Золотая середина

      Я окончил институт и уже около полугода ищу работу. По крайней мере, так думают мои родители и друзья. И будут думать до тех пор, пока я не перестану снимать гей-порно и не найду нормальную работу. Не помню, на каком этапе жизни судьба меня наебала, сунув в руки камеру, но меня затянуло. Вся эта юриспруденция, законы, экономика, правила-хуявила не стоят и рядом с халявным наблюдением за голыми красавцами.       Из-за моей скромности у меня было очень мало отношений, а, если были, то длились они не долго. Не знаю, чем это вызвано, но было обидно, ведь студенческая жизнь – самый сок молодости, да и гормоны, все дела. И я, как совершенно нормальный одинокий парень, проводил вечера со своей любимой рукой. Благодаря этому я стал своеобразным порнологом, потому что имел десятки аккаунтов на разных сайтах и частенько выручал незнакомых людей, которые искали видео по одной лишь картинке. К слову, благодаря таким незнакомцам, я узнал, что удовольствие можно доставлять себе не только снаружи, но и внутри. Но об этом мне говорить стыдно.       «Так какого хуя ты забыл в гейской индустрии?» - спросите вы. Именно хуя я там и забыл. Всё случилось слишком быстро и тупо. Голодному безработному бывшему студенту предложили нихуёво-оплачиваемую работу, а он и рад. Сначала хотели запихнуть в роли актёра, увидев мою «пассивную», как они выразились, внешность. Но, как всегда, у меня активировался режим недотроги, и мне доверили камеры. И не пожалели.       Сейчас мы в огромной студии-спальне. Это якобы отельная комната с королевской кроватью, изголовье которой в виде сердца. В воздухе пахнет чем-то приятным, пушистый ковёр – короче, всё, как полагается. А сюжет прост: парню исполняется 18, друг постарше решает его поздравить с вступлением во взрослую жизнь и снимает шикарный номер в не менее шикарном отеле. Только вот где были мозги тех, кто подбирал актёров? Если этот 30-летний образина побрил всё своё тело, это не значит, что он стал похож на 18-летнего. Даже его партнёр на эту роль годится больше. - Я всё ещё придерживаюсь мнения, что на роль именинника стоило взять Макса, - блондин указывает на меня и ухмыляется, - он же моложе всех выглядит, такой лапочка! - Придерживайся, сколько влезет, но вся команда, которая могла рассмотреть твоё предложение, уехала. Если только ты не собираешься упрашивать самого Макса, - бородач игриво повёл бровями. - Идите-ка вы… - буркнул я, но осёкся, поняв, что они в то место и идут. Шутка не удалась. Мои плечи кто-то сжал, руки переместились на спину, рёбра, живот… - Заебал! – мой локоть встретился с чьим-то прессом. Тот «кто-то» издал противным голосом «Ау!», - идите трахайтесь уже. - Хорошо, рыжик, - виляя задницей, парень отошёл от меня.       К слову, с этой парочкой я имею дело уже не первый раз. Играющий именинника и тот, кто меня домогался – Бак, известный в своих кругах как «Блестящий». Мне тоже было непонятно, чем он ударился, если придумал себе такое прозвище, но потом я увидел его вживую. Он действительно весь светился – гладко выбрит, золотистая шевелюра, идеальное тело с лёгким загаром. Характер довольно скользкий – парень немного зазвездился, но именно такие и имеют бешеную популярность. А вот его партнёр - Шон или «Краска» - более благоразумен. Хотя, как посмотреть, ведь только год назад ушёл из БДСМ. Думаю, из-за бывшей роли «хозяина» он такой спокойный. Но у него дьявольская красота: мощное тело в татуировках, борода-эспаньолка и жёсткие чёрные волосы до середины спины, которые сейчас были заплетены в подобие косы. А, ну и проколотые соски. - Макс, а ты девственник? – Бак не успокаивался. - Ты можешь помолчать и дать мне закончить устанавливать эти чёртовы камеры, чтобы наконец-то пожрать? Сейчас уже за полночь, я не ел ничего с завтрака, а ещё хочу спать. Отъебись, - на самом деле я не знал, как ответить на этот вопрос. У меня был секс с девушкой. Но с парнями никогда ничего не было даже близко. Лишение девственности самого себя считается? - Это всё очень интересно, но на вопрос ты не ответил.       