Привокзальный мальчик

«Куплю комаров. Дохлые – 1 белая жемчужина. Живые – 2 б/жем. Цирюльня №1, Ятреб».  (Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 8 июля 5008 года.)

Лида тихо сидела на платформе. Казалось, уже целую вечность она ждала неизвестно чего. За спиной загорался огнями маленький вокзал с зеленым палисадником. И вокруг не было ни одного даже самого захудалого жилого домишки – голое поле, а может и степь. Лида не знала, чем отличается степь от поля, хотя точно помнила, что это они изучали по географии еще в 6 классе. За полем, впрочем, она разглядела лесную опушку и предположила, что за полем зеленеет тот самый лес, о котором упоминал Чайка, заключая с ней договор. «Идти к лесу далеко и не интересно… Но, ничего я справлюсь», – подумала девочка. – А ты не из робкого десятка! – похвалил Чайка. Он вышел из здания вокзала, плотно притворив за собой дверь. – Предупредила бы, что уже здесь. Давно ждешь? – Нет, – соврала она, – я правда хотела внутри посидеть. Даже дверь подергала. Было заперто. Лида направилась к Чайке. Он устроился на лавочке в тени сирени из палисадника и перебирал в руке желтые бумажные листы. Бумажки имели плачевный вид: кто–то их смял и разорвал, а после разгладил и склеил. Причем склеил, как попало. Чайка погрузился в чтение. Лида поначалу пыталась разобрать, что там написано, но отвлеклась на голоса, доносившиеся со стороны вокзала. – Мне кажется, или внутри кто–то есть? – она решила нарушить молчание. – Ну конечно! Там сегодня собрание, а я терпеть не могу эти привокзальные посиделки, – пояснил Чайка, не отрываясь от текста. – Может быть, чего–нибудь съедим? – не унималась Лида. – Я ужасно хочу есть… Ты мог бы раздобриться и принести мне чаю с пирожком? Тебе это нечего не стоит, я знаю. Чайка с видом гостеприимного хозяина направился в кафе. Когда дверь открылась, на мгновенье, голоса стали очень громкими и четкими, но стоило ей захлопнуться за Клобуком, как слова заглохли. Лида смело перешагнула ограду палисадника, и, встав на цыпочки, заглянула на этот раз в распахнутое окно. Она разглядела множество черных силуэтов, плавающих в белом тумане. – И что ты там высматриваешь? – усмехнулся Чайка. Он вернулся с пузатым самоваром и поставил его прямо на землю. Положив под него шишки и еловые иголки, стал раздувать огонек. – А вода уже внутри? – Внутри. – Как думаешь, если иголки засунуть прям в самовар, а воду залить в трубу, она закипит быстрее? Чайка расхохотался. – Ты слышал, она хочет налить воды в трубу! Пузатый самовар запыхтел, точно в ответ. Казалось, он весело хохочет вместе с Чайкой. А Клобук хохотал так, что берет с его головы свалился. Он подхватил его одной рукой, другой щелкнул пальцами, и пламя под самоваром занялось. Запахло хвоей и шишками. – На вот, тебе блюдце, нальешь в него чаю. – Я хотела бы обсудить сегодняшнее происшествие в комнате со всеми … теми людьми… – решалась на серьезный разговор Лида, а Чайка шумно втянул воздух, давая понять, что ему не нравится эта тема. – Ты был с ними очень груб, даже зол. – Ну, – Чайка нервно закачал ногой – И я не уверенна, что это было правильно, вот! Ростих сказал, что они всего лишь хотели попросить тебя о помощи. – Ха, помощь! – Чайка зло смотрел на листки. Содержимое текста ему не нравилось. – Просить они могут что угодно у кого угодно… В Гардарики вечно чего–то выклянчивают! – Ты злишься на них, потому что на тебя накричали? – Может быть да, а может быть нет, – Чайка скорчил кислую физиономию.– Наливай, самовар закипел! – Одернул он Лиду. Она налила в блюдце янтарного ароматного чая и стала дуть, раздуваясь сама, как самовар. – А у тебя не найдется пирожков, рогаликов или может таких штучек… ну они как сушки, только не сушки, тоже круглые. Но побольше и мягкие, с золотистой корочкой. Есть такие? Чайка молча извлек из воздуха веревку с нанизанными на нее бубликами и протянул Лиде. –О–о–о… – изумилась она и с жадностью откусила сразу от двух буликов. – Я пошел, – вдруг встал Чайка. – Куда? Тебя ждут те люди на вокзале? – Не–а, – протянул он и завернулся в черный плащ, стал похож на летучую мышь. Лида уставилась на его мерцающие красные ресницы и непонимающе