-----
Лухан совершенно не помнит, как заснул ночью. Будит его звук утренних новостей, идущих в это время по телевизору, а перед взором маячит знакомый хохолок вечно растрёпанных волос на затылке друга. — Ты рано проснулся… Сехун, удобно расположившийся на полу перед диваном, на котором продолжал лежать старший, делает глоток свежесваренного кофе. — Да, я должен встретить Лэя-хёна в аэропорту. Он прилетает через два часа. — Послушай, Сехун-а… Я… — Не надо. — Но… — Не надо вспоминать об этом, ладно? Ты же сам этого хотел, разве не так? Мы лучшие друзья, ничего не изменилось. И чтобы так всё и продолжалось, нам надо жить, как мы жили раньше. Просто притворимся, что вчера не произошло ничего такого. — Сехун-а… Младший резко поднимается со своего места и укоризненно смотрит на Лухана. — Не усложняй эту ситуацию для нас, когда мне уже и так достаточно трудно. Просто… Не стоит. Нам незачем больше говорить об этом, ладно? Лухан теряет дар речи, в то время как Сехун направляется на кухню, чтобы поставить свою кружку в мойку, прежде чем уйти в ванную комнату и принять душ. Старший тем временем просто продолжает лежать на диване, раздумывая о словах друга. «Может, он прав. Дело сделано, и, скорее всего, между нами не будет той неловкости, если я начну вести себя так, будто ничего такого не произошло. Он же справляется с этим, значит, и я должен справиться». Встав с дивана, китаец идёт завтракать. Минут через пятнадцать Сехун выходит из своей комнаты. На его плече Лухан замечает огромную спортивную сумку. Поддавшись внезапному приступу паники, старший бежит за другом: — Куда ты?! Ты снова уезжаешь от меня, оставляешь одного?! — Я же уже сказал тебе, что встречаю Лэя-хёна в аэропорту. — Со спортивной сумкой наперевес?! Сехун раздражённо выдыхает. — Послушай, Кай ждёт меня внизу, в своей машине. Мы заберём Лэя-хёна, а затем поедем в танцевальную студию, что находится в кампусе. Не жди меня: домой я приеду поздно, — с этими словами младший покидает комнату, и Лухан испускает вздох облегчения.-----
— Чёртов Лэй-хён, и его чёртов ранний рейс, и чёртова ранняя чудовищная танцевальная тренировка, как же я всех ненавижу, — недовольно бурчит Кай, ведя машину по направлению к аэропорту. Сехун не может удержаться от улыбки: — Ты только что проклял Лэя-хёна, но в то же время выразил к нему своё уважение. Определись уже. — Отъебись. Сейчас грёбаных восемь утра, мне можно, — да, похоже, Кай определённо не был ранней пташкой. Сехун выполняет просьбу друга, ничего не отвечая на его высказывание и лишь пережёвывая картофельные чипсы, горсточку которых секунду назад отправил себе в рот. Достав телефон, он бросает взгляд на загоревшийся экран, прежде чем убрать девайс обратно в карман. — О, кстати. Я хочу тебе кое-что рассказать. — Если окажется, что его рейс отменили и перенесли на дневное время, то я расчленю тебя, порезав твоё бренное тело на мелкие кусочки, — заметив, что Сехун недавно проверял свой мобильник, и заподозрив неладное, угрожает младшему Кай. — Не, его не отменили. Кай останавливает машину, когда замечает загоревшийся красным сигнал светофора, и запускает руку в пачку с чипсами. — Тогда о чём же ты хочешь мне рассказать? — Только ты можешь сохранить это в секрете? Даже от Кёнсу. Пожалуйста. Кай отрицательно мотает головой, стараясь быть предельно честным. — Я не могу обещать тебе этого. Богом клянусь, я не могу утаивать что-либо от Кёнсу. — Ладно, — тяжело вздыхает Сехун. — Об этом должны знать только ты и Кёнсу, и больше никто. Я проверю это. — Хорошо. Давай, говори уже, — Кай переводит взгляд с друга на светофор, что всё ещё горит красным светом. — Меня отшили, — вновь еле слышно вздыхает Сехун. — Ты наконец-то отрастил себе яйца и признался?! — Не-а, — с чавканьем пережёвывая чипсы, беззаботно произносит Сехун, как будто не он только что рассказал своему другу о позорном отказе. — Той ночью он слышал наш разговор. — И-и? — Он сказал, что подслушал нас во время нашего вчерашнего ужина. Потом он извинился и сказал, что никогда не воспринимал меня в романтическом плане. А ещё он заставил меня пообещать ему, что мы останемся всё теми же лучшими друзьями. Знаешь, мне немного больно по какой-то причине, но, честно сказать, я предполагал, что будет больнее. — Воу. Жёстко, — заметив, что светофор