Невеста на миллион

Чже Чжун смотрел на Юнхо, выпучив глаза и не веря, что перед ним тот самый, вечно собранный, одетый с иголочки денди, блюститель строгости и порядка, наследный «принц» или, проще говоря, будущий глава корпорации YJ Group – Чон Юнхо! Трехдневная щетина, затуманенный взгляд, еще бы, пил явно не одни сутки – перегаром несло за версту. Нет, не так, ЮНХО В ЗАПОЕ!? Взгляд Чже Чжуна невольно скользнул от лица мужчины ниже – расстегнутая белая рубашка, открывавшая взору накаченное тело, рельефные кубики пресса и маленькую полоску волосков ниже пупка – черт! Даже не смотря на такое явно нетрезвое состояние Юнхо, он выглядел сейчас чертовски сексуально! И по мужским меркам тоже. Возможно, Чже еще не видел его таким развязным и «плохим» никогда. А эта щетина на лице, естественно взъерошенные волосы со спадающей челкой на один глаз и просто волчий пронзительный взгляд, кричащий, что кому-то сейчас несдобровать, заставляли думать совершенно в другом направлении. Они стояли друг напротив друга, не разрывая зрительного контакта, словно хищник и добыча. Взгляд Юнхо одновременно пугал и притягивал будто магнитом. Как бы хотелось узнать, что сейчас у него на уме? Чон сделал первый шаг навстречу Чже, на что тот на автомате отступил назад. Несмотря на такое сосредоточенное лицо мужчины и пристальный, но немного дикий взгляд, казалось, что он не осознает реальность, и это как раз пугало. Юнхо сделал еще шаг, приближаясь к Чже Чжуну, но тот продолжал пятиться от него. Страх все больше прокрадывался в сознание молодого человека, а адекватность Юнхо уже ставилась под сомнение, хотя местами было ощущение, что он все прекрасно соображает. Мужчина немного приподнял подбородок, посмотрев на парня как-то оценивающе и свысока, и уже более уверенно двинулся на него. - Юн…Хо… - дрогнувшим голосом тихонько произнес Чже. – С тобой… все в порядке? – спросил он, продолжая отдаляться, пока неожиданно спина не наткнулась на стену. Отступать было некуда, он в ловушке, знал бы еще какой… «Ее голос… – пронеслось в голове Юнхо. – Такой же низковатый, несвойственный девушкам, но, черт подери, такой же нежный и бархатистый… В порядке ли я? – и хмыкнул своим же мыслям, не ответив на вопрос, тем самым создавая впечатление нездорового человека, ведущего внутренние беседы с самим собой. – Я совсем не в порядке! И все из-за нее!» Чон наконец-таки настиг «жертву», остановившись буквально в нескольких сантиметрах от Чже Чжуна, продолжая сверлить его своими обезумевшими глазами. «Что она со мной сделала? В кого превратила? Мое сердце уже однажды растоптали, после чего я спрятал его осколки глубоко за семью замками. И что теперь? Кому-то удалось приоткрыть дверцу, снять все оковы, растопить окаменевшее сердце. Но мной вновь воспользовались, обманули… И кто? Человек, которому я впервые за долгое время смог открыться, поверил в ее искренность – моя Чже Хи!» – готов был взвыть Юнхо, при этом посмотрев на Чже Чжуна взглядом затравленного щенка. «Моя? – вновь задал он себе немой вопрос. – Она вовсе не моя Чже Хи… Тьфу-ты, это даже не девушка! Это лишь маска, образ, в который я втюрился… ЧТО? Ну приехали! Поздравляю, Чон Юнхо! Втрескался в девчонку, которая вовсе даже не девчонка! Все это придумали только ради денег, спасения своей шкуры… Вот же ирония: изначально – брак по обоюдному расчету, но стоило влюбиться по-настоящему, как это оказалось еще тем расчетом! А я… Я поверил!..» – на этих мыслях взгляд Юнхо стал вновь свирепым, его руки потянулись к шее парня. Пальцы начали смыкаться вокруг нее. Чже Чжун, даже не успев понять, что происходит, сначала только открыл рот в ужасе, выпучив и так большие глаза и не веря, что это творится сейчас с ним. А потом, когда почувствовал, как большой палец одной руки Чона надавил на зоб, в испуге только и сумел, как крепко зажмуриться, сильно прикусив губу, осознавая свою участь Дездемоны. Он замер в ожидании, не смея даже пошевелиться. Палец