По обмену

Отдельное спасибо Relojero за написание НЦы - низкий поклон тебе. И, конечно же, hilaris, - на тебе вообще все держится! Ну, и вам, дорогие читатели, что были все это время! Немец вспыхнул ярко-красным румянцем от услышанного и только сейчас почувствовал, как что-то упирается ему в ногу. Германия взял Италию за подбородок и притянул к своим губам. Это был нежный, но в то же время страстный поцелуй. Людвиг чувствовал, как нарастает возбуждение от одного только соприкосновения губ. Слова перестали существовать. Блондин приподнял Венецио за ягодицы, в ответ тот обвил его руками и ногами. Перенеся шатена на кровать, Германия избавился от своей и любовника одежды. Вещи улетели в неизвестном направлений. Распятый и смущенный донельзя Венецио лежал на кровати, пока Людвиг пытался найти детский крем. – Дойцу, я хочу тебя. – Копошение быстро прекратилось, а Германии окончательно снесло крышу. – Но тебе будет больно. – Людвиг лег на кровать. – Не страшно, быстрее, иди ко мне. – Италия накрыл рукой вставший до предела член Германии и легким движением уложил Людвига на спину, после чего опустился к паху, бегло смотря то на раскрасневшегося немца, то на его орган. Желая доставить приятное ощущение своему любовнику, Венециано сперва коснулся губами головки члена Людвига; тот только испустил выдох, не говоря ни слова, наблюдя за движениями шатена. На этом итальянец решил не останавливаться и вслед за губами он опустился ещё ниже, накрывая головку Германии своим ртом и нежно лаская именно эту часть. Людвиг неприкрыто наблюдал за движениями Венециано, ощущая в себе ещё больший жар от подобного. Краснея и одновременно выдыхая накопившийся в лёгких воздух, парень не верил, что его друг, а теперь и любовник, способен на подобное. Однако возразить или прекратить эти действия он не мог, поскольку партнёр делал это очень искусно, хоть и... в первый раз с парнем. Италия, будто читая мысли Германии, только интенсивнее ласкал возбудившуюся плоть своего партнёра быстрыми движениями кончиком языка полизывая головку. - Дойцу... - успевал одновременно и говорить, и сосать Венециано. - Я... - Не говори... с набитым ртом... - чуть ли не шёпотом просил Людвиг, с неприкрытой краской на лице следя за движениями своего любовника. Но разве итальянец станет его слушать? Он ещё несколько минут делал подобные вещи, при этом успевая ещё и произносить «Дойцу». Блондин только и сдерживал себя, чтобы не кончить раньше времени - уж больно хорошо у Варгаса получалось. Силы Италии были на исходе, и, прежде чем закончить, парень на всю длину взял в рот член своего любовника и продержался так почти четыре секунды. Германия от новшества закусил нижнюю губу и закрыл глаза, пока не услышал какое-то чмоканье. Любовник уже закончил ласкать возбудившуюся плоть и приводил своё дыхание в равновесие. - Выглядишь так, будто пробежал сотню миль. - Заметил Людвиг; краска на его лице уже не была такой яркой, как несколько секунд назад, да и голос пришёл в норму. Венецио смущённо улыбнулся. - Ты молодец, - Германия притянул к себе Италию за подбородок и нежно поцеловал его в губы, прижимая к себе всё ближе и ближе. - Поэтому заслуживаешь достойной награды. - Дой... цу... Лицо итальянца ещё ярче покрылось румянцем, а его выражение приняло смущённый вид; не верилось, что подобное чудо способно вытворять языком совершенно развратные движения. Поменявшись местами, Людвиг поудобнее расположил Венецио на кровати, раздвинул его ноги и, прежде всего, решил завести своего соседа по комнате. Облизнув средний палец, блондин от ключицы до паха провёл рукой, при этом покрывая грудь любовника нескончаемыми поцелуями. Как только палец коснулся возбуждённой плоти Италии, парень вздрогнул и немножко выгнулся вперёд, словно его пощекотали в области рёбер. Германия ещё несколько раз провёл всего одним пальцем вдоль основания члена и, оказавшись довольным после нескольких