Узы ненависти

Локи вышел из купальни. Смоляные влажные пряди беспорядочно рассыпались по его плечам. Он уже переоделся в черный камзол слуги, простой и невзрачный – только металлические застежки тускло поблескивали на фоне грубой ткани. Но темная одежда лишь подчеркивала его стройную фигуру и природную грациозность, и чарующе оттеняла аристократическую бледность лица. Тор сидел в кресле у окна, закинув ногу на ногу. Он в который раз поразился, насколько же красив его брат. И во чтобы не вырядился – все к лицу. Тор расплылся в усмешке и радостно воскликнул: – А тебе идет! А ну-ка, теперь подойди сюда, – приказал он. – Ты знаешь, что делать. Локи знал. Он видел это не раз, когда-то очень давно. Он остановился в нескольких шагах от брата, встал на одно колено и приложил правую ладонь к груди. Склонил голову и тихо, скороговоркой, забормотал: – Ваше величество, мой царь, я клянусь служить вам, быть верным и послушным слугой... – Нет! – гаркнул Тор. – Не так! Подними голову и смотри мне в глаза. И все сначала – громче и помедленнее, а то я ничего не расслышал. Локи поднял голову и спокойно посмотрел в глаза брата. Тот глядел на него, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку. Пришлось повторить слова клятвы, уже четко и громко. – Вот теперь лучше, – одобрил Тор. – И запомни: если мне что-то не понравится, если не угодишь, я накажу тебя. Сам. С этими словами царь продемонстрировал новому слуге зажатую в руке плеть с витым кожаным хвостом. – Уразумел? – Да, ваше величество, – тихо произнес Локи. – А теперь иди на кухню и принеси мне обед. Накроешь не в трапезной зале, а здесь. * * * Тор жил теперь в огромных царских покоях. Вернее, покои остались старые, но он их расширил за счет соседних комнат, ранее принадлежавших старшему принцу. Когда Локи обнаружил это, он едва сдержался, чтобы не возмутиться и не высказаться по поводу такой наглости новоявленного царя. Тор милостиво позволил своему слуге разместиться в маленькой комнатке, примыкающей к покоям царя. В небольшом, но светлом помещении имелась кровать, шкаф и стол. Все же лучше, чем камера в темнице, подумалось Локи. А далее он приказал себе – сохранять спокойствие, что бы ни случилось. Пока он плескался в купальне, передумать успел о многом. В какой-то момент он почувствовал на себе прожигающий взгляд. Понял – Тор наблюдает за ним в щелку. Как когда-то давно, еще в прошлой жизни. Неужели младший братец не успокоился? Локи стало не по себе. Что его ждет? Теперь Тора уж не отгонишь от себя подзатыльником, обидным словом, а то и ремнем. Царь может позволить себе многое, невзирая на запреты. Локи тяжело вздохнул. Он так мечтал вернуться сюда и обрести брата, друга, забыть все обиды и жить в мире с самим собой и окружающими. А получилось совсем по-другому. И сейчас Локи просто не знал, не мог предугадать, на что способен его возмужавший, облеченный властью братец. Как далеко он зайдет в стремлении унизить своего бывшего обидчика? Локи решил держать себя в руках. Он больше не будет просить Тора выслушать его. Это бесполезно – разговаривать со скалой. Придется просто потерпеть, пережить, другого выхода нет. Сейчас уже не так важны гордость и самолюбие, главное – вырваться из плена. Обрести свободу. Надо будет постараться найти ключ от ошейника, отец наверняка передал его Тору, а может быть, и Фригг. Очень хотелось повидаться с матерью. Но Тор, конечно же, не позволит. Во всяком случае, до тех пор, пока царица не прибудет в Асгард. * * * На кухне Локи вручили огромный тяжелый поднос с едой для его величества. Стоило новенькому появиться на дворцовой кухне – слуги и кухарки окружили его, рассматривая бывшего принца, как какую-то диковинку. Некоторые хихикали и шептались между собой, но многие молодые девушки взирали на Локи с нескрываемым интересом и даже строили глазки. Главная повариха предложила отобедать вместе