вдруг неожиданно скользнул по шее… Потом еще… Такая нежная, белая кожа, словно фарфор. Юнхо и сам не заметил, что сейчас поглаживал шею своей жертвы вместо того, чтобы произвести акт насилия. Вдруг маленькая слезинка скатилась по щеке молодого человека. Выражение лица мужчины снова изменилось. Сейчас он сам смотрел уже испуганно на Чже. Все так быстро менялось, все эти перепады настроения… И только пухлые губы, которые так соблазнительно прикусили, этот маленький изящный носик, ноздри которого пытались буквально вырывать воздух, чтобы шумно всей грудной клеткой вобрать его в легкие и дышать, эти трепещущие, словно крылья загнанной бабочки, ресницы… Все так знакомо… Каждая черточка… Все стало уже таким близким и родным… Любимым? - А-а-а-а-а! Будь же ты проклята, Чже Хи! – с тихим стоном произнес Юнхо и, резко переметнув одну руку на затылок парня, властно притянул к себе, буквально врезаясь в его губы. Такие мягкие, пухлые, манящие, словно зефиринки, так и хотелось их прикусить, проглотить, вобрать полностью, что Юнхо незамедлительно и сделал. А потом замер. Они стояли так буквально несколько секунд, словно время остановилось. Чже Чжун резко распахнул глаза и в шоке посмотрел на все еще законного супруга. Юнхо попытался пошевелить губами, будто распробовав сладкое лакомство, как назло еще имевшее вкус клубники. Откуда ж ему было знать, что тот пользуется увлажняющей гигиенической помадой со вкусом его любимой ягоды? Просто гигиеничка, ничего более. Он слегка оттянул верхнюю губу Чже и пососал, как будто леденец. Безумно вкусно! Его «энтузиазм» набирал обороты, от чего парень просто прибалдел, и глаза вновь стали медленно закрываться сами, теперь уже от наслаждения. Поцелуй постепенно превращался в более страстный, волнительный. Юнхо почувствовал, как ему начали отвечать, затягивая в свой плен его нижнюю губу. Но он не собирался отдавать роль ведущего, а посему применил новый маневр атаки: приоткрыв губы, мужчина скользнул проворным языком прямиком в чужой рот, начав и там хозяйничать, как у себя дома. Послышался первый, совсем слабый стон, но которого оказалось достаточно, чтобы Чон, навалившись всем телом, резко прижал Чже Чжуна к стене еще плотнее. Они оба шумно вдохнули через нос, так как из-за столь продолжительного и упоительного поцелуя уже катастрофически не хватало воздуха. Так они точно не целовались с Чже Хи. Возбуждение, как следствие, накатывало все сильнее. Рукам тоже захотелось поработать, но пока еще слишком робко. Юнхо просунул одну руку между спиной парня и стеной, приобняв того за осиную талию. «Боже, где Юнхо так научился целоваться? – проскользнуло в мыслях у Чже, пока тело становилось ватным, находясь словно в невесомом состоянии от наплыва чувств. – Он хоть вообще понимает, с кем целуется? Это его так научила бывшая, та фифочка? Стерва! Боже, о чем я?!» – И сознание вновь поплыло по волнам блаженства, в то время как язык Юнхо, найдя такой горячий, проворный язычок Чже Чжуна, решил завладеть им, облизывая и словно кружа вокруг него. Когда раздался второй, уже более громкий стон, рука скользнула по спине сначала вверх, немного поглаживая, а потом опустилась ниже, к пояснице, останавливаясь. Но долго тормозить Юнхо не стал – под таким натиском возбуждения пальцы переместились на небольшую, но достаточно округлую ягодицу. Он сжал ее слегка, убеждаясь в ее упругости. Что не говори, а на попку Чже Хи Юнхо периодически засматривался: тестостерон все же давал о себе знать, когда жена так красиво и элегантно одевалась, восхищая всех вокруг. Хотя он особо не обращал внимания, но ее фигура недаром казалась ему еще с первых дней немного странноватой: достаточно широкие плечи, узкая талия, не такие уж большие бедра и маленькая грудь, но хоть и маленькая, зато выпуклая попка, в чьей упругости сейчас можно было убедиться. Чже Чжун на такие действия застонал уже в голос и более протяжно. В этот момент, под воздействиями всего