Сероглазая

Знаете, как одновременно приятно и больно урчит желудок, когда после долгой голодовки в него попадает хоть какая-нибудь еда? А вот Нина знает. Как только Акира дал девушке какой-то сухой паек со вкусом и бутылку воды, то брюнетка, кинув невнятное, но громкое «Спасибо», вцепилась в еду, тут же распаковывая паек и начиная его есть. Пусть еда была какой-то уж слишком сухой и рассыпчатой, пусть был перебор со специями, о которых хотелось невыносимо пить, но сероглазой показалось, что она поедает пищу богов. Девушка даже после первого проглоченного куска еле удержалась от блаженного стона. Акира тяжело выдохнул. В прочем, любой бы изголодавшийся человек так набросился бы на еду, поэтому парень ничего не сказал, а просто покачал головой и присел рядом с девушкой на ступеньки того самого бывшего кинотеатра, являющимся сейчас нейтральной зоной. «Акира добрый. Пусть постоянно хмурится и пытается казаться хуже, чем он есть на самом деле, но он хороший.», — Нина, доев все и запив водой, порозовела и покосилась на парня. Он был полной противоположностью Гунджи. И этим он ей автоматически нравился, хоть и немного, но все-таки. Если учитывать, какие личности ошиваются в Тошиме, какой моральный ублюдок Гунджи, то в глазах Нины Акира был воплощением самого прекрасного принца или рыцаря на белом коне. И ведь он и вел себя, подобно благородному самоотверженному и храброму рыцарю из романтических книг про средневековье. Спокойный, сильный, даже спас однажды Нину от Кейске, когда тот был под наркотиками. А вот Гунджи в этой «сказке» определенно был самым, что ни на есть, драконом. Злой, жестокий, кровожадный. Но и в то же время не лишен детской непосредственности, которая придавала шарма, жуткости его характеру и образу. Это одновременно до дикого ужаса пугало отталкивало, но еще чем-то завораживало, притягивало, вызывало любопытство. -Чего смотришь-то? У меня что-то не так с лицом? — из глубоких раздумий Нину вывел холодный и слегка грубый голос Акиры. Брюнетка вздрогнула от неожиданности и только осознала, что она уже на протяжении нескольких минут рассматривает чуть ли не в наглую лицо серебристоволосого. -Н… Нет! — сероглазая моментально покрылась краской и резко отвернувшись от парня, чуть не навернулась с лестницы — И… Извини… Я просто задумалась… «Вот идиотка! Я просто мастер ставить себя в неловкие положения…» — глаза девушки недовольно прикрылись, а брови сползли на переносицу, щеки непроизвольно надулись. И сейчас она походила на настоящего недовольного хомяка. Весьма тощего, но все же. -Ты наелась? — по правде, кроме легкого раздражения от поведения Нины он ничего больше не испытывал, поэтому Акира и решил перевести тему, что бы девушка немного расслабилась и перестала вести себя, как дура. Парень тяжело выдохнул, расстегивая свою куртку, дабы освежиться. Хоть погода была каки всегда мрачная, но воздух был сухой и теплый. -Да… Спасибо тебе… По правде, спасибо — стала торопливо и прерывисто благодарить его брюнетка, так же сидя к Акире спиной. -Ты так благодаришь меня, как будто каратели тебя все это время не кормили вовсе, — Акира склонил голову вперед, от чего светлые локоны, отливающие серебром, небрежно упали на лоб, закрывая глаза с опущенными веками. Нина ничего не ответила, а лишь глянула на Акиру, скептично поджав губы. За несколько недель Гунджи буквально два-три раза давал девушке поесть, да и то, ничего такого сытного. С обеденного стола Арбитро то яблочко, то грушу, то сахарок кубиками возьмет. А одними фруктами и сахаром не наешься. При том, большую половину сам сожрет сам блондин — Понятно, — увидев выражение лица сероглазой и в ту же секунду все поняв, парень уже сам отвел глаза — Извини. Тебе, наверное, не очень приятно вспоминать то, как ты была у карателей. -Да… — она тихо и судорожно выдохнула. И правда, воспоминания не самые радужные. Сплошные издевательства, унижения и насилие со стороны Гунджи. Все мрачные картины прошлого всплывали в памяти с острой болью в душе. Все же, каратель много плохого ей сделал, но все равно… Нина ни капли не злилась на него. Да, испытывала страх, но ненависти не было. Глупая и слабая сероглазая… — Но все хорошо, ничего страшного. Не