Глава 12. Встреча в Камергерском
13 августа 2014 г. в 18:28
Ник проснулся от очень приятного ощущения тяжести в интимных местах. Открыл глаза и увидел нависающего над ним Глеба. Оперевшись на одну руку, другой любимый сосредоточенно ласкал его, не забывая целовать все, до чего дотягивался.
- Ну наконец-то! — прокомментировал Глеб его пробуждение и перешел к более активным действиям.
Ник машинально притянул Глеба к себе за шею, привычно повисая на нем. Глеб охнул и свалился, не удержавшись на руке.
- Полегче, мой хороший. Наверное, пока лучше обойтись без силовых элементов. Нет, нет, не отстраняйся, пожалуйста. Просто давай без резких движений.
Ник уже окончательно проснулся и начал соображать, где они находятся и при каких обстоятельствах здесь оказались. Он осторожно чмокнул любимого в нос и заглянул в глаза:
- Ты уверен, что стоит? Если это показательные выступления ради меня, то не нужно! Мне не горит!
- Ну сейчас уже, положим, горит, — Глеб ухмыльнулся и выразительно посмотрел вниз. — И да, моими стараниями. Я хочу своего мальчика, здесь, в этой самой кровати, где все когда-то началось! Ты помнишь?
Еще бы не помнить! Вместо ответа, Ник осторожно перевернул Глеба на спину и устроился сверху, уперевшись коленями в кровать, чтобы не давить своим весом на любимого.
- Мы так не договаривались, — Глеб дернулся под ним.
- Успокойся, я просто тебя поласкаю. И прекрати уже болтать!
Ну что ж, Глебушка сам напросился. Отказывать ему в любви и ласке нельзя ни в коем случае, но и напрягаться ему не следует. Так что придется по щадящей схеме, пусть теперь лежит и получает удовольствие.
Доставлять удовольствие Ник умел разными способами, пуская в ход руки, губы и язык. Проблема заключалась в том, что все орально-мануальные ласки Глеб воспринимал исключительно как прелюдию. Основная часть и финал должны были исполняться традиционным способом. Как бы Ник ни старался, насколько бы не растягивалась прелюдия, в итоге Глеб все равно его скидывал, подминал под себя и дальше начиналась акробатика.
Сегодня же он относительно смирно лежал за себя, прикрыв глаза, но расслабиться не мог. Ник чувствовал напряжение в каждой мышце любимого тела, Глеб даже брови хмурил, как будто не сексом занимался, а с прессой общался на спорные темы. Ник уже три раза вспотел, но результата не добился.
- Родной, тебе поза не нравится или ты об Англии думаешь? — не выдержал он наконец.
Глеб открыл глаза и посмотрел на него так, что у Ника и самого пропало желание продолжать. Господи, сколько же там тоски и усталости! Но он же сам начал! Черт… Не надо было поддаваться на провокации, слабенький он пока еще, хоть и хорохорится.
- Прости, Ник, я…
- Все хорошо.
Никита прикрыл их обоих одеялом, улетевшим в процессе на пол, и прижал Глеба к себе.
- Это лекарства, наверное. Расслабиться не могу. Мыслей еще в голове лишних куча.
- Не надо оправдываться, все хорошо, родной. Ты мне просто пообещай, что после твоего юбилея мы с тобой поедем куда-нибудь, где тепло, солнечно и есть море? И ты будешь там отдыхать, ни о чем не думать, загорать и купаться. И у нас там будет феерический секс.
- Который кто-нибудь снимет на камеру, а потом захочет разместить в Интернете или дать в какой-нибудь передаче!
Глеб сел в постели и потянулся за часами.
- Черт, уже пора вставать. Еще с Ромкой надо поговорить, а в три у меня встреча.