наконец-то загорелся зелёным, Кай заводит двигатель. — Но, Сехун, в этом вся суть безответной любви. Особенно той любви, которую ты испытываешь. Сехун вопросительно приподнимает бровь: — А что с моей любовью не так? — Ты привык скрывать свои чувства от него, так же как и привык к той боли, что он причинял тебе ранее своими необдуманными словами или же поступками. И теперь, когда он обо всём в курсе и ответил отказом, он уже не сможет причинить тебе больший вред. — То есть не сможет причинить мне больший вред? — Потому что он будет опасаться того, чтобы причинить тебе боль, тем более осознанно. К тому же мы говорим о Лухане-хёне. Он же жить без тебя не может, хоть и не в состоянии ответить на твою любовь взаимностью. Ему нужно, чтобы ты оправился после всего этого, поэтому он до последнего будет цепляться за тебя, стараясь не навредить ещё больше. — Где ты узнал все эти премудрости о любви? Кто ты и что сделал с настоящим Каем? Потому что, фи-и-и, это противно. — Придурок, я и есть единственный и неповторимый Ким Чонин! Но признай, в моих словах есть смысл, я действительно шарю в этом, — самодовольно ухмыляется Кай, на что Сехун бормочет неохотное «да» в ответ. — Ну, если честно, всё потому, что я насмотрелся «Мёд и Клевер». Кёнсу заставляет меня смотреть это аниме вместе с ним. — Я так и думал, — Сехун сминает пустой пакетик от закончившихся чипсов в руке и запихивает его в спортивную сумку, чтобы позже выкинуть в первую подвернувшуюся мусорку. Затем юноша начинает рыться в своих вещах в поисках плитки шоколада. Кай, в чьих глазах читается осуждение, наблюдает за ним. — Кажется, я подозреваю, как ты справляешься со своими эмоциями. — Что? — переспрашивает младший, уже успешно хомячащий желанный шоколад. — Ты плакал? — усмехается Кай. — Нет. Я уснул. — Ты решил забыться во сне. А сейчас заедаешь свои чувства. Ты пытаешься занять себя чем-нибудь, чтобы не возвращаться к мыслям о своём разбитом сердце. Сехун в ответ раздражённо закатывает глаза: — Не неси чушь. Лучше следи за дорогой.-----
Они опаздывают на пятнадцать минут от предполагаемого времени прибытия Лэя, и всё это время китаец не прекращает названивать Сехуну (ибо он знает, что Кай за рулём и его не стоит беспокоить). Лэй продолжает звонить, держа телефон у уха, даже когда они наконец-то находят друг друга в толпе остальных пассажиров, сталкиваясь лицом к лицу. — Это просто чтобы немного поддразнить тебя, Сехун, — улыбается Лэй, прежде чем заключить младшего в крепкие объятия. Кай присоединяется к ним, уже когда они складывают вещи Лэя в багажник машины. — Эй, а мы можем сначала заехать ко мне на квартиру? Она находится всего в квартале от университета, — спрашивает Лэй со своего заднего сидения. В ответ Кай лишь молчаливо кивает, а Сехуну совершенно пофиг на всё. — Йоу, Сехун. Как продвигаются дела с нашим спором? Как ты и Лухан? Сидящие на передних местах парни переглядываются. Кай пожимает плечами, как бы говоря, что это его не касается, и Сехун переводит взгляд на Лэя. — Всё по-старому, всё по-старому. Что я могу ещё сказать? Он так ни о чём и не подозревает. — Этот идиот до сих пор не заметил очевидного? — недовольно цыкает языком Лэй, после чего разговор на эту тему больше не заходит. Китаец рассказывает парням, как узнал о танцевальном соревновании, в красках расписывая преимущества участия в конкурсе. Он пророчит, что это может стать их началом танцевальной карьеры. Но это Лэй, поэтому в течение беседы они не задерживаются на одном предмете дольше десяти минут, сразу же перескакивая на другую тему. — О, кстати! Как Тао и Крис? Этот парнишка рыдал в продолжение всего перелёта в Китай! А потом, проведя с родителями всего четыре дня, он начал убеждать их, что ему поскорее нужно вернуться обратно. — Они в п-порядке. Всё просто великолепно, — чуть заикаясь, отвечает Кай. Но неуверенность в голосе друга не остаётся незамеченной. Лэй подозрительно косится в его сторону. — Неужели что-то случилось? Надеюсь, они не расстались или ещё чего похуже? — Как будто Крис-хён когда-нибудь допустит это. Не говори ерунду, хён! — немного нервно смеётся Кай, но тут же облегчённо переводит дыхание, когда Лэй соглашается с ним. — Я так устал, — удобно расположившись на заднем сидении, китаец надевает наушники и погружается в сон. Кай