроме как отчаянно вцепиться в высокую луку седла, чтобы не свалиться: Дериан двинулся вперед таким широким шагом, что кобылка сразу перешла на короткую и очень тряскую рысь. Где-то позади раздался громкий хлопок, и лошадь испуганно всхрапнула. Капитан встревожено обернулся. – Это «гремучка», – вымученно улыбнулся Тиль, продолжая судорожно держаться за седло. – Рэн? – Да, оставил под дверью – пусть порадуются, – кивнул ловец. – Нам сюда. Они свернули и принялись петлять по сети узких переулков. – Итак, вы привели за собой хвост, капитан. Дериан мрачно кивнул. – У Инквизиции очень хорошая сеть шпионов, – пояснил он. – Лучше, чем у вас? – Как минимум, не хуже. Они ее создавали не один десяток лет, не стесняясь в средствах. А мы старались к себе внимания раньше времени не привлекать. Основной расчет был на то, что мы успеем все это провернуть раньше, чем нами всерьез заинтересуются. Я по-прежнему считаю, что расчет был верен. Вероятно, где-то произошла утечка информации. Может быть, маркиза… – Если бы это была Ариана, вас бы схватили быстрее, чем вы успели хоть краем глаза увидеть реликвию, – возразил Рэниар. – Рэн, они твоего имени не знали, им только здешний дядька его назвал и рассказал, что ты в «Страшном петухе» всегда живешь, – подал голос Тиль. – А еще их главного он назвал Великим магистром и пытался ему руку целовать. – Ты уверен? – словно ужаленный, обернулся Дериан. – Да, я все очень хорошо расслышал. – Как ты вообще в эту историю попал? – поинтересовался ловец. – Ну, они шли, а мы с рынка, а они спрашивали, где церковь, и я побежал, меня пустили, и я послушал… Ой! Ноа оступилась на торчащем из мостовой булыжнике, и парень болезненно прикусил язык. – Понятно. Дериан скептически посмотрел на ловца, но тот только пожал плечами. В конце концов, твари с ними, с деталями, а общая картина ясна. – Они тебя видели? – уточнил Флаурос. – Да, но они думают, что я глухонемой идиот. – Что из себя представляет этот Великий магистр, капитан? – Очень умный и опасный человек, – хмуро откликнулся Дериан. – Если он действительно здесь, у нас большие неприятности. – Неприятности у нас в любом случае, – пожал плечами ловец. *** Стражники обменивались мрачными взглядами, но вслух высказывать свое недовольство никто не решался. Инквизиторы уверенно хозяйничали у городских ворот, останавливая все выезжающие из Герары телеги и дотошно копаясь в нагруженных на них товарах. Возницы пытались было ворчать, но стоило им бросить взгляд на стоящую чуть в сторонке повозку с клетью, как все протесты затихли. В городе давно не видели этих повозок, но воспоминания о них были еще сильны. Те, кому не везло попасть в такую клеть, выходили из нее сразу на костер. Или сначала в подвалы Инквизиции, а потом на костер, что было ничуть не лучше. Поэтому, если уличные мальчишки просто с интересом глазели на невиданную ранее диковинку, жители постарше спешили отвести взгляд. В Герару вернулся, казалось, уже позабытый страх. Из-за поворота показался средних лет горожанин. Он деловым шагом направился к инквизиторам и принялся что-то им говорить. Те неторопливо покивали, не забывая при этом внимательно следить за воротами и поглядывать по сторонам. Поэтому возникшая в переулке фигура в длинном сером плаще с рысящей рядом крупной собакой тут же привлекла к себе внимание. Один из инквизиторов бесцеремонно хлопнул информатора по плечу, прервав его речь, указал рукой на заинтересовавшего его прохожего и что-то спросил. – Да, это он! – завопил тот громче, чем следовало. Стражники и торговцы вздрогнули, как по команде, обернувшись сначала на кричавшего, потом туда, куда он указывал. Ловец, заметив такое внимание к себе, остановился и сделал шаг назад. – Держите его! – продолжал разоряться информатор. – Приказ Великого магистра! Схватить любой ценой! Инквизиторы выругались сквозь зубы и бросились вслед уже откровенно удирающему ловцу. – Не