***
Лисбон взглянула на Джейна, который сидел на пассажирском месте, его глаза слипались, хотя он казался в высшей степени довольным. Она даже не пыталась подавить зевок; после недавней драмы в аэропорту на нее накатила волна усталости. - Мне нужно поспать пару часов, прежде чем отправляться в сторону Остина, - решила она. – И, поскольку я выписалась из отеля, а твой номер, согласно словам Чо, в настоящий момент является местом преступления… Он слегка поежился от воспоминаний. - По мне, так звучит неплохо, - сказал Джейн, но его пульс подскочил от напоминания о бедствии, в которое превратилось их краткое пребывание в отеле. У него были такие планы относительно «Синей Птицы»… Лисбон свернула на ближайший съезд, когда впереди замаячил сетевой отель. Джейн обнаружил, что был слишком истощен эмоционально, чтобы сделать нечто большее, чем просто кивок согласия, когда Лисбон сняла для них две отдельные комнаты и вручила ему его карточку-ключ. Он определенно хотел спать и дать отдохнуть своей ноге, но когда Лисбон помогла ему ковылять по коридору, ее близость заставила его желать быть в лучшей форме и для некоторых других вещей. Но, конечно, было еще слишком рано, верно? Они целовались всего лишь раз. Он так давно не практиковался в подобных вещах, что мысль о том, чтобы оказаться с ней в одной постели, казалась ему одновременно и в высшей степени желаемой, и ужасающей, ну… может быть – страшной. Лисбон остановилась перед номером 103. - Это твой, - сказала она. Неловкость не была чем-то новым, учитывая, что они ощущали ее весь предыдущий месяц. Но Джейн думал, что отчасти она рассеется после Поцелуя. Одной из проблем было то, что стояла середина дня, и казалось каким-то неестественным отправляться в отель для того, чтобы действительно лечь спать. Они оба опустили глаза, когда целующаяся парочка, смеясь, вошла в одну из комнат. «Точно как я и думал», – сказал он самому себе. - Я поставлю свой будильник на четыре часа, - сказала Лисбон, глядя в противоположную от другой пары сторону и краснея от того, что ее мысли, вероятно, повторяют его. – Ты хочешь, чтобы я тебе позвонила, когда встану? - Будь добра, - вежливо ответил он. - Хорошо. Увидимся… - Тереза, - произнес он. Она остановилась и искоса взглянула на него. Неожиданное тепло в его взгляде пленило ее, и она почувствовала, как ее сердце набирает скорость. Их сумки с одновременным стуком упали на пол, и Джейн нежно заключил ее в свои объятия. Все началось так же ласково, как их первый поцелуй, но вскоре его губы приоткрыли ее, и его язык осторожно коснулся ее языка. Она тихо застонала и склонила голову набок, позволяя ему еще глубже проникнуть в ее горячий рот. Он сделал резкий вдох через нос и, прижав Лисбон к запертой двери, отдался поцелую, позволяя ей почувствовать его давно накопившуюся страсть. Руки скользили по рукам и плечам, касаясь чувствительной кожи, а затем скользнули в мягкие волосы. Джейн чувствовал, будто он тонет, погружается в волны, легкий аромат ее парфюма и едва уловимый звук ее дыхания окружили его, потянув куда-то вниз. Он был переполнен ощущением ее тела против своего, ее груди прижимались к его рубашке, его бедра давили на ее живот, не оставляя никаких сомнений в силе его желания. Он едва нащупал свою карточку-ключ (его губы были по-прежнему неразрывно связаны с ее губами), когда почувствовал, как воздух вокруг них резко изменился, когда семья из трех человек прошла по коридору мимо них. - Для этого существуют номера, - на одном дыхании пробормотал разгневанный отец, в то время как пытался оградить свою семью от этой безобразной сцены. - Мама, что этот мужчина делает с этой леди? – спросила маленькая девочка, держащая за руку своего отца. Джейн оторвался от губ Лисбон и поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как мать ребенка бросила на него неодобрительный взгляд. Она шикнула на свою дочь, и семья ускорила свой темп, пока не скрылась за углом. Лисбон, конечно же, была просто раздавлена. Она закрыла глаза и уткнулась ему в плечо алой щекой, Джейн слышал ее неровное и громкое дыхание. Или это было его собственное? - Прости, - сказал он, улыбаясь против ее волос. – Я немного увлекся. - Мы оба увлеклись, - сумела выдавить она. Она кратко обняла его, ее попытка отодвинуться от него и от двери его номера не