Я предпочёл не удостаивать этого чмыря своим царским ответом. - Серьёзно? – даже спиной я чувствовал, как улыбка на лице Бака растягивается шире и шире, - это странно. Такого милашку не могли не… - Бак, ради всего святого, - вступился за меня раздражённый Шон, - я тоже устал и хочу есть. Давай отработаем и поскорее втроём где-нибудь поедим. - Гей говорит что-то о святости? Матерь Божья, куда мы катимся, - Бак продолжал противно хихикать. - Готово, - сказал я и повернулся к парням, - можем начинать.       Они кивнули, и мой палец надавил на кнопку. Запись началась. Да уж, тут Шону будет не до шуточек. Ему нужно изображать из себя «подарок». Кто захочет хладнокровный и шипящий подарок? Пока идут все эти прелюдии, от меня не требуется хождения с камерой, поэтому я предпочёл зайти на кухню напротив комнаты и скушать пару шоколадных батончиков, которые прихватил из дома. Боковым зрением мне было видно всё, что они делают. Эх, такая идеальная пара в порно, а в жизни, как кошка с собакой. Им не хватает золотой середины.       Как же они увлечены друг другом, актёры из всяких Голливудов бы позавидовали! Они ещё не добрались до кровати и просто стояли, поэтому из-за загораживающей их стенки я видел только Бака. Разноцветные руки Шона властно то зажимали, то разжимали упругую попу именинника, а тот совершал змееобразные движения, потираясь о партнёра и вжимаясь в него всем телом. Только сейчас заметил, что батончик я просто держу во рту, нежно покусывая, но полностью никак не откушу. Да уж, насмотришься такого, уже и батончику начнёшь отсасывать. Правильно говорят, что общество подстраивает под себя людей.       Пока я медитировал над батончиком, мои актёры уже переходили на кровать. Вот теперь отличный вид. Правда, они стоят спиной ко мне, но зато боком к камерам. Мышцы Шона ходили ходуном по всей его спине, оживляя татуировки. Он снимал футболку Бака, обнажая его прекрасное тело, кусая шею, совершая какие-то яростные поглаживания спины, а тот тёр его пах через джинсы. Я заметил тянущее чувство внизу живота. Как всегда. Участь всех операторов, снимающих порнушку. Тут Бак вошёл во вкус и перестал быть бревном. Кажется, перехватив инициативу на себя, он языком провёл дорожку от губ до груди Шона и начал играться с его сосками. Говорят, что это его эрогенная зона, хотя суровый Шон яро отрицает, умилительно при этом краснея. Протяжный стон мужчины отдавался во мне всё большей болью, бугорок на моих джинсах говорил об этом. Так необычно быстро. Видимо, хорошее будет видео.       Чмокающие звуки причиняли дискомфорт. Я кинул на них взгляд и понял, что они увлечены друг другом. Моя рука потянулась под стол и стала давить на джинсы. Разум затуманился, даже ноги ослабели. Бак повалил на кровать Шона и медленно, нарочно задевая всё, что можно, расстёгивал его джинсы. Пуговка за пуговкой, и я уже поглаживал свой член через тонкую ткань трусов, которая постепенно становилась влажной. Это произвело ещё больший эффект, вызывая у меня тихий скулёж. Парни сняли штаны, оставаясь в одних трусах; Бак оседлал Шона. Он то ложился на партнёра, касаясь своими сосками его сосков, то двигал бёдрами, ездя по трусам, чем вызывал лёгкие рыки у партнёра. Я пробрался руками в трусы, обхватил член и начал тереть его. Дыхание сбилось, заставляя нервно глотать ртом воздух, хриплые стоны из соседней комнаты – я улетал в нирвану. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Давно меня так не возбуждала работа. - Котик, тебе помочь? – томным голосом спросил Бак, стоя в дверях и придерживая рукой раскрасневшегося партнёра.       Что? Как? Ёпт! Я вскочил со стула, вертя головой в разные стороны, словно мне это как-то поможет скрыться от похотливых взглядов. Господи, какой стыд. Унижение. Убежать. Может, сигануть в окно? Нет, я помню, как собственноручно нажимал кнопку «14» в лифте. Они смотрят. Они всё видели. Они видели, как я дрочил на них. Смотрят и улыбаются. Усмехаются. Думают, какой же я мерзкий и как расскажут об этом всем. А потом меня выпрут с работы, и я стану жалким юристом с тёмным прошлым. О чёрт, они идут ко мне. - Что же ты не попросил нас? – жалобно, но с долей коварства в голосе спросил блондин, кладя руку на моё плечо, а затем наклоняется к уху и выдыхает: - мы бы с радостью помогли.       Ещё этого мне не хватало! Я резко делаю выпад влево и, хотел было, прошмыгнуть мимо, но меня вовремя схватывает за бок Шон, разворачивая к себе. В его обычно холодных синих глазах горит огонь, который плавит весь лёд. Вот это взгляд. Мужчина приближается к моему лицу, но до меня доходит вся прелесть ситуации, я вырываюсь и убегаю в комнату. О да, ты в комнате с трёхместной кроватью, и на тебя ведут охоту два педика. Безопасность, сука! Мог бы в ванной комнате запереться, но было поздно. - Не убегай, все мы грешны, - успокаивал Бак, нарочно вальяжно приближаясь ко мне. - Ты только подумай, - он цокает и обращается к брюнету: - этот одуванчик, который говорить-то позволяет с собой через пень-колоду, на которого дрочит вся наша студия, оказывается не такой уж недотрогой, а просто изголодавшимся пареньком.       Я не знал, что сказать в защиту. Извиняться как-то глупо, да и не за что, а признавать такой позор не хочется. Лицо просто горело. Хотя, насчёт дружной дрочки на меня мне понравилось. Приятно осознавать, что тебя считают привлекательным. Но вот осознавать, что меня сейчас, кажется, трахнут два мужика, вот нихуя неприятно. - Не-не, даже не думайте подходить ко мне, - я выставил подрагивающую руку вперёд, когда Шон сделал шаг, - вы на работе, между прочим, так что работайте! - Ты тоже на работе. И что-то ты совсем не работал, - Бак усмехнулся и подошёл ко мне, - бежать некуда, рыжик, - его рука легла мне на пах.       Я судорожно вцепился в неё, пытаясь убрать, но где я и где эти боги секса, которые большую часть свободного времени проводят в тренажёрных залах. Хотя, у меня накачена правая рука. Только сейчас это всё равно не помогало. Шон нежно коснулся моих губ, борода кольнула мой подбородок, вызывая мурашки по спине. Пальцы на паху активно зашевелились, вызывая у меня стон. Шон, конечно же, воспользовался этим, вовлекая меня в настоящий поцелуй. Не скажу, что он первый, но опыта мало, очень мало. - Так ты действительно невинен, - прохрипел Шон мне прямо в губы, переходя к шее.       