с прислугой. Локи вежливо отказался – ему нельзя было задерживаться. Не хватало еще, чтобы голодный Тор отходил его плетью. С него станется. После обеда у Тора было назначено какое-то важное совещание. Поэтому всю еду он уплетал быстро, почти не разжевывая. «И так провозился тут с тобой, опаздываю», – пробубнил правитель с набитым ртом. Во время царской трапезы Локи стоял в нескольких шагах от стола, аромат снеди щекотал ноздри и отдавался в желудке диким голодом. Тор, не доев пару кусков сочного мяса, отодвинул от себя тарелку. – Когда уйду, можешь подкрепиться, – снисходительно бросил царь. – А теперь подай мне салфетку, потом уберешь со стола. Локи, не говоря ни слова, начал собирать на поднос посуду и остатки еды. От голода уже кружилась голова, но прикоснуться к царским объедкам было выше его сил. К счастью, на кухне его угостили пирожками, налили большую кружку молока. Локи, довольный, вернулся в покои Тора. Тот уже умчался по своим делам. Пока хозяин отсутствовал, Локи решил не терять время и приступил к поискам ключа. Он попытался вспомнить, как выглядел медальон на шее Одина. Небольшой, золотой, внутри кристалл – темный, почти черный. Потратив пару часов на безуспешные поиски, каждый раз нервно вздрагивая, заслышав чьи-то шаги в коридоре, Локи рылся в бесконечных шкафах и комодах. Заглядывал за картины и зеркала, обстукивал стены, пока вконец не вымотался. Расстегнув камзол и не снимая сапог, он упал на царское ложе поверх бархатного, украшенного шелковым шитьем покрывала, и закрыл глаза. Нужно было хоть немного отдохнуть, ведь скоро придет Тор. Ужин он распорядился накрыть к восьми часам. К вечерней трапезе было приказано доставить в покои и кувшин с крепким медом. * * * Тор возвращался к себе уставший и злой – его новый казначей опять что-то напутал в расчетах. Пришлось пригрозить нерадивому подданному темницей, если к утру тот не представит вразумительного доклада. И каково же было удивление Тора, когда вместо накрытого к ужину стола он обнаружил своего нового слугу, спокойно почивающего на царской постели. Тихо, чтобы не разбудить Локи, Тор подошел и присел рядом. Лицо брата было спокойным и безмятежным. Длинные темные ресницы чуть подрагивали. Тор невольно залюбовался, и сердце вдруг зашлось от непонятного, невыносимого чувства. Ему показалось, что он сейчас умрет, если не потрогает его. Не ощутит его кожи под пальцами, не прикоснется к ней губами... Просто протянуть руку. Приблизиться – так, как никогда раньше не смел. Провести пальцами по волосам, погладить шею, спуститься ниже, постепенно раздевая, целуя, упиваясь каждым глотком... Вдруг Локи пошевелился во сне, и Тор, опомнившись, сжал кулаки и вскочил с постели. Подошел к креслу и схватил лежащую на нем плеть. Недолго думая, размахнулся и огрел спящего слугу по плечу. Локи вскрикнул, подхватился, растерянно заморгал, глядя на стоящего перед ним Тора. – Где мой ужин?! – заорал царь. Следующий удар пришелся по предплечью. Локи вскочил с ложа и встал напротив Тора, потирая ушибленную руку. – Я сейчас, я не хотел... – пролепетал Локи, пытаясь сдержаться. И не наброситься на брата, чтобы отобрать у него проклятую плеть и сломать деревянную рукоять прямо об голову мучителя. Но вместо этого слуга покорно опустил голову и добавил: – Простите меня, ваше величество, больше этого не повторится. Я буду стараться... – Быстро! Я голоден, – уже спокойнее сказал Тор и отбросил плеть на кресло. Царь лениво поковырялся в тарелке, поднял суровый взгляд на стоящего перед ним слугу и сказал: – Еда холодная. Сходи опять на кухню, пусть разогреют, – он демонстративно отодвинул от себя блюдо. И, взяв кувшин с медом, наполнил свой кубок почти до краев. Локи молча взял поднос с тарелками и пошел на кухню. Главная повариха была удивлена – еще никогда Тор не вел себя так со слугами, не заставлял бегать туда-сюда из-за того, что