Спасение в безумии: Убей дитя Ночи

Этот кошмар преследовал меня уже давно. Он находил меня везде, в каждом уголке Скайрима. От него не было спасения, его нельзя было уничтожить, убить, заставить исчезнуть. Я осторожно шла по извилистым улочкам, нервно оглядываясь, готовая сорваться с места в любую секунду. – Эй, подожди, у меня для тебя письмо! – мой кошмар возникал будто из ниоткуда, и я бросалась за пределы города с максимально возможной скоростью, сбивая прохожих и перепрыгивая через торговые прилавки. – Да погоди же! Возьми послание! Оно из Виндхельма. И вот еще одно, с Высокого Хротгара! – Отстань! Не нужны мне письма! – Тенегрив жалобно ржал от врезавшихся в бока шпор, но проклятый посыльный бегал ничуть не хуже моего коня, и приходилось скакать галопом по кустам и пригоркам, в надежде скормить надоевшего разносчика записок медведю или голодному троллю. *** Я уже уничтожила половину запасов мёда, который сама же любовно приволокла в Убежище для нужд братьев и сестер, и теперь сидела в не трезвом виде, уронив голову на стол. – Дира, ну сходила бы ты к Ульфрику, вместо того, чтобы напиваться, – Назир заботливо вздохнул и убрал оставшиеся бутылки подальше, внимательно следя, чтобы я не заметила, куда именно он их прячет. Надеялся спасти хотя бы несколько, наивный. – Не пойдууу, – заныла я, – прекрасно знаю, чего он хочет – взять штурмом Солитьюд. А мне и нескольких фортов хватило, я хочу спокойной ассасинской жизни, мне братство надо возрождать. У него куча военачальников, почему он пристал именно ко мне? – А зачем ты вообще когда–то решила присоединиться к Братьям Бури? Что–то я не замечал в тебе идеологического согласия с политикой Ульфрика. – Злопамятная наша Слышащая, – влезла в разговор Бабетта, до этого мирно вяжущая ветки снежноягодника в пучки для просушки. – Сам–то ты, Назир, уже забыл тот случай с аргонианином–воришкой? Он у тебя только кошелёк пытался украсть, а на утро все ступеньки Драконьего Предела были в его кишках. А Дире имперские солдаты хотели отрубить голову, я бы тоже вспылила. – Вот–вот, вспылила, – поддакнула я, не отрываясь, впрочем, от стола. – А ты всё–таки сходи, – развеселилась вампирша. – Вдруг Ульфрик не на войну зовет, а хочет предложить тебе своё пылкое нордское сердце и намозоленную руку? – Отстань, кровопийца. – Прекрати, Бабетта, не забывай, эта пьяная женщина наша Слышащая! – всплеснул руками аликрец. – Дира, ты хоть сама до комнаты дойдешь? Давай, я тебя отнесу. Вспомнив, что в моей кровати в данный момент спал Цицерон, и чье местонахождение я бы предпочла и дальше не открывать обитателям Убежища, я тут же вскочила, пытаясь не свалиться от внезапно ушедшей из–под ног земли. – Нет, нет, Назир, я сама дойду. Всем спокойной ночи. Меня проводили какими–то очень подозрительными ухмылками, которые я списала на собственную паранойю. Я осторожно приоткрыла дверь, на всякий случай проверила, не выглядывает ли из–за угла чей–нибудь любопытный нос, и, заскочив в свою комнату, заперла засов. Быстро, но не без труда раздевшись, я поднырнула под теплое мягкое одеяло к Цицерону. Он заворочался во сне, и пробормотал: – Вересковый мёд?.. Цицерону больше нравится пряное вино… *** – Дира!.. Дира! Слышащая, открой сейчас же, во имя Ситиса! Голос Назира заставил меня вскочить в панике и тут же ухватиться за меч. Цицерон уже встал в боевую стойку, поглаживал лезвие кинжала и предвкушающее ухмылялся. – Назир, нападение на Убежище?! – я подошла к двери вплотную, но открывать пока остереглась. – Хуже! Одевайся и выходи, Вирана вернулась от заказчика. Я с негодованием уставилась на