Во имя любви. Часть 2. Наперекор всему

Зима в этом году началась уже в октябре — Москву завалило снегом так, что ни реагенты, ни уборочная техника не справлялись — транспорт еле полз по заснеженным дорогам. Игорь, который уже полчаса назад должен был быть в Нововнуково, позвонил и сообщил, что раньше чем через час до дома Глеба не доберется. Потом еще неизвестно, сколько придется до Москвы ехать. Потрясающе просто! Глеб нервно вышагивал по столовой, поминутно останавливаясь у окна. Двор, разумеется, тоже засыпало. Нужно бы расчистить дорожку до ворот, но кто этим будет заниматься? Прислуги Немов не признавал, всю мужскую работу по дому раньше выполнял сам, разве что обслуживание машины было на Игоре. А теперь не то что снег расчищать, даже тяжелые сумки стараешься не поднимать. Не далее как вчера пришлось стоять и смотреть, как Ирма сама покупки из машины выгружает и в дом таскает. Ринулся было помочь, так Ирма же его и осадила, напомнив про спину. Мол, не хочется потом за тобой ухаживать. Так и сказала. Отношения у них в последнее время вконец разладились. Нет, они не ругаются, просто у Ирмы все чаще стали появляться свои дела и свои интересы. Глеб привык, что жена всегда ждет его дома, кормит, слушает его новости, вникает в его проблемы, если он считает нужным ее в них посвятить. А теперь все стало меняться. Все чаще, возвращаясь домой, Глеб заставал там только Диночку, Ирма пропадала на очередном семинаре, участвовала в конференции или ездила на мастер-класс. Причем география ее поездок расширилась, психологи заседали не только в Москве, но и в Петербурге, а недавно Ирма сообщила, что на три дня едет в Новосибирск. И это сейчас, когда у Глеба каждый день съемки, когда он домой буквально приползает, он должен сам себе готовить еду и одежду на завтра? Сидеть один в пустом доме? Понятно, что ему сейчас есть, куда пойти, там и накормят, и напоят, и оденут. Хотя скорее разденут… Неважно! Важно, что у Ирмы впервые за тридцать лет брака появилась какая-то своя жизнь. И Глебу это решительно не нравилось. - Твоя Динка опять погрызла мебель! — Ирма вошла в столовую с ноутбуком. — Интернет совсем не тянет! Может, тут сигнал будет лучше. - Вряд ли, я до Игоря с третьего раза дозвонился, связи нет. Из-за снегопада, наверное. Что погрызла Диночка? - Табурет на кухне. Все ножки в отпечатках зубов. Немов вздохнул. Отношения у Динки и Ирмы совершенно не складывались. Диночка не испортила ни одного предмета, принадлежавшего Глебу — не трогала ни оставленные на полу ботинки, ни газеты, ни мебель в его спальне или кабинете. Зато туфли и книги Ирмы, а также мебель столовой и кухни подвергались постоянным покушениям. После очередного скандала Немов уже решал было забрать Динку к Нику, а Ирме сказать, что отдал собаку кому-нибудь из друзей, но каждый раз представлял, как потом будет возвращаться домой, где ему вообще никто не рад, и менял свое решение. - Закажи новый табурет, подумаешь, проблема. - А ты чего маешься? - Игорь опаздывает, везде пробки. А мне через полтора часа нужно быть в Останкино. - Не успеешь. - Это я уже понял, — огрызнулся Глеб. - Что у тебя сегодня? - «Голубой огонек». - Перенести нельзя? Сегодня, наверное, многие не смогут добраться. - Ирма, там все расписывается по времени, артистов много, у каждого свои планы. И так всегда находится кто-нибудь, кто опоздает, приедет неподготовленным или влезет без очереди и взбаламутит всех. Я все-таки профессионал, такого позволить себе не могу. - Ты уже ветеран, Глебушка, и как раз можешь себе позволить сделать так, как тебе удобно. Сегодня лучше вообще дома остаться, ты до центра к ночи доедешь! Да, ты прав, здесь тоже не ловит. Как ни в чем не бывало, Ирма закрыла ноутбук и ушла на кухню. Глеб