Оптика цвета солнца

Лагерь был устроен просто и без особых изысков, три одноэтажных здания. Казарма, административный корпус и санотсек с ремблоком. Вокруг тренировочные полигоны и высокий забор из лазерной сетки. По периметру территории расставлены башни с турелями через каждые пятнадцать декаметров. Территорию охраняют дроны, в большом количестве. Как и предполагал раньше: либо очень хороший стеллс, либо нужна просто немереная огневая мощь. Помимо верного дисраптора не худо бы дополнительными устройствами обзавестись, типа глушителя сигнатуры и прочими. Выяснил, где центр управления всем этим добром: если стеллс-миссия сорвется, и потребуется спасательная операция, будет очень хорошо, если к их приходу там уже случится диверсия, и охрана будет работать не в полную силу. Прикинул маршруты, как двигаться, чтобы и мину заложить и «крылья» вытащить. А если, например, один из них в ремблоке будет? Расчёт времени на все варианты если всё пройдёт гладко.  Хотя гладко не будет, ведь ясно же как день, что их ждать будут, Громовский маяк и предупредит — он же, по идее, у них деактивом числится, должны были его из базы удалить. Так что если их нормально пропустят, это либо халатность неимоверная либо специально, и комитет по встрече начнёт приходить в готовность, когда они еще только на орбите маневрировать будут. Ну вот что их там ждать будет — сотня-другая тяжёлых боевых единиц (и с какой задачей — уничтожение или заложники?) или что-то более хитрое? В результате чего они притащат домой помимо пары десептиконышей ещё и какую-нибудь заразу? Точно, надо будет распорядиться о жёстком карантине — как медицинском, так и программном — для всех прибывших, независимо от результата миссии. Ладно, более подробно он карты еще погоняет потом, надо будет все закутки проверить, может, где временно скрыться можно или оборону держать до прибытия своих, если с космическим мостом не заладится, а пока... Потухшая было оптика автобота снова разгорелась и сфокусировалась на находящемся рядом десептиконе: — Давай картинки твоих братьев и твоей прежней внешности, фокус обещанный покажу, — встал, потянувшись. Сикер всё это время смиренно сидел на подушке и сверлил взглядом потолок. Когда аристократ вновь оторвался от дела насущного и переключил внимание на Грома, тот уже почти отключился. — А, что? Да! — вскинулся Гром и тут же скинул три голофото. Себя, до рези в оптике похожего на Мегатрона, и почему-то поганого грязно-коричневого цвета, ещё одного маленького меха в почти таком же цвете, по виду стандартного спарка его модели, и той же модели фемму, ее коричневый цвет был неравномерным от темного до совсем светлого и кое-где пробивался белый металлик. Фемма была очень славненькая, со смазливыми кукольными лицевыми пластинами, разумеется, чуть меньше и уже мехов. На корпусах всех троих следы глубоких и не очень вмятин, сколов, кое-где даже засохшие подтеки энергона, в общем, зрелище жалкое. — Да, давай, я уже этого фокуса со вчерашнего цикла жду. Ах да, знакомься, мех — это Двадцать Шестой, а фемма — Тринадцатая. Мираж, конечно, ждал, что сикеры будут не в лучшем состоянии, но чтобы настолько... но пребывавшая в готовности ноль блокировка отработала штатно. — Понимаю Скайквейка. Замер на несколько нанокликов, всматриваясь в картинку на внутреннем мониторе, мерцание — вместо Миража перед Громом стоял маленький мех. Миг — и он настороженно кивнул Седьмому и пошёл в сторону зеркала. ~ Давай впечатления и комментарии. На первый взгляд похоже? А если присмотреться? Детали, манера двигаться? — "Двадцать шестой" внезапно дёрнулся, обернулся, пригнулся и оскалился — не то пугает, не то сам напуган. ~ Я связь использую, чтоб тебе впечатление не портить, ты отвечай как удобнее. Превращение было поразительным. Его наставник стал похож на его брата как две капли воды, придраться было просто не к чему. Гром внимательно осмотрел другого сикера с головы до ног и обратно, потом вдруг скривился. — Мираж, это у него крылья разной длины или ты обманку коряво выстроил? — он присмотрелся внимательнее, ища несовпадения, он старался держаться, не показывать захлестывающих его эмоций, но это было сложно. Искра Грома пропустила пульсацию, а с губ слетел еле различимый стон. — Он никогда не скалился, не рычал, он всегда держался с большим достоинством, гордо, даже когда били. Разные звуки и экспрессивные порывы — это мое амплуа, Двадцать Шестой себе такого не позволял. Походка. Его походка не похожа на ту, что ты демонстрируешь, у него она очень ровная, твердая, без малейшего намека на «пружину». Как поезд по рельсам. На вопрос о крыльях Мираж ответил ровно: ~ Не знаю. И сбои при формировании образа по картинке возможны, и крылья могут быть разными, — чуть откорректировал образ. — Так лучше? — «Двадцать Шестой» замер, когда Седьмой застонал, и тут же выпрямился, вскинул подбородок, прошёл вперёд — куда-то мимо Грома, похоже, с намерением разобраться с его возможным обидчиком.  