переживай, — девушка натянула неправдоподобную улыбку на свое бледное лицо, отмахнувшись маленькой и тонкой ладошкой. -Я и не волнуюсь, — пожав плечами, ответил Акира. Эта некая наивность и мягкотелость в характере у брюнетки вызывала у него раздражение, что аж все в груди неприятно полыхало, но также он прекрасно понимал, что такие искренние черты, по мимо перечисленных, как доброта и смиренность очень редко встречаемы с это сумасшедшее и жестокое время. Поэтому он молча терпел, пытаясь не показывать свою раздражительность и оставаться полностью хладнокровным — Знаешь… — после недолгой тишины парень как-то неуверенно начал говорить, что было ему не свойственно. Холодно-голубые глаза, отливающие серостью, метнулись в сторону неподалеку стоящих Рина, Мотоми и Кейске — Мы хотим сбежать из Тошимы, — после этой фразы вновь повисло молчание. Акира сам не до конца понимал, почему же он так просто рассказал Мехневич эту «криминальную» задумку на счет побега из этого чертового города. Может, потому что девушка просто излучала из себя какую-то невинность и доверие к себе? Потому что Акира был уверен, что такая, как она, не расскажет никому, предав их четверых? -Но… — Нина, побегав глазами по лицу парня, нервно выдохнула — Но это же вне правил Игры. Если вас поймают или хотя бы узнают о том, что вы собираетесь сделать, то вам не сносить головы, — с каждой произнесённой буквой голос брюнетки становился все тише и тише, вовсе превращаясь в еле различимый шепот. -Никто об этом не узнает и не поймает нас, если все, кто об этом знает, будут молчать — Акира слегка резко оборвал девушку на последнем слоге — И вообще… Ты хоть немного поминаешь, к чему я клоню? — голубоглазый внимательно пробежался глазами по озадаченному лицу брюнетки. Парень выдохнул тяжело, осознав, что девушка тонких намеков не понимает вовсе — Я предлагаю тебе сбежать вместе с нами. Глаза девушки медленно расширились, как и радужная оболочка серого цвета, а зрачок сузился до размера кончика тонкой иголки. Щеки медленно побагровели, выдавая на пару со взглядом ее смущение, смешанное с сильным удивлением. В груди у Нины все затрепетало и загорелось, как только она представила, что она сможет сбежать из этого аморального города, именуемым Тошимой. Но радость так же быстро исчезла, как и появилась. Что-то на столько сильно тревожило и заставляло переживать, что Мехневич даже приуныла, опустив глаза — Что такое? — заметив резкую перемену в настроении сероглазой, спросил Акира. -Но как же… — девушка понимала, что сейчас скажет полнейшую глупость и у серебристоволосого не останется сомнений в том, что она на голову больная, но все же Нина робко и тихо продолжила — Как же… Гунджи? Девушку мучали мысли о блондине. Она по правде волновалась за него, как бы это глупо не звучало. Вдруг его ранили в бою, когда она убежала? Ведь подобная ситуация уже была, но тогда карателя успела прикрыть Нина, таким образом защитив его. -Ты переживаешь, что этот мудак тебя найдет? — он выгнул вопросительно бровь, не до конца поняв слова брюнетки. -Нет… Я за самого него волнуюсь, — она помотала головой и опустила глаза вниз. Как и ожидалось, Акира был вполне так растерян и огорошен. Какого черта она волнуется о таком, как Гунджи? Парень сам видел, как бесчеловечно и жестоко каратель убивает своих жертв. И после таких картин с его участием ну никак не могло испытываться волнение к блондину. Тем более, Гунджи просто-напросто истязал и мучал Нину. Это даже было видно по ее тонким рукам, на которых были порезы, ссадины и синяки. Да даже по запуганному взгляду серых глаз было понятно, что в последние месяцы ничего кроме издевательств она не видела. «Женская логика меня поражает…» — Акира посмотрел на Мехневич, как на идиотку — «Может это… Стокгольмский синдром*, или, как его там?» -Стоп-стоп. То есть… -парень нахмурился, так же смотря на девушку и пытаясь подобрать правильные слова — Ты хочешь сказать, что реально переживаешь за этого тупого карателя? Переживаешь, не в том смысле, что он может тебе что-то сделать, а переживаешь, что с ним что-нибудь случится? — он никак не мог поверить собственным ушам. -Как бы это глупо не звучало, но это так, — сероглазая