так и остался стоять у окна, переваривая услышанное. Ветеран он, значит? Уже? Еще даже шестьдесят не стукнуло, а ярлык уже повесили? И кто? Собственная жена, поддержка и опора! Чему она там на своих курсах психологии учится? Вот этому?! - Диночка, ты слышала? — обратился Глеб к собаке. — Вот так нас с тобой тут любят! Машина пришла только через два часа. Еще два добирались до Останкино. Троянов с коллективом были уже там, Вячеслав Давыдович договорился, чтобы Глебу перенесли очередь. Но ждать своей записи пришлось все равно очень долго. В ожидании Немов несколько раз прогнал свой номер с подпевкой, после чего отправился в буфет в надежде перехватить что-нибудь. Ночевать от планировал у Ника — снегопад отличный повод остаться в городе. Он уже позвонил и предупредил, судя по голосу, Ник был сильно обрадован. Они не виделись почти неделю, у Глеба физически не хватало времени вырваться. Ник обещал приготовить что-нибудь вкусное. На душе сразу потеплело, хоть где-то ему искренне рады. Но до вечера еще надо было дожить, и сейчас пара бутербродов с чашкой кофе не помешают. Забрав свой заказ, Глеб Васильевич устроился за столиком. Столы тут были неудобные, высокие и «стоячие», без стульев. Предполагалось, что сюда люди забегают перекусить на ходу или выпить кофе. Правильно, конечно, но когда спина уже начала ныть, а впереди еще не меньше часа ожидания и минимум час записи, хотелось бы и присесть. Кофе был из кофемашины, кислая пакость. Ник давно приучил его к настоящему кофе по-турецки. Достойных бутербродов Глеб не обнаружил, поэтому взял вместо них три эклера. - Завидую тебе самой черной завистью, — услышал он за спиной громкий и уверенный голос, едва взявшись за первый эклер. Глеб Васильевич обернулся. Перед ним стояла, широко улыбаясь, Ольга Звягина — исполнительница народных песен. В концертном платье и ярком макияже, видимо, только со съемки. Звягину Немов любил: истинная русская женщина, некрасовская, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Было что-то настоящее и в ней самой, и в ее песнях. - Здравствуй, Оленька! Присоединяйся! - Ты что! — замахала на него руками Звягина. — У меня диета! Вот, все с собой ношу. Она вынула из пакетика очищенную морковь и захрустела ею, запивая минералкой, взятой в буфете. - У меня еще один номер с Каролем, дуэт. Но Илья опаздывает, приходится вот в костюме ждать. - Илья не может опаздывать, только задерживаться, — усмехнулся Немов, принимаясь за второй эклер. - Это точно! Ты за сахар не боишься? — Ольга кивнула на пирожные. - А должен? - Ну ты его хотя бы проверяешь? - Ты говоришь прямо как моя Ирма, — поморщился Глеб Васильевич. — Организм человека сам знает, что для него лучше. Если хочется сладкого, значит, сахара не избыток, а недостаток. - Ну да, а если мне все время хочется жареной картошки с салом, то у меня жира недостаточно? Почему-то зеркало говорит об обратном! - Народники вообще не должны быть худыми! Само слово «худой» на Руси означало плохой! — сообщил Немов с набитым ртом. - Обожаю твою философию, Глебушка, — засмеялась Ольга. — Ты это журналистом в следующий раз расскажи. - А что такое? - Да в «Звездном сплетнике» статья вышла: «Звягина на пятом месяце беременности!», с фотографиями меня в купальнике, сделанными в Эмиратах на пляже, я две недели назад ездила в Дубаи отдыхать. Ну и вся статья — предположения о возможном отце! Глеб чуть не подавился третьим пирожным. Ольга выглядела отлично, но он прекрасно знал, что ей уже за пятьдесят. Какая беременность? - Но это же не правда? - Бог с тобой, Глеб! Мне троих спиногрызов мало, что ли? Только вырастила, для себя жить начала. Да и от кого, от святого духа? В общем, посмотрела я на фотографии, и села на диету. - А фотографии