Слияние душ

Щёлкнула задвижка, послышался противный, режущий уши, скрип, и в комнату быстро шагнули двое — мужчина и молодая женщина. За спиною послышался лязг — за ними захлопнулась железная дверь. Впрочем, её только прикрыли — на замок запирать не стали. Из-за стеллажей, стоявших змейкой, и плотного густого тумана половины помещения (по крайней мере, дальнюю часть) не было видно. Где-то там, в глубине, послышались отборные ругательства на древнеанглийском, и в тот же момент по воздуху начала распространяться ядовито-красная завеса. Смешиваясь с обычным маревом, она постепенно бледнела и, в конце концов, пропадала вовсе. Мужчина покачал головой и нахмурился: опять этот сумасшедший старик чудит. Своими экспериментами он может стереть в пыль весь замок. Будь его воля, Астарх уже давным-давно не мог бы ставить опыты. Но раз Повелитель ещё держит этого араба и не пустил на корм василиску, значит, он полезен и угоден. Стоило признать: аравиец — гений, и многие о нем отзывались как о лучшем зельеваре последнего времени. Так что... Его мнение никого не заботило, и не ему решать, будет Астарх жить в Хогвартсе или отойдёт в лучший мир. У стражника были чёрные глаза, в которых ничего не отражалось, кустистые белёсые брови и козлиная бородка без усов. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу позади безвольной жертвы и сжимал в кулаке конец длинной цепи, которая опутывала женщине руки и ноги и крепились к ошейнику. Конечно, лучше не рисковать жизнью и не совершать бездумных поступков. Кто знает, что этот старик там творит, и не варит ли очередную взрывоопасную смесь. Пусть Астарх сначала позовёт, а уж потом можно пройти дальше и начать... — Заводи, — сквозь туман и испарения различных зелий прорезалось тихое ворчание. — Всё в порядке и относительно безопасно. Мужчина встряхнул рукой и подтолкнул несопротивлявшуюся девушку в спину. Та немного вздрогнула, и с блуждающим, неосмысленным взором медленно поплелась вперёд. Задержав дыхание, стражник пробился сквозь мутное марево, всё ещё висевшее над полом, и очутился по ту сторону дымки. Обернувшись, он заметил, что на самом деле никакого тумана не было и нет — с этой стороны видно, что завеса — это защитные заклинания. Неизвестные ему щиты закрывали ту часть комнаты, где находился котёл, пробирки с опасными зельями и стол, на котором горой возвышались какие-то свитки, книги и ингредиенты в баночках. — Сам изобрёл, — Астарх проследил за взглядом стражника и со скучающим видом продолжил: — Довольно-таки несложное заклинание. Рунная магия вместе с магией мысли и точное представление конечного результата... — Да-да, я понял, — стражник не очень вежливо перебил старика. Но что поделаешь — время поджимает. К закату солнца за артефактом придет Повелитель, а там — за дверью — толпится ещё сотня девушек. — Некогда тут лясы точить, когда у нас столько дел. Не так ли? Астарх медленно кивнул и повернулся к котлу. Опустив туда градусник, он надел очки и прищурился, стараясь рассмотреть маленькие цифры. И где-то через минуту его губы расплылись в улыбке, открывая нестройные ряды пожелтевших зубов. — К началу ритуала почти всё готово, — старик махнул рукой на пентаграмму, которая была нарисована мелом в дальнем углу. — На эту вершину я положил корень ипекакуаны, на эту — вот сюда — встанет девушка... Она волшебница? Стражник кивнул. — Обычная рабыня, лишённая воли. И таких ещё девяносто девять топчутся за порогом. — Отлично, просто отлично, — пробормотал Астарх. — Дальше... На другой вершине треугольника я положил открытую баночку с кровью, а вот здесь встану я сам и буду читать заклинания на латыни... Стражник молча стал наблюдать за приготовлениями. Всё это ему категорически не нравилось. Очень даже не нравилось. С магией крови шутки плохи — она непредсказуемым образом может прервать ритуал, а про волшебные свойства корня ипекакуаны и думать не хотелось. Насколько он помнил лекции своего наставника, это растение способно подавлять волю любого живого существа, вызывать рвоту и создавать