еда немного остыла. На кухне часто собиралась прислуга – где еще отдохнуть от хлопот, перекусить, поболтать, выпить чашку горячего чаю или молока? С Локи почти никто не хотел общаться, кроме нескольких молодых девиц, которые пришли служить во дворец уже после его изгнания, поэтому не знали о его скверном характере. Остальные же смотрели с презрением, но в лицо говорить гадости не смели, лишь шептались за спиной и хихикали. Раньше Локи не потерпел бы такого отношения к себе, но сейчас ему было все равно. Остров научил его многому, в том числе – сдерживать свой гнев и раздражение. Наплевать на всех, думал Локи. Все равно он не видел своего будущего в этом мире. Отныне он здесь чужой и лишний. И очень скоро он уйдет отсюда, вот только бы мать повидать. Больше в Асгарде ему делать нечего. Уже перед дверями в покои царя Локи не удержался и смачно плюнул в блюдо с разогретой едой. – Жрите, ваше величество, – прошипел Локи. * * * На следующее утро Локи встал пораньше и поплелся накрывать завтрак для Тора в трапезную залу. Тор проснулся позже обычного, и был не в духе. Вчера он опрокинул в себя пару кубков крепкого меда, после чего разложил на столе какие-то бумаги и вглядывался в них захмелевшими глазами. Правда, слуге, после того, как тот расстелил его постель, милостиво разрешил уйти отдыхать. Но прежде подозвал к себе, схватил пальцами за подбородок и долго смотрел в глаза. Затем отпустил и отвесил довольно сильную пощечину. – Мне не понравилось, как ты сегодня справлялся, а теперь пошел вон, тварь, – приказал Тор и плюхнулся обратно в кресло. Локи пошел к себе и, наскоро смазав какой-то целительной мазью покрасневшую щеку и ссадину на скуле, улегся в постель. Он долго ворочался и не мог уснуть. Постоянно слышал тяжелые шаги, которыми мерил свои покои Тор. Шаги то приближались к двери комнатки Локи, то удалялись, и ему казалось, что братец вот-вот распахнет дверь и нарисуется на пороге, сжимая в руке плеть. А то и набросится – крепкий мед, как известно, будоражит кровь и ломает все запреты. Локи прекрасно видел в захмелевшем взгляде Тора неприкрытую похоть. И даже промелькнула стыдная мысль – может, удовлетворить запретные желания братца? Это помогло бы его смягчить, да и ключ нашелся бы быстрее. Но Локи не имел ни малейшего желания становиться царской подстилкой, игрушкой для любовных утех в руках собственного брата. После завтрака Тор объявил, что сегодня у него особенный день. Что пришло его время – сегодня он возьмет в сокровищнице молот Мьёльнир, завещанный ему, и только ему, Одином Всеотцом. И именно в его, Тора, честь сегодня во дворце состоится знатный пир. Локи даже удивился сам себе, когда понял, что ему уже все равно, кому достанется волшебный молот, о котором он так мечтал с раннего детства. Пусть Тор подавится этим Мьёльниром, и троном, и всем тем, что по праву перворожденного должно было принадлежать ему, Локи. Какой смысл теперь в пустых терзаниях или зависти? Все равно уже ничего не вернуть и не исправить. * * * Пир был поистине роскошным, впрочем, как и всегда. Зал гудел от множества голосов знатных вельмож, асов и гостей из дружественных миров. Столы ломились от изысканных яств. Начищенная до блеска позолоченная посуда сверкала в свете множества факелов и светящихся кристаллов. В замысловатых прическах дам, на их шеях и пальцах блестели богатые украшения и драгоценные каменья. Звучала негромкая мелодичная музыка. Тор вошел в зал, и наступила тишина – смолкли оживленные голоса, металлический звон позолоченных кубков. Тор поднял над головой Мьёльнир, демонстрируя его всем присутствующим – и гости дружно встали, приветствуя своего правителя. Послышались восхищенные возгласы, аплодисменты и славословия в адрес верховного аса. Ведь Тора в Асгарде любили, уважали, почитали справедливым и разумным царем. Когда Тор уселся на свое место – кресло с высокой резной