откуда? - Понятия не имею! Я не снималась. Кто-то подкараулил. Думала, хоть там не достанут! - Да сейчас у каждого в телефоне камера, кто-нибудь из наших на пляже узнал и сфотографировал, — предположил Глеб. — Потом в Интернете выложил, а журналисты утащили. Кем статья подписана? - Горновым. - Ууу, ну тогда ты еще легко отделалась, — засмеялся Немов. — Этот мог написать, что отец ребенка — марсианин с Альфа-центавры, причем привел бы неоспоримые доказательства. О журналисте Горнове, специализировавшемся на пикантных подробностях жизни эстрадных звезд, ходила самая дурная слава. Товарищ он был принципиальный, только жил по каким-то им придуманным принципам. Авторитетов не признавал, договориться с ним было нельзя, грязь на артистов выливал ушатами и, кажется, не столько за деньги, сколько ради собственного удовольствия. Глебу еще не приходилось попадать под его перо, но о Немове вообще редко писала желтая пресса — не того формата артист, да и поводов он старался не давать. Зато Глеб Васильевич был наслышан о пострадавших от журналиста коллегах. - Ты лучше с ним не связывайся, — посоветовал Немов. — Начнешь требовать опровержений и грозить судом, публикаций будет в пять раз больше. - Да я и не собиралась, — отмахнулась Ольга. — Но похудеть и правда надо! У нее зазвонил мобильный — директор сообщал, что подъехал Кароль. Звягина залпом допила минералку и поспешила на съемку. Глеб Васильевич еще несколько минут колебался, не заказать ли еще пару эклеров, но стоять было совсем уже невыносимо, и он отправился на поиски Троянова и места, где можно приземлиться. @@@ Паранойя или мания преследования? А может быть, просто невроз? Навязчивое состояние? Черт, вот никогда он не был силен в терминологии. Хоть за учебники садись. Хотя смысл? Всем студентам еще на первом курсе вдалбливается, что ни себя, ни близких психолог лечить не должен. Ибо бесполезно. Железки мерно звякали друг о друга. Сегодня Ник повысил нагрузку: мало того, что добавил вес, так еще и определил себе на два подхода к тренажеру больше. Надеялся, что физическая усталость поможет снять эмоциональное напряжение. А то хоть на стену лезь. Так паранойя или мания преследования? В последнее время Нику казалось, что за ним следят. Сначала он думал, что дело в Костике. Вероятно, парень не оставлял надежд и ходил за ним по пятам, оставаясь незамеченным. Ник словно чувствовал на себе чей-то взгляд каждый раз, когда выбирался из дома. Он стал чаще оглядываться по сторонам, стал в два раза осторожнее, когда приходил Глеб. Не встречал, не провожал, плотно задергивал шторы, завел привычку всегда запирать входную дверь, даже если шел на площадку выбросить мусор. Бред, конечно. Здоровый накачанный мужик, кого ему бояться? Этого мелкого сопляка? Но Ник боялся совсем другого. Костик уже видел Глеба, и не узнал. Или сделал вид, что не узнал? А если узнает? Ну и что? Ничего. Мало ли кто к кому в дом заходит. Но неприятно, черт возьми. И тревожно. С того полуночного разговора Костика он больше не видел. И это тоже ему не нравилось. Слишком настойчив парень был поначалу, слишком легко отвязался потом. Нет, это все-таки навязчивое состояние. Он слишком много времени проводит в четырех стенах. От посещений клубов Ник зарекся, у Вяземских не появлялся, с Глебом погулять не было никакой возможности — в Москве это слишком опасно, да и погода не располагает к прогулкам. А вырваться куда-нибудь хоть на пару дней для Глеба сейчас нереально. Вот и получается, что у Ника все развлечения — это тренажерный зал и поход в супермаркет за провизией. Он уже начал сам себе Ирму напоминать: если Глеб с утра звонит и сообщает, что к вечеру его ждать, Ник тут же бежит сначала в магазин, потом на кухню. Мда уж, только что плюшки