того, что вытворял с ним Юнхо, у него будто снесло крышу, и он четко осознал, насколько же сильно желает его сейчас… Мужчину? Да какая разница, если это Чон – сам дьявол, заставляющий терять контроль над собой, сходить с ума и желать подобного. Правда парень себе смутно представлял, что нужно делать, ведь подобного опыта у него никогда не было, да и на трезвую голову он, наверняка бы, первый огрел того, кто сказал бы, что ему такое захочется. Но сейчас неотступное желание овладело разумом, и разжечь столь сильное пламя умудрился не кто иной, как этот самый Чон Юнхо. Все ушло на второй план, хотелось просто любить и быть любимым, здесь и сейчас. Забыться от всех проблем и отдаться во власть этих крепких рук, которые так властно и одновременно нежно, даже еще робко, ласкали; хотелось узнать больше, на что они способны, хотелось почувствовать себя защищенным рядом с таким сильным человеком, хотелось просто быть желанным тому, к кому с недавнего времени тянулась душа, хотелось быть нужным… Ему! Под властью всех этих мыслей, что словно ураган проносились в сознании Чже, он не заметил, как вторая рука Юнхо переместилась с затылка и осторожно начала проникать под его одежду. Большой палец поддернул край майки и потянул вверх. Дойдя до нужной границы, рука остановилась, и ладонь осторожно прижалась к груди парня. Чже Чжун вздрогнул от неожиданного ощущения и таких горячих пальцев, вызвав при этом отдачу руки испугавшегося владельца. Но через мгновение они вновь вернулись на прежнее место, при этом их кончики немного подрагивали. Чон ведь еще ни разу не прикасался к своей «супруге» в подобном месте, ну а как любой мужик, первым делом хотелось исследовать главные стратегические места партнера. Все это происходило, не прерывая целый поток идущих один за другим жарких поцелуев парочки. Но подобный жест заставил немного отрезвить Чона, как знакомство с чем-то неизведанным. Он слегка и очень осторожно сжал пальцы. «Действительно маленькая», – подумал Юнхо от первых ощущений и невольно оторвался от сладких губ парня, посмотрев вниз, на новый изучаемый объект. Чон застыл, хлопая ресницами. Все-таки увиденное явно отличалось от женской груди, и еще татуировка, которая отвлекла от размера, переманив интерес на себя! Прямо на левой половинке грудной мышцы, чуть выше сердца, гласящая «всегда храни веру» – Юнхо по буквам озвучил фразу шепотом и с интересом провел кончиками пальцев по каждой буковке, вызывая шквал мурашек у ее обладателя. Вроде бы мужчина ничего такого не сделал, скорее в нем говорило сейчас любопытство, но он не знал, как это чувствовалось, как оказалось нежно и приятно. Поэтому Чже, высунув язычок, шустро прошелся по уже высохшим в бездействии губам, не отдавая отчет, насколько его привычка была соблазнительной в глазах других. Он прикусил следом губу и запрокинул голову, упираясь в стену, от такого, казалось бы, простого действия пальцами Чона, но подарившего очередную порцию блаженства Чже Чжуну. Он вообще понимал, как сейчас выглядел? Что творил с Юнхо? Его воображение снова заиграло, будучи и так не в самом трезвом состоянии, а эти манипуляции вызвали прямо-таки оголодавший, безумный взгляд мужчины, и еще эта шея… Глаза проскользили по ее изгибу, опускаясь вновь на грудь, а рука оставалась на прежнем месте, продолжая поглаживать татуировку, как вдруг ладонь прошлась, задев сосок, такой твердый, розоватый… Мужчина несколько секунд задержал на нем взгляд и невольно облизнулся, а потом шумно сглотнул. Полузакрытыми глазами Чже Чжун кинул взгляд на Юнхо. От того, что тот, как ему показалось, слишком долго бездействовал и оставил его без ласк, он надул пухлые, уже сильно истерзанные губки и протянул одну руку вперед. Чже изящно обвил шею Чона, зарываясь пальцами в его темные, взъерошенные волосы, притягивая на себя вновь, к своей шее. Юнхо медленно начал приближаться, как будто гипнотизируя ее, прикрыл глаза и как-то неуверенно поначалу