спинкой во главе стола, – все увидели, что за его спиной, в паре шагов от царя, стоит личный слуга его величества. Многие уже были наслышаны о нелепой судьбе бывшего наследника, но теперь каждый смог воочию убедиться, что слухи оказались правдой – Локи стоял неподалеку, за спинкой кресла, одетый в форму прислуги. Он должен был наполнять кубок царя вином или медом, подавать салфетки, менять приборы и заниматься другими незамысловатыми хлопотами согласно своему новому статусу. Локи даже не думал, что это будет настолько унизительно. Он уже почти привык – уговорил себя, что сможет пройти через все, вытерпит, переживет. Только бы получить долгожданную свободу. Но сейчас, когда сотни насмешливых взглядов и презрительных ухмылок посылали ему те, что когда-то преклоняли пред ним колени, заискивающе заглядывали в глаза в надежде на его благосклонность, Локи было очень больно. Он почувствовал, как к глазам подступили слезы. Встал Тюр, начал произносить речь, славя великого царя, достойного сына своего отца. Локи, не в силах больше это терпеть, в очередной раз наполняя кубок Тора, наклонился к нему и тихо попросил: – Ваше величество, прошу вас, позвольте мне уйти. – Что? – на него уставились чуть захмелевшие голубые глаза. – Можете наказать меня, но если вы не отпустите, я уйду сам. С этими словами Локи развернулся и быстро пошел к выходу из зала. Тор недоуменно захлопал глазами, удивляясь такой наглости своего слуги, и хотел было встать и пойти вслед за братом. Но его кто-то окликнул, обратился с очередной речью, и Тору ничего не оставалось, как снова поднять кубок и улыбнуться очередному гостю. Локи вышел из дворца. В покоях делать было нечего – еще до похода на пир он расстелил Тору постель, взбил подушки. Он решил прогуляться по парку. Несколько слезинок все-таки сорвались, покатились из глаз. Он присел на скамейку и закрыл ладонями лицо. Как же ему все это вытерпеть и не сойти с ума? Неужели он не расплатился за все, что сотворил когда-то, за то, каким был раньше? Зачем судьба так несправедливо поступила с ним? Он так хотел, он обещал себе там, на острове, больше никогда в своей жизни не испытывать ненависти, не гневаться, не злиться. И здесь он почти смог уговорить себя. Усмирить свою гордость, позволить себя унижать, стать никем – жалким рабом в мире, который уже не помнил о его происхождении. И сейчас только мечта о свободе давала силы бороться и не опускать рук. – Локи? Несчастный слуга вздрогнул и поднял голову. В лучах заходящего солнца он рассмотрел статную фигуру воина, облаченного в доспехи. Присмотревшись, Локи узнал его, но совсем не обрадовался этой встрече. – Фандрал? Какими судьбами? Ты же вроде должен быть в Ванахейме... Старый друг присел рядом и порывисто обнял Локи, зарылся лицом в темные пряди и прошептал на ухо: – Как же я соскучился по тебе! Немного отстранившись, они какое-то время сидели и разглядывали друг друга. Фандрал повзрослел, возмужал, отрастил небольшую бородку. Черты лица стали резче, а правую щеку пересекал едва заметный шрам. Сейчас он уже мало походил на того молодого повесу, с которым Локи в свое время весело развлекался, пил мед, делил ложе и творил сотни безумств. – Соскучился? Неужели? – насмешливо спросил Локи. – Настолько, что сейчас не брезгуешь обнимать жалкого слугу? – Брось, Локи. Неужели я не понимаю – твой братец вырос изрядной скотиной. От него можно ожидать чего угодно. Меня не пускал сюда три года, отец еле выпросил. Тебя вон тоже мучает. Но ничего, что-нибудь придумаем. – Ты о чем? – поинтересовался Локи. И непроизвольно улыбнулся – от слов Фандрала на сердце стало как-то тепло и уютно. – Пошли на наше место, поболтаем, – предложил старый друг и достал из-за пазухи увесистую флягу. – У меня вино вкусное, ванахеймское. Не то что местное пойло, – он заговорщицки подмигнул бывшему принцу. – Я с отцом на пир пришел, да не