Техника зеркального перевоплощения

       — Значит, ты всё-таки решила скрыть свою связь с Наруто? — негромко спросила её Цунаде и, дождавшись кивка, продолжила: — Вот, я лично заверила твой контракт с Конохой. Его нужно будет продлять раз в полгода. Я вписала тебя задним числом, но не когда ты пришла, а до ухода Узумаки. Есть отчёты АНБУ и свидетельства, что его потеряли в Стране Чая десятого июля, а ты пришла в Коноху первого июня. Это запомни. Так как Онияма Киоко — родственница правительницы Страны Демонов, жрицы Шион, и по личной её просьбе, свиток прилагается, то твоим обучением и вливанием в ряды наших шиноби занималась Шизуне… Надо будет написать отчёт о твоей уникальной способности к передаче чакры… — пробормотала Хокаге про себя. — Поэтому до конца августа тебя никто не видел. Тебе присудили ранг специального дзёнина В-класса, прости за понижение в звании, но пока только так. И первой твоей миссией была помощь в проведении экзамена, помощницей Нара Шикамару. Два месяца ты провела в Суне, до начала ноября. Там же познакомилась с Учиха Саске. Не перебивай! И понравилась ему. Не перебивай! Так как всем известно о его проблеме с поиском жён, он пригласил тебя пожить у него, чтобы поближе познакомиться, — Цунаде подняла палец, прерывая её возражения. — Это версия общественная. Но так как ты из клана Онияма, да ещё и с уникальной способностью, то его женой стать не можешь, но за это время вы сдружились, и ты пока живёшь у него. Вы взрослые люди, и руководству деревни глубоко наплевать, чем вы там занимаетесь, — Хокаге потёрла переносицу. — К тому же, как только тебе пришли документы из Они, Саске пришёл ко мне и написал прошение, тоже задним числом, что клан Онияма является какой-то там побочной ветвью клана Учиха, и попросил над тобой что-то вроде опекунства. Так что он ещё и твой сэмпай. По документам — с ноября месяца, как ты вернулась из Суны. Это официальная версия. И вы поэтому живёте вместе, — Годайме вздохнула. — Заварили кашу, а я теперь затыкаю все дыры. Тут мне пришло послание недавно от старейшин Скрытого песка. С нотой протеста о том, что мы за их спинами договорились о свадьбе их Кадзекаге. Ещё одна головная боль. Повезло ещё, что Гаара-кун был в Конохе в середине июля с дипломатическим визитом. Так что официально, так как ты была ученицей Шизуне, а она присутствовала на этой встрече, вы с Гаарой-куном могли увидеться там. Так что я написала ответ, что это было без моего вмешательства и ведома, а их Кадзекаге уже не ребёнок и сам может разобраться в своей личной жизни. И я написала, что ты служишь в Конохе по контракту. Ещё и поэтому пришлось тут развести бурную деятельность с придумыванием тебе легенды, которая, будь уверена, будет проверяться и перепроверяться. Сейчас начало декабря, шестой месяц пошёл, как Онияма Киоко из Страны Демонов служит у нас… В начале января твой контракт истекает, и тебе надо будет либо возобновить его, либо ты можешь, например… В дверь постучались. — Хокаге-сама! Вам срочное послание из Суны! Получив знак от Цунаде, Киоко сняла печать тишины, которую установила в кабинете перед началом этого разговора. — Войди! — распорядилась Годайме. В кабинет забежала незнакомая Киоко женщина в форме шифровальной команды и подала Хокаге два свитка. Большой — распечатанный и поменьше — закрытый и с прилепленной печатью на боку. Пробежав взглядом по свитку, Цунаде жестом отпустила куноичи и задумалась, прикусив большой палец. — Н-да, вовремя мы подсуетились, — глубокомысленно изрекла Хокаге и перевела взгляд на Киоко. — Не знаю, что вы там с Гаарой-куном за игру затеяли, но через два дня он и делегация старейшин будут в Конохе с официальным визитом. А на деле тебя будут проверять и шерстить твою биографию. Хорошо, что ты у нас иностранка. Киоко почувствовала сильное волнение. Гаара будет в Конохе?! Они увидятся?! Сердце застучало сильнее при воспоминании о том поцелуе. Значит ли это что-то для него? Или ему надо продолжить затеянный обман старейшин? — Ишь, как раскраснелась, — хмыкнула Цунаде, пристально посмотрев на неё своими золотисто-карими глазами. — Это тебе послание от Кадзекаге лично в руки, — и поиграла маленьким свитком, хитро