еще не печет. Но скоро с тоски начнет, наверное. А как было хорошо еще несколько месяцев назад! В начале июня они с Глебом на несколько дней сорвались в Хорватию. Маленький городок, маленький уютный отель, ни одного русского лица, что удивительно. Шикарный ужин из морепродуктов в постель и очень много секса. И Глеб спокойный, расслабленный, не думающий о работе. Очень непривычный и такой родной. Ник тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. Хватит раскисать. Закончатся предновогодние съемки, пройдет юбилей, и они куда-нибудь уедут. Надолго, недели на две, Глеб обещал. И все опять будет чудесно. В раздевалке Ник проверил телефон — нет ли вызовов от любимого. Нет, тишина. Хоть бы позвонил, сказал, что доехал до своего Останкино, город в снегу, все еле ползают. Заодно Ник проверил время. Половина третьего. До вечера еще масса времени, успеет и отдохнуть, и ужин приготовить, и котировки на сайте проверить. В последние дни ему тотально не везло на бирже, оно и понятно — торговля требует сосредоточенности, а у него в голове черте что творится. Выходя из качалки, Ник обратил внимание на мужчину, стоявшего у входа и курившего. Мужчина не проявлял к нему никакого интереса, равнодушно скользя взглядом по лицам прохожих. Возможно, докуривал, чтобы зайти внутрь. Но что-то в нем было не так. Машину Ник не брал — от дома до качалки совсем близко, а насиловать Бэху в такой гололед не хотелось. У него все-таки спорткар, а не вездеход. Ник дошел до подземного перехода и обернулся — мужчины у входа в качалку уже не было. Уже почти дойдя до дома, Ник понял, что его насторожило — у мужчины не было с собой ни спортивной сумки, ни пакета. Не в ботинках и брюках же он шел заниматься! Или он вообще не шел в качалку. А почему тогда стоял у входа? Кого-то ждал? Но на тренажерах сегодня Ник занимался один, больше не нашлось желающих в такую погоду качаться. Хотя днем вообще людей немного, основная масса к вечеру подтягивается. Тьфу, ну что опять за глупые мысли! Какое ему дело до этого мужика! Может он из налоговой или санэпидстанции, с проверкой пришел. Или приятель кого-то из персонала! Да хоть бы бойфренд инструкторши по фитнесу, милой брюнеточки, скучавшей в ожидании своих клиенток в соседнем зале! Дома Ник первым делом поставил вариться мясной бульон. Он планировал приготовить шурпу, точнее, собственную вариацию на тему этого блюда. Бараний бульончик, морковка, лук, баклажаны и побольше зелени. Глеб это любит. На второе планировался плов, но им Ник собирался заняться ближе к вечеру. Убедившись, что вода закипела, и закинув в кастрюлю кусок баранины, Никита с чувством выполненного долга отправился в душ. Мылся не торопясь, наслаждаясь процессом. После качалки особенно приятно расслабить напряженные мышцы под теплыми струями воды. Уже когда вылез из душевой кабинки и начал вытираться, почувствовал неладное. Кажется, звонил телефон. Неужели у милого изменились планы? Пока нашел джинсы, брошенные в гостиной, пока вытряхнул из кармана мобильник, звонки уже прекратились. На дисплее обозначилось пять пропущенных вызовов от Глеба! Черт! Хоть у них и была договоренность, что первым Ник не звонит, сейчас был явно не тот случай. Ник быстро нажал вызов. - Немов. Ну а кто еще, интересно. - Родной, ты звонил? Прости, я был в душе. Ты в порядке? - Не совсем. Никита Иосифович, — так, понятно, Глеб не один, отсюда официальное обращение и серьезный тон, — вы не могли бы подъехать на своей машине к главному входу Останкино и забрать меня? - Да, конечно, я выезжаю. Дальше разговаривать смысла не имело, если рядом чужие, больше Глеб все равно ничего не скажет. Господи, что случилось-то? Никогда подобных просьб от Глеба не поступало. Случалось, что шефа Нику в