вздумайте выпустить его! – успел крикнуть старший из них стражникам. – Не выпускать из города никого из ловцов! Именем короля и Создателя! Иначе ответите по всей строгости закона! Инквизиторы скрылись в переулке, провожаемые напряженными взглядами солдат. А минуту спустя оттуда же выехал всадник. Вороная чистокровная кобылка ленивой рысью приблизилась к воротам и перешла на шаг. – Прошу прощения, господин, но выезд из города сейчас закрыт, – капитан стражи нехотя заступил всаднику дорогу. – Почему? – невозмутимо поинтересовался Дериан. – Инквизиция ловит ловцов, – мрачно пояснил стражник. – Я похож на ловца? Капитан задумался. Прямого приказа не выпускать через ворота никого страже не поступало, святые воины справлялись с этой задачей сами, а за ловца высокий дворянин на холеной породистой лошади не сошел бы даже в темноте. – Нет, но знаете, как-то страшновато с Инквизицией дело иметь, лучше уж вы подождите, пока они вернутся. Рэниар был прав, когда говорил, что на стражу им рассчитывать не приходится: страх перед святым воинством у них куда сильнее, чем уважение перед Гильдией. – У меня не так много лишнего времени. Перед лицом стражника блеснула тяжелая металлическая бляха. Тот растеряно посмотрел на нее, потом на лицо ее обладателя. Дериану казалось, что он слышит отчаянный мысленный вопль бедолаги о том, откуда и какие твари внезапно принесли на его голову столько столичных шишек. – Я понимаю, капитан, что вы следуете рекомендациям Инквизиции, – голос заместителя командора звучал прохладно. В другое время он бы посочувствовал бедолаге, попавшему между молотом и наковальней, но сейчас у него самого были проблемы посерьезнее. – Но подчинение Королевской гвардии является вашей прямой служебной обязанностью. Если у служителей святого воинства есть вопросы ко мне, они могут задать мне их в столице позже. А сейчас дайте проехать. Стражник растеряно оглянулся на своих подчиненных, но те не горели желанием проявлять рвение. Приказ касательно ловцов был однозначным, а угрозы вполне весомыми, но ничего сверх того солдаты делать не собирались. – Приношу извинения за задержку, проезжайте. Капитан отступил в сторону, давая гвардейцу дорогу. Дериан качнул поводьями, и Ноа, весело всхрапнув, вскинула голову и двинулась с места легкой рысью. Стук подков эхом отразился в тоннеле ворот и остался позади. – Остановите его! – раздался отчаянный вопль. «Добрый горожанин», бросившийся было помогать инквизиторам догонять ловца, решил все-таки вернуться, но успел увидеть только спину выезжавшего из ворот всадника. – Держите его! Вы не должны были его выпускать, остолопы! – Он совершенно точно не ловец, – мстительно сообщил капитан. – Я не слепой! Догнать этого человека немедленно! Двое ближайших солдат со вздохом переглянулись и нехотя потрусили в сторону караулки, но удачно споткнулись о подвернувшиеся под ноги скинутые инквизиторами с телег корзины и, старательно цепляясь друг за друга, повалились на землю. Судя по их вялым трепыханиям, они мечтали подняться не раньше, чем необходимость кого бы то ни было преследовать сойдет на нет. Дериан не стал оборачиваться на шум и послал Ноа в издевательски неторопливый галоп. *** – Значит, они вас провели, причем самым простеньким трюком, – по спокойному тону великого магистра нельзя было сказать, то ли он действительно воспринял сообщение философски, то ли скрывает свой гнев. Инквизиторы виновато понурились. – Да, брат Гейрид, – Вегард негромко рассмеялся, – такого поворота событий с твоим участием я не ожидал. Неужели ты вообразил, что человек, ловко оставивший нас с носом на том постоялом дворе, просто глупо вылетит прямо на вас у городских ворот? – Даже не знаю, что сказать, – провинившийся покорно склонил голову. – Это полностью моя вина, командир. – Если бы этот соглядатай не устроил такую истерику с криками на полгорода… – недовольно проворчал инквизитор помоложе