Оптика цвета солнца

Когда Мираж оказался на пороге своих новых апартаментов, до назначенной встречи с Громом оставалось ещё около трёх бриймов — как он и планировал. Было ли то наводками в перегруженной нейросети или же реальностью, но здесь ощущалась аура настоящего хозяина. Гонщик замер на пороге, мысленно представляясь местной системе безопасности и запрашивая разрешения войти — хоть и не сомневался, что оное получит. Вошёл, запер за собой дверь, прошёл, знакомясь с помещением и позволяя ему «прочитать» себя — по-прежнему чуть задерживая шаг у каждого порога и преследуемый чувством взгляда в спину — немножко ехидного и через прицел, хоть и без намерения стрелять. На Роллера очень похоже. И с этой догадкой вдруг ощущение взгляда пропало, а он понял, что запрошенный доступ выдан.  Благодарно кивнул и занялся тем, зачем пришёл сюда, а именно растянулся на платформе (показалось, что она хранит отпечаток корпуса значительно крупнее его, но при этом было невероятно удобно) и позволил, наконец, себе расслабиться, уткнувшись лицевой в удобно согнутые манипуляторы. Аккуратно разворачивал по одному и проживал в полном объёме чувства, загонявшиеся в течение этого чрезмерно насыщенного дня в глубину второго сознания. Сейчас, выпущенные на волю, они имели силу ненамного меньше, чем накрыла бы его в тот момент, но рядом не было никого, кто мог бы считать рисунок его полей, а у него самого не было необходимости срочно что-то решать холодным рассудком и обуздав рвущие искру на части эмоции. В жалком декаметре от Птахи, пусть и через две стены, такого делать было бы нельзя — и считала бы и опознала кто. А так его выхлопом не зацепит никого, кроме случайных прохожих, которые в этом секторе явно редки, и вообще они Миражу чужие, и он им никто. Процесс был сочтён завершённым за несколько кликов до того, как сработал бы предусмотрительно выставленный будильник. Процессор перегрет, подглючивавший узел контура охлаждения опять закидал сообщениями об ошибках, зато прошло ощущение готового взорваться блока эмоций, а нейросеть снова обещала работать стабильно. Несколько неровной походкой прошёл в помывочную, где в том числе прибег к внешнему охлаждению шлема и его содержимого. На какое-то время хватит. Если дальше пойдёт без эксцессов, то всё запланированное на остаток этого дня он проделает без риска срыва. Через джоор, как и грозился, Мираж постучался в дверь бэтской Грома. Юный сикер ждал Миража, ждал как спасителя, как израненный ждет дозу болеутоляющего. За то время, что он провел в одиночестве в своем отсеке, подготавливая нужную для планирования миссии информацию, он пережил не один эмоциональный всплеск. Прошлое давалось ему с огромным трудом, он словно заново вскрывал начавшую заживать глубокую рану. Но теперь она болела ещё сильнее: Мираж был прав, когда сказал, что Седьмой изменился. Потомок Мегатрона вспоминал себя до «условного деактива» и поражался тому, каким он был. Жестоким, жестким, не способным к пониманию чужой боли и состраданию, очень логичным, но при этом ужасно глупым. Сейчас ему было до слез обидно за себя и своих братьев, а еще стыдно, очень стыдно за то, что он частенько делал и считал нормой. Скрытые для его доступа файлы, наличие которых вызвало в нем приступ паники, теперь не пугали его, Мираж, который теперь называл себя странным словом «куратор», обещал помочь от них избавиться, не отнимая актив.  Стук в дверь был радостным событием, он сообщил о том, что его мучительное ожидание закончилось. Гром встал, подошел поближе к двери.  — Не заперто, заходи.  Бэтская Седьмого выглядела как нормальный жилой отсек взрослого меха за тем исключением, что стены ее были сделаны под фактуру голубого неба с облаками, а перезарядочная платформа напоминала гнездо. Для колесного это было странным, для сикера самое то. — Устраивайся, – Гром улыбнулся. — Что значит — ты мой куратор? Войдя, Мираж бегло осмотрелся по обстановке, но куда больше внимания получил юный сикер: зная, что искать, контрразведчик подметил, что тот, во-первых, проводил время не менее насыщенно, чем он сам, а во-вторых, отлично себя контролирует. Тепло улыбнулся ему: — Куратор — тот, кто наблюдает за каким-то проектом, руководит ходом