косится в сторону Сехуна и к своему неудовольствию замечает, что макнэ регулирует сидение, явно намереваясь последовать примеру Лэя. — Только попробуй тоже заснуть, и я без капли жалости придушу тебя своими же руками. — Хё-ё-ён, я очень сильно устал. И к тому же у меня разбито сердце, я убит горем, разве ты не видишь? — Ты зовёшь меня хёном только в тех случаях, когда пытаешься быть миленьким или стремишься получить то, что хочешь. Не смей спать. Остался всего какой-то час… — парень осёкся, вспомнив, что они находятся в самом сердце утренних пробок, — кхм, ДВА часа езды. — Хм… Не, я баиньки, — Сехун устраивается поудобнее, надеясь хорошенько вздремнуть. Заметив, что младший ослушался его, Кай изгибает губы в коварной ухмылке, решаясь прибегнуть к экстренным мерам. — Тогда я расскажу всем о том, что случилось вчера. Блондин тут же подскакивает на своём месте и смотрит на Кая сверкающими от гнева глазами: — Ты не посмеешь! — О-о, ещё как посмею. Во всяком случае, в этой ситуации я ничего не теряю. — Теряешь. Свою коллекцию порно. Когда я прибирался в твоей комнате, обнаружил там твой сокровенный тайник. Кай безразлично передёргивает плечами: — Обломись, порно меня больше не интересует. — А я вот уверен, что Кёнсу-хён не очень-то одобрит то, что его бойфренд самозабвенно дрочит на подобные вещи. — Я могу просто спрятать эти видео где-нибудь! Сехун уже едва ли не задыхается от смеха: — А кто говорил, что оно находится всё там же? — Ты переложил диски в другое место?! Сехун флегматично пожимает плечами в ответ. — Да, я преследовал свои цели, подстраховка никогда не помешает. Как бы то ни было, если ты расскажешь парням о моём теперешнем положении, я потеряю перед ними лицо, но тем не менее они будут жалеть и успокаивать меня. А если я расскажу Кёнсу о твоём маленьком грязном секрете, то ты потеряешь не только репутацию, но вместе с этим и очень милого и невинного парня. Кай сдаётся, не в силах противостоять наглому шантажу друга. — Надеюсь, во время сна ты поперхнёшься собственной слюной и в итоге задохнёшься. — Веди аккуратнее и внимательно следи за дорогой, хён, — Сехун заискивающе улыбается приятелю, прежде чем попытаться заснуть.-----
— Если хочешь, можешь отдохнуть, Кай. Сехун и я можем начать без тебя, — предлагает Лэй темнокожему парню, когда они подъезжают к танцевальной студии. По дороге они, как и предполагалось, заехали в квартиру китайца, чтобы оставить там кое-что из его вещей. — Не переживай насчёт этого. Я тоже хочу участвовать в тренировке, — возражает Кай, на что Сехун смеётся. Примерно через час, в самый разгар их репетиции, мобильник Лэя начинает отчаянно трезвонить. — Что наш папочка хочет на этот раз? — увидев высветившийся на экране телефонный номер Чунмёна, шутливо вопрошает китаец, прежде чем нажать на зелёную кнопку принятия вызова. — Да-да, богатый мальчик? — С завтрашнего дня начинается регистрация на следующий семестр, не так ли? Так что пакуй свои вещи, завтрашним же вечером мы едем на пляж, где будем отдыхать неделю, как и планировалось. В город вернёмся в понедельник утром. Рядом с тобой есть кто-нибудь из наших? — Кай и Сехун. У нас танцевальная тренировка. — Отлично. Дай трубку Каю. — Йоу, богатый мальчик номер два. Тебя к телефону, — с этими словами Лэй кидает другу свой мобильник, и тот с поразительной ловкостью умудряется поймать его на лету. — Чего тебе? — Приезжай завтра на машине. После регистрации мы сразу же поедем на пляжный курорт. — НО Я НЕ ХОЧУ СНОВА БЫТЬ ЗА РУЛЁМ! — Перестань стонать. Крис и я недавно разговаривали на эту тему. Он возьмёт свою машину, я тоже. Ты единственный, кроме нас, человек в компании, имеющий автомобиль. В ином случае нам придётся умещать шесть человек в одной машине. — Но, хён… — Я позабочусь о том, чтобы в пляжном доме тебе и Кёнсу досталась отдельное помещение. — Ладно, я согласен. — В любом случае там всё равно шесть комнат — хватит на всех. До встречи завтра! — Маленький тролль, — Кай заканчивает разговор, прежде чем бросить телефон обратно Лэю, а затем парни продолжают свою столь внезапно прервавшуюся танцевальную репетицию. Тренироваться они закачивают лишь около шести вечера. Вся троица разваливается на деревянном полу, наслаждаясь минутами блаженного отдыха. — Ну, по крайней мере, я с уверенностью могу сказать, что мы уже кое-что придумали, положив начало, — тяжело дыша после физических нагрузок, произносит Лэй. Вдруг Кай подрывается со своего места, направляясь к своей сумке. — У меня назначен ужин с Кёнсу. Так что позаботитесь о себе сами! Доброй ночи! — сказав это, он буквально выбегает из зала, чтобы больше не слышать поддразниваний по поводу: «Ну, Кай, подвези нас до дому, чего тебе стоит», которые в свете последних событий стали крайне актуальными. — Поужинаем вместе? — спрашивает Лэй, на что Сехун согласно кивает.-----