вздохов со стороны шатена, двинулся ещё ниже, пока палец не коснулся той заветной дырочки, заставляя итальянца приоткрыть глаза и наполовину удивлённым, наполовину доверчивым взглядом посмотреть в глаза Людвигу. Именно туда и стремился блондин. - Дой... цу... - шептал Италия с нарушившимся дыханием. - Погоди, - Германия выпрямился, огляделся по сторонам, пока глаза не заметили тюбик детского крема. Быстро открыв и выдавив из тюбика содержимое, Людвиг равномерно покрыл средний и указательный палец кремом, после чего откинул его в сторону. Ничего, потом уберёт. - Готово... теперь тебе точно не будет больно. Италия одарил своего любовника ласковой улыбкой. Даже несмотря на сказанные ранее слова, его сосед по комнате всё ещё остаётся чутким и внимательным. Даже к таким мелочам. Но не успел Венецио полностью отблагодарить Людвига за поступок, как лицо блондина оказалось очень близко, а что-то твёрдое и тонкое вошло в него, заставляя шатена обхватить шею партнёра, слабо её покусывая. Первые ощущения были неприятными, и тело само по себе старалось как можно скорее избавиться от возникших ощущений внизу. Но спокойный и убаюкивающий голос Германии влиял на него таким образом, что уже не хотелось никуда уходить или уклоняться. - Расслабься, Венецио... просто расслабься... доверься мне. - Людвиг... Люд... виг... Венецио больше не стал сопротивляться и поддался тому, что его сейчас больше всего волновало. Палец проникал всё глубже и глубже, а терпеть такие вещи становилось всё труднее и труднее. Италия морщился, задерживал дыхание, громко дышал, но ни в коем случае не срывался на стон, поскольку был уверен в "продолжении банкета". Медленными движениями Людвиг начал двигаться внутри Венецио, стараясь не причинять боль своему партнёру. Блондин знал, что соседа по комнате лучше постепенно подготавливать к тому, что будет дальше. Вот он и поступает соответствующим образом. И плевать, что итальянец с самого начала делал вид смельчака! Это его первый раз, и он должен запомниться, как самый лучший на свете. Как только покусывания плеча становились всё слабее и слабее, шатен уже начинал двигаться в такт пальцу, будто насаживался на него. Делал он это нарочно медленно, чтобы завести и себя и партнёра. Для Германии это был знак, что Италия готов идти дальше, а в дело пошёл и указательный палец. Всё повторилось в точности, как и со средним, лишь вдвое сильнее и вдвое громче испускал Венецио высокие звуки изо рта. - Дойцу!.. Ах... - Только и мог говорить заведённый парень, ощущая в себе два чужих пальца. - Италия... Венецио... - Повторял над лицом Людвиг, двигая пальцами со средней скоростью. Выслушивая то одного то другого, блондин больше не мог себя сдерживать и, аккуратно выйдя из колечка мышц, Германия на этот раз полез сначала под подушку, потом открыл тумбочку и на ощупь попытался отыскать кое-что необходимое. На секунду лицо его озарило вдохновение, и он двумя руками открыл презерватив, умелыми движениями надел его на свой орган и - для безопасности - покрыл и его детским кремом (удивительно, что он не упал на пол). - Ты... собираешься войти в меня? - Спросил Италия после того, как Германия закончил суетиться. - Конечно, Италия. Не зря же я тебя к этому подготавливал. - Ответил Германия, с пристальным вниманием глядя на лицо партнёра, которое до сих пор не могло вернуть себе прежний оттенок. - Дойцу, ты такой... - Знаю, - немец улыбнулся и чмокнул любовника в кончик носа. - Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Венецио полностью растрогался от этих слов и прежде, чем произойдет всё дальше коснулся лба блондина. - Я люблю тебя, Людвиг. - Голос Италии был очень звонким и мягким. - Я тоже тебя люблю, Венецио. - Ответил Германия, ненадолго оставляя на своём лице непривычную ему улыбку. После столь тёплых слов, высказанных друг другу, Людвиг не собирался отступать. Раздвинув ноги партнёра, он взял в руки