Оптика цвета солнца

Когда прошли примерно полпути и сикер начал немножко приходить в себя, гонщик выполнил недавнее обещание и кинул тому запароленный файл. Неправдоподобно лёгкий, словно пустой или почти пустой. ~ Пароль — сумма имён твоего линка, — в файле было одно слово, имя. Дал время распаковать и прочитать — не заметить, когда тот осознал написанное, было невозможно — быстро добавил: ~ Впечатления и комментарии не вслух. И даже по связи не прямым текстом. Да, я тоже оквинтел, когда узнал. Распаковав файл, Гром встал посреди коридора как вкопанный. Прямое родство с Мегатроном стало для него шоком. Теперь моральный аспект его пребывания у автоботов заиграл новыми красками. Чувство вины снова захлестнуло искру потомка Мегатрона. Нет, он не сожалел о том, что выбрал другую сторону силы, он и сейчас отказался бы что-то менять, если бы ему предложили, просто ему теперь было за что презирать себя.  ~ Понял. Спасибо, — каждый новый шаг теперь давался с трудом. Спэйсу хотелось орать от тех чувств, которые кипели в его искре. Но нужно было молчать. Изменение в состоянии сикера заметили все. Мираж просто взял его за плечо и потянул вперёд, не изменив даже положения своего шлема. Ровно и отчётливо приказал лишь: — Вперёд, — видимо, благодаря присутствию Птахи, арестантов на этот раз не стали заковывать в стазис-наручники, чем гонщик и воспользовался. Несколько нанокликов спустя разговор был продолжен, но уже по личному каналу: ~ Я предупреждал, — «голос» куратора был холоден. Не порицание, но инструктаж. ~ А ты обещал. Посему — отставить. Разберись в своих чувствах и изложи мне их и аргументы словами. — Что это с ним? — поинтересовалась зеленая фемма. — Ничего страшного, — отозвалась Голди. — Так бывает, стресс первого полета. Перегрузка нейропроцессоров дает эффект... — дальше была заумная лекция, от которой повеситься захотелось не только лицам при исполнении... Карцер, сцена вторая, те же там же. Оказавшись в камере, Гром снова забился в угол платформы, крылья теперь складывались, как он хотел, причем по малейшему нейроимпульсу. Приготовившись работать, Мираж занял ту же позу на платформе, погасив, как и в прошлый раз, оптику. ~ Милый, теперь я хочу задать тебе вопрос, что с ним? — Голди посадили в камеру прямо напротив Миража. ~ Непосредственно перед трансформацией я ему пообещал сказать, кто его создатель, — ответил тот очень ровно. Дал паузу сообщить, что она о нём думает, и продолжил: ~ А теперь, с вашего позволения, я продолжу вправлять ему мозги, там вывих морали намечается. Но золотая фемма не стала ни выражать недовольства, ни обвинять избранника в совершении неправильных поступков, она отнеслась к его решению спокойно, с уважением. Мираж был старше и мудрее ее в жизненных вопросах, делать ему замечания было бы по меньшей мере неприлично. Голди даже думать боялась, что бы делала, если бы юный сикер адресовал этот вопрос ей. ~ Кто-то должен был, — так же ровно, копируя интонацию собеседника, произнесла Руф. ~ Удачи. Отключив сеанс связи, она прошла к платформе, забралась на нее с ногами, достала датапад и нырнула в дебри научных изысканий. Если бы у особиста оставалась хоть толика свободных вычислительных мощностей, он бы, наверное, бесился, что ему не дают спокойно прокрутить и обсчитать со всех сторон приведший его сюда разговор. Но автоботская расстановка приоритетов в данном случае не расходилась с аристократической, поэтому сначала решались проблемы подчинённых. В отличии от Голди, Спейс на контакт шел неохотно. ~ Я все помню, Мираж, все понимаю... я тебя не подведу. Я благодарен тебе за правду. Но осознавать ее пока сложно и неприятно. Лучше бы мне сейчас отключить канал связи и перебеситься, а то опять скажу лишнего или разревусь, как фемма, как потом в оптику тебе смотреть буду. А мне нравится твоя оптика, вот интересно, мне бы такой цвет подошел... На остатках внимания колёсный ответил Птахе: ~ Спасибо. И полностью переключился на Грома: ~ Тебя с желтой оптикой покажу, когда выпустят. Разреветься — открою страшную тайну: мехам можно. Главное не спалиться. Наговорить глупостей — лучше