Рука Бака проникла в штаны, я рефлекторно сжался. К моему удивлению, парень усмехнулся и убрал оттуда руку, обхватил мой торс и перешёл к груди. Он водил языком вокруг сосков, посасывал их, не отрывая от меня взгляда, чтобы видеть, как я закатываю глаза от удовольствия и пытаюсь удержаться на ногах стоя. В этом парни мне активно помогают: Шон тоже обхватил меня, и языком рисовал какие-то замысловатые дорожки по моей шее и груди. Моя рука легла на его затылок, заставляя быть ещё ближе. Голова потяжелела раз в 30, удерживать её становилось всё сложнее, перед глазами мелькали разноцветные круги. Вид двух ублажающих меня парней, как последнюю шлюху, приводил в экстаз – я с трудом сдерживал стоны. Бак покрывал поцелуями каждый сантиметр моего тела, подползая всё ближе к губам. Но он не целовал, а нарочно просто дышал в них. Стерва. Я подался вперёд, обхватывая его затылок руками, прислоняясь к пухлым горячим губам. Чувствую вкус вишни – опять его дурацкие блески и съедобные пластинки. Бак отстранился и похотливо закусил губу, когда увидел моё расстроенное лицо.       Парни взяли меня за руки и кинули на кровать. В приглушённом свете рельеф их тел облагораживался тенями, становясь ещё более идеальным. Они высунули языки и слишком медленно приближались друг к другу. Слишком медленно сливались в поцелуе. Слишком медленно сминали губы друг друга. Будто бы забыли про меня. В этот момент они с чмоком оторвались и, поставив колено на край кровати, заставили меня в панике отпрянуть подальше. Подальше на 10 сантиметров. Бак ухватил меня за ногу, дёрнув на себя. Шон обхватил мои рёбра руками, ведя их выше, снимая футболку. Достигнув лица, он снова впился в мои губы. Так хорошо не бывает. Слишком хорошо. Бак скинул футболку на пол, сел попой на мой таз и совершил кругообразное движение бёдрами, спровоцировав меня на стон, потонувший в поцелуе. Только сейчас я почувствовал какой-то шарик в языке бородача. Это было какое-то внеземное удовольствие. Ещё одно движение бёдрами Бака вызвало повторную реакцию. Он лёг на меня, жарко прошептав в ухо: - Наш мальчик на пределе, - зубами прикусил мочку, языком провёл по всей ушной раковине. - Да и не только он, - вау, Макс, ты ещё хамить умудряешься в этой ситуации?       Бак съехал на ноги, стягивая за собой мои штаны. Меня пробрал страх, стало страшно. Кажется, это отразилось на мне внешне, потому что на лицах мужчин расплывалась улыбка. Они легли по обеим сторонам от меня и руками через тонкую ткань белья начали ласкать мой член. Я начал извиваться, поэтому Бак ногой зафиксировал мои ноги, а Шон положил голову на грудь. Их руки не переставали двигать пальцами в хаотичном порядке, я кусал губы. - Не сдерживай, - блондин повёл бровью и запустил руку в трусы. Прикосновение холодных пальцев к напряжённому члену сделало своё дело, вызвав улыбку на лице мужчины, - хороший мальчик.       Шон стащил трусы и отбросил их куда-то в сторону. К лицу прилила кровь, но сжиматься не позволяли зафиксированные части тела. Головы парней наклонились к моему члену, языки прошлись по всей длине. О Боже, секс-символы будут делать мне минет. Будет, что внукам рассказать. Хотя, какие внуки после такого? Я сжал в руках их волосы и запрокинул голову, чтобы не видеть их лиц и хоть как-то облегчить эту пытку удовольствием. Один язык обводил вокруг мою головку, а второй ходил по всей длине. Я выгибался навстречу, стараясь насадить их полностью. Чья-то рука держала меня за шею, остальные три блуждали по всему телу. Голова кружилась от нахлынувших ощущений. Стыд, удовольствие, злость, похоть – всё смешивалось в одно блюдо «Секс». Так хорошо не бывает, просто не бывает.       