свой член и предпринял попытку войти. Сперва в колечко ануса медленно вошла головка, потом половина органа и, в конце концов, он зашел на всю длину. Поначалу Венецио затаил дыхание, стоило только почувствовать чужое тело внутри себя. Затем пошли всхлипы и учащённые вздохи, пока это же тело проникало всё дальше и дальше, до момента, как не вошло в него полностью и не заставило итальянца испустить свой первый стон. - Дой... цу... Теперь для блондина никаких преград на пути не было. Раз шатен вытерпел всё это, значит можно идти дальше, ничего не опасаясь. Да и детский крем в качестве смазки хорошо работает. Движения внутри итальянца поначалу были медленными, но пронизывающими. Шатен первое время не двигался навстречу блондину, пока не привык к подобным движениям, и лишь спустя несколько толчков парень задвигался навстречу своему любовнику, одновременно выдавая приглушённые стоны. Затем темп стал быстрее и Венецио уже вскрикивал. Людвиг же, двигая тазом, не только слушал партнёра, но ещё и вёлся на его провокацию: ягодицы Варгаса всего лишь от средней скорости напряглись и сжимали возбуждённую плоть так, что эрекции становилось больше, а разум отступал. Хотелось двигаться ещё быстрее в надежде на больший успех в этом деле. Но Людвиг решил не слишком торопить события и помучить себя ещё несколько секунд. Итальянец продолжал стонать, обхватив шею немца и двигаясь ему навстречу. Прямо сейчас ему было нестерпимо хорошо, даже непонятно от чего именно. То ли секс открывал в нём новые грани, то ли обжигающее дыхание блондина касалось его лица и от этого у него в глазах мерещилось. Одно он знал точно: это ни с чем несравнимое удовольствие, когда любимый человек находится так близко, и ты от наслаждения и любви к нему стараешься обнять его крепко-крепко. Скорость теперь стала максимальной, и Венецио было тяжело двигаться навстречу Людвигу – как-никак, а его любовник был более вынослив и силён в таком деле, так что лучше «не плыть против течения, а поддаться ему». Он и поддался, только это было настолько страстно и быстро, что шатен откинулся назад и с прикрытыми глазами громко стонал, сжимая в руках края подушки. Людвиг своего добился, но решил не останавливаться на достигнутом и продолжал двигаться внутри Венецио, слушая стоны, переливающиеся с выкриками по слогам слова "Дойцу". Шатен еле-еле решил открыть глаза и посмотреть на старательное лицо блондина, который громко дышал и тоже по слогам звал своего любовника. Ему хватило и двух секунд взглянуть на лицо любимого человека, чтобы при дальнейших действиях с его стороны представлять образ Германии. Италия прекратил сжимать подушку и руки устремились к паху. Нащупав собственный член, парень принялся вести рукой по вертикали в быстром темпе, придерживая одной левой рукой свою мошонку. Блондин это заметил и принялся молча наблюдать, не обращая внимания на хлюпающие звуки в самом низу. Италии хватило и тридцати секунд, чтобы довести себя до оргазма и на последней секунде он громко выкрикнул имя любимого человека. Из головки вырывались капли белой липкой жидкости, оказавшиеся у Варгаса на животе. Германия спохватился и, сделав последние рывки внутрь, вышел из Италии, снял с себя презерватив и точно также принялся вести рукой по своему детородному органу, испуская тихие вздохи. Венецио неприкрыто улыбался этому и гладил своего партнёра по обнажённому торсу, пока тот так же не назвал его имя и обильно не кончил на любовника. Правда, не на живот, а где-то в области груди, но всё равно Людвиг сумел-таки сделать то, чего он так сильно хотел. Как только всё закончилось, он лёг рядом с шатеном и какое-то время они смотрели в потолок, пока Италия не наклонился к Германии и не поцеловал его в щёку. - Людвиг... - Венецио... Вдвоём и полностью обнажённые, каждый из них пребывал в своих мечтаниях, в которых были только они. Германия и Италия. Людвиг и Венециано. Блондин и шатен.