слишком помогла его самообладанию. Он стиснул зубы из-за нереализованного желания и нехотя отстранился, виновато глядя ей в глаза. - Будет лучше, если я пойду, - сказала она, поднимая свою сумку. – Я живу, э-э-э, через три двери от тебя. Он удивленно поднял брови. - Не доверяешь смежным номерам? Она улыбнулась, ее лицо по-прежнему было очаровательно-румяным. - И, я бы сказала, не зря. Ложись спать, - приказала Лисбон. – Впереди нас ждет долгая дорога. - Как пожелаете, Агент Лисбон, - подколол ее Джейн. Она остановилась напротив своей двери, чтобы взглянуть на него, ее улыбка с ямочками на щеках и полные страсти глаза искушали его последовать за ней. - Я люблю тебя, - прошептала она, и ее голос даже через коридор отчетливо донесся до его ушей. Его рука замерла на дверной ручке, а сердце скакнуло куда-то вверх. Он сглотнул, и его улыбка слегка дрогнула. - Я тоже люблю тебя, Тереза. Ее улыбка стала абсолютно ослепительной, после чего женщина исчезла в своем номере. Он выпустил задержанный вдох, а затем трясущимися руками открыл дверь. - Ну и как мне теперь спать, - сказал он пустой комнате. Но они оба уснули в тот же момент, как их головы коснулись подушки, и этот сон был по-настоящему умиротворенным.***
Они заказали себе перекус в ресторане отеля, а затем отправились в путь, в то время как солнце опустилось за горизонт. Когда они выехали за пределы Майами, Лисбон искоса посмотрела на Джейна, удобно расположившегося на пассажирском сидении. Она глубоко вздохнула, и Джейн попытался подавить ухмылку, поскольку она готовила себя к тому, чтобы сказать что-то важное. - Я думаю, мы могли бы использовать эту поездку, чтобы обсудить пару вещей. - Какого рода вещей? - Ох, да ладно тебе, Джейн. За последнее время у нас уж точно не было ни одного серьезного разговора. - Верно, - согласился он. – С тех пор, как ты сделала мне выговор в самолете по пути в Нью-Йорк. - Который ты заслужил, - строго сказала она. - И который я принял близко к сердцу, - тихо добавил он. - Я заметила. Ты с таким спокойствием ушел из моей жизни – до этой поездки – что чуть было не позволил мне уехать в Вашингтон, не сказав, что ты действительно чувствуешь по этому поводу. Что ты действительно чувствуешь ко мне. Он мелодраматично вздохнул. - Женщины. Когда я спрашивал тебя о том, чего ты хочешь, я действительно чувствовал, будто теряю хватку в этой области. Я хочу сказать, в сущности, ты попросила меня не лезть не в свое дело, но затем продолжала ждать от меня того, что я вновь вмешаюсь в твою жизнь. Поэтому я принял решение отдать все в твои руки – чего, как я думал, ты и хотела. Я сказал тебе, что просто хочу, чтобы ты была счастлива, что и было правдой. Ты неделями сводила меня с ума своими противоречивыми сигналами. Ее руки сжали руль, а затем, согласившись с его словами, она расслабилась. - Ты прав. Я полагала, что поскольку ты всегда так хорошо читал мои мысли, ты поймешь, что все, чего я хочу – чтобы ты рассказал мне о том, что ты действительно чувствуешь. Что ты хочешь, чтобы я осталась ради тебя, а не только ради того, чтобы сохранить эту чертову команду. Джейн невесело усмехнулся. - Я не знаю, почему я могу читать тебя во всем остальном, но, похоже, что у меня есть слепое пятно там, где это касается твоих истинных желаний. Полагаю, что я считал, будто ты заслуживаешь лучшего. Когда Лисбон хотела возразить, он потянулся через консоль и взял ее за руку, переплетая свои пальцы с ее и чувствуя, как ее пульс ускорился от его прикосновения. - Но тогда я говорил правду, Тереза. По крайней мере, наполовину. Я имею в виду свои слова о том, что хочу, чтобы ты была счастлива. Твое счастье для меня самое главное. И все еще так и есть. - Но то, что ты мне не сказал, так это, что мой отъезд не сделает счастливым тебя, верно? - Думаю, я полагал, что это понятно и без слов. - В отличие от тебя, Джейн, я никогда не утверждала, что я экстрасенс. - Видишь? Окончательное доказательство того, что нет такого понятия, как экстрасенсы. На этот раз она поднесла его руку к своим губам, целуя тыльную сторону ладони, и решилась легко коснуться его кожи кончиком своего языка. Она была рада услышать его тихий резкий вдох. В закатных сумерках, она оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как его глаза чувственно потемнели. Джейн нашел ее