***
Погрузившись в корабль, Льюнокс почувствовал некоторое напряжение в глубине искры, похожее на сильное волнение. Он крепче сжал кулаки, пытаясь успокоить себя. Ведь что может случиться по пути на планету, которая охраняема? Вот тут-то военный опыт помог воображению разрисовать в подробностях все возможные варианты отклонения от хорошего финала: начиная от космических пиратов и заканчивая вирусом, что может находиться на корабле и уничтожить всех членов экипажа. Медбот помотал головой, в бесплодной попытке отогнать от метапроцессора параноидальные мыслишки. Вот только искру нельзя было переубедить. Опыт подсказывал, что он не может просто так тревожиться. Льюнокс поджал пластины губ и решил, что лучше пусть его оружие будет наготове и не понадобится, чем если врасплох застигнет внештатная ситуация. Бластеры были заряжены, дополнительный слой брони укрепил грудные пластины над камерой искры, холодное оружие ожидало на поясе. Хрупкий апгрейд рук в бою не помощник, зато позволил бы застать противника врасплох и выиграть время. Напряжение нарастало, искра ускорила пульсацию. Корабль вышел из гиперканала, готовый сделать второй прыжок. До пункта назначения оставалось ещё три. Кибертронец посоветовал членам экипажа и таким же как он пассажирам быть наготове. Поначалу все отнеслись к медику несерьёзно. Однако взгляд капитана заставил медика напрячься ещё больше. Слишком подозрительный. Ещё гиперпрыжок. Спокойствие на корабле военврачу казалось ненастоящим, искусственным. Он стал предполагать, что экипаж затеял что-то недоброе. Корабль вновь завис в космическом пространстве. Искра будто пропустила пульсацию, напряжение стало чувствоваться в воздухе. Один из пилотов начал «клевать носом». Вместе с ним второй. Они отключились вместе с остальными пассажирами. В сознании остался только Льюнокс и капитан. Он перенёс пилотов на пассажирские места, включил голографическую карту и сменил курс корабля. — Что вы делаете? — в шоке вопросил медбот, вставая с места. Капитан промолчал, на несколько нанокликов застыв. Кибертронец активировал бластер, направил на командира экипажа: — Отвечайте! — Я знаю, что ты медик, — заговорил наконец подозрительный трансформер. — И очень профессиональный. Мне стоило больших усилий, чтобы с тобой встретиться. Ты должен помочь им! — В голосе проскользнули нотки мольбы. — Кому? — недоумевал военврач, подготовив лезвие. — Я жду объяснений! — Бывшим десептиконам. Автобот опешил. — Что за чушь? — Организация отказалась выделять им гуманитарную помощь, несмотря на то, что они сдали оружие. Среди них много пострадавших, запасов энергона почти нет на месте пребывания. Они деактивируются, если ничего не сделать! — Капитан повернулся к Льюноксу фейсплейтом. — Я видел их, они хорошие ребята. Ещё совсем молоды… — Почему не согласовали всё с руководством? — жёстко спросил медбот. — И куда мы направляемся, шарктикон подери?! — В звёздную систему Фликк-07. А насчёт руководства… Я уже пытался. Они даже слушать не хотят. Если кто-то носит символику десептиконов, то не имеет права получать помощь… Так мне и сказали. — Я вам не верю. — Покачал головой кибертронец. — С чего вы вообще взяли, что я захочу им помогать? — Потому что вы единственный, кто действительно может помочь. Да и обстоятельства подсобили. Пожалуйста, спасите их! Выражение окуляров капитана было искренним, что посеяло в искре Льюнокса сомнения. Пройдя через войну, он убеждался в том, что символика ничего не значит, каждый сам волен выбирать сторону, за которую воюет. Было немало автоботов, которые переходили на противоположную сторону. Но десептиконов, что перешли на иную сторону сил, медбот на Кибертроне не встречал. — Где гарантия того, что это не ловушка? — спросил он, продолжая держать дезертира на прицеле. — Я дам вам всю информацию, но с одним условием – никто не будет знать о том, что мы сделали. Отклонение от курса спишем на нападение космических пиратов и сражение с ними. — Вам не поверят. — Льюнокс прищурил линзы. — О записывающих устройствах на корабле я позаботился, — начал капитан. — Повреждения корабль получит соответствующие. Маячок будет работать иначе. Свидетелей нет. — Он покосился на пассажиров и пилотов, прибывающих в оффлайне. — Об этом будем знать только вы и я. Военврач засомневался ещё сильнее. Сколько мог готовиться подобный план? И какова вероятность, что они действительно летят к пострадавшей группе, а не прямиком в ловушку? Льюнокс сделал несколько шагов, пока бластер не коснулся шлема капитана. Тот продолжал прожигающе смотреть, в ожидании ответа. Медик вглядывался десяток нанокликов, стараясь увидеть его настоящие намерения. — Понять истинную причину того или иного поступка очень просто. Нужно взглянуть в саму суть существа, — непринуждённо пояснял Эйксалер. — В этом помогает видение. Его обычно нарабатывают с Учителями. — Но разве для связи с ними не нужна медитация и полная концентрация? — изумился медбот. — Нужна, если мало опыта. Но если предоставиться возможность, входи с ними в связь. Ты уже знаком с одной парой, так что связаться сможешь на любом расстоянии. Вселенная ведь не бесконечна. — Спарк широко заулыбался. — Тем более, видение – это самая лёгкая тренировка для твоего высокомерностного тела. Он не знал их имён, однако их приятные окуляру образы отпечатались в памяти. Льюнокс на мгновение представил, что они стоят рядом. Возник