из задних рядов. – Ты не прав, – оборвал его Гейрид. – Тот человек лишь наш помощник, он выполнил свою работу – указал нам цель. Моей задачей было правильно оценить обстановку, и я допустил ошибку. – Да, – задумчиво протянул Вегард. – Похоже, святое воинство поросло жирком от мирной жизни. Ну да ничего, это поправимо. Сейчас займемся решением насущных проблем. Капитана Дериана мы теперь не найдем, вероятно, похищенной святыни тоже. – Думаете, он увез ее с собой? – Скорее всего. Но этот ловец все еще здесь. Сосредоточьтесь на его поисках и не упустите его на сей раз. – Честно говоря, мы немного недооценили задачу, – вздохнул Гейрид. – Это большой торговый город, через который идут большие караваны товаров. Если ворота мы еще худо-бедно контролирует, для того, чтобы полноценно перекрыть речную гавань, нам не хватает людей. Этот Рэниар хорошо знает тут все, ему не так сложно будет затаиться и со временем найти лазейку. – Что ж, тогда вырвем эту заразу с корнем, – пожал плечами Вегард. – Что там осведомитель рассказывал про паренька из квартала развлечений, который ведет все дела ловцов? Потолкуем с ним. – А если мы не найдем и его? – Тогда мы побеседуем с его знакомыми, соседями, другими ловцами, наконец. Не может же быть, чтобы сейчас в городе не было других ловцов? – А если и они нам ничего интересного не расскажут? – Вот тогда нам придется им объяснить, почему не нужно нас недооценивать, – великий магистр неожиданно хищно улыбнулся. – Большинство домов здесь деревянные, думаю, они будут прекрасно гореть. Особенно если поджечь квартал сразу с нескольких концов. И начнем мы со здешнего квартала развлечений. Все равно, как ни крути, это самая проклятая часть города. Здешние жители безнадежно погрязли в ереси. Нужно напомнить им об истинном пути, и они притащат нам этого ловца сами. Вегард говорил громко, и его слова разнеслись над пустынным перекрестком, как объявление приговора. Инквизиторы деловито закивали. Тиль зажмурился и прижал стиснутые кулаки к груди, пытаясь успокоиться. Старая голубятня притулилась между двумя домами, напоминая скорее странную башенку одного из строений. Если не знать, что она имеет отдельный вход и давно заброшена, то можно и не догадаться, что это не часть жилого дома. Вообще это было верхом наглости – спрятаться именно там, куда стягивалось святое воинство. Тилю бы на такое наглости и не хватило, зато ее с лихвой было у Рэниара – и на него самого, и на окружающих. Он почти волоком затащил мальчишку сюда и теперь вполоборота стоял рядом с узеньким окошком, искоса посматривая через плечо на происходящее снаружи. Кай, привычный ко всему, спокойно улегся у его ног. – Рэн, все плохо, да? – дрожащим голосом уточнил мальчишка. – Ага, – рассеяно подтвердил ловец. Внешне он был совершенно спокоен, но Тиль понимал, что Рэниар сейчас прокручивает в голове все возможные варианты и действия. – Если они пойдут в «Синий кот»… Там же все бумаги, отчеты Гильдии, переписка с Гердаром… Там всё! – Это плохо. В перспективе. Но у нас есть и более срочные проблемы. Сколько ловцов сейчас в городе? Ты успел послать им сообщения, чтобы они не высовывались? Мальчишка кивнул. – Кроме тебя, трое. Я послал им записки. – Хорошо. По крайней мере, не попадутся сейчас под горячую руку. – Долго они так не отсидятся… – Долго и не надо. Нам нужно убрать этих святых отморозков из Герары. Рэниар неожиданно шагнул в брошенной на пол сумке, присел на корточки и начал поспешно в ней рыться. Тиль озадаченно смотрел, как ловец вытащил прочный кожаный поводок и принялся привязывать его к ошейнику своего пса. – Позаботишься о Кае, – пояснил Рэниар, заметив удивленный взгляд мальчишки. – Почему? – Они меня ищут? Так они меня найдут. Ловец стремительно встал, как отпущенная и получившая наконец возможность распрямиться пружина, и молча всучил парню второй конец поводка. Тиль ощутил желание снова зажмуриться