Ник молча смотрел, как Глеб одевается, все еще неловко и медленно, стараясь не делать лишних движений. Так вот о чем он думает. О шантажисте, фотографиях и возможном скандале. Тут никакого секса не захочешь. И что теперь, всю жизнь оглядываться? Не ездить на отдых, не позволять себе никаких удовольствий нигде, кроме как дома за закрытыми дверями? Что за бред? И Глеба обязательно нужно вывезти на море, для него это лучший способ восстановиться.
- Ты отвезешь меня в город или мне Игоря вызывать? — уточнил Глеб, причесываясь перед зеркалом.
- Отвезу, — вздохнул Ник.
Внизу их уже ждал завтрак. Они спустились как раз вовремя, Таша только сварила кофе и дядюшка устроился у окна с чашкой и газетой. Увидев Глеба, он тут же газету отложил:
- Какие люди! Что, Ирма выгнала?
- А что таким довольным тоном? — Глеб пожал протянутую руку. — Сам ушел, не радуйся, не навсегда. Просто соскучился по вам по всем. Ты против?
- Ни в коей мере! Я давно тебе говорил, переселяйся. Места у нас много. И кралю твою, по совместительству нашего племянника, приютим, так и быть.
- Ромка! Ты же обещал не издеваться!
- Молчу-молчу! — Роман Исаевич шутливо поднял руки, демонстрируя, что сдается.
- Ром, у меня к тебе просьба будет. Финансовая.
- Не вопрос. Поедим и пойдем в кабинет, разберемся.
Завтрак несколько затянулся, Таша посчитала, что Глеб должен съесть как минимум слона. Перед Немовым появлялись все новые тарелки: с кашей, с бисквитами, с яичницей. Когда Глеб увидел, что ему несут еще и котлеты, быстро схватил чашку с какао (его кофе обделили, сообщив, что вредно), и капитулировал вместе с хихикающим Ромкой в кабинет.
- Из огня да в полымя, — заметил Роман Исаевич, усаживаясь в кресло. — И чем она от Ирмы отличается в этом смысле?
- Не знаю, но твоя жена меня так, как моя, не раздражает.
- Это потому, что она моя. Ладно, рассказывай, в чем дело.
Подробности Глеб рассказывать благоразумно не стал. Сказал, что деньги нужны для юбилея, сообщил о внезапном исчезновении крупной суммы с корпоративного счета. Ромка в очередной раз посоветовал избавляться от Троянова, но деньги дал.
- Я верну после юбилея, — заверил Глеб, убирая увесистые пачки в барсетку.
- Мне не к спеху. После юбилея на море съезди вместе с этим мелким засранцем. Выглядишь ты…
- Знаю, меня Таша вчера уже отчитала. Сказала, что на сцену в таком виде нельзя. А куда я без сцены?
@@@
Никита высадил Глеба неподалеку от Камергерского. Условились, что ждать его Ник не будет, после встречи с Горновым Глеб собирался заглянуть в Театр оперетты. Главный режиссер театра был его старинным другом, и Глеб хотел лично пригласить его на юбилейный вечер. Ник должен был отправляться домой и как примерная женушка готовиться к вечернему появлению любимого. Он попытался заикнуться о физиотерапии, но Глеб так на него глянул, что вопрос был тут же закрыт.
Откровенно говоря, у Никиты были совершенно другие планы, поэтому, как только Глеб скрылся из поля видимости, он припарковал машину и отправился следом. Глеба догнал быстрее, чем хотелось бы — по снегу любимый шел крайне осторожно, стараясь одновременно и спину держать прямо, и под ноги себе смотреть. Пришлось Нику несколько раз останавливаться и делать вид, что он рассматривает витрины, давая Глебу возможность уйти подальше. У ресторана восточной кухни Никита притормозил. Оглянулся по сторонам — как раз напротив располагалась сетевая кофейня Старбакс, с удобными столиками у окна. Лучше наблюдательного пункта и не придумать.
Ник взял себе кофе, с сожалением подумал, что кофе без сигареты — это деньги на ветер, и занял столик у окна. Посмотрел на часы, без пятнадцати три, Глеб приехал раньше условленного. Интересно, Горнов уже там?