ты наговоришь их мне, а я тебе доходчиво и по пунктам объясню, что это глупости, чем сам наговоришь их себе, да еще и поверишь, что это не глупости. Опять, поди, думаешь о своём моральном праве стрелять в десептиконов и чем ты обязан... своему создателю? Ты ему обязан активом. Поэтому встретишь — не деактивируй. Впрочем, у тебя манипулятор не поднимется. Нелетальным бить можно, в плен брать можно. Если увидишь, что кто-то из наших его вот-вот отправит в деактив... я бы сказал, поступай, как подскажет совесть, но я и без того знаю, что ты его спасёшь. Что ж, бывает и такое, совесть подсказывает нарушить закон, -- тогда сделаешь что считаешь нужным, потом получишь что причитается по закону. Про десептиконов я тебе объяснял в прошлый раз, с тех пор ничего не изменилось. Спейс выслушал до конца, Мираж говорил дело, этот колесный всегда знал, что правильно, а что нет, как нужно поступить, а как не стоит, у него было чему учиться, и экс-десептикон очередной раз благодарил судьбу за то, что она свела его с разведчиком. ~ Хорошо, только давай так: ты меня остановишь, когда устанешь от нытья, говорят, крылатые могут вынести ЦП даже настоятелю храма Сигмы.  ~ Слухи верны, вы с Птахой мне по нескольку раз на дню ЦП взрываете. Договорились, — ответил тот со смешком. Гром перевернулся на другой бок, почесался, где достал, продул вентсистему.  ~ В прошлый раз ты сказал, что он захочет меня вернуть, я не хочу возвращаться, но хотел бы с ним познакомиться. Вот интересно, если бы он узнал, что я есть, был бы он зол или рад? Слушай, Мираж, а зачем мы вообще воюем, а? Неужели нельзя прийти к каким-то мирным соглашениям, например, все десептиконы валят жить на Чаар или Бахус, или еще куда нибудь, а боты остаются на Кибертроне, и жили бы все спокойно, каждый в своей стране. ~ Конечно, захочет — ты сильный и красивый, всем нравишься, все хотят тебя себе. А еще он с его гордостью не может допустить, чтобы его отпрыск был не на его стороне. Как отреагирует на сам факт наличия, зависит от того, кто, когда и как ему эту новость преподнесет и как быстро он сообразит, как обернуть это себе на пользу. Вот когда узнает, что ты против, — тогда точно разозлится, а там... я бы сказал, что у тебя будет шанс пережить этот разговор, если сумеешь вывернуть дело, мол, зато смотри какой достойный у тебя противник. Только тебе к тому времени надо и впрямь таковым являться. ~ Зачем воюем... послал бы я тебя к Оптимусу с этим вопросом, да не знаю, по отношению к кому из вас это будет более жестоко. Если вспоминать, с чего всё начиналось, то и те и другие считали имеющийся мир негодным и считали необходимым его улучшить. На том сошлись и вполне успешно старый мир разрушили. А вот когда начали строить новый, возникли разногласия — каким именно должен быть прекрасный новый мир и какими методами его надо строить. Договориться не смогли, пустили в ход крупнокалиберные аргументы, там еще недобитки старого режима активно участвовали... в общем, было нескучно и поди разбери, кто хороший, если все по антенны в энергоне. В какой-то момент лидеры обеих фракций пришли к выводу, что единственный способ победить в споре — это подмять оппонента, построить дивный новый мир по своему замыслу и... либо показать его оппоненту, а тот умилится и покается, либо просто ликвидировать этого оппонента, чтоб не портил сказку. Потому что будет — что один что другой. Не примет Оптимус Прайм то мироустройство, что хочет выстроить Мегатрон, никогда, потому что он будет несправедливым. Равно как и Мегатрону поперёк магистралей встанет мир Прайма, «нежизнеспособным» он его обзовёт. Может быть, даже будет при этом прав.  ~ Что же до твоего предложения... ну сам подумай, что скажет Мегатрон, когда ему предложат свалить с Кибертрона и тихо-мирно жить себе на Чааре? И Прайм, ты не поверишь, скажет то же самое, только более цензурно и многословно и менее эмоционально. А так же апеллируя к другим аргументам. Гром слушал, вникал, обдумывал. Но с каждым новым словом, с каждым доступным и от того до боли понятным объяснением становилось все тяжелее на искре, все тревожнее. Все больше омыватель давил на оптику, грозясь пролиться горячими потоками по светлому фейсплейту. Казалось бы, все просто, все логично, нужно выбрать сторону, нет, не нужно, он выбрал, но отчего так сжимает искру тисками холода, когда его мысли касаются личности лидера десептиконов, почему так грустно, и так хочется в клубок, в клубок Мегатрона... Сикер нервно вздрогнул, заскулил, сначала тихо, потом громче. После пришло осознание, что клубка Мегатрона не существует, потому что он убил его дани, или нет, не он, другие. Кто? Он ведь даже не знает, что Квайет есть, Мираж как всегда все рассчитал правильно, Седьмой был марионеткой в руках подлого предателя, и снова всплывает вопрос: кто? ~ Мираж, что сделать, чтобы попасть к тебе в камеру? Мне нужно в клубок... Пожалуйста... Очередной вопрос озадачил колёсного круче предыдущих. В кои-то веки всезнающий аристократ растерялся. Но не показывать же этого ведомому! Поэтому быстро набросал план действий, а тому передал: ~ Сейчас попробую решить этот вопрос. Но положительного результата не обещаю, прости. Впрочем, ты пока можешь вызвать Хромию и прямо попросить. «Вариант не хуже других, придуманных мной». Просить об одолжении у заместительницы Мэм мехлинг не хотел, он отлично знал, как к его пребыванию на базе относится Хромия. Она много раз говорила Элите, что он «бомба замедленного действия», совершенно не стесняясь его присутствия рядом. Строгая бескомпромиссная фемма была очень похожа на ее избранника, Айронхайда, которому крылатый десептикон тоже был как гайка в глотке. Но раз Мираж сказал, что нужно попросить у Хромии, значит, нужно. Автобот тем временем связался с Птахой, объяснил ситуацию, набрался от неё умных слов, связался с Хромией, очень вежливо попросил, аргументировал логически, стараясь не давить на чувства. Да, он понимает, и что они тут вконец обнаглели, и как звучит его отсыл к единственному специалисту по психологии сикеров, сиречь его сообщнице из соседней камеры. Когда Мираж связался с командиром, она была сильно не в духе, однако объяснения выслушала, после чего, не отвечая, отключилась.  Три клика спустя до заключенных снизошли те же феммы, что привели их сюда, первого заковали в стазис-наручники и вывели из камеры разведчика, второй по логике расположения стала Руф, последним забрали Спейса. — Хромия приняла решение не ждать рассвета, а расстрелять вас прямо сейчас, — пошутила фиолетовая фемма. — Вперёд. — Ну, тоже вариант, — согласился Мираж. После всех событий этого дня он уже не был уверен, что такой план его не устраивает, хотя, конечно, не будь это шуткой, по привычке отбивался бы изо всех остававшихся сил. Слишком уставший, чтобы дёргаться и волноваться, сейчас он просто выполнял распоряжения конвоиров. В своем состоянии аристократ не был одинок, его золотистая проказница и Гром тоже не нашли в себе сил ни сопротивляться, ни бунтовать, ни даже поддержать шутку. Для Голди стазис-наручники были не новостью, во время пленения у десептиконов она провела в них больше семи ротаций. Неприятные воспоминания удручали ее сознание сильнее физического недомогания, но, несмотря на это, она старалась сохранить гордый невозмутимый вид.  Поднимаясь в лифте на верхний уровень, голос подал Квает.  — А я имею право на последнее желание перед расстрелом? — вполне серьезным тоном поинтересовался сикер. — Ну, излагай, — ответила фиолетовая. — В санотсек можно? Мне очень нужно, правда, — налетавшись и напереживавшись, Гром вдруг вспомнил, что бак отработки у него полон и вот-вот лопнет.  — Это самая оригинальная последняя просьба, парень, — рассмеялись конвоиры. — Можно, всё можно, только до места доставим, а там делай что хочешь, хоть в санотсек, хоть в клубок, — сказано это было такой интонацией, словно эти понятия могли использоваться как взаимозаменяемые. Лифт поднялся на четвертый уровень... всех троих заперли в апартаментах Оптимуса. Естественно, выставив охрану. Правда, стазис-наручники все же сняли. Осознав, куда и, видимо, зачем их привели, Мираж порадовался настолько, что счёл нужным отправить Хромии сообщение: «Спасибо». А уж когда и наручники сняли, удивленно вскинул оптогрань (учитывая, на что хватит хотя бы только известного ему теперь разблокированного оборудования их с Кваетом-то!) и благодарно кивнул феммам из конвоя. Впрочем, при общей измотанности и менее чем двадцати процентах заряда особого прилива сил при отключении стазис-поля он не испытал. Хромия ответила до предела лаконично: — С Элитой будешь сам разруливать. Из того, что их троих оставили в покоях последнего Прайма без стазис-наручников и без ограничений перемещения по помещениям, можно было сделать вывод, что Хромия, несмотря на всю продемонстрированную осторожность, продолжала доверять им, и их приключения за решеткой не что иное, как изощренное наказание.  — Голодные есть? — спросил временный хозяин апартаментов больше из приличия, так как подозревал, что его собственной суточной нормы нормально заряженного, выданной Грому в ангаре, тому хватило. — Тогда устраивайтесь, я сейчас подойду. Разгрузил на кухне полученный еще утром на складе запас пищевого металла, заправился по-быстрому сам и практически одновременно с покинувшим санотсек Громом появился в спальне. — Показывайте, крылатые, что такое этот ваш клубок. Когда мехи вошли в спальню, маленькая крылатая сикерша с довольным видом сидела на платформе посреди того, что любой колесный назвал бы бардаком, а любой авиатор гнездышком. Руф улыбнулась: — Идите сюда, будем устраиваться. КэтСу, давай, ты у нас самый большой самолет, ты первый, — Птаха подвинулась на край, давая возможность Грому расположиться.  Сикера дважды приглашать было не нужно, он забрался на платформу и устроился по центру, расправляя крылья и ложась на спину. К нему по левую сторону тут же присоединилась охотница, использовав плечо Грома в качестве подушки. — Мираж, только тебя и ждем, — проворковала Птаха, ожидая реакции колёсного на происходящее. Данного конкретного колесного уже было трудно удивить или напугать, если что и показалось ему неожиданным, так что это, что в центре не он. А еще он помнил как о внезапном повзрослении Грома, так и слова Птахи о судьбе феммы в сикерской триаде. Его этот вариант категорически не устраивал, но пока решил не спорить, не без оснований полагая, что сумеет пресечь ненужные поползновения, буде таковые возникнут. Оценил композицию с точки зрения своего предполагаемого места в ней — это ему на плече у Кваета устраиваться, что ли? Неприемлемо. Разве что сдвинуть имеющуюся конструкцию в сторону и самому обнять Птаху... Но просился-то Гром, причём в клубок к нему, если он правильно понял. Качнул отрицательно шлемом: — Это самолёт большой, а мех вполне компактный, — забрался на платформу, обняв их обоих вместе своими манипуляторами: — Идите сюда, мои хорошие. После чего цинично, хоть и очень мягко, раздвинул их по сторонам от себя, так и не отпустив из своих объятий. Гром был почти счастлив и, естественно, капризничать не собирался, но он вроде бы просился в клубок к Миражу, а причем тут его фемма? Птаха, конечно, очень хорошая, она его друг, но она теперь безраздельная собственность его командира. Понять это было не сложно, энергетический след колесного запечатлелся на ней очень прочно, а это значило, что Мираж-таки сделал то, о чем ему рассказывал. То, что наставник не захочет перезагружаться сбоку, было ясно с самого начала, неправильный расклад, он ведь лидер, по центру должен быть он, поэтому, когда аристократ сместил его в сторону, устроившись по центру, Гром не сопротивлялся, а принял как должное, правильное.  Однако небольшую вольность себе позволил, но лишь потому, что у Миража крыльев не было: он сложил вперед свои, создавая подобие полу-кокона, в котором оказались и Мираж и Птаха. Тепло, уютно, темно: всё как нужно. Птаха, в свою очередь, тоже не удержалась и доформировала кокон своими крыльями, которые впервые за долгое время трансформировались по ее желанию во что-то более сложное, чем сложение за спиной. Теперь их дружная компания со стороны напоминала странную кучу металлолома клубкообразной формы. Всё-таки сикеры странные создания: немножко так полежать было, безусловно, приятно, но перезагружаться? Хотя в нынешнем