от накатившего острого ощущения чего-то непоправимого, еще не случившегося, но неумолимо надвигающегося. – Рэн, я не понимаю… Ты хочешь их снова подразнить? А если они тебя поймают? – Так, слушай сюда, – ловец сильно тряхнул парня за плечи, так у него клацнули зубы. – Они меня поймают без всяких «если». Потому что иначе они спалят половину города. Даже если они с этим повременят, ничего хорошего из нашего ожидания не выйдет. Когда сюда вернется Дериан со своими гвардейцами, как ты думаешь, что произойдет? – Наверное, битва… – Произойдет резня, – словно отрубил Рэниар. – И ее результат будет не в нашу пользу. – Почему? – У капитана недостаточно людей. В лучшем случае, их будет поровну со святым воинством. В лучшем. И они будут в невыгодном положении. Потому что обороняться на уже знакомой территории, имея в заложниках фактически весь город, – это верная победа. Поэтому на их сторону встанет городская стража. Нехотя, но встанет. – Но они же тебя убьют… – Не убьют, – ловец задумчиво посмотрел в пол, словно взвешивая в последний раз все доводы. – Я им нужен живым. И даже в течение некоторого времени хотя бы относительно здоровым. – «В течение некоторого времени»?! – Тиль внезапно почувствовал, словно внутри что-то треснуло и вдребезги разлетелось. Он сам не заметил, как перешел на крик. – Кретин чертов! Ты все придумал, ты все спланировал и рассчитал! Забыл только спросить окружающих, согласны ли они в этом участвовать! Решил самоубиться – так пожалуйста, псих несчастный, но почему я должен тебе в этом помогать?! Твою мать, Рэн! Ловец выслушал его тираду молча, криво и как-то непривычно смущенно усмехаясь. Тиль все-таки закрыл глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы. Интересно, Рэниар правда смутился и не знает, что в этой ситуации сказать, или просто прикидывается? – Всё? – наконец осторожно осведомился ловец. – Проорался? Можем продолжить? – Я что, совсем ничего не могу сделать, Рэн? – мальчишка попытался утереть слезы рукавом, но только размазал их по лицу. – Наоборот. У тебя сейчас куча дел. Инквизиторы – это не твоя забота. Я с ними разберусь. Их тоже поджимает время, им некогда вытягивать все ниточки, они поймают меня – и уедут в столицу. А я выкручусь. На тебе – Гильдия. Нужно срочно сообщить о произошедшем в Бейль. Оповести ловцов по всей провинции – им нужно быть осторожнее. Позаботься о Кае. Держи его покрепче, он может сорваться искать меня. Если он попадется на глаза инквизиторами, они его не пожалеют. Тиль покорно кивнул. – Когда приедет Дериан, объясни ему, что случилось, пусть едет следом. – Ты же сказал, что сам выкрутишься, – мстительно напомнил парень. – Ну, я предпочту иметь как-то запасной вариант, знаешь ли. Если я не придумаю, как выкрутиться, и они довезут меня до столицы, то мне станет очень-очень плохо. И не только мне. Так что в интересах Дериана тоже постараться меня вытащить. – Я надеюсь, он сможет. – Знаешь, – Рэниар внезапно искренне усмехнулся, – мой брат абы кого делать своей правой рукой не станет. Я не думаю, что этот капитан так прост, как с первого взгляда кажется. – Хорошо, я все понял. Пну капитана тебе на подмогу, – Тиль старался говорить как можно бодрее, чтобы снова позорно не разреветься. – Что еще? – Главное – вот это. Небольшой, но увесистый сверток скользнул прямо парню в руки. Ловец снова был серьезен. – Не найдя реликвию у меня, они решат, что Дериан ее увез. Пользуйся этой форой. Ладно, времени нет, с деталями разберешься сам. Рэниар обеспокоено прислушивался к доносившимся снаружи звукам. Затем перекинул сумку через плечо и мельком потрепал по голове пса. Кай, чувствуя что-то необычное заволновался. – Держи его крепче, – напомнил ловец. – Я не дам этим уродам поймать себя так легко, они у меня сейчас побегают, – мрачно пообещал он. – Хорошо. Рэн… – М? – Когда ты вернешься, я тебя отпинаю. Ногами. А ты будешь терпеть. Потому