работ. Если проектом, как в нашем случае, является живая личность, — так же уместно сравнение с наставником, опекуном. В общем, теперь с любыми вопросами тебе следует обращаться ко мне, а если кому-то что-то будет надо от тебя, они будут решать это через меня, — сидеть на мягком пуфике без спинки было несколько странно, но гонщик быстро нашел способ удобно устроиться. Гром совершенно не стесняясь устроился напротив Миража, сев прямо на пол, притянув колени к груди и обняв их манипуляторами. Ему так было очень удобно, даже не столько физически, сколько психологически, поза глухой защиты даже спустя астроцикл была для него самой приемлемой. — Ясно, ты мой наблюдающий офицер. Давай называть вещи своими именами. Я рад твоему назначению.  Пожал плечевыми колёсами. — В мое время это называлось, как я сказал. Вижу, ты начал понимать моё предупреждение, что лагерь тебя сильно удивит. — Ты оказался прав, во всем. Я бы, честно говоря, с большим удовольствием потер память, совсем, ну, кроме навыков, естественно. Понимающе кивнув, Мираж перешёл к делу, помогая сикеру отвлечься от тяжёлых мыслей. — С чего начнем, с карт или закрытых блоков? Их сейчас не откроем, только расскажу, как с этим можно управиться, — зная, насколько неприятной или даже неприемлемой тому покажется процедура, постарался не то предупредить об этом голосом, не то, напротив, попытаться успокоить. В итоге получилось невесть что. — С карт и информации, пакет весит много, очень, через бесконтактное будем несколько джооров качать. Так что позволю уж тебе подключиться, — авиатор опустил крылья, прижал их к спине и, пересев ближе к новоиспеченному наставнику, вручил ему свой манипулятор, предварительно открыв порт технического подключения, расположенный на запястье.  Мираж одобрительно кивнул: — Правильно, я бы все равно потребовал прямое подключение, — помимо всего прочего, такой способ исключал возможность редактирования предаваемых копий памяти, что было важно в данном случае. — Насчет памяти вопрос обсуждаемый. Не сейчас, конечно, — и, выдвинув штекер, подключился. Гром нервно дернулся, но манипулятор остался на прежнем месте, хотя больше всего будущему ведущему хотелось отдернуть его, разорвать подключение, ставившее его в статус ведомого. Нахождение штекера в разъеме никаких физических неудобств не приносило, никаких неприятных ощущений, но психологическое неприятие...  Авиатор старался изобразить полное спокойствие, и у него это почти получилось. Пакет передался быстро, правда, с вирусом, который тут же с аппетитом съела система защиты. Подключение Гром разорвал без спросу и достаточно грубо, видимо, ждать, пока системы обмена отключатся друг от друга, он не привык. Обоих больно обожгло. — Открывай! Я все подробно разметил. Можем виртуально погулять, — потирая запястье, прокомментировал десептикон. — Ты общался с Мэм, она дала разрешение на проведение миссии, ты ведь возьмешь меня с собой, я готов, я смогу, правда! Коротко зашипев от неожиданного разрыва соединения, гонщик втянул обожженный штекер. — Рано открывать, как я вижу. Сначала простой вопрос — какого шарка? Быстро обновил антивирусные базы и прогнал у себя проверку... разрешаю сейчас в быстром режиме, в параноидальном запустишь на перезагрузочный цикл. Открытие, что колесные умеют шипеть, для юного сикера оказалось интересным. Он еле заметно склонил голову набок и не стесняясь попытался воспроизвести этот звук, словно пробовал его на вкус. Сейчас это нелогичное действо занимало его сознание куда больше заданного вопроса.  — Интересно. Не рык, но очень выразительно, — удовлетворив потребность в подражании, Гром наконец ответил на вопрос. — Принял, выполнил. Только это бесполезно. Не злись, пожалуйста. Это вирус защитной системы, маленький доктор обещала его из меня вытравить, но пока не получается, это уже седьмой рецидив за астроцикл. Этот вирус уже не опасен для автоботов, Птаха его обезвредила, твоя система с ним справится. Я не предупредил заранее потому, что замечаю его наличие только после того, как он отработал. Прости, — Седьмой говорил четко, но очень быстро, прижав антенны к шлему, он был виноват и отлично это понимал. Получив исчерпывающее объяснение, куратор спокойно подтвердил: — Принято, — и перешёл к следующему пункту. — Второй вопрос: что это было? Проблемы с прямым подключением вообще или с распределением ролей в частности? — если первый вопрос звучал почти наездом, то второй был уже просто вопросом. Второй вопрос оказался сложнее, чем первый, а Мираж демонстрировал новую линию поведения, агрессивную. Точнее не так, Гром уже сталкивался с облегченной версией этого состояния наставника, когда они «делили» Птаху.  — Нет, да, не знаю, — подпрограммы настаивали на том, чтобы агрессия собеседника была погашена тем же способом, проявлением еще большей агрессии, но потомок Мегатрона нашел в себе силы сдержаться. — Это в принципе неприятно. Но бывает необходимо, куда деваться. Хотя ответ на вопрос, по сути, не был дан, автобот стал терпеливо объяснять: — Физически ничего неприятного в этом нет, значит, все проблемы в твоей голове. И хотя сначала не худо бы разобраться, откуда именно растут опоры этих проблем, решать придется оба варианта: и с доверием и с подчинением. Уже хотя бы потому, что умение подчиняться необходимо для будущего командира. С доверием и того проще. Ты хочешь, чтоб я полез на десобазу, руководствуясь только твоими данными, где прикрывать мою спину будешь только ты, а я даже проконтролировать тебя не смогу, потому что занят буду. И при этом у тебя пластины на загривке дыбом встают, когда надо пустить меня в маленький строго ограниченный участок твоего сознания, а я веду себя прилично и не пытаюсь сунуть нос дальше разрешенного тобой? — медленно, с паузами, чтобы удостовериться, что его понимают. — Закончим с этой частью, и отвечу на твои вопросы. Гром слушал, соглашался, но антенн не поднимал, пока не отпустило. — Мираж, я понимаю, больше такого не повторится. Обещаю, можешь мне верить. Я буду тебе надежным прикрытием, можешь не сомневаться. Если посчитаешь нужным, мы можем повторить подключение. Попозже. Я доверяю тебе, Мираж, больше, чем кому-либо. Давай не будем терять времени. Тебе нужно четко понять, где что находится.  Очень спокойно и серьезно: — Верю. Необходимое условие выполнено, — осознал, что тот может быть незнаком с термином. — Ты про необходимые и достаточные условия слышал? Математический термин, имеющий широкое применение в жизни. Объясню на примере: тебе надо восполнить потери энергии. Необходимым условием для этого является наличие энергона. Но иметь энергон для восполнения энергии необходимо, но не достаточно, его надо еще и употребить внутрь. Наличие — необходимое условие, употребить — достаточное. Так и у нас: твое волевое решение необходимое условие, да. Но не хватает достаточного — чтобы твои подпрограммы перестали брыкаться хотя бы на меня. Каждый сеанс общения с Миражом добавлял знаний в его информационные блоки, вот и сейчас куратор дал его ЦП очередную порцию пищи, новые понятия. Этот колесный умел все доступно объяснять так, что переспрашивать не было никакой необходимости.  — Я понял, спасибо.  — Хорошо. А подключение мы еще повторим, и не раз. В том числе в обратном порядке: я открою порт — надо же выяснить, в чем именно у тебя загвоздка, — заглянул в оптику: — Я вижу твое доверие и очень высоко его ценю. Времени у нас не меньше нескольких планетарных циклов и гонять карту я за это время буду не раз и не два, с тобой и без. Слова о доверии и его ценности слушать было приятно, а готовность повторить операцию подключения в обратном порядке поразила юного деса, ему еще ни разу никто не позволял подобного, ведь это означало признать себя если не ведомым, то равным. — Мираж, ты уверен, что готов разрешить мне подобное? Это ведь неправильно, это сломает рамки, — для Грома этот момент был действительно важным, как, впрочем, для любого представителя фиолетовой фракции. Автобот только плечом повел: — Вопросы иерархии, безусловно, важны. Всегда должен быть ведущий и ведомый, и оба должны иметь одинаковое мнение, кто из них кто. Но при этом ритуалы — порядок подключения, кто кому «сэркает», а кто и на «ты» может обращаться, кто в чей отсек может входить без стука и прочее — важны, но не определяющи. Принуждение к неукоснительному их соблюдению хорошо помогает застроить кого-то борзого, но не очень сильного духом, и вообще крайне полезно на начальном этапе, однако совершенно не помогает против настоящего мятежника и вообще не критично, если оба участника и так знают, кто тут старший. Небольшие отступления изредка или даже одно-два постоянно в виде особой привилегии обычно не вредят, а в ряде случаев только помогают.  