Многим известно, что такое усталость, которая забирает последние силы. Силы даже на сон. Многим известно, как после ссоры сложно найти слова и побороть гордыню. Тогда достаточно сделать безмолвное приглашение на кофе...
***
Кофе пролился из турки на белоснежную плитку и растекся густым пятном. Джуно схватилась за ручку, но тут же одернула руку - горячо. Не спалось уже который день, растянувшийся в недели. Тяжесть будней закрутилась на груди клубком и давила, не давая глубоко вдохнуть. Клубок тяжелел каждый раз, как Джуно решала отдохнуть. Ей даже казалось, что у её бессонницы есть глаза янтарного цвета и кошачья морда. Едва девушке стоило прикрыть глаза, как клубок приходил к ней и начинал упрекать в лени. Еще не рассвело, небо едва посветлело и звезды исчезли. Джуно сидела на полу, опираясь спиной на холодильник. Её каре-зеленые глаза едва видны из-под упавших на лицо темно-медовых волос. Она убрала их за ухо и повернула голову к огромному окну, задумчиво разглядывая сонный Готэм. Мимо проносились машины и мотоциклы, оставляя рев моторов. Небо разверзлось молниями и громом, ливень омывал городскую пыль, и на её грустном лице появилась ехидная ухмылка. Брюс укутался в синий халат, взял свою чашку и сел рядом. Дождь крупными каплями скатывался по окну. - Я больше не буду, - прошептала она. - Не будешь что? - улыбаясь, спросил он. Она обняла колени руками и спрятала рот в горловине вязанного свитера. - Уезжать без предупреждения. Но это был очень важный случай в моей работе. - И опасный. - Не спорю. Он провел рукой по ее плечу, укутанному в грубую черную вязку. - Допивай свой кофе и идем спать. Джуно удивленно посмотрела на него. - Ты уже вторую неделю пьешь кофе без кофеина. Её плечи сотрясались от смеха, она запрокинула голову и сделала маленький глоток все еще обжигающего напитка, затем потянулась к нему и оставила на мужском подбородке мокрый след от кофейного поцелуя. Руки Брюса обвивают её талию, и они вместе любуются рассветом и бликами солнца на дождливых окнах. Безопасность. В квартирке на окраине Готэма, где никто не стал бы искать журналистку и миллиардера, было уютно, тихо и безопасно. Непривычно по-домашнему. Непривычное желание никогда не покидать тихую обитель.***