произнесла это таким тоном, как будто сама была виновата в чем-то по истине ужасном. Даже самой себе в этом было признаваться тяжело. -Да уж… — Акира покачал головой и вскинул тонкие брови вверх — Я бы на твоем месте… -Ребята! — обоих оглушил звонкий голос Рина, который как будто вырос из-под земли и навалился на парня с девушкой и крепко обнял их за шеи — Чего вы тут шепчитесь? -Ничего, — Акира раздраженно огрызнулся. Его порой уж очень доставала гиперреактивность блондина — И больше не делай так никогда. -Как ты холоден ко мне! — голубоглазый с наигранной театральностью разочарованно отстранился и опустил глаза в пол. Нина на действия молодого парнишки лишь слабо хихикнула, прикрыла рот ладошкой. Ее всегда поражала его позитивность — Ладно. Мотоми сказал, чтобы мы собирались, — затем Рин глянул на Нину, переглянувшись с Акирой — Ты… -Она идет с нами, — ответив за девушку, проговорил серебристоволосый. Взгляд холодных глаз прямиком смотрел на Рина, выражение лица было такое, что невольно холодок пробежался бы по спине у любого. Девушка расширила удивленно глаза, похлопав ими. Так в наглую за нее все решить… А вдруг она не хочет уходить из Тошимы (хоть это и не правда)? Куда ей вообще идти, кто ее и где ждет? Она попала самым нелепым и тупым образом в этот город, а ведь всего лишь брюнетка хотела не опоздать на пару… -А, вот как. Это хорошо, — Рин улыбнулся, запустив руки в карманы клетчатых шорт — Тогда идемте, — он развернулся на низких каблуках сапогов и резво поскакал в сторону Кейске и Мотоми. Акира встал и направился следом, а Нина хвостиком за ним, удаляясь от более-менее оживленной и безопасной нейтральной зоны в запутанные и разрушенные улицы жуткого города. -Куда мы…? — робко задала вопрос брюнетка, сравнявшись со всей компашкой шагом. -В сторону границы Тошимы, — пониженным тоном ответил ей Мотоми, привычно усмехаясь с сигаретой в зубах — Нам нужно поторопиться, так как есть риск, что в город могут нагрянуть военные, — сказал мужчина еще тише. Нина опешила и чуть не подавилась собственным воздухом. Военные? С какого тут должны появится военные? Самые неприятные и мрачные мысли стали лезть в голову, от чего внутри у девушки все в страхе неприятно и больно сжималось, даже от такого душевного состояния в мышцах стала расплескиваться боль. -Только не говорите мне, что… — дрожащий и тонкий голос Мехневич перебил Акира: -Да. Война. С этими словами в груди что-то щелкнуло и оборвалось. Одно само сочетание букв и звуков, составляющих слово «война» заставляло сероглазую чуть ли не выть от ужаса и животного страха. Одно убийство и насилие происходит, а балом правит аморальность и жестокость, когда идет война, сущий ад одним словом — так говорят те, кто бывал на этой самой войне. А если считать, что сейчас на данный момент спокойное время, то ей просто было страшно представлять, что будет дальше, что будет, когда в город заявятся военные, что будет, когда разразится сущий хаос на земле…? Нина глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь держать себя в руках и не давать одержать верх поступающей панике. Все же, не лучшее сейчас время, чтобы начинать истерику. «Почему все так ужасно?» — брюнетка сжала губы в тонкую полоску. Она на столько сильно уже устала и замучалась со всем тем ужасом, что происходит вокруг, что просто уже не было сил на здравое понимание ситуации — «А как же… Что же будет с Гунджи?» — в груди все затрепетало и в то же время больно закололо после того, как она мысленно произнесла имя карателя. Почему такая непонятная реакция с незнакомыми чувствами в вперемешку со страхом была только после одного упоминания блондина девушка не могла понять. Так жене могла понять, почему ее беспокоило его состояние и все ли с ним хорошо — «Дура! Дура! Почему я чувствую то, чего сама не понимаю?!» Брюнетка опустила голову вниз, сузив серые глаза и сильно сцепив зубы. Нина окончательно во всем запуталась и устала в этом разбираться. Но одно для себя она решила точно — надо переставать быть тряпкой. Во что бы то не стало, нужно начинать быть смелее и суровее, давать хоть какой-то отпор обидчикам и откинуть свою мягкохарактерность и доброту. Иначе будет все только хуже.