дверь, надеясь прожечь в ней дыру и спалить заодно аликрца. И стоило так орать посреди ночи? – Вернулась, и что? – Советую выйти. Я торопливо начала натягивать одежду, а Цицерон расстроено опустил уголки губ. – Не надо подкрадываться, убивать и резать? О, я расстроен. Цицерон хотел кого–нибудь убить. – Что–то мне подсказывает, скоро мы будем делать и то, и другое, и третье, – я вздохнула, – иначе бы Назир так не вопил. Ложись спать, если дело серьёзное, я тебя разбужу. – Как прикажешь, моя Слышащая! – воскликнул обрадованный Цицерон и свернулся на кровати, сладко обняв подушку, а мне пришлось идти к Назиру. – Ну, и в чём дело? За столом в нашей, так называемой, гостиной собрались все нынешние члены братства, за исключением сопевшего в моей комнате Хранителя: Назир, Бабетта, два братца–близнеца Олаф и Рагнар, каджитка М’Яра, бывший ученик Коллегии бретонец Дарвис и аргонианка Вирана, которую я считала самой талантливой из новичков. Два дня назад я передала ей слова Матери Ночи – заказ поступил из Солитьюда, от некоего богатого торговца–имперца по имени Тибалий Плут. – Слышащая, – Вирана при виде меня чуть изменила цвет и стала бледно–салатовой, – я прошу меня простить. Я… – Ты провалила заказ? Аргонианка посалатовела еще сильнее, но тут вмешался Назир: – Дира, наша ящерка просто боится твоего гнева, поэтому не хмурься так грозно. Малышке поступил заказ на трёх человек, и, мало того, что личности небезызвестные, так она не сразу осознала, кто именно является третьим объектом. Становится интереснее. Я устроилась на стуле, кивнув аликрцу: – Так–так, продолжай. Весьма влиятельные богатые объекты, как я понимаю? – По сути, верно. Молодая нордка с не нордским именем Дивара, часто околачивающаяся во всеx крупных городах и, особенно, тавернах Скайрима. – Что? Меня снова кто–то заказал? Назир усмехнулся, показывая свои зубы: – Вирана не сразу поняла, что это ты, мало ли, вдруг тезка, и только после того, как осторожно порасспрашивала о твоей внешности солитьюдских любителей почесать языком в таверне. Сам Тибалий сделал вид, что не собирается снабжать Вирану лишними сведениями, мол, сама справится, но я думаю, он сам не знает, как ты выглядишь. А не хочешь узнать, кто второй и третий объекты? – Хочу, но ты же всё тянешь кота за хвост, – М’Яра при этих словах недовольно прижала уши и спрятала пушистый кончик хвоста под стол. – А это, дорогая наша Слышащая, Бриньольф из Гильдии Воров, и, кто бы ты думала? Сам Ульфрик Буревестник. Я помотала головой, пытаясь сообразить, кто же тот умник, что заказал Братству его же Главу. Да и почему вдруг такой странный набор – я, Бриньольф, и Ульфрик? Ну, допустим, я с ярлом Виндхельма связана напрямую, хоть и пряталась от посыльных и не появлялась в его дворце уже несколько месяцев. Но Бриньольфа я видела только на торговой площади в Рифтене, а в их воровскую нору приходила всего раз, чтобы отдать полученный от Мотьера амулет на оценку. Но в целом - тот еще заказ. – А что насчет этого Тибалия? Кстати, сколько хоть денег заплатит? Вирана низко опустила голову: – За вора три тысячи, за тебя, Слышащая, одну, и за Ульфрика – десять. Сверху еще пять, если удастся представить всё как несчастные случаи. Сам Тибалий в Солитьюде всего неделю, приплыл на корабле «Имперский Стрелок». Никто о нём ничего не знает. Я подавила желание задумчиво почесать макушку и тем самым уподобиться Олафу и Рагнару – братья–норды были хорошими убийцами, но не особо смышлеными. Очень, очень хорошая сумма, четырнадцать тысяч. Себя–то я не собираюсь убивать, да ещё по такой малой цене, подумать только! А вот идея