Оптика цвета солнца

Коль боялся жить сполна — этой жизни грош цена, Коли цену жизни знать — знай, за что ее отдать. Лишь представив смертный час, трус погибнет сотню раз; Смелым двух смертей не знать, всем одной не миновать!*

Как бы долго ни тянулось время для ожидающего момента "х", оно существует по неизменным законам и безостановочно течет к нему. К семи джоорам утреннего цикла Мираж был физически готов к побегу. Травмы, полученные им в качестве искупления за обиды Тирана Небес, полностью восстановились, запаса энергии в аккумуляторах было достаточно, чтобы осуществить задуманное. Абсолютно пустой тюремный коридор теперь мог показаться гонщику совершенно беззвучным. Такое заключение было бы почти верным, по крайней мере, здесь не было ни единого шороха, стоящего его внимания. Коридор тянулся вдоль всего уровня, объятый чередой тесных камер, а выход с уровня был всего один. Вопиющее нарушение правил безопасности заключенных, но разве здесь об этом заботились... Вторая капсула, доставшаяся аристократу от юного предателя, была мала, драгоценного вещества в ней было совсем чуть-чуть, разве что на одну дыру в стене или полу, достаточную для конкретного колесного размера. Теперь Миражу осталось принять нелегкое решение, кого вытаскивать первой... Прошло слишком мало времени для столь полного восстановления повреждений, из чего следовало, что в белой капсуле было что-то для ускоренной регенерации, а вовсе не антидот. То есть план бесстрашно раздавить капсулу об нужный участок стены ладонью следовало отвергнуть. Впрочем, стену взламывать было в любом случае бесполезно, это приведет только в соседнюю камеру, так что остается пол (которого лучше не касаться, ибо Квайет, уходя, включил электрификацию обратно) и потолок. На который редко смотрят и который приблизит к Птахе — как выяснилось, направление на неё он чувствовал искрой, если специально на этом сосредотачивался. Только вот ухватиться за разъеденный "Ядом" край и подтянуться... по идее, не разъест, если дождаться полного завершения работы нанитов. Выбирая между лишними двумя уровнями, полными десептиконов, и сырой разработкой золотистой учёной, гонщик предпочел довериться любимой. Меткий щелчок отправит капсулу в недолгий полет до потолка. Самой далекой его точки, ибо наниты притягиваются к металлу, и лучше бы между его обшивкой и выпущенным на свободу "Ядом" оказалось как можно больше другого металла. Но есть нюанс: во-первых, мех сомневался, сможет ли допрыгнуть и подтянуться с учетом ослабляющего поля камеры, а, во-вторых, оставались когти-ингибиторы. Которые останутся с ним и за пределами камеры и будут по-прежнему блокировать встроенное оружие, т-шестерню, дисраптор, связь и большую часть сенсорики и давить нейросеть, делая автобота слабым и медлительным. Значит, придется уходить через стену и охрану, каковую вежливо попросить снять "когти". В лучшие дни он имел шансы в одиночку и без оружия убедить нескольких боевиконов сотрудничать, но сейчас, с этой гадостью между колёс... А если через пол, полного окончания действия нанитов не дожидаться и постараться ткнуться в ещё активный край "когтями", не задев "Яд" собственным корпусом? План выглядел реальным, пока он не попробовал вывернуть плечевые колёса так, чтобы коснуться "когтями" стены. Впрочем, спустив шины, это ему всё-таки удалось. Ах, да, пола тоже нельзя касаться кроме как колесами — высокое напряжение убьёт его медленнее нанитов, но не менее надежно. Решив, что он сумеет извернуться нужным образом, гонщик стал отсчитывать оставшиеся до семи джооров клики. Чем дальше, тем труднее становилось ждать, ведь Гром не объяснил, почему надо активировать капсулу непременно в 7.00, а поскольку док гарантированно будет пустовать лишь до 7.15, каждый клик был на счету. И вот, наконец, время. Дождаться, пока наножизнь прекратит почти всякую активность, постоянно ожидая услышать вой тревожной сирены, было едва ли не сложнее, чем часа "Х". Проделав сложнейший акробатический этюд, гонщик свалился на пол помещения уровнем ниже уже без "когтей", части брони на спине и одного плечевого колеса, стойки которого задели край дыры. Мгновенно перекатившись, он вскочил в боевую стойку, шипя от боли и пытаясь разобраться в потоке обрушившейся на реактивированные сенсоры информации. Сейчас его волновало только одно: есть ли в