жар, прокатившийся по корпусу от искры до самых стоп. В окулярах будто что-то лопнуло, хотя это было вовсе не повреждение механизмов. Выражение фейсплейта мятежного капитана изменилось, став впечатлённым. Льюнокс почувствовал на плечевых сегментах руки. Одновременно разные и одинаковые, мужчина и женщина. Учителя, что помогали ему, откликнулись и теперь держали его за плечи. Медик тяжело провентилировал от жара, что переполнил корпус, возобновил зрительный контакт. Перед окулярами возникло два чётких образа: фемка с группой спарклингов и раненый мех. Все находились в пещере. Символику десептиконов он заметил только на солдате. Связь оборвалась неожиданно, отдав в корпус импульсом боли. Льюнокс убрал бластер, помотал головой. На мгновение оптические датчики пискнули от перенапряжения, картинку затмили помехи. Когда изображение пришло в норму, он снова взглянул на мятежного капитана, но уже с сочувствием: — Простите, что не поверил сразу. От старых привычек не избавиться, если они связаны с войной. — Понимаю. Я и сам не подумал предоставить более убедительные доказательства. — Трансформер сглотнул. — И всё же, зачем всё это устраивать? — не понимал Льюнокс, кивнув на пассажиров. — Иного выхода просто не было. Если бы я вывез вас на другую планету, это бы отследили, и сами знаете, что произошло потом. Медбот кивнул, зная, какие наказания обычно даются за измену. Спарклингам бы вряд ли навредили, а вот взрослых отдали под трибунал.***
— Так вы любите её? — после паузы спросил медик. — Всей искрой, — признался Софтхерт. — Думаете, я сглупил, что позволил чувствам завладеть разумом? — Не могу дать точного ответа. Могу только сказать, что любовь преодолевает любые преграды, если она настоящая. — Я тоже в это верю. — Улыбнулся капитан. — Я не знаю, как отблагодарить вас… — Не стоит. Это меньшее, что я мог сделать. — Медбот отвернулся, прибывая в печальной задумчивости. Пассажиры ещё не пришли в себя, хотя корабль получил нужные повреждения, а датчики обвели вокруг пальца. Льюнокса терзали две таких разных мысли: он помог невиновным получить долгожданную помощь, нарушив тем самым целый ряд правил, которые вкупе давали гарантию к увольнению, если не к аресту на месте. Соучастие в саботаже, действия без согласования со штабом, отсутствие отчёта, затрата ресурсов на вражеских трансформеров и далее по списку мелких нарушений, которые он уже боялся сам себе перечислять. Имел ли он выбор поступить иначе? Разумеется – сдать нарушителя, выступить против него свидетелем и сообщить о раненых. Спаркам бы точно помогли. Но что стало бы с мехом и фемкой? Последняя носила в себе искрёнка, так что, возможно она бы легко отделалась, хотя десептиконская символика могла всё сильно подпортить. Меха бы точно не ждало светлое будущее, учитывая, что он был одним из военных преступников на Кибертроне. Несмотря на все злодеяния, совершённые в прошлом, он защищал группу спарков от всех напастей в течение нескольких ворнов в таком незнакомом и враждебном мире, как иная планета. Конечно, убийства непростительны, но разве они с Майдеем поступали лучше? У них не было выбора. Как и у него. Поставив себя на его место, Льюнокс поджал пластины губ, и мысль о наказании отпустила. Нет, он поступил правильно. Пускай по-своему, пускай он должен держать вокодер на замке, нарушая ещё ряд правил. Он поступил по зову искры. Четверо спасённых спарклингов, двое взрослых трансформеров и ещё один малыш, готовый в скором времени прийти в мир. Разве может медик мечтать о большем, чем суметь спасти тех, кто в этом нуждается, даже если это идёт в разрез с установленными порядками? Льюнокс пытался себя в этом убедить, вот только нарастало давление, которое он сам на себя оказывал…***
Эйксалер с пониманием смотрел на старшего опекуна, чьи окуляры впервые за долгие ворны актива залил омыватель. Такая простая ситуация выбила медика из колеи, заставив выплеснуть накопленные эмоции наружу. Это и была та последняя капля, которая подкосила спокойствие меха, заставив руки дрожать, как при треморе у органиков, а метапроцессор с искрой разрываться от противоречий. Спарклинг обнял грудные пластины опекуна, разворачивая сферу успокаивающей энергии. Хонрок впервые сам вышел из маленького трансформера и укутал Льюнокса в физические объятья. Это помогло медботу прийти в себя и хотя бы успокоить искру. — Давай мы спросим Учителей, правильно ли ты поступил? — вдруг предложил Эйкс. — А если это было неправильно? — всхлипнул мех, ошарашенно разглядывая малыша. — Вот мы и узнаем. Не всё же терзаться из-за неизвестности? Льюнокс взвесил все «за» и «против». Хуже уже точно не станет, так что была ни была. Они вновь встретились с ними. Такие красивые и такие приятные. От них веяло спокойствием, хотелось просто утонуть в этой энергетике. Это расслабило кибертронца, и он без лишних мыслей задал им свой вопрос. Мужчина и женщина переглянулись. — Если ты сделал это ради того, чтобы помочь нуждающимся, в этом нет ничего плохого, — ответил Учитель. — Работа врача заключается в оказании медицинской помощи всем, кто в ней нуждается. Льюнокс готов был поклясться, что вновь услышал звук падения горы. Откуда астероидам взяться на обитаемой планете под защитным куполом? Нет, это было облегчение. Или отпущение греха, мех так до конца и не понял испытанного ощущения. Единственное, что он мог точно сказать: оно было несравнимо ни с чем.