Заметил, что ему готовы поверить, но понимают слабо, привел пример: — Вот я сейчас постучался, а вошел только после разрешения. Ты увидел в том проявление слабости? А если бы я просто вошёл? В каком случае ты больше был бы настроен на сотрудничество? — прочитал ответ в оптике, усмехнулся: — Ну вот и стала ясна тема следующего подключения: покажу тебе, как я строил Прайма. А он безукоризненно чётко выполнял мои команды, и не было в том для него унижения. Я, как ты можешь догадаться, только больше уважать его с тех пор стал. Седьмой слушал, осознавал, учился и потихоньку переписывал подпрограммы. — У автоботов все очень спутано, вы вроде как армия, только на армию не похожи, скорее на отряды единомышленников, такой кружок по интересам. Вы служите, дружите, даже любите одновременно, как так можно? Вот например, Оптимус, они с Мэм пара, а что будет, если Мэм, например, накосячит, вот как он ее будет наказывать за провинность, если у них любовь? — Гром широко улыбнулся. Слушая описание взгляда со стороны на дикую структуру их организации, автобот только часто кивал, показывая, что полностью согласен и разделяет мнение десептикона о бредовости такого подхода. — Он посмотрит на неё укоризненно, и ей станет настолько стыдно, что она изо всех сил постарается впредь такого не допускать. А уж если взглядом не ограничится, а на беседу вызовет... Все наши сходятся во мнении, что лучше бы уж манипулятором своим тяжёлым приложил, чем так. При этом все стандартные способы относительно безболезненного претерпевания выволочки не помогают, он насквозь видит и пока не уверится, что ты всё в полной мере осознал и выводы сделал, не отпустит. От объяснений наставника у Седьмого закипел ЦП. Такую нелепицу, как наказание долгими задушевными беседами, могли придумать только алозначные.  — Видимо, Оптимусу просто делать нечего, прости уж меня за прямоту. Страдает фигней. А остальные высшие тоже по его модели со своими подчиненными отношения выясняют? Теперь я понимаю, почему вы до сих пор не победили десептиконов! Вашему лидеру и командирам тупо некогда! Некогда придумать эффективный план по устранению противника, некогда его реализовать, — звонкий смешок. — Мне жалко Мегатрона, ему же за двоих думать приходится! — снова засмеялся, аж крылья вибрировали. — А еще более странно, как десептиконы еще не перебили всех автоботов. У вас либо смекалка Праймусова, либо его везение. Мираж замаскировал улыбкой сдержанный смех: — Все еще хуже. Кабы Оптимус наказывал, это можно было бы просто перетерпеть да и все, но он же искренне пытается наставить на путь истинный! — переждал реакцию Грома и, к облегчению того, пояснил: — Не, он один такой. Двух мы бы не пережили. И с остальным тобой сказанным я согласен. За это, в том числе, меня считают подозрительным типом и потенциальным перебежчиком. Едва разобравшись с одним вопросом, сикерлет вспомнил другой, не менее интересный.  — Ты мне обещал про ложь автоботов к самим себе рассказать.  Этим он несколько выбил Миража из колеи, хотя колёсный и быстро вернулся в неё. Странно, когда обещал, примеры под шлемом роились, а сейчас все куда-то делись, остался только один, чрезмерно свежий и яркий, чтобы о нём говорить хоть с кем-то. Волна боли была предсказуема, посему отловлена в штатном порядке на дальних подступах и там успешно заблокирована, а бодро откликнувшийся на физическом уровне узел цепи охлаждения был привычно проигнорирован. Однако надо уже что-то сказать, а примеры как выветрились, так и не возвращаются, вот уже и начинает сказываться перегруженность цепей. Ну, нет, своему процессору он пока хозяин.  