состоянии он мог бы уйти в офф хоть на полу, хоть стоя, хоть как угодно ещё. — Я вам крылья не отлежу так? — вопрос наполовину по делу, ибо даже глубоко в перезагрузке он бы ощутил попытку шевеления под собой и позволил высвободить затёкшую конечность. Наезда в создании кокона над ним аристократ не углядел — не то потому, что его не было в мыслях участников, не то просто от слабого знания сикерских обычаев. — Чего теперь от меня требуется? — спросил формально у обоих, но Гром знал, что обращение в первую очередь к нему, потому что именно его бело-синий манипулятор на миг прижал чуть сильнее. Пока гонщик размышлял на тему происходящего, сикерня перешла в состояние полного расслабления и готовности перейти в офф режим, поэтому на вопрос предусмотрительного заботливого центрового просто мелодично обкурлыкала его с обоих сторон, причем предпринимая попытки прижать его к себе посильнее, а лучше собой придавить, чтобы даже не пытался шевелиться, ведь сейчас и так очень удобно. На второй вопрос ведущего уже потушившему оптику и закрывшему ее Кваету всё же пришлось ответить. — Ничего, офф, просто офф, — тихо ответил Гром. Все они очень устали, и ментально и физически. Растревоженной искре Спейса нужна была доза успокоительного, которую он только что получил в полном объеме.  В ответ на обкурлыкивание гонщик машинально заурчал — не вокалайзером, а хорошо отлаженным мотором. Тихонько шепнул: — Квает, не придавливай мой процессор, пожалуйста. Мне ещё поработать надо. Приятного оффлайна. И занялся, наконец, делом, ведь за всё прошедшее с момента ареста время он так и не выкроил пары десятков кликов, чтобы проанализировать произошедшее в зале для медитаций. Даже не столько, чтобы подготовиться к грядущему разбирательству, сколько чтобы определиться самому. Интересно, ночной допрос им светит? По науке — самое то, пока клиент малоадекватен и плохо соображает. А пока Мираж прокручивал в голове запись разговора, оценивая её сразу с двух позиций: если Санд за автоботов и если она за десептиконов. Это не дало никакого результата, он опять запутался. Тогда решил сделать это последовательно: сначала всю запись строго с одной позиции, потом еще раз всё целиком строго с другой. И ещё надо учесть идеальное спокойствие Коры, которому есть только два объяснения: она ни при чём вообще или при чём, но о роли Плети не в курсе, потому и не связала со своим заданием. Кстати, вот в чём оно могло бы заключаться, кроме очевидного, про Птаху-Голди? Но Плеть же о Голди не знает. Не должна, во всяком случае, Элита говорила, никто кроме неё и Оптимуса не в курсе. Как же он правильно расположился на платформе — шлем об стену мять неудобно. Итак, рассмотрим вариант раз: она агент десептиконов. Тогда... Просьбу Миража не помогать ему заснуть Спейс намеревался выполнить, однако активность ЦП наставника и более тяжелые, чем у них с Руф, ментальные поля не давали ему уйти в полную перезарядку. Помучившись кликов десять, Квает таки пустил чуть-чуть морока, заставляя аристократа сбавить обороты и перейти в фазу перезарядки. Сделано это было предельно ненавязчиво и нежно, чтобы аристократ не догадался, что ему помогли. Тот всё ещё пытался размышлять. В варианте раз (Санд десептикон) вводная часть противоречит остальному разговору (хотя при желании и это можно объяснить), атака... спровоцирована с равной вероятностью как теми так и другими соображениями, сам тип её ближе к десептиконскому. Рассмотрим вариант два: если она автобот. Тогда этот разговор — проверка компетентности, плавно перешедшая в проверку лояльности, где она маскировалась под десошпиона, а финал... опять загадочен. Миг расслабления после его слов не поддаётся объяснению. Разве что она питает личную неприязнь к Грому? Зато атака вполне логична, кроме явно смертельного прицела. Хотя, если она перевербованный десептикон, могли ещё не прописаться некоторые ботские установки и в момент стресса вылезла привычная реакция. Он дрон беспроцессорный. Задача совершенно очевидно не решается логически, а значит, надо довериться Праймусу и обратиться к собственной искре, которая говорит... Что