С утра Ник успел залезть в Интернет и выяснить, что за личность этот Горнов и заодно как он выглядит. Ничего утешительного не узнал: перо у журналиста было острым, попадали под него в основном звезды эстрады, и всегда темой статей Горнова становились какие-нибудь гадости или скабрезности. Творчество артистов его не особенно интересовало. Публиковался Горнов в очень крупных изданиях, тех самых журнальчиках и газетах, у которых розничная цена три копейки, а тиражи миллионные. Если он все-таки опубликует снимки, их увидит все читающее население, даже те, кто желтую прессу не жалует. Подойдет, скажем, бабушка к киоску Союзпечати «Комсомолку купить», а там на витрине «Желтуха» лежит, и на обложке кумир ее юности Глеб Немов мальчика тискает. Не захочешь, а заинтересуешься, на то и расчет.
Определенного плана действий у Ника не было. Точно он знал только одно — получив деньги, Горнов не успокоится. Пройдет месяц, другой, и он снова объявится, попросит новую сумму. А Глеб будет платить. Мотаться на гастроли, влезать в долги, не спать по ночам и платить. Такой вариант развития событий Ника совершенно не устраивал. Убедиться, что цифровые снимки уничтожены и копий нет невозможно. Оставалось только найти какую-то управу на Горнова. Но какую?
Вдруг Ник заметил журналиста. Он быстро шагал по Камергерскому, подняв воротник и надвинув на глаза кепку. Глеб тоже так часто делал, чтобы прохожие не доставали просьбами об автографе. Но с Глебом все понятно, он человек публичный, узнаваемый. А этот хлыщ кому нужен?
Но тут Никита заметил еще кое-что и от сделанного открытия чуть не подавился кофе. Рядом с Горновым шел Костик! В белой дутой куртке с красным шарфом и узких голубых джинсах он резко выделялся на фоне одетых в серо-черное прохожих. Мужчины не держались за руки и даже не разговаривали, но Ник сразу понял, что они вместе. Во всех смыслах вместе. Он не мог бы этого объяснить логически, он просто чувствовал такие вещи.
Горнов повернул направо, в ресторан, Костик налево, в ту самую кофейню, где сидел Ник. Никита склонился над чашкой, лихорадочно соображая, что теперь делать. Нужно ему встречаться сейчас с Костиком или нет? У него возникла пара вопросов к парню, но вряд ли тот захочет на них отвечать. Тем более здесь полно народу. Да и не был Ник уверен, что сможет спокойно говорить с этим поганцем. У него и раньше-то не получалось, а сейчас желание скрутить этому куренку шею просто зашкаливало. Значит, не просто так он крутился возле Ника! Вот кто навел на них журналиста! А может, это Костик и снимал? А потом отдал своему дружку снимки? Значит, Костик все-таки узнал, кто приходит к Нику, и решил таким образом расправиться с конкурентом? Но зачем ему Ник, если у него роман с Горновым? Или такой может одновременно со многими?
Мысли мешались в голове, и пока Ник пытался с ними справиться, Костик вошел в зал, набрал кучу сладостей и устроился в центре зала, у Ника за спиной. Ник осторожно наблюдал за ним краем глаза, стараясь не оборачиваться. Костик поглощал выпечку, запивая ее латте, и игрался с телефоном. Не иначе ждал своего дружка.