что ты мне за сегодня должен, свинья ты такая. – Договорились. Флаурос сверкнул на прощание азартной улыбкой и выскользнул за дверь. *** Тиль некоторое время еще сидел в голубятне, наглаживая Кая и уговаривая его успокоиться. Хотя, возможно, успокаивал он скорее себя. Происходящее воспринималось словно немного со стороны, но голова соображала на удивление ясно. Выждав, мальчишка выбрался наружу. Отсидеться в голубятне было бы безопаснее, но ему нужно было быть в курсе событий, чтобы вовремя действовать. Оставить Кая в убежище парень не рискнул. Пес нервничал, в одиночестве он мог начать лаять и привлечь к себе ненужное внимание. Поэтому пробирался по городу Тиль даже не переулками, а через щели между домами и по задворкам огородов. Издалека, через лаз в покосившемся заборе, он видел, как инквизиторы остервенело бьют ногами лежащего на земле человека. Рэниар не пытался сопротивляться, только закрывал руками голову. Выглядели святые воины весьма потрепано: потные, грязные, у двоих плащи изорваны в клочья, а один вообще с ног до головы заляпан чем-то коричневым и, судя по тому, как его сторонятся собраться, это даже не земля. Кажется, ловец выполнил свое обещание хорошенько погонять их по городу и теперь огребал за эти издевательства по полной программе. Когда его наконец подняли и поволокли по улице, Тиль успел заметить, что лицо у него разбито и залито кровью. Следовать за инквизиторами дальше парень не рискнул и вернулся на огороды. Снова увидеть Рэниара ему удалось уже у городских ворот. Ловца держали крепко, в несколько рук, хотя он безвольно висел – то ли действительно не мог стоять без поддержки, то ли прикидывался. Пожилой инквизитор почтительно подал великому магистру подранный ловчий плащ. Вегард с любопытством осмотрел его, вытянул из потайного кармана одно из лезвий, с интересом покрутил в руках. Тиль не мог слышать их разговора с такого расстояния. Но он видел, как магистр повернул к ловцу голову, к чему-то прислушиваясь. Тут же один из державших ловца инквизиторов от души пнул пленника. Видимо, учиться держать язык за зубами Рэниар не собирался. Бить ловца дальше Вегард не позволил. Он жестом остановил подчиненного, с укоризной покачав головой, и отдал какой-то приказ. Флаурос затолкали с установленную на повозке клеть и заперли дверь. Тиль сглотнул. Он помнил такие повозки с детства. В народе их называли «труповозками». Хотя возили в них живых людей, считалось, что попасть в такую клеть – это уже смертный приговор. Возница вскарабкался на сидение и щелкнул кнутом. Рыжие лошади послушно тронулись с места. Вслед за повозкой к воротам потянулись и другие инквизиторы. Стражники оторопело взирали на происходящее. – Но как же… Это же мастер Рэниар… – пробормотал один из них. Солдаты двинулись было вперед, но словно натолкнулись на жесткий взгляд великого магистра. С двух сторон подъехали и другие святые воины. Мощные холеные кони, нетерпеливо грызли удила. Блестели серебряные доспехи, сияли вышитые эмблемы на плащах. Стражники невольно стушевались перед этой уверенной силой. – Мы поймали опасного еретика, – властно сообщил Вегард. – Он совершил тяжкие преступления перед королем и Создателем. Есть ли у вас какие-то вопросы? Солдаты потрясенно молчали, исподлобья, снизу вверх глядя на инквизиторов. – Вопросов нет, все понятно, святые отцы, – подал голос капитан стражи. – Вот как? Это прекрасно. Я благодарю доблестных служителей порядка этого города за ревностное несение службы. Да пребудет с вами благословение Создателя. Магистр тронул коня шпорой, и тот бодрой рысью двинулся в ворота. За ним потянулись остальные инквизиторы. Стражники старательно отводили глаза, но капитан все-таки не выдержал. Когда мимо проезжала повозка, он поднял голову и неожиданно поймал взгляд ловца. Рэниар усмехнулся разбитыми губами и едва заметно кивнул. Похвалил за разумное решение? Поздоровался? Капитан долго