она говорит, выяснить не удалось, так как усталость этой бесконечной ротации взяла своё, сосредоточиться становилось всё сложнее, пару раз он замечал, что потерял концентрацию, и усилием воли возвращался к задаче, но каждый раз снова срывался, и после очередного раза «всплыть» уже не смог. В перезагрузочной симуляции был кабинет Первой, было очень холодно, вокруг полная разруха, в правой стене пробоина в открытый космос. Напротив него, присев на край рабочего стола, вернее, того, что от него осталось, устроилась Элита. Корпус ее сильно помят, кое-где видны глубокие раны, из которых сочится энергон. Она неприятного сероватого цвета. К Миражу приходит осознание, что был бой, их последний бой. Прайм деактив, из выживших автоботов остались только они двое. Элита протягивает ему заряженный нанитной пулей пистолет, в ее манипуляторах такой же.  — На счет три? — голос феммы пуст, мертв.  К аристократу постепенно приходит полное видение картины произошедшего. Гром, уже взрослый, на фоне армии десептиконов и Мегатрона, оптика горит неистово-алым светом, это совсем не его Квает, не тот сикереныш, которого он знает сейчас — монстр, безжалостный, очень сильный, озлобленный... Это был даже не бой, это была расправа... — Нет. Я помогу тебе так, — он качнул свой рэйлган, — а потом пообщаюсь с ними. Беспроигрышный вариант, сколько бы десов он ни прихватил с собой, он будет в выигрыше. Даже если ни одного, всё равно его план исполнится, он победит. Жаль только, что Первая этого не увидит, после деактива Прайма ей не жить. И тут осознал, что ни звука не сорвалось с его вокалайзера, как в дурном сне. Паника: их кто-то давит, надо скинуть морок, пока не поздно, нельзя, чтоб их взяли живыми, хотя бы не её! Рванулся изо всех сил, заставляя себя сделать хоть что-нибудь, хоть простейшее движение, любой звук вокалайзера — от этого можно будет оттолкнуться, вырваться из парализующего излучения... Теплое прикосновение к ноге вывело аристократа в онлайн, Элита стояла рядом с платформой-гнездом уже клика два, силясь придумать, как бы извлечь из сложной конструкции своего доверенного, не пробудив остальных. ~ Доброго утреннего цикла, Мираж. Клубишься? — добрый смешок. ~ Смотри, скоро крылья отрастишь и курлыкать научишься. Ты сможешь выбраться, не разбудив их? У меня к тебе разговор есть, — Первая была на удивление спокойна и доброжелательна. Прикосновение словно ударом вышибло в онлайн, куда он и так изо всех сил рвался, но морок отступил не сразу, так что несколько нанокликов ушло на попытки сообразить, где они, и почему Первая ещё функционирует. Хорошо хоть вслух не спросил. Впрочем, разделив в своей голове сон и явь — и подавив желание скрипнуть дентоплатинами от осознания, что главную задачу так вчера и не решил, — собрался и перешёл к делу. ~ Сейчас узнаем, миледи, — начал осторожно выбираться. Стараясь в первую очередь не разбудить Птаху — тогда, если Гром всё же проснётся, его можно будет попросить «придавить» её. ~ Доброе утро, кстати. Отпускать его из клубка никто не собирался, и, как только аристократ попытался пошевелиться, Спейс тут же придавил его, причем не мороком, а корпусом, весьма не легким. Затем последовало негромкое, но весьма внушительное «курл» и укус острыми клыками куда попал. Охотница тоже поддержала сородича, обхватив ногами ногу Миража, намекая, что эту битву за свободу особист проиграл. Скан коридора снаружи показал, что охраны за дверями уже не было. Сама Первая воинственной тоже не выглядела. На удивление спокойная и в отличном настроении. Наблюдать за попытками гонщика высвободиться ей явно было интересно и, судя по звукам, она еле сдерживала смех, чтобы не разбудить тех, с кем пока она беседовать не собиралась. Мираж настоял — по-прежнему мягко, но не стесняясь применять необходимую силу. Гром приподнялся, выпуская колесного, но оптики не открыл, делая всё на автомате. Птаха тоже отпустила. Разведчик обрел свободу, после в клубке произошла перестройка, Гром частично подмял под себя золотую фемму, та засопротивлялась, вторым сознанием понимая, что это не Мираж, но все-таки сдалась, клубок затих...