отвязаться от Ульфрика за десять тысяч показалась заманчивой. Но неосуществимой, к большому сожалению. – В Скайриме в каждом городе найдется какой–нибудь полоумный стражник, который начинает корчить загадочные рожи и шептать мне «Слава Ситису», так что о том, что именно я глава Братства не знает только тот, кто не хочет знать. Возможно, этот имперец и впрямь не знает. Но тогда где я перешла ему дорожку? – Мне это вообще не нравится, – откликнулась вампирша, – он точно подставное лицо. Ульфрик Буревестник со своими завываниями про Скайрим для нордов сидит у Империи поперек горла, вор Бриньольф в гильдии не на последнем месте и мог как–нибудь перейти Тибалию дорожку, но Дира вообще уже полторы недели безвылазно сидит в Убежище, данстарская таверна – не в счет. Или, – Бабетта подозрительно прищурилась в мою сторону, – ты раньше встречалась с ним? – Никогда, – я развела руками, – по крайней мере, я никогда не встречалась с торговцем по имени Тибалий Плут, если это действительно его имя. – В любом случае, – подытожил Назир, – когда Братству что–то угрожает, косвенно или напрямую, мы должны принять меры. Особенно сейчас. Мы не можем принять контракт частично, надо разобраться, кто хочет смерти нашей Слышащей. В данном случае предлагаю хорошенько потрясти этого торговца. Я повернулась к Виране, вопрошающе приподняв брови: – Что скажешь? – Невозможно, – аргонианка расстроено притопнула, – у него две дюжины наёмников в особняке, а сам он, после того как мы встретились в Зале Мертвых и я приняла контракт, теперь выходит только для посещения Синего дворца. Элисиф Прекрасная с ним очень дружелюбна и он считается почетным гостем города, за ним даже стражники как собачки волочатся. Похитить незаметно его нельзя. – Нельзя так нельзя, – я кивнула, – в крайнем случае, сделаем это заметно и шумно, но только в крайнем. Вирана, оставайся в Убежище с Назиром и Бабеттой, Олаф и Рагнар отправляются в Солитьюд и узнают все возможные новости об этом Плуте. М’Яра, отдохни немного и принимайся за тот контракт, что я тебе дала. А я, пожалуй, наведаюсь в Рифтен, в Гильдию Воров. – Отчего же не в Виндхельм? – гаденько усмехнулась вампирша, а я не сдержалась и, наплевав на огромную разницу в возрасте, дала ей легкий подзатыльник, как малому ребенку. – Потому что с ворами нам ссориться нельзя, а Ульфрик… Этот контракт мы можем и рассмотреть. Позже. – А кстати, где наш сумасшедший шут? Кажется, он давно не ночует в своей каморке, а возле гроба Матери только днём торчит, – Бабетта всё не успокаивалась и скалила клыки. – Он может и псих, но это Хранитель останков Матери Ночи, так что будь любезна, постарайся сдерживать свой сарказм, – осадил её Назир и недовольно похлопал ладонью по столу, – и где он бродит ночами, тоже не должно никого касаться, пока это не идет во вред Братству. – Конечно, только стоит решить, что подразумевается под понятием «вред» в этом случае, – вампирша снова гаденько осклабилась, а я наклонилась к её уху, но так, чтоб другие услышали всё, кроме первого предложения: – Бабетта, я знаю, что ты знаешь, но мои дела – это мои дела. Я всё–таки Слышащая и здесь главная. Мне бы очень не хотелось изгонять тебя, да и тебе не понравится встреча с Яростью Ситиса, но эти неуместные кривляния и оскорбления Хранителя попадают под первый и третий догматы: «Не позорь имя Матери Ночи» и «Не выказывай неповиновения и не перечь приказам вышестоящих членов Тёмного Братства». Она стушевалась и виновато опустила глаза. – Прости, я же просто шучу от скуки. Больше это не повторится, Слышащая. – Хорошо, – я кивнула, – а теперь всем спать.