помещении еще кто-то? Старания разведчика не прошли даром, его расчет был точным, начальная фаза побега прошла успешно, он свалился на совершенно никем не охраняемый уровень взлетно-посадочного дока знаменитого крейсера десептиконов. Свободного транспорта, заправленного и готового к вылету, тут было предостаточно, но вот незадача: лететь было пока не с кем. На верхние уровни Миража могла доставить либо грузовая платформа, или лифт, либо лестница. Ниточка ментальной связи неустанно звала колесного наверх, где его уже ждала маленькая "Принцесса Воса". В отличие от нее, Элита Первая ждала расправы, точнее, точки, после которой возврат к жизни невозможен. Оказалось, Мегатрон умеет сдерживать обещания, спутницу Прайма даже посетила мысль о том, что она незаслуженно обвиняла Оллмайти во лжи: как ни крути, а он воплотил свои десовские фантазии в жизнь, да как умело... Достойно аплодисментов. Бросив понимающий взгляд на закрывающиеся створки шлюза, через который только что кто-то покинул борт крейсера, автобот устремился к лестнице, ибо прекрасно понимал, в какой окажется западне, если с лифтом или грузовой платформой что-то случится. После нескольких джооров под подавляющим полем ему казалось, что он может вообще скользить, не касаясь пола. Что, разумеется, было в корне неверно, однако двигаться быстро и бесшумно одновременно и впрямь не составляло труда. Вскоре он включил и невидимость. Не зная, чего он больше хочет, чтоб на пути никого не встретилось, или чтоб встретился кто-нибудь один да с носимым оружием, — автобот спешил по ведущей его тонкой золотой ниточке, видимой ему одному. Первой в его списке была Птаха. Из того цинично-практичного соображения, что она почти наверняка целая, следовательно, не будет задерживать его на пути. В отличие от Элиты, которая вообще не факт, что способна будет перемещаться самостоятельно. И как с таким грузом он стал бы выручать Голди? Вопреки желаниям сбежавшего автобота, одиноко вышагивающих по пути его следования представителей фиолетовой фракции не попалось. Десептиконы, словно ожидая подвоха, праздно не шатались, патрулировали по трое, и чем выше поднимался по лестнице Мираж, тем более угрожающе выглядели мехи, составляющие эти патрули. От неминуемого возвращения в камеру и последующих печальных последствий разведчика спасала только невидимость. Иногда пристальный взгляд алой оптики слишком долго задерживался на невидимке, но фортуна пока была благосклонна к аристократу, боевиконы не слишком доверяли своему шестому чувству. В коридоре, ведущем к гостевым апартаментам, пока служащим тюрьмой для златокрылой феммы, и вовсе была выставлена охрана, достойная пленения Прайма: Голди была очень ценна для десептиконов, и они не собирались с ней расставаться. Первые встреченные десептиконы едва не повергли разведчика в ужас: ему не впервой было гулять под их носовым конусом, но никогда он чувствовал себя при этом таким голым, и никогда раньше ставки не были так высоки. Впрочем, он тут же собрался и перешел к конструктиву, прикидывая свои шансы завладеть их оружием. По всему выходило, что сделать это он, скорее всего, сможет, но нашумит при этом так... Да и куда прятать корпуса? Пришлось двигаться дальше в надежде, что подвернётся более подходящий вариант. Этой надежде не суждено было сбыться, поэтому на гостевой палубе мех появился по-прежнему вооруженным лишь решимостью. Пройти коридор туда и обратно... вполне реально, Птаху он укроет невидимостью. Если надо — на манипуляторах понесет для бесшумности. А уж если она и энергоном угостит... Перестав вентилировать, мех подкрался к заветной двери. Кодовый замок. И что-то подсказывало разведчику, что Птаха тоже не откроет, даже если он свяжется с ней и попросит. Ну, значит, и нечего рисковать: вдруг Саундвейву нечем заняться, и он слушает ботские частоты на родном "Немезисе"? Наложив на дверь иллюзию её же, закрытой, разведчик подключился к замку, запуская сто раз выручавшую его на других десобазах программку. Не будучи сам программистом, он пользовался готовым продуктом — впрочем, написанным лучшими программистами алого знака — и теперь мог только ждать, усиленно не смотря на показатели расхода энергии да игнорируя стекающий хладагент и стоящих по обеим сторонам двери боевиконов. Дожидаться, пока сработает чудо-отмычка, не пришлось: Голди