улыбаясь. — Мне? — Киоко сделала шаг к столу веселящейся и весьма довольной Годайме. — Не так быстро, Киоко, — та заговорщицки склонилась, уронив свою тяжёлую грудь на стол. — Ну, так что там у вас, а? Не отдам, пока не скажешь. — М… Ну-у… Я сама не знаю… Мы друзья, — даже прозвучало неуверенно. И Хокаге, помотав головой, цыкнула: — Нет, нет, нет… Так не пойдёт. Давай, признавайся! Он тебе нравится? Нравится же, да? Киоко почувствовала, как жарко краснеет. — Я… Мне… В общем… Я… — Ох, Киоко, Киоко, — мечтательно закатила глаза Цунаде. — Ладно, держи своё письмо, но, чур, читать здесь! Киоко глубоко вздохнула и отошла на другой конец кабинета, подальше от демонстративно отвернувшейся к окну Хокаге. Вскрыла печать и развернула свиток, от волнения с трудом понимая, что вообще там написано. Несколько раз просмотрев послание, начала вчитываться в ровные столбики идеальной каллиграфии Гаары. «Киоко, здравствуй! Северный ветер В сердце холод приносит. Близится зима… Через несколько дней мы увидимся. Но я не знаю, смогу ли сказать тебе то, что мне хочется сказать. Или снова сделаю вид, что мы просто друзья и играем в эту игру под названием «притворись моей невестой». На бумаге легче передать мысли и чувства. Да, мне всегда было сложно показывать свои чувства. Какие у бывшего монстра могут быть чувства?! Но я чувствую… И это снедает меня изнутри. Разъедает почище Шукаку, сильнее разъярённого запечатанного биджуу. Я снова почти не сплю… Я вспоминаю. И живу этими воспоминаниями. Знаешь, прошедшие два месяца, когда ты была рядом, я мог бы назвать самыми счастливыми в своей жизни. Каждый день те два месяца я просыпался с ощущением этого счастья. Ведь в соседней комнате просыпалась ты. Моё личное солнце. Киоко… твоё имя отражает твою суть: ты — счастье. Чистое и незамутнённое. Самый прекрасный, добрый, искренний, чуткий человек, который только встречался на моём жизненном пути. Так давно образовалась связь между нами… И с годами она лишь сильнее крепла… Киоко… понравилась мне с первого взгляда. Ещё даже не зная всего, в ней я увидел и почувствовал отражение нашей связи. Просто чувство, которое захватило меня целиком и полностью. Когда я смотрел на тебя, моё сердце, скрытое под бронёй из песка, билось так сильно, что казалось, оно стремится вырваться из грудной клетки и упасть к твоим ногам. И только песчаная маска не давала ярко краснеть, когда ты говорила со мной или касалась. Я узнал настоящую тебя и могу сказать, что ты ещё прекрасней, чем я мог себе представить. И сейчас я не представляю, как жить без тебя. Без твоей улыбки, без разговоров с тобой, без твоего присутствия рядом со мной, без твоего понимания и искренности. Прошедший месяц был просто ужасен. Помнишь наш разговор, когда я спросил, любишь ли ты всё ещё Саске? Новый Зверь внутри меня готов был бросить вызов последнему представителю клана Учиха, лишь бы ты обратила на меня внимание не как на друга. И я был так рад, что твоё сердце свободно. Потому что это означало, что у меня есть шанс. Наш поцелуй… до сих пор горит на моих губах. Чувства… Эти чувства к тебе, их так много, их хватит на нас двоих… Киоко, если ты согласишься стать моей невестой по-настоящему, обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь. Я всегда буду любить тебя. Заботиться о тебе. Буду рядом. Только позволь мне это. Мне никто не нужен кроме тебя… Если же для тебя это неприемлемо и ты не видишь будущего со мной… Пожалуйста, позволь хотя бы иногда видеться с тобой и остаться твоим другом. Думаю, что сойду с ума от безызвестности, пока буду разводить дипломатию в Конохе, поэтому, прошу тебя, дай мне какой-то знак о своём решении как можно скорее. Я очень хочу увидеть тебя. Люблю тебя всем сердцем. Гаара». — Ну? Что там? — нетерпеливо спросила Цунаде, когда она уже пятый раз перечитала письмо не в силах поверить и осознать того, что там написано. — Мне… Мне пора! — машинально спрятала свиток в печать на запястье Киоко. — Я… До свидания, Хокаге-сама! Я потом... Ещё поговорим... — и скрылась за дверью, не увидев, как Цунаде достала из шкафчика бутылочку саке и, покачав головой, сделала хороший глоток. — Ох уж эта молодёжь, — хмыкнула Годайме, задумчиво улыбаясь.