Тень Смерти

Возможно ли выбрать? Вот уж не думаю. Приходится действовать мгновенно. Запустив замораживающим заклятием в сокурсников, я кидаюсь за человеком в черной мантии. Пускаю по его следу Голда - и выследить таинственную фигуру не составляет большого труда, бросаю в него одно из своих любимых заклятий пут, и погоня быстро прекращается. Аппарировать он успевает лишь раз, но для Голда это не вопрос, а значит и для меня тоже. Долго разбираться, где я и что это за человек передо мной, времени нет, приходится его утихомирить и аккуратно уложить под ближайшим деревом, благо мы перенеслись в какой-то лес. А затем нестись на помощь Северусу, который должен был быть на балу, а оказался в темном переулке, окруженный со всех сторон людьми в масках пожирателей смерти. Допытывать любимого, как такое произошло, не время, но вот размяться и помахать косой самое оно. Как-никак, а смерть - мое второе имя. К тому же я разочарован и зол, а это неудачная комбинация для тех, кто решил поиграть на моих нервах. Перекинувшись смертоносным оружием, мой ворон начинает свою работу по отправке душ в мир иной. Пришло их время уходить или нет, меня не волнует, я защищаю самую драгоценную для меня душу, которую отпускать совершенно не собираюсь. А все, кто стоят на моем пути, будут сокрушены. Лезвие входит в тела так легко, словно они текучая вода, и окровавленные трупы падают у моих ног, пачкая меня в красном. Никакие защитные и отражающие заклятия не могут остановить моей руки, а от атакующих увернуться несложно. Кучка людей, пускай и наученная убивать, не может противопоставить мне ничего существенного, и через несколько минут все кончено. На пустынной улице стоять остаются лишь двое. - Ты как? – спешу я проверить руку Северуса, которую зацепило режущим проклятием. - Царапина. Не стоит внимания. - Нужно обработать и залечить, - настаиваю я. - Все в порядке, это…, - пытается он мне возразить, но я затыкаю его жарким поцелуем, сминая холодные губы и отогревая их своим теплом. - Я так испугался, - шепчу я, уткнувшись в его шею и прижимаясь к любимому телу, обвивая его руками. – И я ведь просил быть осторожнее, почему ты здесь? - Кто-то потревожил защитные чары Хогвартса, нужно было проверить, - на удивление быстро отвечает он. - А кроме тебя больше некому? - Сам подумай. - Ты такой же учитель, как и все остальные, нечего шастать по ночи неизвестно где, - вспылил я. - Что? – заглядывает мне в глаза Северус, вопросительно вздернув бровь. - Прости, просто я волнуюсь за тебя. Давай вернемся в замок? - Ты весь в крови. - Не страшно, на бал я не вернусь, у меня еще есть дела. - Какие дела? – встревожился тот. - Ты с компанией сегодня не единственные звезды вечера, так что нужно разобраться с остальными. - Будь осторожен. - Конечно, - улыбаюсь я и переношу нас в комнаты Северуса, чтобы оттуда отправиться за тем, кого я оставил в лесочке отдыхать. Только отдыхающего там не находится. - Сам он не смог бы выпутаться из магических пут, даже будь он силен как Волан-де-Морт. - Однозначно не смог бы, - подтверждает Ориэль. - И что теперь? - Допроси Уизли, он-то должен знать, где его найти. - Я из него всю душу вытрясу, если будет молчать. Возвращаюсь к Черному озеру и застаю двух замороженных на тропе у воды, где они и должны быть. Отбираю их палочки и проклятие, что записано на лоскуте пергамента, а затем снимаю заклятие. На лицах испуг и паника, а ведь правильно делают, что боятся, я сегодня далеко не Купидон или Валентин, и разговор пойдет не о любви. - Спрашиваю только раз и хочу услышать четкие ответы на свои вопросы. Кто был тот человек, что дал вам деньги и проклятие, где вы с ним познакомились и как я могу его найти? - Г-г-г…арри, - заикается Рон, не в состоянии отвести глаз от моего злого лица. - Быстрее соображай, Рон, если не хочешь, чтобы я покопался в твоем мозгу и нашел то, что меня интересует, самостоятельно. - Ты не можешь. - Уверен в этом? - Ты чего, друг… - Вот уж не хотел я этого делать, - проникаю в сознание Рона и просматриваю его воспоминания, связанные не только с таинственной фигурой, но и планами по истреблению Драко. Нахожу также несколько разговоров с Джинни о нашей с ней скорой свадьбе и уже готовый список вещей, на которые они хотят потратить мои деньги. Удручающая картина. Но сейчас до этого нет дела. - Как ты… - Извини, Дин, на тебя пока времени нет, - подчищаю их воспоминания, удаляя оттуда и встречу с человеком, что предложил подзаработать, и сегодняшние события, что разворачивались вне замка. Отправляю двоих недозаговорщиков назад на праздник, а мне бы кинуться на поиски неизвестного, но понимаю, что что-то тут не так. Не сходится вся картина. Зачем кучка последователей Волан-де-Морта полезла буянить у границы защитного контура? Чтобы выманить Северуса из замка? Только вот могли ли они быть уверены, что выйдет именно он? Получается, что могли, ведь даже сам Северус сказал мне об этом. Потом Рон с Дином, что совершенно случайно натыкаются в Хогсмидте на человека, который предлагает решить их проблему с Драко, да еще и денег за это дает. Прочти, мол, заклятие - и будет тебе счастье. Это же бред. Хотя охочий до денег и не шибко любящий пошевелить мозгами Рон мог и повестись. Но Дин-то поумнее будет. Правда, если это предложение уберет с его дороги предполагаемого соперника и расчистит