Они наслаждаются вечерней трапезой, когда младший наконец-то решается проверить свой телефон. — Ого… — Что такое? — интересуется Лэй, не переставая пережёвывать вареник. Сехун переводит взгляд на друга. — У меня тут пятнадцать сообщений и пять пропущенных звонков от Лухана-хёна. — Да? И что в этом такого? Вы же лучшие друзья. — Ну да, в этом нет ничего удивительного, — улыбается Сехун, прежде чем послать Лухану короткий текст и положить мобильное устройство обратно в карман. — Так как прошла твоя поездка в Китай? Лэй начинает свой рассказ, и Сехун с удивлением обнаруживает, что ему абсолютно комфортно в обществе китайца. Постоянно тревожащая его боль отодвигается куда-то на второй план, скрываясь в потайных уголках его сознания и оседая на дне ещё не восстановившегося сердца. Юноша находит Лэя достаточно милым и притягательным собеседником, хоть ему и приходится постоянно следить за ходом повествования, ибо Лэй постоянно перескакивает с темы на тему. Меньше чем за час Сехун узнаёт обо всех подробностях путешествия старшего: тот побывал тут и там за довольно короткий промежуток времени, объездив почти весь Китай, прежде чем вернуться обратно в Корею. Лишь в девять вечера они решают, что пора бы уже отправляться по домам. — Увидимся завтра, Лэй-хён, — говорит макнэ другу, когда они оказываются за дверями ресторана. — Да! Кстати, давай на регистрации запишемся в один танцевальный класс? — Конечно, я согласен, — порывисто обняв Лэя на прощание, Сехун направляется к своему дому. Когда юноша открывает дверь и заходит в квартиру, Лухан в ту же секунду подскакивает с дивана. — Я приготовил нам покушать. Давай поужинаем? — Я же сказал тебе не ждать меня. И прости, но я уже поел с Лэем-хёном. — Оу… Понятно. Я просто… Ладно, — Лухан проходит на кухню, где упаковывает еду, чтобы поставить её в холодильник. — О, кстати, хён, — зовёт его Сехун из гостиной. — Да? — Тебе звонил Чунмён-хён? — Насчёт завтрашнего дня? — Ага. — Да. Я уже даже упаковал сумки. — Отлично. Я пойду приму душ, а потом на боковую. Спокойной ночи. — …Спокойной.-----
На следующий день Лухан и Сехун вместе идут в студенческий городок. Старший слишком беспокоится насчёт того, что Сехун ведёт себя подозрительно нормально, поэтому создаётся впечатление, что в этой ситуации единственный пострадавший — сам китаец. Как будто это ему отказал любимый человек, дав от ворот поворот. — Хён! — заметив Лэя, зовёт Сехун, прежде чем подбежать к другу, оставляя Лухана за своей спиной. — Привет, Сехун-а! «Сехун-а? Я единственный, кто имеет право обращаться к нему «Сехун-а»!» — мысленно возмущается Лухан, но всё же не отстаёт и подходит к двум приятелям. — Привет, Лэй. С возвращением тебя. — Привет, хён. Да, классно вернуться обратно. Чувствую себя просто отлично. — ЙОУ! Вся троица поворачивается, чтобы увидеть бегущих по направлению к ним Чондэ и Минсока. — Привет, Лухан! — приветствует друга пухлощёкий парень. Лухан в ответ улыбается: — Куда вы двое ездили? Ибо вы оба так внезапно исчезли… Чондэ ловким жестом обвивает свою руку вокруг Луханевой. — Я ездил домой и работал там на ферме. Минсок-хён был со мной. Он даже немного пополнел, ты так не думаешь? — Эй! — возмущается Минсок. Но Лухан, не обращая внимания на друга, согласно кивает: — Да, твои щёчки стали больше. — А ты кажешься таким беспокойным. Что-то случилось? Лухан в ответ нервно смеётся, а Сехун, слушающий, но не участвующий в разговоре, лишь давит неловкую улыбку. — Может, нам стоит зайти внутрь помещения? Когда парни заходят в административный кабинет, то находят там остальных друзей. Бекхён с Чанёлем беседуют с Тао и Крисом, Кай и Кёнсу о чём-то болтают с Чунмёном. Чондэ резко срывается с места, подбегая к последнему и притягивая шокированного от неожиданности