уже знала, что ее избранник по ту сторону бронированной двери, и готова была помочь ему проникнуть внутрь. В ее арсенале было непревзойденное преимущество: она была слабой феммой и она была очень нужна десептиконам. За все время, проведенное в плену, остроумная Руф изображала маленького замкнутого зверька, испуганного до смерти, энергон не брала и не разговаривала. Такое положение дел очень напрягало боевиконов, обязанных беречь запертое в комнате сокровище пуще своих активов. Тихий трусливый стук в дверь запустил обходной маневр. — Эй... — дрожащим голосом позвала Руф, — Кто-нибудь... Обрадовавшийся боевикон без задней мысли открыл дверь нараспашку. Золотая сикерша тут же шугнулась назад. — Что, передумала? — удовлетворенно спросил мех. Голди, дрожа и пятясь назад, кивнула. — Вот, то-то. Нет смысла с пустыми баками сидеть, все равно же не высидишь. Сейчас принесу, — дверь захлопнулась. Услышав стук в дверь, невидимка мгновенно понял, что сейчас будет, и стремительно убрался с пути десептикона, в последний момент успев убрать иллюзию с двери. Не зная, войдёт мех или только поговорит с порога, гонщик шмыгнул внутрь, едва позволил образовавшийся зазор, благословляя свой необычный корпус, лишенный выдающегося капота. Осталось дождаться конца разговора, со сжимающейся искрой наблюдая за тем, во что превратилась его любимая за короткое пребывание в плену. Чего ей наобещали, что она так дрожит? И лишь когда дверь закрылась за ушедшим боевиконом, он смог стать видимым и заключить свою драгоценность в объятия. Всё-таки он до неё добрался, хоть и не чаял уже встретить не в пыточной! Уже казалось нестрашным даже, что его могут снова схватить — неважно, ведь он уже встретился с ней! Но один из лучших разведчиков алого знака потому так и назывался, что умел обуздывать не только страх. После недопустимо краткого обмена поцелуями он перешел к делу. — Выходить будем, когда он снова откроет дверь. Сначала отрисую иллюзию, а потом будет неважно. Сможешь проскользнуть беззвучно или лучше понести тебя? Где Элита, знаешь? Говоря, он быстрыми взглядами изучал отсек, прикидывая, что тут может ему пригодиться. Изображать страх совсем не сложно, особенно если испытываешь его на самом деле. Не такой сильный, как демонстрируешь тем, кого ненавидишь, пока не до дрожи, не до истерии, но достаточно, чтобы поверили все, даже тот, с кем она была связана искрой. Стоило двери закрыться, как паническая дрожь покинула тонкий золотой корпус, игра на публику закончилась. Затем были объятья, нежные и вместе с тем крепкие, так приветствуют друг друга те, кто уже не надеялся встретится по эту сторону жизни. Несколько коротких, торопливых поцелуев, но они гораздо желаннее и слаще любых других. Ее чемпион сумел распорядиться предоставленным ему шансом правильно, теперь они вместе, теперь смогут сбежать из плена. Длинные золотистые пальчики осторожно коснулись обнаженной проводки между колес, проверяя целостность и степень чувствительности. Мираж все же не смог уберечься от воздействия "яда", впрочем, повреждения не серьезные. Гонщик коротко вздрогнул, когда золотистая доктор притронулась к открытой ране, но отстраняться не стал. Однако та никак не прокомментировала его состояние и ничего по этому поводу не предприняла — видимо, нечем было. Сейчас некритично, а в будущем надо иметь в виду, что даже аптечки первой помощи в их распоряжении нет. Она отступила на шаг, разрывая такой приятный контакт — времени на нежности нет, на лишние слова тоже. Они и так все чувствуют, речь им не нужна, энергетические поля их искр красноречивее любых слов. Стремительный переход к делу. Получив инструкции, Голди коротко кивает, затем начинает отвечать на вопросы. — Я сама, у тебя должна быть возможность маневров, из нас двоих только ты сможешь оказать сопротивление при необходимости. Элита, насколько мне известно, была доставлена на капитанский мостик, дальнейшая судьба ее мне не известна. КэтСу сказал, у нас совсем мало времени. Можно попытаться обнаружить Первую по аварийному маяку, если он еще в ней, конечно. — Ищи по маяку. Говоря, он сунулся к терминалу, коим были оборудованы гостевые апартаменты, чтобы поискать план корабля, но тот оказался отключен. Маленькую запуганную гражданскую держали в условиях более комфортных, нежели особо опасного автоботского разведчика, но