необычную развязность чрезвычайно возбуждающей, и восторг в его взгляде говорил о том, что он представляет себе, какой она будет в спальне. Она положила свою руку обратно на консоль и понимающе улыбнулась, после чего вновь обратила свой взгляд на дорогу, в это время Джейн начал думать о том, как позже он заставит ее поплатиться за возрастающий дискомфорт в его брюках. Он поерзал на сиденье, а затем усмехнулся, когда еще одна мысль пришла к нему в голову: - Не правда ли смешно, что абсолютно честными друг с другом мы становимся только тогда, когда находимся на борту самолета. Она рассмеялась. - Ну, тогда давай договоримся. Мы будем абсолютно честны друг с другом и в машинах тоже. - Так значит, в поезде я все еще могу тебя обмануть? Подшутить в маршрутном автобусе? Напустить туману в лодке…? Она посмотрела на небо. - Мы будем честными во всех видах транспорта. - Ты многого просишь, Лисбон, - сказал Джейн, наслаждаясь возвращением к привычному стёбу. Они провели в комфортной тишине несколько минут, затерявшись в собственных мыслях, но с по-прежнему переплетенными руками. Джейн большим пальцем потер нежную костяшку ее руки, сочтя чем-то сюрреалистическим то, что он может сделать это, не вызвав своим прикосновением неловкости с ее стороны. В действительности, как по нему, так казалось, будто она этим наслаждается и даже жаждет. Он начал желать, чтобы они остались в Майами на целую ночь, и сожалеть о том, что он не потянул ее в свой номер после их краткой сессии поцелуев в коридоре отеля. В сумеречном свете он взглянул на нее, отмечая, насколько уставшей она все еще была. Последние пара дней для них обоих были и эмоционально, и физически изматывающими. - Прости, что не могу на время заменить тебя за рулем, - сказал он и вздрогнул, когда попытался согнуть свою лодыжку. - Я не возражаю; в противном случае я бы не стала предлагать. - Нет, стала бы. Ты самый бескорыстный человек из всех, что я когда-либо знал. Ее лоб в несогласии наморщился. - Это не так. - Ты думаешь о Пайке, - сказал он. Она не стала этого отрицать. - Я позвонила ему ранее, из Майами, - начала она. – Я думала, что он по-настоящему разозлится за то, что я разорвала все именно так. Я хотела, чтобы он кричал на меня, потому что мне казалось, будто я это заслужила. Но он был лишь невозмутимо огорчен. От этого я почувствовала себя только хуже. - Я не думаю, что он был слишком этим удивлен, - сказал Джейн. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. - Что? - Он, должно быть, чувствовал, что твое сердце ему не принадлежит, иначе он бы не был таким отличным агентом ФБР. И казалось, что все это видели, за исключением тебя и меня. Ох, и еще Чо. Наверно именно поэтому Пайк так усердно на тебя давил – он отчаянно пытался тебя удержать. И я действительно не могу его за это винить. - Он не давил… - Правду, Лисбон. Новые правила, помнишь? - Ладно, я могу признать, что он был весьма… убедителен. - Настойчив. Она раздраженно вздохнула: - Хорошо. Да, немного настойчив, я полагаю. Но его в некотором роде поджимали сроки – новая работа и все такое. И когда ты не стал впрямую просить меня остаться с тобой, я просто решила выбрать меньшее из двух зол и поехать с ним. Было не похоже, что меня ожидают какие-либо другие предложения. И потом, учитывая мои биологические часы… - Прости, - он почувствовал себя обязанным это сказать. Он, возможно, никогда в своей жизни не извинялся так много. Ну, по крайней мере, не по-настоящему. - Все, что произошло с Пайком – моя вина, Джейн. По отношению к нему было нечестно вводить его в заблуждение, как это сделала я. В свою защиту, я могу лишь сказать, что действительно планировала с ним уехать, - он почувствовал внезапное напряжение, возникшее в ее руке. – Но я определенно не должна была соглашаться выйти за него замуж. Его глаза расширились. Он знал, куда приведут ее отношения с Пайком, если она переедет с ним в Вашингтон. Он даже сказал об этом Лисбон. Но услышав из ее уст подтверждение своих догадок, желудок Джейна омерзительно сжался от мысли о том, чему он почти позволил произойти. - Ух ты, - пробормотал он. – Это произошло… так быстро. - Я пыталась причинить тебе боль, - печально призналась она. – После того, как я узнала, что ты обманул меня в Исламораде, я решила, что это самая жестокая вещь, которую я