***

«Как же плохо…» — Нина была уже никакая после несколько часовой ходьбы. Ноги налились свинцом, тело все вспотело и устало, а голова раскалывалась. На Тошиму опускались темные сумерки, от чего каждый мусорный бак, каждая погнутая балка и сломанный дорожный знак стали казаться каким-то чудовищем, которого рисовало уставшее сознание девушки. Так хотелось просто на все плюнуть и лечь прямо на землю, дабы отдохнуть хоть бы пять минут. Но даже когда Нина просто останавливалась, чтобы перевести дыхание, Мотоми или Акира начинали подгонять ее и говорить, что ждать они ее не будут и если она не поторопиться, то останется здесь одна. Поэтому, девушке ничего не оставалось, как идти дальше. Да уж, Мехневич была полным нулем в спорте всегда. Даже в далеком прошлом, когда она училась еще в школе, по физ-ре она чуть ли не скатывалась на тройки. -Нам еще долго идти? — вымученно ныла сероглазая, ковыляя за остальными. -Где-то еще полтора километра, — сухо ответил Акира, даже не глянув на измученную брюнетку. Словосочетание «полтора километра» ей слышалось как «Нам надо пройти от Москвы до Китая пешком». Девушка вздохнула, морщась от колющей боли в боку, но ничего не ответила. Она понимала, что не стоит ныть и действовать всем на нервы. -Потерпи еще немного, Нина, — Кейске ей мягко улыбнулся, пытаясь приободрить — Мы уже прошли большую половину пути. Нам осталось совсем немного. Брюнетка на его слова только выдавила из себя усталую улыбку, благодарственно кивнув. Хоть русоволосый схож с девушкой по характеру и понимает ее. Это очень радовало ее. -Стойте, — вдруг Акира быстро и резко замер на месте, бегая глазами. Все тело парня напряглось, это даже было видно по плечам, поднятым вверх и крепко сжатым кулакам — Я что-то слышал. Шаги, — сказал он как можно тише. Нина прислушалась. И правда, где-то из-за угла, где была еще одна длинная пустынная улица, можно было услышать звонкий гул быстрых шагов. Девушка стала паниковать в мыслях, что это могут быть военные. Но было четко слышно, что это идет только один человек. И… Уж больно знакомой походкой. Мысли брюнетки перервал Рин, который схватил ту за запястье и тихо поволок в противоположную от источника звука сторону. Все бы ничего, все бы пошли обходным путем, если бы не… -Ки-и-и-иса-а-а! По спине брюнетки пробежался холодок ужаса, сковывая все тело и не давая от страха даже пошевелить пальцем или что-то сказать. Нина переглянулась с Акирой. Серебряноволосый одними губами прошептал «бежим». Решение было вполне адекватное в этой ситуации, потому что от карателя просто так скрыться было нельзя. Он как дикий хищник, который попятам преследует свою обреченную добычу. Он, словно чует страх и берет по нему след. И бежать — единственный вариант на спасение. Все ребята как можно тише и быстрее развернулись и побежали прочь, и Нина последовала их примеру. «Нет. Стоп» — она затормозила, нахмуриваясь, когда вновь услышала протяжный и противный зов блондина и шум, наверняка создаваемый его действиями — «Ко обещал становится храбрым. Пора бы начать выполнять обещания» — сдав зубы сероглазая на ватных ногах медленно пошла в сторону поворота, за которым должен был быть Гунджи. -Дура, ты чего вытворяешь? — ее за шкирку поймал Акира, встряхнув. Голос парня был злым и тихим, от чего невольно начинали трястись колени и руки. -Я отвлеку его, а вы бегите, — тихо и прерывисто проговорила Нина с неестественно широко распахнутыми серыми глазами и еще более побледневшим лицом — Меня он, быть может, и не тронет, а вот вас… -Не выдумывай, ладно? А теперь пошли и… — тихий голос парня прервал грохот и лязг железных когтей. -Ки-и-и-исо-о-онька-а-а! Я знаю, что ты зде-е-есь! — голос Гунджи слышался совсем рядом и стоило сделать ему еще пару шагов и он бы оказался уже в поле зрения ребят. -Со мной все будет хорошо, я