Тропою крови

Прибыв в Аврорат, Гарри постарался выбросить болтовню Малфоя из головы – в конце концов, к смертельной опасности он привык – практически каждый день своей грёбанной жизни на протяжении двадцати четырёх лет он рискует. Так что, даже если Дариусу нравится продолжать калечить судьбы людей и убивать невинных женщин, глазеть на авроров со стороны, потешаясь над тем, что ему всё сходит с рук, – это только до поры до времени. Поттер знал, что скоро прикончит тварь. А пока – пусть, оглядываться и дрожать из-за этого клыкастого выродка Победитель Волдеморта был не намерен. И, так как пока он достать вампира не мог, Гарри решил переключиться на то, с чем он мог разобраться уже прямо сейчас, а именно: неплохо было бы выяснить, что за магические побрякушки попали в руки Дариуса. Малфой его, конечно, просветил, но хотелось бы услышать профессиональное мнение. А его он мог получить только в одном месте. Поэтому, после того, как он заглянул в свой отдел, показался ребятам и перекинулся с ними парой слов, тем самым дав знать Ланье, что, в случае чего, его главный ликвидатор, как и положено, уже стоит на страже магической Британии и готов выехать сию секунду на вызов, Гарри отправился в Отдел Тайн. Там, среди Невыразимцев, осели все самые светлые умы по части артефактологии, и он был уверен, что о Жемчужине Сирены и Сфере Харона они уж точно что-то знают. - Отдел Тайн, - сообщил ему механический голос, и лифт, дребезжа и сотрясаясь, остановился. Створки, скрипя несмазанными петлями, с лязгом разъехались, и Гарри покинул кабину лифта, мгновенно почувствовав гнетущую атмосферу этого вечно сумрачного и безлюдного места. Откровенно говоря, Гарри терпеть не мог сюда спускаться, каждый раз это было испытанием для него - слишком много тревожащих воспоминаний было заперто в этих гулко пустых стенах, чтобы можно было остаться равнодушным и отстранённым. А понимание того, что где-то здесь, среди запутанных коридоров Отдела Тайн, напоминавших кроличью нору, есть зал с каменной Аркой, где он потерял последнего родного человека, вызывало в его душе штормовую волну из сожаления, вины и боли, захлёстывающую и грозившую утопить его, свести с ума, хотя он изо всех сил старался удержать это дерьмо за семью печатями на задворках своей памяти и души. Но здесь этого никогда не удавалось сделать. Все старые раны вновь начинали кровоточить. Гарри, стиснув зубы и сжав до боли кулаки, раздражённо мотнул головой, словно так мог вытряхнуть все мрачные мысли из своих мозгов, и быстрым шагом направился по сумрачным и пустым коридорам в самое сердце Отдела Тайн, туда, где обретались Невыразимцы. Он надеялся, что та информация, которую он тут получит, хотя бы окупит его муки… Впрочем, она действительно стоила этого и даже большего, мантикора всё задери. По прошествии часа в компании мистера Феникса Брауна, мужчины в летах, и своей внешностью напоминавшего престарелого херувима, являвшегося, тем не менее, бессменным руководителем Невыразимцев вот уже как пятьдесят лет, аврору Поттеру в очередной раз хотелось поминать и Мордреда, и Моргану. Сидя в полутёмном кабинете шефа Невыразимцев, где было тихо, как в склепе и так же темно, так как горела только парочка тусклых масляных ламп, стоявших на загроможденных странными предметами столах в тесном закутке между стеной и книжным шкафом, слушая, как Браун с жаром в голосе и маниакальным огнём в глазах рассказывает о Жемчужине Сирены и Сфере Харона, Гарри всё тверже убеждался в том, что Дариус был далеко не дурак и знал, на какие именно артефакты стоит накладывать свои грязные лапы. Оба предмета и вправду оказались очень древними, насчитывавшими несколько сотен, а то и тысяч лет, и, если верить словам Невыразимца и каким-то ветхим манускриптам, имевшимся у него, были созданы самим Мерлином для короля Артура. Для каких нужд, никто уже не узнает, но магия вложена в артефакты была просто чудовищная по силе, а их возможности - колоссальны, но, к сожалению, так до конца и не изучены, так как вот уже тысячу лет оба артефакта считались пропавшими. Для Гарри эти слова прозвучали предупреждением о том, что эта древняя магическая рухлядь в руках Дариуса может преподнести аврору Поттеру разные неприятные сюрпризы. Сказать, что это его не обрадовало, - значит, ничего не сказать: несколько крепких ругательств сорвались с языка аврора, правда, на парселтанге, поэтому его репутация не была разрушена в глазах руководителя Невыразимцев. Хоть что-то полезное Волдеморт смог ему передать. Как и всякие древние сокровища, способные одарить их обладателя властью и увеличением магической или физической силы, и Сфера Харона, и Жемчужина Сирены за время своего существования были омыты галлонами людской крови, пролитой магами и магглами, которые жертвовали своими жизнями в попытках заполучить эти магические предметы. Это, впрочем, было не удивительно. Если верить преданию, Жемчужина Сирены была закаменевшим сердцем морской нимфы, добровольно даровавшей его легендарному волшебнику всех времён (хотя ожесточённая и циничная часть Поттера крайне сомневалась в том, что всё так и было в самом деле, особенно в части, касавшейся «добровольно», но он благоразумно промолчал). Этот артефакт, как и сказал Малфой, подчинял себе разум жертвы, и та не могла противостоять чарам, которые тот излучал. Жемчужина действовала на человека как Акцио, как магнит, как абсолютное по своей силе притяжение. Радиус воздействия артефакта мог составлять от