захотелось мне идти во дворец, сказал, что здесь старика подожду. – Ну пошли, – улыбнулся Локи. Царь все равно сейчас занят, ему не до слуг. * * * Тор все выжидал момента, чтобы сбежать. Захмелевшие асы расшумелись, музыка стала громче. Многие пошли танцевать, иные сидели и уплетали за обе щеки угощения, запивая добрым количеством меда и вина. А Тору уже не терпелось податься в свои покои и наказать строптивого слугу, который посмел сбежать, ослушавшись царской воли. Тор вспоминал стройную темную фигуру, скрывшуюся за дверьми залы, и невольно сжимал кулаки. Вот ведь мерзавец, наглец! Пусть не ждет пощады сегодня. Царь, немного пошатываясь, встал из-за стола. И ощутил на поясе приятную тяжесть. Мьёльнир, отныне послушный только ему. Распахнув дверь в свои покои, Тор зажег свет и крикнул: – Локи! А ну иди сюда, негодяй! Но было тихо. Спит? Тор с ноги толкнул дверь комнатушки слуги и обнаружил аккуратно застеленную постель. – Ах ты ж... – раскипятился Тор, и направился обратно в пиршественную залу. Конечно, Локи там нет, но можно спросить слуг – может, он сейчас на кухне вместе с остальными прислужниками. * * * Фандрал рассказал много интересного. Сиф, оказывается, в конце концов сбежала из родительского дома. Как раз тогда, когда отец нашел ей жениха – богатого, благородного, но пожилого аса. Этого Сиф стерпеть не могла и, слезно упросив-умолив Хеймдалля, заставила его открыть мост в Ванахейм. Там, встретившись с друзьями, она снова ожила и повеселела. А через пару месяцев вышла замуж за Огуна. Спустя какое-то время родители все же разыскали непутевую дочь, но было поздно – Сиф уже ждала первенца. И Огун буквально носил ее на руках. – Ну вы даете там, в Ванахейме! – рассмеялся Локи, пригубив вина из фляги. Сейчас ему стало так хорошо, будто вернулись те давние дни беззаботной юности. Когда впереди было столько всего важного, интересного, когда каждый день был заполнен безудержным весельем и удовольствиями. – А ты как? – спросил Локи, внимательно посмотрев на друга. – Женился? – Нет, – как-то грустно произнес Фандрал и опустил глаза. – Знаешь, Локи, я очень виноват перед тобой. Я тогда струсил, а ты... – Да перестань, – Локи похлопал его по плечу. – Поверь, я потом тоже пожалел, что не струсил. Все хотел показать себя перед отцом. Смельчака из себя строил. А оно вот как все получилось, – Локи тяжело вздохнул. – Я... Локи, знаешь... Я так и не смог тебя забыть, как ни старался, – вдруг тихо произнес Фандрал, поднял голову и посмотрел в глаза бывшего принца. – Мне больше ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Вот так получилось. Глупо, наверное. И знаешь, мне все равно, принц ты или слуга... Локи, – Фандрал положил руки на плечи друга и приблизил к нему свое лицо. – У нас, в Ванахейме, все проще и лучше. Нет глупых запретов. Я так хочу, чтобы ты приехал туда, к нам. Мы все помним тебя, и Сиф, и Огун... Локи ничего не ответил. Он смотрел на Фандрала и видел в его глазах столько искренности и участия, что у него защемило сердце. Вдруг нахлынули воспоминания, и так отчаянно захотелось хоть немного нежности и тепла, которые когда-то давно Фандрал дарил ему так страстно и самозабвенно... По телу прошла волна желания, чего не случалось с ним уже давным-давно. Он запустил пальцы в светлые волосы Фандрала и довольно сильно сжал, немного запрокинув тому голову, и впился в его губы страстным и требовательным поцелуем. Фандрал всегда был чутким любовником и умел угадывать все желания своего друга. Сейчас он знал, что нужно Локи. Его пальцы быстро забегали по застежкам одежды. Он осыпал шею Локи легкими нежными поцелуями, а тот тихо стонал, подаваясь навстречу. Руки Фандрала опустились ниже, расстегивая брюки возлюбленного. Он целовал его грудь, ласкал языком соски, немного прикусывая и облизывая, а рукой поглаживал уже изрядно напрягшийся член. Затем он встал со скамьи и