могу тебе сделать. Это было тем, что пришло мне на ум. Пожалуй, это было самое эгоистичное из всего, что я когда-либо делала. Маркус не заслужил такого. - Нет, - согласился Джейн. – Но должен сказать тебе, Тереза, что как только бы твоя месть осуществилась, твое желание бы с блеском исполнилось. Я не сомневаюсь, что возможно, это бы меня уничтожило. Я уже медленно сходил с ума, видя, как ты с ним целуешься, воображая, как ты занимаешься с ним любовью, ведешь свою жизнь с мужчиной, который не был мной. Полностью исключая меня из своей жизни. Это было в сто раз хуже, чем когда я был в Южной Америке, потому что там я мог представить себе тебя в твоем маленьком полицейском участке в Вашингтоне, раскрывающую преступления маленького городка и в одиночестве возвращающуюся в свой маленький уютный дом, описанный мне Сэмом. Я не должен был фактически наблюдать за тем, как ты нашла свое счастье с другим мужчиной. Но мысли о том, что ты потеряна для меня навсегда, что ты замужем за мужчиной, который тебя любит, и которого ты любишь в ответ – самое худшее, что случилось со мной с тех пор, как Красный Джон... - Остановись, пожалуйста, - сказала Лисбон, находя его исповедь почти невыносимой. На ее глазах выступили слезы, и она отпустила его руку, чтобы стереть их со своих щек. Внезапно потеряв контакт, он ощутил себя обездоленным. - Хорошо, я остановлюсь; но это бо́льшая часть правды, которую я держал в себе, и она не очень красивая. Абсолютно ясно, что мы оба наделали ошибок – по-настоящему выдающихся ошибок. Но, что сделано, то сделано, но существует один урок, которому я научился у тебя, Лисбон, и это – сила прощения. Ты, без сомнения, простила мне достаточно грехов, чтобы приблизиться к тому, чтобы стать святой. Сейчас мы должны дать самим себе некоторую поблажку. А что касается Пайка – он это переживет. Он поймет, что не хотел быть с кем-то, кто в действительности ему не принадлежит, и что ты сделала ему одолжение, разорвав отношения. Она тихонько фыркнула и повернулась, чтобы посмотреть на него. Фары встречного автомобиля на миг озарили ее опустошенное лицо. - Ты правда так думаешь? Он вновь взял ее за руку и обнадеживающе сжал ее пальцы. - Да, - просто сказал он. Он выудил из кармана редко используемый носовой платок и наклонился, чтобы вытереть им ее щеки. В заключении он поцеловал ближайшую к нему щеку, унося на своих губах соль от ее слез. Она выпустила дрожащий выдох и уставилась вперед в сгущающуюся темноту, пытаясь овладеть своими эмоциями. - Хорошо. Ну. Я предлагаю дополнение к нашим новым правилам, касающихся поездок, - сказал он. – Никаких разговоров о событиях прошлого месяца. Думаю, мы уже достаточно полно обсудили эту тему, не так ли? Она улыбнулась. - Согласна. Давай поговорим о грядущих переменах. Он сразу же оживился. - Мне это нравится. - Мне тоже. Итак, позволь мне тебя спросить, Джейн. Что ты хочешь делать со своей дальнейшей жизнью? - Мне все равно, пока я с тобой. - Ох, ну же. Серьезно. - Я серьезен. Я на самом деле не так уж много об этом думал. Главной вещью, движущей его жизнь в течение десяти лет, было выслеживание и убийство Красного Джона. После того, как он вернулся в Штаты, большую часть месяца его вдохновляла идея обеспечить Лисбон место в ФБР рядом с собой. И он это получил, наряду с другими своими требованиями, после чего он жил одним днем, устроившись на новом месте и просто наслаждаясь возможностью вновь работать рядом с ней. Когда в эту картину вошел Пайк, его новой целью стала постоянная борьба за игнорирование возможности того, что она уедет. Дальше у него не было никаких планов, и в глубине души он боялся об этом думать. - Ну, возможно пришло время стоить какие-то планы, ты не находишь? Поэтому я спрашиваю тебя снова: что ты хочешь делать со своей дальнейшей жизнью? Несколько минут он молчал, делая искреннюю попытку подумать о своем будущем. Он отбросил первую появившуюся у него мысль, главным образом потому, что она заставляла его сердце тревожно биться, поэтому, вместо этого, он ответил через секунду: - Я бы хотел попутешествовать, - неуверенно сказал он. – Думаю, как у любого карни***, это в моей крови. Я видел бо́льшую часть США, Мексики, часть Европы и Канады, и немного Южной Америки. Но ведь существует большой широкий мир, Тереза. И я бы хотел его исследовать. С