Я отполз немного вверх, чтобы освободиться от каких-то рук и ног и показать готовность к участию. Жуткий выброс адреналина в кровь. Я готов. Их чтение мыслей меня поражало: Шон смял мои губы в секундном поцелуе, а потом встал на коленях, медленно оттягивая резинку синих трусов. Его рука сжимала и разжимала упирающийся в ткань трусов член прямо перед моим лицом. Покачивая бёдрами, Шон начал медленно приспускать их. Я смотрел, как заворожённый. Надо как-нибудь попросить, чтобы замутили сюжет с его стриптизом. Он сумасшедше пластичен. Рука непроизвольно потянулась к бёдрам, поглаживая их, хватая упругую задницу. Краем глаза уловил довольное лицо Шона. Держать руку в воздухе, когда по члену ездит шикарный рот, оказалось делом не из лёгких, сил не хватало. Я начал нарочно медленно стягивать трусы, с удовольствием подмечая, как ходят его мышцы на ногах – единственное место, где красовалось всего 2 татуировки – выдавая всё напряжение и нетерпение. Размер соответствовал нраву и характеру моего, о Боже, партнёра. Шон положил руку на мой затылок, поглаживая его и медленно придвигая к себе. Итак, годы просмотра порно, будьте хоть где-то полезны! Я попробовал повторить за Баком. Рукой обхватил его у основания, языком дотронулся до головки. Шон закусил губу и двинул бёдрами вперёд. Уже увереннее теперь взял её в рот, слегка посасывая. Включил язык, движения рукой. Волосы сжали сильнее. Я физически чувствовал его желание насадить меня по самые гланды, от чего мне стало не по себе, но поворачивать назад было уже поздно. Голова двинулась вперёд, я заглотил его по самое «не хочу», в благодарность услышав томный вздох. Вроде, даже не стошнило – терпимо.       В этот момент от моего члена оторвались на какие-то секунды. Я увереннее задвигал головой взад-вперёд, не забывая про руку и яички. Шон вцепился в мои волосы обеими руками и задавал темп. Стоит сказать спасибо за то, что он не вдалбливался в меня, как прокажённый. Бак в который раз оседлал мои бёдра. Кажется, ему очень нравилось дразнить и испытывать терпение таким негуманным способом. Только вот в этот раз я почувствовал, как стёрлась последняя граница между нами. Парень был абсолютно голым. Это адское движение бёдер, соприкосновение самых откровенных частей тела вызвало стон, который отдался в минете вибрацией. - Где же ты научился этому ремеслу? – рычал Шон, оттаскивая мою голову назад и заглядывая прямо в глаза, - хороший мальчик, - снова его волшебный поцелуй с пирсингом.       Он сел сбоку от меня и снова поцеловал Бака. Такое ощущение, будто они таким способом общаются, чтобы распланировать дальнейшие действия. Бак снова сполз ниже, разводя мои ноги в стороны. А вот тут мне действительно стало страшно. Очень страшно. И, вроде, понятно, что подобным уже грешил и будет не так больно, но сейчас стыд, унижение и желание сливались в нечто, заставляющее меня содрогаться. - Не надо бояться, - длинный палец блондина замахал из стороны в сторону.       Этот же палец медленно погрузился в мой рот. Я обхватил его губами, втягивая в себя, играя с ним языком, но напоследок всё-таки слегка прикусив. Бак улыбнулся и ввёл его в меня. - Хм, ты же говорил, что невинен? Но у девственников обычно хоть какие-то эмоции на лице, когда они чувствуют в заднице что-то постороннее, - удивление мужчины медленно превращалось в ухмылку. Отлично. Он, кажется, всё понял. Снова наклонился к самому уху и прошептал: - если только мальчик сам не баловался.       В этот момент к одному пальцу добавилось сразу два, и я тихо вскрикнул. Вот это уже не очень приятно, хоть и терпимо. Если сравнивать с первым разом, то, можно сказать, что вообще ничего не чувствуется. Я снова рефлекторно хотел свести колени, но лишь зажал между ними блондина. Пальцы начинали двигаться во мне, изо рта уже вырывались не стоны, а просто хрипы и странные звуки. Слишком приятно. Если бы было возможно умереть от удовольствия, то сейчас я бы умирал уже раз четвёртый. Непроизвольное движение моих бёдер вперёд дало парням зелёный свет.       