парня к себе, в то время как Лэй и Минсок, следуя примеру приятеля, душат в объятиях остальных. — Всё будет хорошо. Я рядом, — едва слышно шепчет Сехун Лухану, когда они идут, чтобы присоединиться к компании. «Но всё это время ты не был со мной на самом деле…» Тао и Крис переводят взгляд на только что подошедшего Лухана. Бекхён с Чанёлем неловко смеются, находясь меж двух огней, так как стоят между ними. — О, привет! — прерывает затянувшееся молчание Чанёль, приветствуя Лухана своим басистым, громоподобным голосом. Старший в ответ лишь молчаливо улыбается. — Так, думаю, мы должны внести себя в списки. Давайте, как только закончим с этим, встретимся в нашем излюбленном кафе! — предлагает Чунмён, и остальные согласно кивают, одобряя его идею. Крис берёт Тао за руку, привычным жестом переплетая пальцы, и они уходят. Сехун и Лэй, сопровождаемые Каем и Кёнсу, следуют за парочкой. — Увидимся позже, Лухан. Надо разобраться с информацией для первокурсников. Ну, ты понимаешь, — выкрикивает Сехун, прежде чем уйти. Старший в ответ недовольно передёргивает плечами. Он остаётся с Минсоком, и они вместе записываются на факультативы. — Хён, представляешь, для меня это вторая половина выпускного года! Даже как-то не верится. А что насчёт тебя? — спрашивает Минсок, пока они выбирают, куда записаться. — Я даже не знаю, сколько специальностей мне нужно закончить: уже сбился со счёта, — безразлично пожимает плечами Лухан. — Кстати, давно хотел спросить, почему ты перепрыгивал с факультета на факультет? — Я хотел дождаться Сехуна. Мне казалось, что без меня он тут не выживет. — Но вроде он неплохо справляется. «Да, я бы даже сказал, слишком неплохо». — Знаешь, честно сказать, мне кажется, что, судя по вам в целом и в особенности по той ситуации, что произошла между тобой и Крисом и свидетелями которой мы стали не так давно, как раз таки ты нуждаешься в нём больше, чем он в тебе. — Вы все действительно так думаете? — Мы все действительно это знаем, — отрезает Минсок, записывая в свою тетрадку последний выбранный им факультатив. Лухан до боли прикусывает нижнюю губу, когда жестокое осознание бьёт его под дых, едва ли не заставляя согнуться пополам. Он ужасный друг. Эгоистичный и поразительно глупый ублюдок, неосознанно причинявший боль своему лучшему другу, он разбил сердце Сехуна, даже не задумываясь о чувствах младшего. Но даже на этом он не остановился. Нет, он пошёл дальше и ответил ему отказом, а всё потому, что запаниковал и не смог и дня продержаться под давлением тяготившей его тайны. — Ты в порядке? — Минсок слегка подталкивает его локтем, возвращая в реальность. Лухан медленно кивает в знак подтверждения. — Я просто… думаю, на какие уроки записаться. Я не уверен, что хочу брать те же, что и Сехун. — …Неужели он признался тебе или нечто в этом роде? — спрашивает пухлощёкий парень, когда они направляются к администратору, после того как Лухан, наплевав на всё, решил просто взять уроки танцев, которые отлично вписывались в его расписание и учебный план. И без того большие глаза Лухана расширяются, становясь по пять копеек: — ЧТО? — Расслабься, это просто шутка, — смеётся над реакцией друга Минсок. — Мы уже целую вечность издеваемся над макнэ по этому поводу в тщетных попытках сделать из него мужика и заставить признаться тебе. — Что ты имеешь в виду? — Он смотрит на тебя так, будто ты любовь всей его жизни. Лухан, иногда ты поразительно слеп и не замечаешь очевидных вещей. Хотя, с другой стороны, Сехун всё время категорически отрицает наши обвинения в его сторону по поводу этого, так что, может, он просто привык так себя вести рядом с тобой. Но, честно сказать, когда он смотрит на нас, в его взгляде всегда читаются раздражение и скука. Там нет и капли того обожания и заинтересованности, что появляются, когда он наблюдает за тобой. Их разговор внезапно прерывается, когда наступает очередь Минсока платить за обучение. После то же самое проделывает Лухан. Закончив с делом, парни проверяют свои телефоны. Кажется, большинство парней из их компании тоже уже разобрались с зачислением и внесли себя в списки. — Пошли в кафе, — предлагает Минсок, и они выходят из здания. Старший с трудом подавляет в себе желание наотмашь ударить Лэя в лицо, когда видит, как он и Сехун заливисто хохочут, отсев чуть