невменяемом состоянии после какого-нибудь банкета доставлял Игорь. Но судя по голосу, Глеб абсолютно трезв. Где Троянов? Что, мать вашу, вообще происходит? Ник собрался за какие-нибудь две минуты. Бэхе все-таки придется покататься по заснеженной Москве, но что делать. До Останкино добирался больше часа. Подъехав, сразу набрал Глеба. - Я внизу у центрального входа. - Хорошо, заходи, тебя на проходной встретит светленькая девушка и проводит. Еще не легче. Ник вылетел из машины. Светленькая девушка на проходной сразу обнаружилась. - Вы — Никита Иосифович, помощник Немова? - Да. Интересно, когда его успели сделать еще и помощником? Личный психолог для Ирмы, друг семьи для Вяземских, теперь вот до помощника дорос. Двуликий Янус какой-то. - Пойдемте. - Что с Глебом Васильевичем? - Он сам все расскажет, — уклонилась от ответа девушка, показав глазами на толпу в фойе. Ну да, тут же полно журналистов. Самое место для Ника. До нужного этажа и павильона добирались, кажется, целую вечность. Наконец девушка распахнула перед ним какую-то очередную дверь, и Ник увидел Глеба. Сидящим в кресле маленькой гримерки. Как-то очень нехорошо сидящим, слишком прямо, что ли. Вокруг суетилась тетка неопределенного возраста, ярко накрашенная и столь же ярко одетая. Лицо у тетки было знакомым. - Ну наконец-то! — громко возвестила она. — Где вас носит? О, Глеб, а он у тебя красавчик! Ник окончательно растерялся. Что вообще происходит? - Здравствуйте, Глеб Васильевич, — на всякий случай произнес он, подходя ближе и с тревогой вглядываясь в лицо милого в надежде хоть что-то на нем прочесть. - Давай забирай своего шефа, — опять вмешалась тетка, в которой Ник наконец-то опознал Ольгу Звягину, исполнительницу народных песен. — Да так, чтобы никто ничего не понял. В коридорах полно журналистов, напоретесь на кого-нибудь с НТВ, и сюжет в желтенькой передаче обеспечен. - О чем сюжет? — оторопел Ник. - О моей немощности, — рявкнул Глеб. — Хватит лясы точить. Никита Иосифович, помогите мне встать. Ник начал хоть что-то понимать. Спину заклинило, опять. Но почему тогда сидит? Как раз сидеть в таких случаях Глебу было проблематично, лучше стоять или лежать. В концертном костюме и гриме, значит, на съемках что-то произошло. Но где Троянов? Где Игорь? Ник подал было Глебу руку, но Немов отрицательно покачал головой. - Оленька, мы дальше сами справимся. Спасибо тебе огромное. - Вот так всегда. Я думала, хоть познакомишь со своим помощником. Я его раньше не видела! Он женат? - Давно и безнадежно, — отреагировал Ник. - Жаль! - Оленька, давай в следующий раз? Мне чертовски хочется домой. - Ну все, я поняла, уже пошла. Позвони хоть потом, как доедешь. Ирмочке привет! Я там в коридоре всех разгоню, не беспокойтесь. Звягина вышла, а через минуту из коридора послышался ее звучный голос. Но Ник уже не обращал на нее внимания, сосредоточившись на Глебе. - Что с тобой? Спина? - Нет, нога. Слабость, как будто онемела. Стоять не могу, подгибается. Давай обе руки. - Господи, еще новости… Нику пришлось практически поднять Глеба, чтобы вытащить из кресла. Мимоходом подумалось, что часы в качалке он проводит не зря. На ногах Глеб действительно стоял весьма условно, Нику пришлось держать его за талию и под руку одновременно. Так и дошли до лифта, благо, им никто не встретился. В фойе на них тоже не обратили внимания, так что до машины добрались благополучно. Ник сгрузил любимого на заднее сидение, порадовавшись габаритам своей семерки — даже крупный мужчина сзади мог разместиться вполне комфортно. - Куда едем? - Как куда? Хочешь отвезти меня к жене? Раз я старый и больной, и толку от меня все равно не будет? - Глеб! Я имел в виду, что разумнее будет показаться врачу. Похоже, что у тебя парез. - У