В руке Шона оказалось не что иное, как резиновый член. Даже знать не хочу, откуда это взялось, они же порно-актёры, в их сумочках всегда целая экипировка из резиновых дилдо, кожаных ремней и плёток. Правильно, Макс, ожидай худшего и тогда, когда это случится, то радуйся тому, что всё могло быть намного хуже. Но я всё равно молился, чтобы насчёт кожи просто неудачно пошутил. Собственно, если так смотреть, то эта хуёвина, хорошо сказал, в его руках меня не слишком пугала. Хвала небесам, у меня был хоть какой-то опыт. Пусть и не с чем-то живым. - Наши звёздные члены тебе придётся заслужить, - ухмыльнулся Бак и рывком перевернул меня лицом вниз, поставив раком.       Подо мной лёг Шон и вытянул губки дудочкой. Я сразу же прильнул к ним, обхватывая плечи и лицо бородача руками. Только бы не думать о том, что на твою жопу сейчас пялится звезда гей-порно. Но не думать об этом невозможно, когда к моему анусу приставлено что-то холодное и влажное. Надо же, он сжалился надо мной и смазал резиновый член. Хотя, стоит действительно сказать спасибо. Без этого было бы совсем плохо. Но мозг отказался соображать после того, как головка слегка надавила, заставляя стенки раздвигаться, но не проникала. И хочется, и колется. Страшно. Кажется, Бак это понял, поэтому и остановился. - Давай, - хриплая просьба Шона окончательно снесла мне башню.       Я подался назад, медленно насаживая на себя игрушку. С каждой секундой лёгкий дискомфорт переходил в боль. Слишком много, слишком больно, слишком хорошо. У меня перехватило дыхание, ноги подкосились, рука, кажется, Шона, начала медленно ходить по моему члену. Я подался вперёд, затем назад, задавая ему темп и тем самым насаживаясь на кое-что другое, о чём успел позабыть. Надрывный стон раздался по всей комнате, я сжал до побеления костяшек простынь. Разобраться в ощущениях не получалось, меня накрывало с головой, кажется, всеми чувствами, которые только может испытывать человек. От этой сумасшедшей каши голова не просто кружилась, в глазах даже потемнело. Слишком мало. Хочу ещё. Бак опять прочитал мысли и начал движение. Я старался изогнуться так, чтобы в меня вошло ещё больше. В уголках глаз выступили слёзы. От боли или удовольствия, понять нельзя, да и не хотелось; волна эмоций захлёстывала меня, короткие выдохи, успокаивающий шёпот мужчин, его шарик во рту – всё это приводило меня в экстаз. Я умираю пятый раз. Рука Шона обхватила свой член и, двигая бёдрами, он тёрся им о мой, скользя по мягкой ладони. Контраст горячего пульсирующего органа с одной стороны и холодных нежных пальцев с другой заставлял меня стонать громче и громче, распаляя всех и всё в этой комнате. Как только у меня не лопаются все сосуды от такого давления? Когда до меня дошло, что Бак вытаскивает игрушку, я протестующе застонал. Смущение, кажется, полностью отступило. Чего стесняться, если нравится? - Хороший мальчик, - засмеялся он и шлёпнул меня по заднице, - заслужил.       Блондин резко поднял меня, прислонив спиной к своему животу. Я чувствовал, как вздымалась его грудная клетка, как тяжело он дышал через нос прямо мне в ухо. Щекотно, мурашки бегали по всему телу. Когда это в комнате стало настолько жарко? В проход снова что-то уткнулось, немного надавливая, но не больше. Сил сдерживаться не было, да и зачем? Я направил член и стал медленно на него насаживаться. Вспышки перед глазами, звон в ушах; меня уносило куда-то далеко. Протяжный стон Бака прямо в ухо разбудил во мне спящую все эти 23 года гордость. Ему нравится – у меня получается. - Ах, ты коварная шлюшка, - горячо тараторил он мне в ухо, - врал всё это время, строил из себя святошу, - зубы укусили мочку, - какой же ты горячий, нет сил терпеть, - рыкнул мужчина, резко нагнул меня и мгновенно вошёл полностью.       