тропинку ко мне, то, конечно, можно и повестись. Ведь получить желаемое так прекрасно, что можно и забыть о том, каким способом оно достигается. Понятно, что заклятие Рона не изуродовало бы Драко, а сотворило еще одного бесхозного ангела, от которого отказался хозяин и чьей благодатью мог бы полакомиться очередной сгусток дыма, чтобы прикончить кого-то более сильного. Например, Северуса. Но зачем все так усложнять? Зачем выманивать профессора? Зачем использовать именно Рона? Я все-таки что-то упускаю из вида. - Что же происходит, Ориэль? - Кажется, тебе объявили войну, Гарри. - Значит, снова я виноват? - Или это просто обманный маневр, чтобы заставить тебя понервничать и перестать рассуждать здраво, - дергает он себя за прядь волос. – В любом случае сегодня нам больше нечего ловить. - Верно, - соглашаюсь я, - но, Ориэль, из всего этого получается, что он знает меня. Наш враг знает меня, а я даже не догадываюсь, кто он. *** - Вот, значит, как - Уизли и Томас, - протягивает Северус, делая глоток коньяка. - Я уже не понимаю, где враг, а где друг. Не знаю, кого бояться, а кому верить… Да, самый сильный - не значит самый умный, - ухмыляюсь я. - Я надеюсь, у тебя не будет истерики по этому поводу? - Истерика? Нет, - моя улыбка становится еще шире, - я намереваюсь сделать кое-что другое. - Мне уже начинать бояться? - Если хочешь, - встаю с любимого дивана и иду к креслу, в котором расположился Северус. Останавливаюсь прямо перед ним и нагибаюсь, чтобы коснуться желанных губ. - Но я бы предпочел вызвать у тебя другие чувства. - Гарри, тебе не следует так делать. - Ты просто не понимаешь, Северус, - залезаю на его колени и обхватываю за плечи руками, - как это: знать, что ты можешь быть нежным и страстным, но сдерживаться и не набрасываться на тебя. Видеть по ночам сны, где ты берешь меня, и просыпаться по утрам, понимая, что все это был лишь плод воображения. Так долго хотеть тебя, не имея шанса даже на прикосновение. Это сводит с ума. И я хочу ощутить тебя в себе по-настоящему, а не во сне. - Гарри… - Я – Тень Ангела Смерти, и для меня практически не существует правил, а значит и для тебя тоже. Возраст, положение в обществе, состояние финансов, даже наше прошлое - ничто из этого не имеет значения. Я ведь говорил тебе, что я - не мой отец, а ты - не злобный преподаватель, третирующий меня. Мы с тобой части одного целого, мозаики одного узора, а на все остальное наплевать. Довольно разговоров - запечатываю наши губы совместным поцелуем, проникаю языком в его рот и пытаюсь вложить в свои действия максимум испытываемых чувств и эмоций. Трусь о его пах своим, ерзаю на его коленях и, наконец, вырываю из сладких уст долгожданный стон удовольствия. Сегодня я не отступлю и получу то, чего так страстно желал. Расстегиваю пуговицы его сюртука, дальше - рубашки. - Ты похож на капусту, - смеюсь в его губы и покрываю бледную шею поцелуями. - Это комплимент? – сжимая мою талию длинными пальцами, сквозь стон и прерывистое дыхание интересуется он. - Конечно, - отрываясь на секунды от восхитительной кожи, спешу выговорить слова. – Всегда так одевайся и не давай видеть тебя таким, как сейчас, никому, кроме меня. Поддаюсь его рукам и помогаю стянуть с себя одежду, дальше сползаю с колен Северуса и усаживаюсь на пол, между его ног. Несколько движений - и его штаны вместе с бельем оказываются откинутыми в сторону, а перед моими глазами возникает картинка из снов, что заставляет рот наполниться слюной. Раздвигаю его ноги шире и пробую, каков он на вкус. Наслаждаюсь собственными действиями и слышу отчетливые стоны сверху, что значит – Северусу тоже нравится. Увлекаюсь происходящим и ощущаю вкус его оргазма. - Вкусный, - облизываюсь и покрываю внутреннюю сторону его бедер поцелуями, попутно сжимая себя, запустив руку в брюки. Всего нескольких движений хватает, и мир разлетается цветными осколками. Утыкаюсь носом в его колени и пытаюсь отдышаться от накрывших ощущений, когда открываю глаза, обнаруживаю себя на руках Северуса, что несет меня в собственную спальню. В его действиях столько заботы и нежности, когда он аккуратно укладывает меня на постель и прикрывает одеялом, что впору бы разрыдаться от избытка невероятных чувств. - Думаю, остальное мы сделаем в следующий раз, - шепчет мне на ухо бархатный голос любимого, и теплые руки обвивают меня, прижимая к крепкому телу. - Ты устал? - Мне думается, это ты устал за сегодняшний день. - Еще чего. Я все еще хочу тебя, - резко переворачиваюсь и седлаю бедра любимого. - Гарри… - Даже не думай возражать, Северус, - наклоняюсь и оставляю на его плече хороший засос. – Да, и с днем Святого Валентина тебя, - улыбаюсь и продолжаю свои манипуляции по возбуждению зельевара. Ощущения сладкой боли и ритмичного движения, что приносит наслаждение, совершенно неописуемо словами. И если я все это переживал уже в своих снах не один раз, то наяву все намного ярче и четче. Будто солнце, что грело, стало обжигающе горячим, а тело, объятое пламенем, просит только большего. Не сравнимое ни с чем удовольствие и совершенное блаженство, что дарит любимый человек, стоят того чтобы умереть и снова воскреснуть. Когда мы, полностью опустошенные и выбившиеся из сил, лежим в объятиях друг друга, я успокаиваюсь и засыпаю самым счастливым человеком, чье желание наконец-то осуществилось.