напряженно смотрел вслед уже скрывшемуся из вида каравану, размышляя, потом внезапно яростно пнул мостовую. – Да чтоб вам всем сдохнуть! – пожелал он покинувшему город отряду. *** Тиль чувствовал, как предательски щиплет в носу, когда повозка с Рэниаром выехала за ворота, но нужно было держаться и не зареветь снова. Завернутый в ткань металлический предмет за пазухой жег кожу через рубашку. «С деталями разберешься сам»? Хорошо тебе говорить. Как с ними разбираться, когда весь привычный мир в мгновение ока рухнул, разбившись на тысячи осколков, как брошенная в стенку пустая бутылка? Куда бежать, за что хвататься? Кай растеряно сопел и тыкался в ладонь носом. Над притихшим городом разнесся низкий мерный звон колокола. На почтовой станции звонили, сообщая, что вот-вот в путь отправиться почтовая карета, желающие могут поспешить и в последние мгновения еще успеть пихнуть в руки почтаря свои письма в сопровождении нескольких монет в качестве оплаты, а всем прочим лучше подумать о том, чтобы убраться с пути следования кареты. Парень вскинул голову. Как ты там говорил? «Мой брат абы кого делать своей правой рукой не станет»? Но ты ведь такой же, Рэн. Ты со всеми знаком, но ни с кем не дружишь. А тех, с кем все-таки дружишь, все равно беспардонно используешь в своих интересах. Ну ничего, в этот раз пусть опять все будет по-твоему. «Только вернись – я твое обещание запомнил. Отпинаю!» Тиль бросился вверх по улице, таща собаку за собой. Кай сначала упирался, но потом принюхался и воодушевился. То ли уловил оставшийся в воздухе запах хозяина, то ли просто решил, что так сломя голову нестись можно только к нему. Мальчишка вытер сопли рукавом – все равно грязнее ему уже не стать. Почтовая карета уже неслась по улицам. Конечно, в самой Гераре она не набирала полной скорости. Крепкие гнедые кони шли широкой размашистой рысью. Рядом на цепях бежали три крупных каретных пса. Для этой работы подбирали сильных и достаточно агрессивных животных, поэтому спускали в свободный полет их уже за пределами города – во избежание покусов горожан. Неожиданно уже на подъезде к воротам кто-то бросился почти под самые копыта коней с воплем: «А ну стойте!» Возница с проклятиями дернул вожжи и подхватил кнут, намереваясь отстегать обезумевшего самоубийцу. Останавливать на скаку почтовую карету – таких психов он еще не встречал. Почтовые псы с ревом рванули в сторону наглеца, но тот тоненьким, почти детским голоском, уверенно гаркнул на них «Отрыщ!». Собаки обалдели, услышав знакомую команду, известную только растившим их ловцам и почтарям. Конечно, слушаться незнакомца они не собирались, но с нападением решили обождать, тем более что и возница озадаченно крякнул и отложил кнут. – Тебе жизнь надоела, что ли? – сварливо осведомился почтарь, признав в неудавшемся самоубийце координатора Гильдии, каждую неделю таскавшего им пачки писем для Бейля. – Мне нужно кое-что отправить, подождите здесь, – не вдаваясь в объяснения сообщил Тиль. – Совсем обалдел? – вытаращился возница. – Почтовые кареты никого не ждут. Не успел – жди следующую, послезавтра пойдет. – Значит, сегодня подождет в первый раз. Требую от имени Гильдии. Стойте здесь и ждите, – решительно приказал парень и, не дожидаясь реакции, развернулся, отвязал привязанного неподалеку к фонарю рыжего пса и побежал прочь. *** На постоялом дворе «Золотая пчела» было тихо и мрачно. Вся Герара была напугана и затаилась. Тарен лежал на кровати и с ненавистью пялился в потолок. Иногда он не выдерживал, вскакивал и начинал мерить шагами комнату. Пятнистый ловчий пес каждый раз выскакивал из-под стула, думая, что они отправляются наружу, и это бесило еще больше. Снаружи происходило что-то из ряда вон выходящее. Но принесенная уличным мальчишкой записка от Тиля содержала сухой и предельно ясный, не подразумевающий иных толкований приказ: сидеть и не высовываться. Если что-то приказывал