тобой, если это возможно, - почти застенчиво закончил он. - Я бы с радостью! В действительности я нигде никогда не была, за исключением мест, куда приводила меня моя работа. Пока я росла, у нас не было денег на планирование каникул, хотя мы, как правило, проводили одну летнюю неделю на берегу озера Мичиган. И еще, однажды летом моя тетя брала меня с собой в Нью-Йорк, но это было ненадолго. Так что, да, идея поездить по миру звучит замечательно. Я бы хотела побывать с тобой везде, где ты только захочешь. - Италия, - с тихим благоговением от того, что он даже позволил себе мечтать о подобном, предложил он. – Я еще не бывал в Италии. Она посмотрела на него, ее лицо счастливо сияло. - Тогда, Италия, - согласилась она. – После того, как мы проработаем в ФБР один год, нам дадут три недели отпуска. - Это всего через четыре месяца, Тереза. - Я знаю. - Тогда что нам мешает? - Ничего, - ответила она, чувствуя, что у нее закружилась голова от одной только мысли об этом. Он возьмет ее в самое невероятное путешествие из всех, что она могла себе представить, окунется в оффшорные счета (защищенные от федералов), оставшиеся после дней, когда он работал лжеэкстрасенсом и к которым на протяжении многих лет он добавлял бо́льшую часть своей зарплаты в КБР и ФБР. Он снимал с них средства только в экстренных случаях, например, когда был без работы, или когда платил за смежные номера с видом на море в «Синей Птице». Но он знал, что баланс приближается к семизначной цифре – этого более чем достаточно, чтобы объехать с ней весь мир, если она этого захочет. Лисбон так же копила свои деньги, покорно откладывая их для выхода на пенсию, а некоторую часть – на «черный день». Те шесть месяцев после развала КБР, которые она просидела без работы, оставили там брешь, но она решила, что пополнила их достаточно для того, чтобы позволить себе съездить в Италию. И с Джейном, который возьмет на себя часть расходов, это будет вполне выполнимо. - Ладно, в будущем нас ждут путешествия, - счастливо сказала она. – Что еще? Вспомнив свою первую мысль, у него вновь перехватило горло, и из-за того, что она держала его за левую руку, он не мог потеребить свое обручальное кольцо. - Джейн? – спросила она, глядя на него в тусклом свете приборной панели. Он прочистил горло. - Думаю, теперь твоя очередь, Лисбон, - уклонился он. Поскольку ее первая мысль (без ведома любого из них) непосредственно отражала его мысли, она обнаружила, что просто неспособна что-либо произнести. Но Лисбон знала, что пришла ее очередь быть храброй, так что она сглотнула и нырнула с головой: - Я все еще хочу однажды выйти замуж, - сказала она, ее тихие слова показались очень громкими для практичного седана средних размеров. – Может быть, даже завести детей, если еще не слишком поздно. И если это будет то, чего… чего захочет мой муж, - она смотрела прямо перед собой, а ее сердце забилось с сумасшедшей скоростью из-за подобного безрассудства. Наверно уже в сотый раз за последние двадцать четыре часа, Джейн почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами. - Я уверен, что он бы этого хотел, Тереза, - сумел выдавить он, его голос, как это иногда бывало, неловко сорвался. Это, понял он, было абсолютной правдой. – Он не сможет ни в чем тебе отказать, - закончил Джейн. В его голове вспыхнуло видение ее тела – спелого, и полного, и прекрасного в ее беременности, и его ребенок, растущий внутри нее. Подобные мысли были табу так долго, что он по-прежнему боялся позволять себе даже думать о подобном. Рядом с ним, Лисбон сделала выдох, который бессознательно задерживала. Поддавшись импульсу, она остановилась на обочине автомагистрали, пролегающей между штатами, проезжающие мимо автомобили заставляли небольшую «Camry» периодически дрожать. Они одновременно отстегнули свои ремни безопасности, неуклюже встречаясь над центральной консолью в страстном, эмоциональном и полном надежды поцелуе. ___________________________ * УБТ, сокр. от «Управление безопасностью на транспорте». ** Greyhound (of America) - Национальная автобусная компания, обслуживающая пассажирские междугородние, в том числе трансконтинентальные маршруты. На эмблеме компании изображена бегущая борзая. *** Карни – народ, ведущий кочевой образ жизни. Обычно путешествуют вместе с ярмарками и карнавалами.