Я громко выдохнул, Шон воспользовался открытым ртом и насадил его на свой член. Я почувствовал себя, как на вертеле и как бы не было стыдно признавать, но мне это нравилось. Не быстрыми, но резкими толчками Бак полностью входил и выходил из меня. Секундные расстройства от пустоты мгновенно сменялись вспышками удовольствия; хотелось ещё глубже, ещё быстрее, но кричать об этом не получилось бы: рот занят. Все звуки преобразовывались в вибрацию, от которой Шон просто балдел, сжимая мои волосы и кусая губы. Опираться на руки было всё сложнее и сложнее, рот того гляди порвётся, поэтому зубы непроизвольно немного покусывали плоть. Мужчина ахнул, слегка выгибаясь. Мой язык продолжал творить чудеса; мне нравилось, что я тоже не веду себя, как бревно и в состоянии ублажить двух порно-звёзд. Эта мысль вскружила голову. Вскоре толчки стали более короткими и быстрыми, руки Бака сжимали мои ягодицы, иногда отвешивая хлопки. Я уже без всякого стеснения помогал ему всем туловищем, а ртом старался заглатывать член Шона до почти рвотного рефлекса. Хотелось возместить им сполна удовольствие, доставленное мне. Блондин снова вернул меня в первоначальное положение, прижав мою спину к своему животу. Я повернул голову и наугад тыкался в его лицо, пока не нашёл губы. Его руки сжимали мои соски, оттягивали их, заставляя выгибаться навстречу и стонать, как продажная девка. Шон на коленях подполз к нам, прижимаясь всем телом, прикусывая шею, царапая ногтями мою спину и надрачивая мне своим членом. Они слишком близко, я горю, плавлюсь, меня разрывает от удовольствия и похоти. Хочется жёстче, больше.       Бак остановился, высунул из меня пульсирующий член, встал с кровати и поманил нас за собой. Мы, словно маленькие дети, которые увидели конфету в руках дяденьки, поплелись за ним. Но едва я встал с кровати, Шон схватил меня и смял мои губы в горьком и чувственном поцелуе. Он кусал их, язык хаотично гладил то нёбо, то ряд зубов; мои рёбра, кажется, трещали от такой сильной хватки. В такой позе мы придвигались, предположительно, к стене. Брюнет буквально кинул меня в холодную стену, от чего позвоночник пронзила секундная боль, но Шон быстро заставил забыть о ней, приподняв меня за попу. Я как-то рефлекторно обвил его поясницу ногами и поцеловал в висок, обнимая за шею. Он тёрся между ягодицами, ненароком задевая такой чувствительный сейчас анус, но, не подавая даже намёка на продолжение. Любители подразнить, блять, специально ведь вынуждают меня действовать самому. Ну, ничего, сейчас попляшешь.       В этот момент между моими ступнями тоже начало двигаться что-то скользкое. Бак прислонился сзади к мужчине, двигая членом между моими стопами. Пальцы на моих ногах задвигались, блондин громко выдохнул в затылок мужчине. Я прислонился к уху Шона и начал шипеть что-то пошлое, извращённое, просовывая мизинец в его колечко на соске. Господи, и где только набрался таких слов? Но это подействовало, Краска сдался и резко вошёл в меня. Я откинул голову назад, громко застонав, и больно ударился затылком о стенку. Но этой боли я почти не почувствовал, потому что в меня бешено вдалбливался Шон – вот эта боль всем болям боль. По щеке стекла слеза, голос охрип от беспорядочных криков и всхлипов. Пальцы скребли его спину, наблюдая за усмехающимся Баком, который покрывал спину партнёра поцелуями, а руками ласкал его соски. Шон вбивался грубо, размашисто, ритм был бы почти животным, если бы он не отвлекался на мою шею. Металл скользил по адамову яблоку, подбородку, всё выше и выше. Язык дотронулся до нижней губы моего открытого рта. Затем его сменили зубы, которые прикусили её и немного оттянули. Я стонал прямо ему в рот, не замечая, как боль сменяется удовольствием, а башню сносит окончательно и бесповоротно.       