Тиль, то это приказывал Рэниар, а Рэниара в Гильдии слушались, по крайней мере, когда он не язвил и изъяснялся столь кратко и понятно, потому что это означало действительно серьезную ситуацию. Но и военной дисциплиной ловцы не отличались никогда. Выполнять приказы, не понимая их сути, они не любили. И сейчас терпение Тарена было на исходе. Он был близок к тому, чтобы плюнуть на все и отправиться наружу выяснять, что происходит. Внезапно улегшийся было снова под стул пес вскинулся и внимательно посмотрел на дверь. В коридоре раздался топот, и в комнату вломился растрепанный Тиль с Каем на поводке. – Ну наконец хоть кто-то мне объяснит, что здесь творится! – рыкнул ловец. Мальчишка немного растеряно хлопнул ресницами, затем решительно сообщил: – Ты едешь в Бейль. – Когда? – немного обалдел от такого поворота разговора и сбавил тон Тарен. – Сейчас. Почтовая карета ждет. – Как сейчас? В смысле ждет? Подожди, какая к тварям карета?! Я же слышал колокол, она уже уехала. – Я ее остановил. Вот так. Почтовую карету. Остановил. Ловец таращился на парня, словно видел его впервые. Но Тиль не дал ему время на размышления. – Ты будешь собирать вещи или все бросаешь здесь?! – Подожди, я не понимаю, что происходит, – попытался все-таки разобраться ловец. – Тарен, – мальчишка говорил с ледяным спокойствием, – я не совсем правильно сформулировал мысль. Ты сейчас уже едешь в Бейль. Фактически ты уже за воротами города. Так что нужно пошевеливаться. И он развернул ловца к сумке с вещами и подтолкнул. – Хорошо, один вопрос, – сдался Тарен. – С тобой Кай. Где Рэниар? Тиль поднял на ловца свои огромные серые глаза, и тот невольно вздрогнул. Он никогда не подозревал, что этот тихий улыбчивый мальчишка может смотреть так, как… как Рэниар. Когда «стальные глаза» становится не метафорой цвета, просто ты либо делаешь то, что сказано, либо… В общем, просто делаешь. Самоубийц проверить, что будет иначе, пока не находилось. – Рэниар сейчас в большой заднице, и мы сейчас делаем все, чтобы выбраться оттуда вместе с ним, – тоненький голосок звучит непривычно бесстрастно, но спорить и препираться с ним не хочется. Тарен сам не понимает, как оказывается уже на улице с сумкой в охапку. – Вот эту вещь, – Тиль решительно сует ему в руки сверток, – ты не выпускаешь из рук. Не выпускаешь. Ни на секунду. Отдаешь только из рук в руки Гердару или Вайнору. Из рук в руки. – Да понял я все с первого раза, – ворчит ловец. – И передашь на словах… Нет, я запишу. Мальчишка бесцеремонно лезет к нему в сумку и вытаскивает первую попавшуюся тетрадь. – Эй, это мои записи, – пытается возмутиться Тарен, но Тиль только рассеянно отмахивается: – Не важно, – и уже сосредоточенно что-то строчит карандашом на свободной странице. Почтовая карета действительно стоит посреди улицы. Возница только открывает и закрывает рот, глаза у него размером с немаленькие блюдца. Видно, что он хочет то ли разрыдаться от отчаяния, то ли обложить матом всех окружающих, но не решается в присутствии Тиля. Похоже, и его пробрало. Ловец послушно лезет к вознице на козлы, тащит за собой упирающуюся собаку, спасая от щерящихся морд почтовых псин. Интересно, как у него получится держать собаку у себя на коленях всю дорогу до Бейля и при этом не свалиться на землю. Да-да, и держать, не выпуская этот чертов сверток, что же в нем такое?! Тиль только молча улыбается на прощание, но глаза у него по-прежнему ледяные. Карета наконец срывается с места. Мальчишка провожает ее взглядом, пока она не скрывается за поворотом улицы. Некоторое время еще слышен стук подков и грохот колес, потом все затихает – карета выехала за ворота города. Тиль тихо выдыхает, медленно сползает на мостовую и утыкается лицом в мягкий рыжий бок Кая. Да, и за то, что пришлось перепугать Тарена, и за остановленную почтовую карету – ты тоже ответишь. Эгоист несчастный. Когда вернешься. Живым. Конец 4-й части.