Склонил шлем в сторону, увёл фокус вниз и вбок, притушил оптику, сосредотачиваясь, поднял уже ровно горящую на Грома: — Наиболее распространённый пример. Командир, не важно какого уровня, видит необходимость некоего действия... крайне осуждаемого с точки зрения автоботской морали. Сделать такое или приказать сделать — запятнать себя. Не сделать... ну, допустим, приведет к большим потерям, что тоже очень плохо, а допустить такое сознательно — опять же запятнать себя. Если не товарищи и внутренняя безопасность, так собственная совесть потом житья не даст. В обоих случаях. Значит, нужно сделать что надо, но повернуть это как-нибудь так, чтобы самого себя убедить, что ничего плохого ты не сделал. Например, можно решить, что то нехорошее дело не достойно автобота и обессмысливает победу — что, кстати, вполне соответствует истине, — так что делать его не следует. А потери... ну что ж, это война. Или можно как-нибудь намекнуть кому из своих подчинённых, известному своей... вольной трактовкой морали, мол, было бы неплохо, чтоб получилось вот этак. Тот пойдёт и сделает — без приказа, по своей инициативе, просто из своего понимания блага нашего дела. Оба варианта на самом деле непросты, и совесть у обоих не совсем молчит после такого — но всё равно куда легче, чем было бы в прямом случае. — Или, вон, твой пример, как тырил энергон у зазевавшихся охранников. Тут даже обмана почти никакого, просто выверт ловкий: воровать нехорошо, держать на голодном пайке тоже нехорошо, а уж перезагружаться на посту так и вовсе кошмар, так что налицо чистое восстановление справедливости: недобросовестный охранник наказан, голодный заправлен. Это нормально. А идеально — осознать, что зевнувший охранник забота его командования, твой паёк дело твоего командования или, возможно, вороватого персонала кухни, и главным побудительным мотивом был пустой бак, а не стремление к справедливости. Но такого радикального следования идеалам не требует даже Прайм, так что всё в порядке, — посмотрел в алую оптику, произнёс как можно убедительнее: — Действительно в порядке. — Ничего не понимаю, зачем все так усложнять? То, что вы делаете, все равно нарушает законы вашей фракции, не проще ли откорректировать их и не ржавить ЦП? — Не проще. Потому что тогда нас очень скоро станет не отличить от десептиконов. Которые, кстати, десять ворн назад сильно другими были. Идейные борцы за свободу, решительные и с очень гармоничной идеологией. Я ж не просто так сказал, что долго выбирал, к кому податься. Заметил у них крошечное пятнышко ржавчины, которое определило мой выбор тогда и привело к тому, что ты видишь под фиолетовым знаком сейчас. Обсуждение идеологии фракций привело Грома к воспоминанию о Скайквейке, этот офицер был не похож ни на одного из тех, кого он знал. — Я понимаю, кажется, о чем ты. К нам в лагерь однажды прилетел взрослый "Гром" — такой большой, просто огромный, сильный, в полной боевой выкладке. Он говорил с нами совершенно по-другому, чем наши офицеры, он чем-то напоминал по манере тебя. Такой спокойный, мудрый. Он был жутко возмущен нашим состоянием и внешним видом, дал нагоняй наблюдающим, — Седьмой грустно усмехнулся. — Правда, потом мы его ненавидели всем подразделением, после его визита нас вымыли, отпескоструили и в ремблок сдали "для опытов". Возможно, если бы он был нашим главным, в лагере было бы не так мерзко? С интересом послушал про "взрослого Грома", согласился: — Наверное, кто-то из старой гвардии был. Если бы он был вашим старшим, с вероятностью, этого лагеря вообще бы не было, — задумался на миг. — Хочешь — дай мне его картинку и сигнатуру, пробью по нашим базам, скажу тебе потом, кто это был, может, и расскажу про него что интересное.  — Кто был тот обалденный истребитель, я и так знаю, он назвался Скайквейком, и да, ты прав, он о-о-очень не молод уже. Но при этом в отличной форме, как новенький. — Хорошо, посмотрю, что у нас есть по нему. Пережидавший очередной приступ процессорной боли, уже вообще не отпускавшей, только вспыхивающей временами особенно сильно, мех говорил маловыразительно, что не укрылось от наблюдательного спарка. Он внимательно посмотрел на Миража, попытался его просканировать так, чтобы разведчик не заметил. — Тебе ведь плохо! — голос выдал нотки искреннего беспокойства. — Ты ведь еще не в строю. Тебе отдохнуть нужно, а я тебя террорю! У тебя ЦП перегревается, у меня тут где-то сухой лед был, сейчас, — до того как аристократ успел что-либо возразить, юный авиатор скрылся за дверью санитарного отсека. Через