Минут через десять телефон у Костика зазвонил. Парень что-то ответил в трубку, быстро оделся и вышел. Почти одновременно из ресторана вышел Горнов. Никита немного отошел от окна, чтобы его не было заметно с улицы. Костик спешил навстречу журналисту с радостной улыбкой. Он о чем-то спрашивал Горнова, заглядывая тому в глаза. Горнов сдержанно кивал. Выглядел он спокойным и довольным. Вместе мужчины скрылись за поворотом. Почти сразу показался Глеб. От одного вида любимого у Ника защемило сердце. Сразу стало понятно, что в присутствии Ника и всех остальных Глеб хорохорится, играет, и чувствует он себя гораздо хуже, чем пытается показать. Сейчас, когда он думал, что на него никто не смотрит, он брел, согнувшись, едва поднимая ноги, мрачный и какой-то потерянный. Дошел до лавочки, остановился, постоял несколько минут, держась рукой за фонарный столб, потом сел. Ник с трудом подавлял желание выбежать к нему. Он уже почти впечатался в стекло, чтобы видеть любимого. Что с ним случилось? Нехорошо? Давление? Или понервничал и сахар повысился? Или наоборот упал? Нельзя ему вот так на морозе сидеть, простуды сейчас только не хватает!
Минут пять Ник держался, а потом увидел, как Глеб сгибается на скамейке, обхватив себя руками. Через секунду Ник был уже на улице.
- Глеб, Глебушка, родной мой, что с тобой? Что болит? Тебе плохо?
Ник опустился перед Глебом на корточки, пытаясь посмотреть ему в глаза. Глеб медленно поднял голову. Кажется, даже не удивился.
- Голова кружится. И руки трясутся.
Сахар упал, а вместе с ним и давление. Но почему? Он же нормально позавтракал.
- Ты лекарства пил?
- Пил, два раза.
- Как два раза? — оторопел Ник. — Один же надо было, утром.
- Один раз утром, один раз сейчас. Спина болела очень.
- Господи, Глеб, это не обезболивающие! Это снижающие сахар таблетки! Обезболивающие еще в Израиле отменили, в последний день!
Ник судорожно хлопал себя по карманам. Где-то же были, а, вот, нашел.
- Ешь быстро! — он буквально впихнул в Глеба леденцы — в самолете давали, он убрал лишние в карман и забыл. — Сейчас будет легче. Пойдем в кафе, выпьешь горячего шоколада с каким-нибудь кексом.
- Нет, Ник, не хочу в кафе. Спина болит, и голова. Я лечь хочу. И холодно.
- Конечно холодно на улице сидеть. Ну хорошо, давай в машину, я тут недалеко припарковался. В бардачке бутылка пепси должна быть, она тоже сладкая. Ну, родной, поднимайся.
В машине Ник включил обогрев на полную мощность, вручил Глебу пепси и помчал домой.
- Ник? — подал голос несколько пришедший в себя Глеб.
- Я.
- А как ты там оказался? Я же сказал тебе ехать домой?
- Ты не рад? Предпочел бы замерзнуть на лавочке? — огрызнулся Ник и тут же пожалел о сказанном — нашел на кого рычать. Да, он зол как черт на Костика, Горнова и гребанную израильскую медицину, которая не такая уж всемогущая, судя по всему. Но это не повод срываться на Глеба.
- Прости, родной. Напугал ты меня до чертиков. Я просто зашел выпить кофе, достал планшет, открыл интересный сайт и зачитался. А потом ты вышел в таком виде, что краше в гроб кладут. Ну и все.
- Ясно, — Глеб прикрыл глаза.
То ли поверил, то ли сил нет допытываться.
- Как все прошло? — осторожно спросил Ник.
- Нормально. Отдал деньги, получил устные заверения и авторские экземпляры. На память. Дома покажу.
- Да, кстати, мы куда едем? На Бардина?
- А ты хочешь меня Ирме отвезти? Избавиться от старого больного человека?
- Глебушка, ради Бога! И в мыслях не имел. Просто может ты к Вяземским хочешь?
- В таком виде? Таша меня быстро в больницу упечет.
«И будет права», — подумал Ник. Но вслух говорить ничего не стал.
Дома помог Глебу принять горячую ванну, напоил всеми обезболивающими, которые нашлись в доме и чаем с малиновым вареньем, уложил. Под любимый спортивный канал Глеб благополучно заснул. А Ник отправился звонить отцу — высказывать претензии и просить совета.