меня спину клинит и нога немеет, причем тут порез? - Парез, Глебушка. У тебя защемление нерва, который связан с ногой, отсюда слабость, это если по-простому. Ладно, не заморачивайся. В Склиф? - Домой! Не хочешь возиться, вези в Нововнуково! По голосу Ник понял, что любимый не шутит. На самом деле считает, что Ник способен его бросить сейчас? Сдать жене? - Я просто предложил. Поехали домой. - Поехали. Полежу — пройдет. Не пройдет, вызовем "Скорую". - Как все случилось-то? - Да хрен его знает! Сначала полдня до Останкино добирался, моя машина не такая удобная, как твоя. - А я тебе говорил, выкини свой гроб на колесах! — не удержался Ник. — Не хочешь Бэху, возьми Лексус. Понты те же, а комфорта больше. - Я люблю свой Мерседес! Но три часа в нем ехать уже тяжело. Потом пришлось своей очереди ждать, сесть особо негде, гримерка одна на троих. Ну и настоялся, видимо. На записи номера танцевать надо было, ну так, чисто условно. Дублей десять делали. И к концу я чувствую, что ноги не держат. Спасибо Ольга заметила и сориентировалась, быстренько меня увела, нашла, где сесть, минералочкой отпаивала, пока ты ни приехал. - А где был твой директор в это время? И вообще где он? - Да у Славки ЧП. Я его отпустил, еще пока очереди ждали. Ему дочка позвонила, она где-то на Каширке в кого-то въехала. Как я понял, и свою машину разбила, и чужую. Гололед же везде, даже опытным водителям трудно, а она права две недели назад получила! В общем, Славка взял Игоря и сорвался выручать. Никто же не знал, что так получится. - У всех свои проблемы, а ты оказался брошенным в таком состоянии! - Ну кто знал-то! Хорошо, что у меня есть ты. Ник рискнул отвлечься от дороги и взглянул на Глеба в зеркало заднего вида. Выглядел любимый неважно. Лицо бледное, глаза несчастные, больные. Еще и размалеван по самое не могу. А если бы его, Ника, не было? Глеб бы такси вызывал? Или Ромке звонил? С которым он теперь в ссоре. Впрочем, если бы не Ник, в ссоре бы они не были. - У тебя сейчас что-то болит? - Спина, но в штатном режиме, терпимо. И голова. Но это с устатку. Дома Ник сразу уложил Глеба в кровать, даже до ванной дойти сил не нашлось. Грим смывали влажным полотенцем уже в положении лежа. На всякий случай Ник измерил Глебу температуру и не ошибся, термометр показал тридцать семь с половиной. Пришлось накормить любимого не только обезболивающим, но и жаропонижающим. - Я просто перенервничал, отсюда температура, — сообщил Глеб, запивая лекарства сладким чаем с лимоном. - А чего ты нервничал? - Чтобы никто не увидел и не понял, слухи же поползут. Чтобы ты быстрее приехал. Чтобы это все закончилось. - Чтобы это все закончилось, спину надо лечить. Хотя бы показаться врачу! - Ник, я уже сто раз показывался! Или ты думаешь, что у меня это первый год? Уже лет десять как! Просто обостряется время от времени. Это межпозвоночная грыжа, ничем не лечится. Можно чего-то там лазером сделать, на полгода поможет, я делал пару раз. Потом все сначала. - Полгода тоже хорошо! - Не хочу! Это больно и неприятно, и времени у меня сейчас нет. Дел на полчаса, а положат на неделю. Анализы, то-се. И вообще я больницы не люблю. - Кто их любит, — усмехнулся Ник. — Ладно, лежи, отдыхай, я пойду обед, он же ужин доваривать. @@@ Пока варился суп, Ник извращался с закуской — достал из морозилки упаковку креветок и теперь заворачивал каждую креветку в ломтик бекона. Бекон скреплялся по краям зубочисткой, после чего шедевр отправлялся на сковородку. Сам Ник это не ел, считая моветоном смешивать мясо и морепродукты, да и вообще жирно получается. Но Глеб эту пакость любил, а порадовать болезного хотелось. На сковороде шипела последняя партия, Ник был полностью поглощен процессом — только отвлекись, вмиг же