подальше от остальной группы и разговаривая о чём-то своём. Кай и Кёнсу находятся неподалёку. Из тех слов, что долетают до Лухана, китаец понимает, что друзья разговаривают о каком-то танцевальном соревновании. — Все здесь? — Чунмён встаёт со своего места и начинает ораторствовать. — Да, все здесь. Итак, у нас есть три машины, а нас двенадцать. Так что, чтобы всё было по-честному, разделяемся по четыре человека на одну машину. Кто с кем будет ехать? — Мы тут уже договорились, что поедем вместе! — Лухан переводит взгляд на Сехуна, который рукой обводит вокруг себя, имея в виду, что он, Лэй, Кай и Кёнсу уже создали одну группу. Старший хочет запротестовать, выкрикнув, что макнэ остаётся с ним, но другой голос не даёт ему этого сделать: — Я хочу ехать с Кёнсу! — капризничает Тао. — Он не задаёт мне странных и смущающих вопросов о моей личной жизни! — Под личной жизнью ты имеешь в виду сексуальную жизнь, которая у тебя и Криса, насколько я знаю, проходит крайне бурно? — дразнит младшего Бекхён, и по лицу Криса становится понятно, что от стыдливого смущения ему хочется заживо закопать себя (а может, и Тао вместе с собой). — Мне нужен кто-то, с кем я бы мог иногда меняться. Ненавижу долгие поездки и терпеть не могу долго сидеть за рулём, — оповещает всех капитан баскетбольной команды, надеясь, что в их компании найдётся ещё один человек с водительскими правами. — Нет проблем! Я умею водить машину, — самодовольно кивает головой Чанёль, тут же слыша обречённый вздох Тао и Криса. — Тао, Крис-хён, это судьба. Вы застряли с нами на веки вечные, — улыбается парочке Бекхён. — В любом случае вы всё равно не смогли бы украсть Кёнсу у Кая. — Отлично. Тогда я, Минсок, Чондэ и Лухан-хён поедем вместе. Выдвигаемся? Отсюда нам предстоит ехать шесть часов. — Можно я хотя бы захвачу с собой что-нибудь пожевать? — спрашивает Лухан, слишком расстроенный, чтобы думать хоть о чём-то. — Ладно, купите себе еду. Встретимся на улице. Лухан направляется к кассе. Он видит, как, встав со своего места, Сехун вместе со своей группой выходит за дверь. — Мудак… — бормочет китаец себе под нос. Хотя даже он сам не уверен, кому адресованы эти слова: Сехуну или Лэю. — Кто мудак? — спрашивает вечно любопытный Чондэ, взглядом провожая выходящих из кафе друзей. — А? Ох, нет, никто. Просто… мысли вслух. — Крис? Тао? — не прекращает допытываться парень. — Неужели ты до сих пор влюблён в Криса? Лухан хмуро сводит брови на переносице, переводя взгляд на Чондэ. К своему собственному удивлению, юноша осознаёт, что ему глубоко плевать на Криса. Он просто хочет увести Сехуна подальше от Лэя. — Нет, с Крисом покончено, — наконец говорит старший другу. И это звучит как признание самому себе, что он действительно больше не заинтересован в капитане баскетбольной команды (хотя ему всё ещё надо объясниться с ним и с Тао). Их разговор внезапно прерывается, когда Тао заходит обратно в кафе. Крис неизменно стоит за его спиной, словно молчаливый охранник. — Хён. — Э-э, хорошо. Чондэ уходит, — с этими словами Чондэ ретируется, оставляя Лухана наедине с этими двумя. — Можно мне поговорить с тобой? Я хочу, чтобы всё это закончилось до того, как мы поедем на пляж. Парни уже знают, и они согласились немного подождать нас, — не дожидаясь согласия старшего, Тао уже целенаправленно тащит его к столику, что они освободили ранее. Крис остаётся стоять в очереди, чтобы купить еды с собой в дорогу. Тем временем стоящие на улице парни смотрят с автомобильной стоянки, как двое усаживаются на стоящие рядом со стеклянной стеной, открывающей прекрасный обзор на место действия, стулья. — Как думаете, кто заплачет первым? — спрашивает неугомонный Бекхён. Вдруг в воздух поднимается рука с зажатыми в ней пятью тысячами вон: — Ставлю на Лухана-хёна! — басистый голос Чанёля раскатами разносится по улице. Чондэ, Минсок, Лэй и Бекхён протягивают ему каждый по пять тысяч вон, прежде чем перевести взгляд на оставшуюся четвёрку. — Давайте по пять тысяч вон, лузеры, — шутливо говорит им Минсок, и Кёнсу, Сехуну, Чунмёну и Каю не остаётся ничего делать, кроме как поставить на Тао (не спрашивайте, они и сами не понимают, как ввязались в это). — А что, если Крис заплачет первым? — задаёт вопрос Лэй намеренно серьёзным тоном, и вся компания заходится в приступе безудержного смеха.-----