нескольких ярдов до сотен тысяч миль от источника, и даже будь жертва за океаном, на другом континенте, чары бы достигли её, если на то была воля владельца артефакта, и та, если нужно, вплавь добралась, на брюхе приползла, но не смогла бы противостоять воздействию Жемчужины. Были зафиксированы даже случаи того, что людей, попавшие под чары этой грёбаной вещицы, которых пытались так или иначе удержать, отгрызали и ломали себе руки и ноги, сбрасывая оковы, бросались, как одержимые, на двери, буквально пробивая себе путь на волю, и в итоге умирали от нанесённых себе травм и кровопотери или сходили с ума. Гарри, рассматривая изображения в потёртой, с пожелтевшими и казавшимися хрупкими страницами, книге, которую подсунул ему Феникс, дабы продемонстрировать наглядно, как выглядит артефакт, и не догадался бы увидеть в матово-чёрном, размером с его кулак, камне нечто большее, чем обычный булыжник. И с помощью вот этого «камешка» злобный клыкастый выродок Дариус манипулировал своими жертвами, собирая без малейших усилий богатый урожай, чтобы вдоволь накормить своих выкормышей! От одной мысли об этом внутри Гарри всё тугим узлом сворачивалось. Но, все же, самым опасным - в силу неизученности - и наиболее полезным приобретением, даровавшим кровососу неоспоримое могущество, была Сфера Харона. У главы Невыразимцев даже голос задрожал, когда он заговорил про этот артефакт. Пролистав несколько страниц в лежащей перед Поттером книге, мистер Браун ткнул пальцем в крохотный, выцветший от времени, рисунок: выплетенный из узорчатых и изгибавшихся лоз пустотелый шар, вершину которого украшал камень размером с перепелиное яйцо. Рядом с рисунком был указан металл – черненое серебро с вкраплениями расплавленных осколков «небесного камня». Этот же камень, судя по всему, и украшал артефакт. По заявлению мага, свойства этого камня были неизвестны, но предполагалось, что именно он наделяет Сферу Харона силой, которая позволяет кучке грёбанных кровососов с комфортом обосноваться на границе двух миров: живых и мёртвых, образовав для этого иную реальность, этакую сумеречную зону. Потому-то ни поисковые чары, ни артефакты, созданные для поиска, никакого эффекта не давали, и обнаружить Дариуса не получалось, – да и как, мантикора всё задери, найти кого-либо и что-либо, находящееся за пределами существующего мира?! Артефакт, работая, как маггловский аккумулятор, был способен высасывать и накапливать магию из двух миров, тем самым поддерживая созданную им реальность. Так же, как, осмелился высказать догадку мистер Браун, в упор глядя на Гарри, Сфера могла магически подпитывать существ, которых можно было отнести к «не мёртвым»: вампиров, упырей и прочие виды нежити. Правда, это было возможно только тогда, когда те находились в пограничном мире, созданном артефактом, рядом с загробным миром. Вот так, блядь, сюрпризец! Аврор Поттер был просто невероятно «счастлив» узнать, что древняя клыкастая тварь, кроме того, что имеет мощную защиту, благодаря артефакту может также поддерживать свои силы за счёт мира мёртвых. И это было, к сожалению, всё, что мистер Феникс мог ему сообщить о Сфере и Жемчужине. Он ещё раз повторил, что их свойства и возможности лишь отчасти удалось изучить. При этом в его глазах аврор Поттер мог рассмотреть трепетную надежду, а в словах отчётливо слышался намёк. Аврор мысленно усмехнулся - старый лис не мог упустить такую возможность заполучить вещицы, некогда принадлежавшие самому Мерлину, а он, Гарри, сейчас был просто воплощением этой возможности. Но Поттер умел быть благодарным, и раз Браун поведал ему много всего занимательного о Жемчужине Сирены и Сфере Харона, несмотря на взаимную неприязнь между Авроратом и Невыразимцами, Гарри пообещал ему по завершении операции, если все пройдет благополучно, передать ему артефакты. После этих слов руководитель Отдела Тайн буквально расцвёл, взирая на аврора Поттера, как на внезапно обретённого лучшего друга. Прежде, чем они с мистером Брауном распрощались, и Гарри покинул его владения (с облегчением, надо сказать), тот покопался в своих, казавшимися бездонными и забитыми разными штуковинами, шкафах и презентовал ему амулет – прозрачный синий камушек, окантованный медным ободком, висевший на обычном кожаном шнурке. Камень, как выяснилось мгновением позже, назывался «Сердце Океана»… Но как он действует или как им воспользоваться, Гарри узнать уже не успел – в это мгновение в приоткрытую дверь кабинета стремительно влетела служебная записка, спланировав прямиком к Гарри в руки. В ней Ланье срочно вызывал его к себе. Решив, что это как-то связано с Дариусом и новыми жертвами от клыков его новообращённых вампиров, Поттер, пообещав зайти в другой раз, чтобы дослушать всё до конца, поблагодарил мистера Феникса и быстро попрощался с ним, сунул свой подарок в карман аврорской мантии, и в следующую секунду спешно покинул кабинет главы Невыразимцев… Но, как водится, к концу треклятого, забитого делами до самых гланд, дня аврор Поттер совершенно забыл и о треклятых артефактах, и о подаренном ему амулете… …Впрочем, ненадолго. Судьба, Мерлин или высшие силы, видимо, решили в очередной раз преподнести ему жизненный урок и, как обычно, видимо, специально для Гарри Поттера, действовали при этом широко, от души, с размахом, так, что любой другой на его месте уже давно сбрендил бы и отдыхал бы в Мунго в палате с мягкими стенами. Хотя, считал ли Поттер себя полностью нормальным? Определённо, давно уже нет.