сгорит, поэтому когда его сзади обняли за талию, подскочил от неожиданности: - Глеб, твою ж мать! Ты что делаешь?! - Мама моя тут причем? — Глеб Васильевич легонько укусил его за шею и заглянул через плечо. — О, креветочки! - Ты меня напугал! Нельзя же так со спины подходить. В былые времена я мог в такой ситуации сразу в морду дать, машинально. - А теперь что? - А теперь я стал спокойнее и расслабленней, наверное. Ручной и домашний. Особенно когда ты вот так делаешь, да… Глеб Васильевич с интересом терзал его шею, демонстрируя все признаки выздоровления. - Ты зачем встал? — Ник выключил газ и развернулся к любимому лицом, оставаясь в его объятиях. - Мне уже лучше. Спину отпустило, голова прошла. В ноге, правда, слабость, но ходить, как видишь, могу. И мне там скучно одному. - Я почти закончил, через пять минут принес бы еду. - И лишил бы меня возможности наблюдать столь дивную картину? Обожаю, когда ты изображаешь из себя хозяюшку! - Господи, Глеб, у тебя, по-моему, температура. Ник хотел коснуться губами лба любимого, чтобы проверить температуру, но Глеб успешно превратил эту попытку в поцелуй. От плиты они переместились к столу, на который Глеб был благополучно усажен. Раз милому хочется любви и ласки, пожалуйста, но никаких активных действий с его стороны не будет. Ему вредно напрягаться, пусть лучше расслабляется. - Почему я думаю, что на кровати было бы удобнее? — пробормотал Ник, устраиваясь на коленях перед столом. Глеб ответил что-то нечленораздельное, потому как Никита уже добрался до его интимностей. Одной рукой он опирался на стол, вторая уверенно легла на затылок Ника, направляя движение и наводя беспорядок в тщательно уложенных волосах. Ник отлично изучил его и знал в мельчайших подробностях, что, как и в какой последовательности любит Глеб. В иные дни он мог не следовать привычному сценарию, растягивать удовольствие, долго не давать Глебу кончить. Но сегодня старался быть максимально нежным и внимательным к партнеру. Да и затягивать не стоило, на столе Глебу действительно неудобно. Телефонного звонка они, конечно же, не слышали. И когда Глеб, умиротворенный и расслабленный, вернулся в спальню, оставив Ника на кухне сервировать-таки ужин, то обнаружил, что его желает услышать Троянов. Активно так желает, целых пять раз за последние полчаса. - Ну и на сколько ты попал? — вместо приветствия поинтересовался он. - На три тысячи! - Ого! Уточнять Глеб не стал, и так понятно, что не рублей. - А страховка? - У моей дуры ее нет, — Вячеслав Давыдович цедил слова сквозь зубы, что свидетельствовало о самом скверном расположении духа. — Сделать еще не успела! Ну теперь и не придется, ее машина восстановлению не подлежит. - Ого! — повторил Глеб. — Все хоть целы? - Все. У тебя что? - Да ничего, отработали, номер отсняли. Домой доехал на такси. В подробности вдаваться не хотелось. И вообще хотелось только спать. Обнять своего мальчика и спать, уткнувшись носом ему в плечо. Можно даже без ужина. - Прости, Глеб, я вот только Игоря отпустил. - Проехали. - Послезавтра у тебя Питер, ты помнишь? Вылет в одиннадцать утра. - Помню, день рождения Петра Николаевича. - Глеб, я чего и звонил, собственно. Я отпроситься хотел, на Питер и еще на какое-то время. В Питере все договорено, тебя встретят, разместят, потом проводят. Деньги наличкой после концерта. - Не понял? Благостное настроение мигом улетучилось. Ездить на гастроли, пусть даже однодневные, без директора — это совсем уже себя не уважать. Корпоратив у Петра Николаевича — это, конечно, не афишный концерт. Действительно и встретят, и разместят, и под ручку до сцены проводят. Но тем не менее! - Понимаешь, Глеб, у меня тут проблемы личного характера, мне надо быть в Москве. - Что значит надо? А мне