Иллюзионист корректировал облик и манеру двигаться, его искусственный брат все больше становился похож на себя настоящего. — Так лучше, но тоже перебор, меньше бравады, и будет отлично. Уже очень похоже. Здорово, — Гром говорил, в голосе его не было бэтского восторга от сложного и интересного фокуса, который демонстрировал ему Мираж, зато слышались нефильтрованная тоска, волнение, злоба на тех, кто мог причинить им вред, а таких было немало.  Слушая описания подопечного, мастер иллюзий на лету вносил коррективы, ходил, поворачивался... поймав ритм, он уже не переспрашивал «Лучше?», только старательно выполнял инструкции, пока образ не был признан достоверным. Сам внимательно рассмотрел себя в зеркало, запоминая итоговый образ уже по своим алгоритмам. После чего «Двадцать Шестой» удобно устроился на полу, в той же позе, как недавно сидел Гром — отойдя к дальней стороне комнаты, чтобы удобно было наблюдать за дальнейшим шоу. А остававшийся на месте под покровом невидимости Мираж «оделся» в образ Тринадцатой. Те же упражнения, подгонка образа — уже проще и быстрее, потому что настроился словарь корректировки. Гром четко понимал, что перед ним просто иллюзия, но от этого искру щемило не меньше. Он начал пояснения по поводу «сестры»: — У Тринадцатой все движения плавные, она как будто скользит, а еще когда идет, забавно смещает нижний центр тяжести из стороны в сторону, на каждый шаг, не так заметно как, например, Кора, но все равно, и ступни в одну линию ставит, как Мэм. А автобот уже плавно перешёл к тренировке: ~ Ты, кстати, моё-то положение отслеживаешь? — «Тринадцатая» подошла к «Двадцать Шестому», тот поднялся, они встали рядом, а «Мираж» обнаружился сидящим на прежнем месте на пуфике. Внимательный взгляд показывал, что пуфик промят должным образом. Настоящий Мираж стоял, невидимый, у двери. Появление Тринадцатой вызвало в искре юного десептикона еще более бурную реакцию, мех еле сдерживался, чтобы не пустить омыватель. — Нет, я не отслеживаю твое положение в пространстве, я слежу за представлением. Оно очень увлекательно.  ~ А надо, — тон не резкий, но требовательный. Здесь, в отличие от лагеря, Седьмого не будут ни бить, ни унижать, ни оставлять голодным в наказание или что там еще у них практиковалось — но требовать будут, максимум того, что, по мнению Миража, способен выдать Гром, не сломавшись. ~ Я верю, что ты отлично держался в кошмарных условиях. А надо уметь — в любых. В хороших это зачастую труднее — обстановка расслабляет. Где я? Как отличить иллюзию от реальности? Не давай себя сбить. В бою я всегда применяю тот мираж, какой сильнее всего приведет противника в замешательство. Твои враги будут делать то же самое, а ты должен не отвлекаться и делать своё дело. Эмоции пинком во второе сознание и без моего разрешения оттуда не выпускать. Гром только что понял, что представление перешло в тренировочный процесс.  — Я найду, — попытался сосредоточиться, абстрагироваться от родных до боли в искре образов. Выполнил полученную инструкцию. — Сейчас. Как только Мираж заметил, что Гром хоть как-то начал работать, сразу стал усложнять задачу. Сначала сам переместился, потом в дверь вошел «Старскрим» и со своим знаменитым презрительно-торжествующим выражением поднял нуль-винтовки на «Двадцать Шестого» и «Тринадцатую».  Сикерлет изо всех сил старался выполнить инструкции куратора. Переход в боевой режим, сенсорные системы чувствительность на максимум, поиск сигнатуры. Первичная сигнатура обнаружена. И тут в комнату вошел Старскрим, такой реальный, настолько настоящий, пугающий. Гром не смог совладать с собой, шуганулся к ближайшей стене, неправильно скоординировал движение, ударился спиной о стену, оставляя в ней неглубокую вмятину. Коротко вскрикнул. Увидел Скайварпа, сидящего в кресле, где только что был Мираж. Потерял контроль над вторым сознанием, принял на первое все эмоции от панического страха до лютой ненависти. Оскалился, зарычал. Отлип от стены, выпрямился.  Заметив, что Гром вот-вот сорвётся, разведчик одернул его: ~ Работай! Где я? Что поправить в образах твоих ведомых? — у самого искра давно бы разорвалась на части, кабы не жесточайший самоконтроль. Приказ работать подписал наставнику приговор: Гром перешел в режим исполнения, как мог. Оптика потомка Мегатрона наполнилась страшным алым свечением, так знакомым тем, кто видел повелителя десептиконов в гневе. Готовый отслеживать состояние подопечного и принять меры, если того начнёт сносить, Мираж опоздал — реакция оказалась слишком бурной и слишком быстрой. Мгновенно отключённые все иллюзии эффекта, разумеется, не дали, но его никто и не ждал, гонщик уже стремительно программировал дисраптор на ЭМИ-удар, понимая, что за вспышкой алой оптики последует... неизвестно что, но лучше не проверять. Однако Седьмой нанёс удар первым, и рефлекторная попытка защититься от него очередным миражом вызвала острую боль во внезапно активирующемся доселе спавшем контуре — в критической ситуации открылась новая функция дисраптора, как щита от любого лучевого оружия. Но поздно и не в полную силу — наноклик назад ставший видимым бело-синий корпус рухнул с грохотом на пол, а сумасшедший автобот с улыбкой передал: ~ Отбой, малыш, — и всё-таки отключился.