В один момент Шон внезапно зарычал, останавливаясь. Бак, кажется, вошёл в него, если мне не показалось. А такое могло бы случиться, потому что перед глазами всё плыло в молоке. Мужчина выругался, но продолжил движение, правда, в этот раз нежнее из-за присоединившегося к нам блондина. Я дёрнул Шона за косу и посмотрел ему в глаза. В его охренительные глаза, где сейчас горело желание, горел лёд. Он улыбнулся и как-то неловко потянулся ко мне, потираясь носом о мою щёку. От таких внезапных нежностей живот скрутило, а по лицу расплылась наиглупейшая улыбка, который мог бы позавидовать любой, у кого на одну хромосому больше. Через мужчину к моим губам тянулся Бак. Я обхватил его за лицо и поцеловал так страстно, как только мог. Шон укусил мою шею, стон потонул в поцелуе. Веки сомкнуты так плотно, что вижу красные жёлтые звёздочки и синие метеориты.       Кончил я с рыком, резко оторвавшись от стены и прижавшись к партнёру. Немного потеревшись о его соски, почувствовал, как влажно стало внутри. Мужчина скулит мне в шею, снова сжимая рёбра до потери сознания. Хотя, мне кажется, что я умер ещё тогда, когда рука Бака через штаны коснулась моего сокровенного. И сейчас я был в раю. Член блондина заскользил между ягодицами мужчины, мои стопы и пальцы решили помочь другу, заскользив по упругому, напряжённому органу. Бак впился зубами в плечо Шона, двигая бёдрами активнее. Какой же он сексуальный. Я провёл по его щеке ладонью, тот быстро мазнул её поцелуем и с протяжным хрипом кончил актёру на спину.       Двигаться первую минуту никто не решался, тишину нарушало лишь наше тяжелое дыхание. Из меня что-то вытекало, неприятное ощущение растянутой задницы; ноги вообще отказали, только Шон, прижавший меня своим телом к спине, был единственной поддержкой. Бак же просто лёг на нас. Сердце продолжало разбивать рёбра своим стуком, глаза закрывались, но из-за такого количества эмоций успокоиться и заснуть вряд ли смогу. Мой взгляд упал на камеры. Камера. Секс. Перезагрузка системы моего головного мозга. Подождите. - БЛЯТЬ! – громко выдохнул я. - Не ори, рыжий, голова раскалывается, - буркнул Шон. - Что «не ори»? Камеры! – можно было бы для эффекта показать рукой, но сил поднять её не было. - Не ори, блять, сладкий, - в бок ткнул длинный палец Бака, - ты случаем с Капитаном Очевидностью не знаком? - Всё это время они были включены! - мой безысходный стонокрик остался без должного внимания, поэтому я резко вырвался, разрушив нашу башенку из тел. - Вот и отлично. Два лучших друга славно отметили 18-летие третьего, - Бак пошатнулся, но не упал, - я в душ. Святоша, блин. У меня даже после съёмок с ним, - он указал на уставшего Шона, - нет такой дикой усталости. - Иди уже, в душ все хотят, - буркнул Шон, плюхаясь на кровать, - по очереди! – добавил он, предугадывая предложение друга.       Я закатил глаза и бросил взгляд на камеры. Не заставлять же их ещё раз трахаться? Почему моя задница притягивает столько приключений и уёбков, вроде них? Меня резко дёрнули за ногу и повалили на кровать. Шон сгрёб меня в объятия, уткнувшись губами в мой висок. Я чувствовал его восстанавливающееся дыхание, и на душе становилось спокойнее. Хер с ними. Зато премию получу.