— Тао… Я… — Хён… Чанёль и Крис сказали мне, что ты приходил на их тренировки. Это правда? — Правда. — Я не хочу спрашивать дальше, но всё же… Это было для того, чтобы подобраться к нему ближе? — Да. Купивший всё нужное, Крис подходит к парням и присаживается на свободное рядом с Тао сидение. — Нет, Крис. Иди к остальным. Садитесь в машину. Это касается только меня и хёна. — Хорошо. И, хён, если вы с Тао помиритесь, то и мы с тобой в мире, — говорит Крис Лухану, прежде чем выйти из кафе. — Крис, ставь пять тысяч вон на свою детку, — приветствует Чанёль капитана, когда тот подходит к автомобильной стоянке. — Что у вас тут происходит? — Мы делаем ставки, кто заплачет первым. Честно сказать, на Лухана поставили двадцать пять тысяч вон, а на Тао на пять тысяч вон меньше. Так что доставай денежки и молись, чтобы Тао заплакал первым. — Это полнейший абсурд, — ворчит Крис, но всё же достаёт деньги из своего кошелька. В это время внутри кафе Тао неуверенно мнётся на своём стуле, нервно кусая нижнюю губу, прежде чем решиться заговорить вновь: — А насчёт того утра… — Тао, это всё одно большое недопонимание. — …Правда? — Да. Тао, я не имел шанса поцеловать его. На короткую долю секунды Тао оказывается в замешательстве, но тут же берёт себя в руки. — Не имел шанса? Лухан виновато опускает голову вниз, избегая смотреть на сидящего напротив юношу. — Я хотел, действительно хотел это сделать. Тао, меня как магнитом тянуло к нему. Наверное, ты прекрасно понимаешь меня тут. Тао опять принимается терзать свою нижнюю губу. — Ты хотел, чтобы мы расстались? — Я не был в этом уверен. Тогда я совсем не думал ни о чём. Я просто хотел поцеловать его, и всё. Может, попробовать хотя бы разок, а потом, если бы он не проснулся, скрыть всё, никому не рассказав. Но в этот самый момент как раз пришёл ты. Не знаю. Но… — Лухан наконец поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с Тао, — я был в считанных сантиметрах от него, тем не менее поцелуя не было. Клянусь. — Хён… — Что?.. — Ты всё продолжаешь говорить в прошедшем времени… Ты всё ещё любишь его? Лухан неопределённо пожимает плечами: — Я так не думаю. Я даже не уверен, действительно ли испытывал к нему любовь или это было обычное физическое притяжение, которое я ошибочно принял за нечто большее. — Но ты признался ему. — Да, — медленно кивает головой старший. — Не зная, что ещё предпринять, я решился на это. Думал, что, если скажу ему, что он мне уже долгое время нравится, он не будет так злиться насчёт всего того, что произошло в тот день. Тао, прости. Я не имел возможности извиниться перед тобой ранее. И Крис, мне стоит тоже принести ему свои извинения. — Подожди, у меня к тебе есть ещё один вопрос… — Какой? — Ты… всё ещё ненавидишь меня? За то, что я встречаюсь с Крисом. — Я никогда не испытывал ненависти по отношению к тебе, Тао, — одинокая слезинка скатывается по правой щеке Лухана, оставляя за собой влажный след (что не укрывается от внимательно следившего за происходящим через стеклянную стену Бекхёна, который тут же начинает собирать деньги с группы Криса, в то время как Кёнсу уходит, расстроившись из-за проигрыша). — Я был зол, я был рассержен, но я никогда не ненавидел тебя. — Я скучал по тебе, хён. Мне действительно не хватало тебя. — Так я прощён? Тао кивает в знак подтверждения. — И не плачь больше. Улыбайся чаще, ведь тебе так идёт улыбка. — Тао… А ты меня ненавидишь? — спрашивает Лухан, протирая глаза, чтобы стереть застилающую взор пелену слёз. — Я немного боялся тебя, — Тао добродушно улыбается старшему, прежде чем встать со своего места. Лухан следует его примеру и после заключает ушуиста в крепкие объятия. — А теперь пошли, хён. Нас уже заждались, наверное. Они выходят на улицу и с удивлением обнаруживают, что половина парней из компании радостно веселится, а другая половина выглядит так, будто их только что побили первые. — Что произошло? — спрашивает Тао. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗАПЛАКАЛ ПЕРВЫМ?! — тут же стремительно подлетает к «панде» Кай. — Эй! — возмущённо прикрикивает Крис на Кая, и тот возвращается обратно к Кёнсу. — Что тут происходит? — повторяет вопрос Лухан, смотря на Сехуна, который, как догадывается старший по недовольному лицу макнэ, входит в число проигравших. Лучший друг в ответ лишь произносит одними губами: «Ты заплакал». — Спасибо, Лухан-хён, теперь, благодаря тебе, мы на двадцать пять тысяч вон богаче! Ладно, давайте оставим этих лузеров здесь и пойдём в магазин, купим ещё еды! — Чанёль обвивает Лухана своими загребущими конечностями, чтобы тут же увести юношу с автомобильной стоянки. — Но я хочу бабл-ти! — капризничает китаец, осознав своё выигрышное положение. Бекхён лыбится во все тридцать два: — И мы купим тебе его. Вернёмся минут через пятнадцать, неудачники! — с этими словами выигравшая команда в сопровождении Лухана уходит со стоянки. — Малыш, это был просто глупый спор. Прости. Теперь мы на пять тысяч вон беднее, — Крис притягивает Тао ближе к себе. — А как мы умудрились проиграть? — спрашивает юноша, не обращаясь ни к кому в частности. — Они поставили деньги на то, что Лухан-хён заплачет первым, а остальных, — Чунмён широким жестом руки обводит всех, кто остался около машин, — заставили сделать ставку на тебя. — В твоих устах это звучит так, будто ставить на Тао-эр — плохая идея, — Крис обнимает своего парня со спины, сильными руками обвивая стройную талию и прислоняясь к капоту машины, чтобы было удобнее. — А знаете, у нас тут как раз остались все назначенные водители. Так что давайте просто уедем, оставив этих индюков с их едой, — Кай рукой обвивает хрупкий стан Кёнсу, но тут же получает незамедлительный удар в грудь от своего парня. — Не будь таким злым. Это был всего лишь глупый спор, и они выиграли его. — Но у нас не было выбора! В таком случае я бы тоже поставил на Лухана-хёна! — возмущается Сехун. — Это же очевидный выигрыш. Он и без того был эмоционально нестабилен в последние дни. Несколько минут спустя телефон Сехуна вдруг начинает трезвонить. — Лэй-хён? — Что ты хочешь? Я могу купить что-нибудь на выигранные деньги. Только не бабл-ти, это будет слишком очевидно. — Я хочу кофе в банках. Только можно холодный, пожалуйста? — Хорошо. До скорой встречи. Проигравшие смиренно ждут остальных на автомобильной стоянке. Крис и Тао о чём-то тихо переговариваются, Кай танцует под музыку, идущую из его автомобильного стерео, параллельно обучая Кёнсу кое-каким движениям. Сехун играет на телефоне, а Чунмён, забравшись внутрь своей машины, отдыхает перед долгой поездкой. Через несколько минут шестёрка победителей возвращается, неся в руках тяжёлые сумки с покупками. Лухан сразу же оказывается возле Сехуна. — Я не знал, голоден ли ты, но всё равно купил тебе кое-что, — старший протягивает другу бутерброд и пачку картофельных чипсов. — Хочешь ещё чего-нибудь? Прежде чем Сехун успевает ответить, к нему подходит Лэй. — Ты не сказал, с каким вкусом ты хочешь, поэтому я купил тебе и ванильный, и кофе-мокко. — Спасибо, хён! — макнэ кланяется Лэю в знак благодарности, прежде чем повернуться к Лухану. — И тебе тоже спасибо, но не стоило тратить деньги на меня. — Значит, Лэю можно, а мне нельзя? — Что? — недоуменно переспрашивает Сехун. — А он-то тут при чём? — Ты проводишь с ним слишком много времени… — полуслышным шёпотом отвечает Лухан. — Хён, можешь повторить то, что ты только что сказал? Я не расслышал. — Сехун-а! Пошли! — зовёт его Лэй, уже сидящий на заднем сидении Каевской машины. — Ладно, увидимся позже, — говорит Сехун своему лучшему другу, прежде чем поторопиться занять место рядом с Лэем. — Я единственный, кто может обращаться к тебе «Сехун-а»! — вполголоса скулит Лухан, со злостью в сверкающих глазах наблюдая за тем, как Лэй и Сехун совершают руками какие-то танцевальные движения, тут же заходясь в заливистом смехе. Он уже хочет подойти к ним и, вытащив Сехуна из автомобиля, увести его с собой, отдав той группе Чондэ, но Минсок вовремя появляется, беря китайца за руку и усаживая того в транспорт Чунмёна. — Всё, как обычно, по справедливости, — говорит Чондэ, беглым взглядом оглядев пассажиров в каждой из машин. — Все остались в выигрыше. Особенно ты, Чунмён-хён. В каждом автомобиле есть по победителю, так что во время поездки у всех будет дополнительная еда. — Да ты у нас мудрец, Чондэ, — Минсок протягивает руку и ерошит волосы друга, в то время как Чунмён, рассмеявшись, заводит машину. — Кажется, это будет очень долгая поездка… — шепчет Лухан напротив оконного стекла, когда все три машины трогаются, покидая автомобильную стоянку.