клик появился вновь, уже с "полотенцем", наполненным мелко наколотым льдом. Вручил Миражу. — Приложи к шлему, поможет. Теперь настала очередь Седьмого поражать автобота. Что Птаха его попалит и попытается лечить на месте, он понимал и даже заготовил ответ, а тут... бэта, десептикон и загруженный по самые антенны подопечный вдруг такое выдал. Полотенце, однако, Мираж принял с благодарностью и применил по назначению. Пробормотал: — Я в таком режиме до двух декациклов могу, перезагружаясь по паре джооров в ротацию и без потерь мощности, — остановился, поднял взгляд и совершено ясно уже сказал: — Спасибо, в смысле. Седьмому было приятно: Мираж принял его заботу, он не стал препираться и позволил десептикону немного за собой поухаживать. Он не так давно научился замечать страдания окружающих и реагировать на них правильным образом, по-автоботски. Помогать нуждающемуся оказалось очень здорово, от этого возникало чувство выполненного долга, позитивное такое. Теперь он придерживался правил, противоречащих его первичной прошивке: «Поврежденного нельзя добивать, хотя это проще и логичней, ему нужно оказать помощь». — Всегда пожалуйста. Тебе еще маленькому доктору объясняться, она, наверное, будет недовольна. На упоминание Птахи Мираж усмехнулся понимающе: — Как думаешь, на этот раз мне удастся избежать принудительного оффлайна? Или лучше сосредоточиться на более достижимых целях, успеть поговорить до того как вырубит? — задумался над собственной шуткой, посчитал, вышло, что за время его пребывания на базе амазонок только две его встречи с Голди не закончились его принудительным оффлайном. Те две, когда он отключался сам по её команде. — Чего не знаю, того не знаю, это от твоего состояния зависит, будут к тебе претензии, значит, уже не отвертишься, — улыбнулся сикер. Но потом вспомнил одну вещь, шумно продул вентсистему. — Мираж, мы же сегодня разберемся с закрытыми папками, да? Вдруг завтра уже будет поздно, вдруг я натворю бед? — С закрытыми папками не так просто, хотя первые шаги в этом направлении мы предпримем уже сегодня. Для начала не бойся себя. Раз они столько времени закрыты, значит, откроются по триггеру... некоему слову или событию, которое послужит сигналом. Сегодня уже было несколько серьёзных значимых событий и ничего не произошло — значит, в обозримом будущем и не произойдет. Технически, чтобы разобраться, чего там в этих папках, нужен хороший программист и защищенный ни к чему не подключенный датапад. Поскольку я хорошим программистом не являюсь, а кого другого в свою голову вряд ли пустишь ты, я предполагаю вариант, когда я с помощью выданной мне отмычки взломаю папки, скопирую содержимое в датапад и обратно закрою папки уже своим паролем. Потом программисты в лабораторных условиях разберутся, что там было, я тебе скажу пароль и ты их либо откроешь, либо удалишь. Конкретнее буду сегодня с Птахой обсуждать. Но в любом случае для этого потребуется подключение на порядок выше недавнего. Навскидку я вижу два варианта осуществления этого. Первый — сложный психологически, зато не требующий никакого оборудования. Возможен только при абсолютном доверии обоих участников друг другу. Второй — чисто технический, от тебя не потребует никаких усилий. Собственно, его можно выполнить даже при активном твоем сопротивлении, хотя я тогда просто не стану этого делать, все равно мне по другим вопросам будет нужно твое добровольное сотрудничество. Таких подключений потребуется минимум два — после обезвреживания этих папок мне надо будет убедиться, что в тебе не осталось других сюрпризов. Под конец объяснений нейтральный было тон стал почти сочувственным. Бот улыбнулся: — Потом получишь вкусные крии: если выберешь первый вариант, в ответ пущу тебя в свою голову на тех же условиях, если второй — научу от него уворачиваться. Мираж успокоил Грома, объяснив, что в ближайшее время он не превратится в монстра и не станет творить бед. Подключение — пожалуй, для сикера это был самый непростой этап обезвреживания папок. Он отлично знал, к какому способу обмена без применения технических устройств клонит его наставник. В этот раз Мираж заходил издалека и как будто на цыпочках.  — Я дам тебе ключ от «Дома искры», ты ведь об этом. Но тебе там точно не понравится, я открою тебе полный доступ, если это будет необходимо, только вот в чем препятствие, сможешь ли ты этим ключом воспользоваться, — авиатор сделал паузу, задумался, после добавил: — Если не получится, пойдем вторым путем, ты ведь про психокортикальное говоришь. Ты когда-нибудь испытывал его действие на себе? Говорят, это очень больно, но сопротивляться не буду. Прежде всего, это нужно мне самому, ты ведь просто одолжение делаешь, — обещание угостить крии после процедуры смутило потомка Мегатрона. — Спасибо конечно, но я не спарк уже. Меня утешать не обязательно. — Да, первый вариант «Дом искры». Мне кажется, ты сейчас просто не сможешь дать мне ключ, несмотря на то, что первым сознанием намерен. Надеюсь, в ближайшие планетарные циклы мы с тобой сумеем это поправить. Второй ты тоже правильно опознал, я его никогда не пробовал, а насчёт больно... я такого не слышал, но легко верю, что это напрямую зависит от добровольности подключаемого. Соответственно, насчет как уворачиваться — это мои предположения на базе представления как оно работает. Кстати, если не ошибаюсь, есть еще третий способ, но про него я сходу ничего не помню, надо будет повыяснять ещё. Только, вроде, со всем разобрался, как очередной инсектикон блеснул окулярами в щели. — А ты не путай награду за хорошо выполненную работу с подачкой — жить станет легче, — усмехнулся. — И приятнее, — и принялся объяснять дальше: — Я не тебе одолжение делаю, а свою работу для Алого знака. Вот ты, как раз, в рядах пока не состоящий, считай... ну, например, вступительные испытания проходишь. Имеешь право хоть вообще послать меня ко всем квинтам — никто тебя не выгонит, будешь мирным беженцем, пристроим куда-нибудь с учётом способностей и желания. Позже сможешь даже подать заявку на вступление в ряды автоботов, пройдёшь необходимые проверки — серьёзней обычных, с учётом прошлого, — и служи на здоровье. Сейчас мы пока считаем, что заявку ты уже подал, удовлетворить её мы не можем в силу твоего возраста, но готовим и проверяем именно как будущего соратника. О запрещённости психокортикального у автоботов Мираж умолчал целенаправленно, чтобы не усложнять десоботу и так непростую задачу еще и моральными дилеммами. — Понятно, — кивнул Седьмой. — «Дом искры» пробовать нужно. Может быть, и получится. Пойдешь, посмотришь какой настоящий я, мне расскажешь, я ведь не могу видеть свой истинный облик. А я тебе расскажу. А еще в «Доме искры» можно узнать имя этой самой искры, то, что дано свыше. Я бы хотел узнать свое имя. А ты знаешь свое? По части метода поиска и обезвреживания сюрпризов кивнул согласно: — Хорошо, будем ориентироваться на дом искры. И имя твоё постараемся узнать. Я — Мираж, с момента активации. Бледный такой, пугливый, двигается бесшумно и чуть что растворяется в воздухе. С тех пор многое изменилось, а мой генератор поля невидимости научился работать оружием массового поражения, но я остался Миражом, и менять это не планирую. — Мираж... Пафосно так, мистично. Я бы на твоем месте тоже никогда имя не сменил. Фемам, наверное, нравится, а для взрослых это, как я понял, важно. Давно не придававший особого значения своему имени мех лишь неопределенно шевельнул колёсами. — Ладно, сейчас я по-быстрому гляну карты, добьем повисшие вопросы и отпущу тебя на сегодня. Открыл карты лагеря. Вспомнил один момент, «вынырнул»: — Забыл, я же обещал на вопросы ответить. Разрешения на миссию пока нет, но приказ начинать подготовку дали, тебя почти наверняка возьму, — подмигнул: — Хотя автоботам нельзя отправлять спарков на боевые задачи. Но чего еще ждать от потенциального перебежчика?  Гром тут же оживился, аж вскочил. — Отлично! Если есть команда к разработке миссии, значит, миссия состоится с вероятностью в девяносто восемь процентов, — а замечание про спарка вызвало очередной бэтский протест. — Я не спарк! Мираж, я уверен, что надеру бампер любому допущенному к миссиям молодому бойцу. Может, и не молодому, кстати. Я готов. А что трансформироваться не умею, дак этот недостаток компенсируется другими талантами: я двигаюсь быстро, стреляю метко, а еще базу знаю.  Но углубившийся в изучение карт автобот последнего замечания уже не услышал.