@@@
Нику решительно не спалось. Сначала укладывал Глеба, потом долго пытался дозвониться до отца, упорно не бравшего трубку — как выяснилось, доктор Тайлевич сегодня работал в ночную смену. Ник и не подозревал, что в пластической хирургии тоже бывают срочные операции. В конце концов до отца он дозвонился и выложил ему все проблемы. Иосиф Нахимович ожидаемо посоветовал обратиться в какой-нибудь хороший московский медицинский центр, а лучше всего при первой же возможности привезти Глеба в Израиль на полное обследование.
- Не на три дня, Никитос, как вы сейчас приехали, а на месяц! Чтобы никуда не спешить, нормально обследоваться, разобраться с его сахаром, подлечить сердце. На море походить опять же!
- Да я понимаю, бать, но у него же юбилей, сейчас совсем некогда. Да и не любит он больницы. Я надеялся, сцена вылечит, но пока результаты не впечатляют. Ты свяжись с Гутенбергом, пожалуйста, узнай, почему спина может снова болеть? И что нам пить?
- Вообще-то нормальные врачи телефон не лечат. И болеть у него в спине нечему, это я тебе и без Гутенберга скажу — металлический диск болеть не может. Мышцы болят, ткани в месте разреза, скорее всего. Это пройдет, он мужик, пусть терпит.
- Пап, ну что значит, терпит? Он вон во сне стонет, крутится. Стоило тогда вообще оперироваться?
- Так ты сейчас с ним?
Никита прикусил язык. Черт, батя не в меру внимательный.
- Нет, конечно, Ирма звонила жаловалась.
- А, ну вот пусть Ирма с ним разъяснительную работу проводит и сразу после юбилея везет нормально лечиться. Раньше у нее хорошо получалось Глебу мозги вправлять.
Ник поспешил закончить разговор. Что надо ехать и нормально лечиться он и сам понимал. И то, что это невозможно, и любая попытка убедить Глеба закончится скандалом, понимал еще лучше. В глубине души он все-таки надеялся, что Глеб сам восстановится, что ему просто нужно больше отдыхать, но как раз отдыхать ему не давали.
Ник отложил телефон и вернулся к созерцанию принесенных Глебом фотографий. Еще одна проблема, которую как-то надо решать. Фотки, честно сказать, удались на славу, особенно те, где они целуются, прямо хоть в рамочку на стенку вешай. Смешно, Ник одно время очень переживал, что у них нет совместных фотографий, Глеб никогда с ним не фотографировался, даже в шутку на телефон. Теперь фото есть, и не одно, всего-то за полтора миллиона. Мда, бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Что вот теперь делать? Глупо надеяться, что Горнов угомонится. Нарыть на него встречный компромат? Ведь явно их с Костиком что-то связывает. С другой стороны, ну и что? Ну добудет Ник доказательства, что журналист любит мальчиков, это только на благо его скандальной репутации. Это для Глеба обнародование их отношений станет трагедией, а Горнов отряхнется и дальше пойдет.
Замигал экран телефона. Ник взял аппарат и присвистнул — смс-ка от Ирмы: «Никита, добрый вечер. Глеб с тобой? Пусть перезвонит». Прелесть какая! Знали бы вы, Ирма Владимировна, насколько со мной! Вспомнив мудрый совет Таши не вмешиваться, отвечать Ник не стал — время первый час ночи, он вполне мог и спать.
В спальне тихо бормотал телевизор, Глеб спал, раскинувшись посередине кровати. Ник осторожно пристроился рядышком, стараясь не разбудить. Как же хрупко его счастье, от скольких людей и обстоятельств зависит! Треплющая нервы Ирма и мутящий воду Троянов, шантажист Горнов и мелкий пакостник Костик, о существовании которого Глеб и не знает. А еще хреновое здоровье и чертова сцена, без которой никак нельзя обойтись. Что было бы с Глебом, если б у него не появился Ник? Или все проблемы как раз от него и есть? С этими невеселыми мыслями Никита и заснул.