обещаю… — пищала девушка, пытаясь выскользнуть из железной схватки парня. Она чертовски устала быть бесполезной. А так хоть она ребятам даст шанс сбежать от такого сильного и страшного врага в лице карателя. Нина опять дернулась, пытаясь вырваться. -Акира, — на плечо парня легла широкая ладонь Мотоми — У нас не так много времени. И раз она уже так долго в плену у карателей оставалась хотя бы живой, а сейчас ее ищут, то есть большая вероятность, что ее не убьют, — карие глаза мельком глянули на брюнетку — По крайней мере, сейчас. Акира, понимая, что Мотоми и Нина правы, разжал пальцы, выпуская из мертвой хватки одежду девушки. Даже если Нину ждет неминуемая смерть — будет лучше, если она умрет одна, а не все пятеро. -Спасибо, Мотоми — бледных губ коснулась мягкая улыбка, адресованная мужчине. Мехневич окинула взором Рина и Кейске, как будто прощаясь с ними взглядом — Акира, — она посмотрела на голубоглазого — Береги себя, — тихо проговорив это, она быстрыми шагами направилась назад, где раздавался шум и лязг — похоже, Гунджи очень усердно искал своего питомца. -Пошли, Акира, — кинул торопливо Рин и проводив сероглазую глазами, быстро направился дальше. Нина сжала кулаки. Сердце так часто и сильно билось, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Ноги сами собой отказывались дальше идти, колени дрожали то ли от волнения, то ли от ужаса. Все тело напряглось, на лбу появилась легкая испарина, взгляд стал потерянным. Еще шага три — и она вновь встретится со своим мучителем. -Ки-и-и-и-исонька-а-а-а! — брюнетка остановилась и осторожно заглянула за угол. Там она увидела вполне знакомый силуэт блондина. Он стоял к ней спиной и опираясь об бортик расквашенного в дребезги мусорного бака, рылся когтями там — Выхо-о-оди-и-и! «И он думает, что я туда полезла бы?» — она тихо выдохнула, покачав головой — «Он, все-таки, не очень блещет интеллектом…» -Г… Гунджи… — голос сорвался, переходя на мышиный писк. Колени стали трястись еще больше. Страх накрыл Нину с головой. Каратель замер и после медленно обернулся, склонив голову на бок, от чего длинная и светлая челка сползла с лица и стало видно один его голубой глаз. На его тонких губах медленно расползлась привычная безумная ухмылка, от которой сероглазой стало не по себе. -Наше-е-е-ел, — насмешливо прошипев это, Гунджи в несколько широких шагов в мгновение ока преодолел расстояние между собой и Ниной, что даже девушка не успела хоть как-то отреагировать на это. Копну спутанных черных волос тут же заклучили в грубый и накрепко сжатый кулак. Брюнетка в страхе выдохнула и издала нечленораздельный звук, молясь всем Богам, которых она вообще знала, чтобы внушающие размерами когти на руках блондина, в дальнейшем не причинили ей вреда — Плоха-а-а-ая киса! — Гунджи резко приподнял девушку за волосы, дабы ее лицо было ближе к его лицу — Что ска-а-а-а-ажешь в свое-е-е оправда-а-а-ание? Его голос, его произношение и интонация стали просто-напросто резать уши и даже действовать на нервы. В голове закрутилось сотня разных мыслей, не давая сообразить Нине, что же ей делать? И, не до конца осознавая, что делает, она протянула тонкие и слабые руки к Гунджи, обнимая его вокруг туловища и прижимаясь к нему сама. От накопленных и пережитых за весь день эмоций по щекам девушки потекли слезы. Гунджи, не ожидав такой реакции, опешил и ослабил хватку, выпуская длинные девичьи волосы. От прикосновений маленьких рук, от через чур костлявой и не слишком красивой фигуры по телу почему-то разлилось приятное тепло. Столько он себя помнил, его никто и никогда не обнимал так нежно и аккуратно, как сейчас делала это зареванная девушка. Парень не понимал, почему ему не хочется эту дуру, которая тихо плачут, уткнувшись в его истатуированную грудь, просто на просто оттолкнуть и хорошенько, для профилактики избить и