надо, чтобы ты летел со мной в Питер. Какие у тебя личные проблемы? Новая баба? После расставания с Мариной у Троянова вроде никого не было, но Глеб мог и пропустить последние новости. - Я тебе потом все расскажу. Не хочу сейчас загадывать. Просто пойми, что мне нужно быть в Москве эти дни. По дружбе. Немов хмыкнул. Он хорошо относился к Славе, вместе они могли не только работать, но и отдыхать. Однако никогда не считал его другом. Друг — это Ромыч. А когда тебя так «по дружбе» отправляют одного на гастроли, как-то уже непонятно, кто начальник, а кто дурак. На пороге комнаты появился Ник с подносом, и Глеб поспешил закончить разговор: - Ладно, Слав, давай мы завтра об этом поговорим. Я буду в офисе к обеду. - Глеб, я вообще-то с завтрашнего дня хотел отпроситься. Это уже не лезло ни в какие рамки. Завтра в офисе встреча с представителями Крокуса, между прочим, по аренде зала. Это теперь тоже компетенция Глеба. - Слав, что вообще происходит?! Ты понимаешь, что у нас юбилей? Ты нашел время вообще! - Глеб, ну обстоятельства. Глеб с раздражением захлопнул телефон и швырнул его на кровать, но промахнулся, телефон грохнулся на пол. - Что случилось? — Ник поднял аппарат и положил на тумбочку. — Vertu заслуживает лучшего обращения. - Это я заслуживаю лучшего обращения! Достал! - Кто тебя уже достал? - Троянов! У меня послезавтра корпоратив в Питере, завтра встреча по аренде зала, а у него личные обстоятельства! «И у него тоже?» — хотел пошутить Ник, но вовремя уловил в голосе милого тревожные нотки. Похоже, Глеб был действительно зол. Ужин сопровождался его недовольным бурчанием. К тому моменту, как суп был съеден, Ник узнал о директоре Глеба много нового, и все больше непечатного. И кобель он, и пройдоха, и в карман себе кладет немерено, артиста обворовывает. Примечательно, что все это Глеб знал давным-давно, и все его устраивало. Насчет кобелирования — не Глебу осуждать, а к деньгам Глеб относился спокойно — он свое, по договору положенное, получает, а остальное не его печаль. Но теперь нашего зайку обидели, и все, зайка всем припомнит все хорошее. - Ну что ты так расстраиваешься? Один директор на свете? Уволь его и возьми нового. - Мы десять лет вместе работаем! - Ну раз десять лет все устраивало, прости ты ему три дня. Может, у человека правда проблемы? Троянова Ник не любил, скользким он ему каким-то казался. Но сейчас Глеб был явно необъективен. - Сейчас каждый день куча проблем! Вот о чем мне говорить с арендодателями? Я последний раз сам зал снимал в ... Не помню, каком году! При царе Горохе! - Ой, да там наверняка типовой договор, подпишешь и все! - Да конечно! Славка им вечно полдня мозг выносит по каждому пункту! А Питер? Я должен ехать один, голодный, холодный, никому не нужный? Ник засмеялся и обнял любимого за плечи: - Ты драматизируешь! И преувеличиваешь роль своего директора. Или в его обязанности входит тебя кормить и обогревать?! Мне уже начинать ревновать? Ну хочешь, я поеду с тобой? Ник предложил в шутку, ни на что не надеясь. Но Глеб вдруг застыл и внимательно посмотрел на него: - А почему бы и нет? Ты сегодня уже изобразил моего помощника. Изобразишь и там. Поехали! Ник опешил от неожиданно свалившегося счастья. - Ты серьезно? - Абсолютно! - А что скажет твой коллектив? - Еще я подпевке не отчитывался, — фыркнул Глеб. — Заодно познакомлю тебя с Петром Николаевичем, мировой мужик. Тебе понравится. - В каком смысле?! - В интеллектуальном, — засмеялся Глеб и увлек Ника в поцелуй, по интенсивности которого Никита понял, что будет второй раунд. Поздно ночью, когда утомленный Глеб давно спал, Ник вылез из постели и, чтобы не мешать любимому, ушел с ноутбуком в кабинет, выяснять, что такое межпозвонковая грыжа и как это лечится.