захлопала своими –белесыми. – На вот, тебе, – он извлек шляпу из–под полов плаща и неумело нахлобучил Лиде на голову, – она красивая, и еще держи фонарь. – А как же ты, без фонаря? Он потоптался на месте, глядя на Лиду, которая расселась и ощупывала полы шляпы. – Посиди со мной еще немного, – жалобно попросила девочка. Чайка вздохнул, как вздыхают няньки, выслушивая прихоть капризного ребенка. – Ну, хорошо, – он опустился у фонаря. Уже совсем стемнело, и на огонь слетелись ночные мотыльки. Было тихо–тихо, голосов больше не долетало, видимо посетители ушли из кафе. Друзья сидели под сиренью совсем одни на пустом пироне. – А могу я тоже делать всякие чудеса? – вдруг спросила Лида и сунула руку в карман длинной юбки, которая казалась ей совсем чужой. Вывернула ткань, но к ее разочарованию и рука, и карман остались пустыми. Чайка снова расхохотался: – И чего ты хотела? Золота? Украшений? Или может конфет? – Да, нет же, – обиделась она, – я хотела достать второе блюдце и напоить тебя чаем. Лицо у Чайки вдруг окаменело. – А вот этого не надо! Только я могу здесь сотворить п–предметы, – запнулся он и вдруг заложил руки за спину, будто испугался, что Лида сунет ему в руку что–нибудь, например, чашку чая. – Да перестань ты дичиться! – Резко сказала Лида, налила еще чаю и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Ночь была теплая и к запаху шишек примешивались запахи цветов с поля, залитого лунным светом. – Скажи–ка лучше, что там в листках. Про тебя, небось, написано? – Терпеть не могу читать о себе. – Не возражаешь, если я налью себе еще чаю? – спросила она. – Пожалуйста. – Можно задать тебе еще один вопрос? – Может быть да, а может быть нет. – Сколько тебе лет?– пододвинулась к Клобуку Лида. – Разве это имеет значение? – поморщился Чайка. – Всё всегда имеет значение! – Многозначительно заявила Лида. – Где ты живешь? Чайка с беспокойством взглянул на нее. А Лида, под его колючим взглядом, невольно растерялась. Ну что такого она спрашивала?! – Что–то не припомню, чтобы у Клобуков бывали дома и возраст, – ответил Чайка. –А кто твои родители? Или ты совсем один? – Один? Нет. Да... Может да, а может и нет. Всё не так, как ты думаешь. И разговаривать со мной об этом ты не можешь. Вопросы весьма бестактные, – обиделся Чайка. – Да ладно?! После того, как ты затащил меня в неведанную страну, пообещав лекарство… Украл из дома! Ты вообще теперь обязан на мне жениться! – рассмеялась Лида, а мальчик нахмурился. – Или может ты боишься, что тебя подслушивают? Лида давно заметила – временами Чайка замирает и щурится, будто на него враз нападает подозрительность. – Скажи прямо, чего ты добиваешься? – снова прищурился Чайка. Лида опешила: – Да я пошутила про женитьбу. Для начала мог бы объяснить мне, куда я попала и что со мной будет? – Нет времени! – Отрезал он. – Тогда скажи, почему ты разозлился на Ростиха? – Мне захотелось его проучить. – О! – Еще вопросы? – Почему ты не хочешь помогать тем господам? – Помогать? – Изумился Чайка и вскочил. –Да я был на них так зол, что готов растерзать! – Мне кажется, ты специально их рассорил! – Строго сказала Лида. – После твоих слов про обыски и Владивосток, все только кричали. Да, я заметила. И еще заметила, как ты этому обрадовался. Это была гнусная выходка. Я хочу знать, чем они тебе насолили, чтобы самой не сесть в лужу, ведь отпускать они меня не собираются, это ясно. Ну, так чем же? – Прошу тебя, не будь такой настойчивой. Мне некогда отдыхать и тем более сидеть здесь с тобой. – Хорошо, – согласилась Лила, – больше я не буду тебя беспокоить. Но и ты многого от меня не требуй! Чайка слегка улыбнулся. – Я буду рядом с тобой. Всегда и везде, – сказал и начал таять на глазах. – Куда бы вы ни пошли с Григером, я буду там. Можешь меня не провожать. Лида, пораженная тем, как Чайка вдруг потерял краски, протянула руку, и ее пальцы прошли сквозь едва уловимое, полупрозрачное лицо Клобука. Прежде, чем она приняла для себя происходящее, Чайка уже растворился в темноте. Она пошарила руками там, где мгновенье назад он сидел, и с трудом сглотнула комок, застрявший в горле. «Сон. Это просто сон», – мысленно успокоила она себя.