изнасиловать? -Я… — шмыгнув носом, начала говорить Нина. Было очень страшно и обидно. Страшно от представлений того, что может сделать с ней Гунджи, обидно из-за того, что она все же не смогла сбежать из Тошимы. Хотя, ей некуда было вообще идти и прочее, но все же… Этот город, эти разрушенные многоэтажки, это серое бессолнечное небо просто морально пожирало сероглазую — Я так испугалась, когда потерялась… — простонав в рыданиях, Нина плотнее прижалась к накаченному и крепкому торсу блондина — Так волновалась за тебя… И за себя… Кто бы меня защитил, если что…? — брюнетка всхлипнула, плотно сжимая припухшие губы и пряча покрасневшие от слез лицо. Слезы лились сами собой, грудь разрывалась от бури эмоций, и она просто не могла это все сдерживать, все накопленной рвалось наружу. Гунджи пару раз похлопал глазами, не зная, как реагировать на это. В подобной ситуации он оказался впервые. Обычно, все так плакали, когда он бил и издевался над плачущим. И не только девушки, но и мужчины могли пустить скупую слезу от боли и неизбежной смерти, которую так яро нес всем и вся каратель, развлекаясь. Но он особо и не бил Нину, только дернул за волосы. Да и сама девушка говорит, что волновалась за блондина, что испугалась… Но помнится, когда-то очень давно, еще до войны, Гунджи однажды удалось посмотреть один фильм, который он увидел по барахлящему телевизору, что принесла домой мать. В этом фильме девушка так же, плача, прижималась к молодому человеку, а потом тот взял и поцеловал ее. Но Гунджи тогда смотрел фильм без особого интереса и не вникая в сюжетную линию и смысл сцен. Скорее всего, он просто бесцельно пялился в экран, что бы перед глазами был какой-то фон, и размышлял о чем-то своем. Честно, он уже это все плохо помнил, дело было очень давно. Но эти кадры почему-то отпечатались в его памяти, и почему-то сейчас он о них вспомнил, спустя столько лет. Поэтому, он решил действовать так же, как и было в том фильме, так как подумал, что это будет самым правильным вариантом. Ничего не говоря, он вновь запустил длинные пальцы, а волосы Нины, сжимая их и немного резко отдергивая назад, дабы девушка подняла лицо вверх, на него. Покрасневшие от слез глаза и щеки, приоткрытый рот с губами, которые припухли от того, что брюнетка то и дело закусывала их, сдвинутые чуть вверх и на переносицу брови, серенные капли, струящиеся по слизевым каналам наружу… Это все выглядело так жалко и одновременно… чарующе…? Нина замерла, даже перестала дышать, ожидая дальнейших действий Гунджи. Колени и руки перестали дрожать, а тело почему-то расслабилась. В голове было совершенно пусто, все мысли успокоились и куда-то улетучились. Но все же, один вопрос не давал покоя — что собирается делать каратель. Гунджи, поглядев еще немного заплаканное лицо сероглазой, медленно к ней наклонился, и когда между их лицами оставался чуть ли не сантиметр, он провел по нижней губе девушки своим языком, очерчивая контур ее губ. Затем блондин юрко проскользнул в приоткрытый ротик, по привычке грубо переплетая ее язык со своим, изредка кусая губы сероглазом, проводя кончиком языка по ее небу, ряду зубов… А Нина даже не стала сопротивляться. Он делал с ней более грязные вещи и поцелуй ей не казался уже не таким страшным. Но ее щеки порозовели от нахлынувшего смущения, а сама девушка заметила перемену в действиях блондина — все его движения, прикосновения стали не такими грубыми, как раньше. Нет, грубость и напористость оставались, но на них не так акцептировалось внимание. И, поэтому, мысленно называя себя дурой и идиоткой, Нина попыталась неумело ответить на поцелуй, касаясь своим языком языка блондина. Все тело брюнетки пробрал внезапный озноб, а в груди сердце застучало быстрее. Девушка не до конца понимала, почему реагирует именно так на все это ее тело и почему… Ей по нраву все происходящее?