магические помехи... На кой черт старику понадобился корень?! — А что будет вот здесь? — стражник подошел к пятой конечности звезды. — Кажется, ты ничего о ней не сказал. Надеюсь, не какое-нибудь взрывчатое вещество?.. — Там... Там будет пусто, свободно. — Свободно, значит? — мужчина прищурился. — Да. Так нужно. Или ты знаешь лучше меня, Риг? — Астарх приподнял бровь. — Нет? Может, сам хочешь туда встать? На ритуале это никак не отразится, а вот на тебя повлияет... Как, сказать не берусь. Опять нет? Так я и думал... В центре лежит кулон. В него и будут передаваться жизненные и магические силы. Начинаем, — вздохнул старик. Он подвёл девушку к нужному месту, потом встал на своё, сложил руки на груди и, закрыв глаза, стал певуче произносить какие-то непонятные слова. Наверняка арабские. С каждой минутой женщина бледнела, потом стала усыхать, а через некоторое время начала сильно шататься. Из её носа и рта хлынула кровь и попала в центр пентаграммы — прямо на маленькую безделушку, которая жадно впитывала каждую капельку. А затем от девушки почти ничего не осталось — только кожа да кости. Послышался стук лёгкого тела о каменный пол, и Астарх замолчал и сел на стул. Старик немного отдышался и махнул рукой на дверь — мол, веди следующую. И всё началось заново — сменялись баночки с кровью, корни ипекакуаны, а алхимик так же певуче тараторил заумные слова на неизвестном языке. С каждым разом он всё труднее проводил ритуал, и перерывы затягивались. Пентаграмма выкачивала магию старика, и, как и магию девушек, передавала кулону. — Эта — последняя. — Стражник привел блондинку с голубыми глазами, которая тупо смотрела в пол и пугалась каждого шороха. — Хор-рошо, — прохрипел Астарх. — Последнее усилие... Надо... Через пару минут Риг вынес в коридор и передал слуге очередное бездыханное тело, а затем вернулся к старику. Тот сидел, привалившись к стене, и тихо-тихо сопел. Немного покряхтев, он (не без помощи стражника) поднялся, и пошел к пентаграмме, держась за стены и выступающие полки шкафов. Астарх сгорбился и длинными, цепкими пальцами ухватился за цепочку кулона. — Почти закончили, — прошептал он. — Теперь омоем зельем, и всё... Пожелав понаблюдать за последней стадией изготовления артефакта, Риг подошёл поближе и встал от алхимика справа. Астарх нерешительно подкидывал на ладони украшение, а пальцем другой руки отстранённо водил по ободку котла. — Ну? Чего медлишь? Кидай, скоро придет Повелитель! — не выдержал стражник. Старик вздрогнул, поднял руку с кулоном над котлом и повернул ладонью вниз. Побрякушка медленно полетела в зелье... Полыхнуло синим, и подземелье сотряс мощный выброс магии, который раскидал двух нерасторопных чародеев по разным углам. *** Спустя час дверь отворилась вновь. Глядя себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на что-нибудь острое или неприятное, в разгромленную комнату вошёл высокий человек с гордой осанкой. Его карие глаза пылали в предвкушении торжества, а пальцы шарили в глубоких карманах в поисках пенсне. Вот он его нащупал и, придерживая на переносице, переступил через два окровавленных обезображенных тела и прошествовал к целёхонькому котлу. Салазар Слизерин заглянул на дно, увидел предмет своих мечтаний и взял его в руки. Совсем крошечный, такой маленький и легкий кулон грел ладони, чуть светился и дарил тепло. Внезапно по телу пробежала непонятная дрожь, а сердце забилось медленнее. Глянув в зеркало, Основатель увидел, как контуры его тела постепенно исчезают. Он хотел бросить кулон, но не смог — тот буквально приклеился к ладони. Мужчина запаниковал и попытался достать палочку. Тщетно: руки великого мага свободно прошли сквозь собственное тело. Боли он не почувствовал, но и к палочке прикоснуться не сумел. Громко закричав, Слизерин окончательно исчез из этой комнаты, да и вообще из этого мира. За ним последовал и кулон — ярко вспыхнув, он растворился в воздухе, чтобы позже появиться в другом месте и вобрать в себя новую жертву. Артефакт «Тысячи душ» начал странствия по свету...