присел на колени между широко разведенных бедер Локи. Покрыв поцелуями живот, спустился ниже и обхватил губами головку. Лаская пальцами мошонку, пробежался языком по стволу. А затем пропустил немалое достоинство любовника как можно глубже в рот и начал двигаться. Из груди Локи рвались стоны, он еле сдерживал себя, чтобы не кричать от невероятного наслаждения. Положив руку на голову Фандрала, Локи гладил его золотистые пряди, и все его тело пробирала дрожь удовольствия. Почти забытые ощущения сейчас казались настоящим чудом. Локи запрокинул голову и тихо вскрикнул, изливаясь в горячий рот. Фандрал отстранился и посмотрел снизу вверх. – Я люблю тебя, Локи. Я сделаю все для того, чтобы помочь тебе. Ты мне веришь? Локи смотрел на него, все еще тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Он провел пальцами по губам Фандрала и сказал: – Верю, друг. За стеной кустов вдруг послышались тяжелые шаги. Фандрал быстро уселся на скамейку на почтительном расстоянии от любовника. Локи начал резво приводить себя в порядок. Он застегнул брюки, запахнул камзол, быстро бегая непослушными пальцами по застежкам. Вскоре кусты зашуршали, и на маленьком пятачке их убежища возникла громадная фигура. Верховный ас собственной персоной – вот этого Локи никак не ожидал. Слуги, эйнхерии, да кто угодно мог здесь вот так просто лазить по кустам – но Тор? Хотя... Если вспомнить, его младшего братишку всегда тянуло в это запретное место. – Здравствуй, Фандрал! – довольно спокойно произнес Тор. В сторону Локи он даже не посмотрел. – Рад приветствовать вас, ваше величество! – Фандрал вскочил со скамьи и тут же опустился на одно колено, прижав правую руку к груди. – Отдыхаешь? А чего на пир не пришел? – поинтересовался Тор, сохраняя равнодушный тон. – Простите, ваше величество, не успел ко времени, а опаздывать нехорошо. – Ну, ничего, – прогудел Тор. – У вас там в Ванахейме тоже пиры знатные бывают. Ну что же, рад был увидеть, отдыхай дальше. Я только слугу своего заберу, чтобы не мешал тебе. И лишь сейчас Тор вперился в Локи таким страшным взглядом, что тот невольно поежился. – Пошли, работа есть для тебя, лентяй, – Тор кивнул в сторону дворца. – А то ишь, расселся тут, благородным асам отдыхать мешает. – Нет-нет, что вы, – возразил было Фандрал. – Он нисколько... – Завтра отправляешься назад, к месту службы, – прервал его царь, одарив презрительным взглядом. – Все ясно? – Ясно, ваше величество, – смиренно произнес Фандрал и, посмотрев на Локи, незаметно подмигнул. * * * Всю дорогу до дворца они шли молча. Тор шагал впереди, немного покачиваясь от хмеля. Локи плелся сзади, прекрасно понимая, что его ждет хорошая взбучка. Тор сейчас нетрезв, и слишком уж красноречивым был его взгляд. Если бы это было возможно – Локи прямо сейчас сбежал бы, нырнул в кусты, понесся бы по парку, потом через лес, в горы... Но что толку? Его очень быстро найдут и отправят в темницу. Без магии он не сможет скрыться в Асгарде. Необходимо найти ключ от ошейника. И бежать. Если он его не найдет, остается еще один путь – но к нему следует тщательно подготовиться. Обдумывая и взвешивая тот или иной вариант побега, Локи даже не заметил, как они подошли к царским покоям. Тор закрыл за ними дверь, щелкнули несколько замков. А потом он нажал на какую-то небольшую выпуклость на стене сбоку от дверей. – Теперь никто не услышит, что будет происходить здесь, даже стоя под дверью, – зачем-то пояснил Тор, смерив оценивающим взглядом своего слугу. Локи почувствовал, как его сердце проваливается куда-то вниз. Тор не должен был ничего заметить. Когда он пришел, Локи уже застегнул камзол. Ну, поболтал со старым другом, что тут такого? А потом его осенила ужасная догадка. Он поднял руку и прикоснулся к своим припухшим губам, которые все еще горели от страстных поцелуев Фандрала. – Раздевайся, мразь, – процедил Тор, недобро сверкнув глазами.