от того не менее защищенных от взлома, побега и прочих неприятностей для экипажа. — Если не на мостике, то, наверное, в каюте Мегатрона. Он не делился с тобой планами относительно Оптимуса? "Когда ждать подкрепления?" — Мегатрон? — удивленно переспросила Руф и не удержалась от шутливого сарказма, несмотря на непростые обстоятельства. — Конечно, рассказал. Сели мы, значит, с ним напротив друг друга, взяли по кубу марочного, и он мне все свои планы в подробностях изложил, — говорила она тихим шепотом, но даже так интонации были ясны. Дисраптор был запрограммирован на образ жмущейся к стенке Птахи, сквозь дрожь указывающей на столик и отчаянно мотающей головой — мол, туда ставь, ко мне не подходи-и-и! — а невидимка прислушивался к шагам за дверью, чтоб не пропустить момент, когда пора будет активировать невидимость и ложный образ. Заряда у него пока хватало, но сколько им еще предстояло тут бегать? — Выйдем отсюда — поведешь ты. Показывай жестами, связью пока лучше не пользоваться. С приходом Миража Голди стало спокойнее, ощущение защищенности теперь окутывало ее словно мягкое тонкое полотно. Опасно — ложное ощущение, но сейчас необходимое ей для нормального функционирования. — Мы ведь не погибнем тут, правда? — вопрос, ответ на который знал разве что Праймус, но задала она его тому, кто значил для ее гораздо больше, тому, кто был для нее всем. — Конечно, нет, родная, — дал гонщик единственно возможный в данной ситуации ответ. — Сам Прайм уже спешит нам на помощь, мне Старскрим сказал. Нам всего-то и нужно, что встретить его в доке. Несмотря на слова аэрокоммандера, Мираж и впрямь не мог представить какого типа и зачем вообще нужна ловушка на Оптимуса, если всё можно сделать предельно просто. Всего лишь потребовать, чтоб он прилетел один и без оружия, а там стазис-оковами и встретить. Он ведь даже сопротивляться не станет, если всё это время у шлема Элиты будет бластер. И вот по этим-то пунктам уже находящиеся на "Немезисе" автоботы и должны помочь своему лидеру. А там, во-первых, Прайм не так прост, какие-то запасные варианты у него наверняка будут, во-вторых, даже если он ничего не сможет, можно не сомневаться, что уж Проул точно приготовит группу поддержки, пусть даже и в обход приказа. Если не получится сразу удрать, продержаться до подхода основных сил надо будет не так долго. По счастливому стечению обстоятельств, маяк Элиты еще функционировал, недаром для его установки было выбрано самое труднодоступное место в корпусе. — Есть отклик, — сообщила Птаха, как только обнаружила искомый сигнал. Мираж отметил, как на удивление быстро успокоилась Птаха, не став устраивать истерик "немедленно вытащи меня отсюда" или "мы все умрём", ни даже плясать от радости. Большего от гражданского, да еще и феммы, и просить было грешно. А внимательным он побудет за них обоих. Появление десептикона с энергоном (по счастью, Птаха не видела, каким взглядом проводил драгоценный ресурс невидимка, чьё маскирующее устройство в активном режиме жрало энергию как черная дыра) прервало все разговоры. С этого момента и до самого отлёта — или, если не повезет, до поднятия тревоги, — общение их двоих ограничивалось касаниями. Предложение побыть в роли ищейки крылатую нисколько не смутило, она была рада посодействовать любимому хоть в такой малости. Отрисованная Миражом голограмма, по мнению Голди, переигрывала, но это было не столь важно, боевикон не заметил подмены. Ловко проскользнув мимо охранника, чьи манипуляторы были заняты тремя клубами авиационного, алозначные беглецы оказались в коридоре. От увиденного юной Руф поплохело, уж слишком много десептиконов тут было. Желая поскорее покинуть это гиблое место, ученая зашагала очень быстро, стараясь соблюдать тишину и конспирацию. Дойдя до лестницы, она жестом показала, что им нужно следовать наверх, но подняться они успели всего на один пролет, прямо навстречу беглецам торопливо шагала толпа вехиконов, желающих спуститься вниз. Держась за манипуляторы, они проскользнули по коридору с элитной гвардией и отправились было по лестнице, но толпа вехиконов заставила их так же поспешно отступить обратно вниз до границы пролета, где можно было, вжавшись в угол на повороте, пропустить их мимо. Знать бы еще, куда этот отряд идет, — а то, может, пристроиться в хвост, притвориться еще двумя такими же...