прикоснулся своими губами, в то время как рука соскользнула и прошлась по всей груди ниже. Такая нежная, гладкая кожа, словно дорогой китайский фарфор, она ощущалась и на губах, и на кончиках пальцев. Юнхо чуть увереннее начал целовать, прокладывая дорожку из трепетных, по ощущениям Чже Чжуна, поцелуев. В какой-то момент он не удержался и даже чисто из любопытства (ну конечно, это основная причина – думал он) высунул язычок и лизнул, чуть-чуть скользнув по коже, убеждаясь в ее невероятной гладкости. В этот момент Чже издал маленький смешок, почувствовав щекотку, и от мысли, какой же Юнхо шалун, озарил при этом своей невероятно красивой улыбкой с ямочками на щеках, которой можно было залюбоваться. Следом за юрким языком Юнхо прошелся ровно по уже влажной дорожке носом, вбирая ставший таким родным запах. «Моя клубничка», – словно сам себе утвердительно, с легкой улыбкой на губах и прикрытыми от удовольствия глазами, прошептал мужчина. Сейчас, ощущая кожу Чже Чжуна, лаская ее, вдыхая жадно аромат и наконец-то пробуя, Юнхо казалось, будто он опьянен какими-то феромонами, которые исходят от человека в его объятиях. Они одурманивают и творят просто сумасшедшие вещи с ним, да так сильно, что теряешь рассудок, не можешь контролировать свои действия, подчиняешься им, в конце концов, но главное – хочешь большего! Ему хотелось прижать это тело еще крепче, обнять, сковав накрепко, почувствовать его дрожь, его слабость и потребность в нем самом, выиграть в какой-то негласной борьбе и подчинить самому себе, сделать зависимым от него самого, точно так же, как он сейчас зависел… Опьяненный дурманом Юнхо резко и неожиданно для Чже Чжуна одним легким движением поднял его на руки, прерывая тактильный контакт, заставив при этом того охнуть. Чже ничего не оставалось, как обхватить обеими руками шею мужчины от столь внезапного порыва. Его еще никогда не поднимали, словно девушку, на руки – это заставило немного отрезветь, даже смутиться и почувствовать некую неловкость в такой ситуации. Он вновь прикусил губу и опустил реснички, робея на глазах Юнхо. Откуда ж ему было знать, что такое поведение еще больше распалило воображение мужчины, соблазняя своей якобы невинностью, при этом передавая невероятную сексуальность. Юнхо, прикрыв глаза, прикоснулся лбом ко лбу Чже Чжуна, немного помедлив с поцелуем, смакуя близость своей ноши. Этот жест передавал какую-то интимность момента, они оба это почувствовали, и легкое смятение передалось и на Юнхо. Но долго ждать было невыносимо, и он снова нежно припал к этим красивым и таким сладким устам. И вновь поцелуй начал перерастать в более страстный, накрывая с головой и погружая, словно в наркотический дурман. Юнхо осторожно развернулся и короткими шажками проследовал по направлению к кровати, при этом они не прекращали целоваться, как оголодавшие по ласке половинки. Уперевшись ногой в преграду, он осторожно наклонился вперед и заботливо уложил Чже на кровать. Почувствовав, как руки, обвивающие его шею, тянут за собой, Юнхо последовал за ними, слегка нависая, но по-прежнему не отрываясь, не давая прийти в сознание. Что и говорить, у обоих давно не было отношений, как и физической близости, поэтому, изголодавшись по ласкам и получая их сейчас сполна, давно не испытывая столь бурных чувств, каждое прикосновение, каждое дыхание действовало просто ошеломляюще. Хотя если их можно было бы прямо сейчас остановить и оторвать друг от друга – ни у одного из них и в мыслях не появилось бы заняться чем-то подобным, тем более друг с другом. Скорее их бы это даже повергло в шок, настолько они были сейчас ведомы сильным возникшим порывом, что затмевал разум, выпуская наружу наконец-то свои тайные и скрытые желания. Но не все так было просто… Казалось, их поцелуй нескончаем, они целовались, прерываясь только на то, чтобы вдохнуть в легкие воздух для продолжения этого сумасшествия. Ладони Чже Чжуна медленно начали спускаться от шеи к плечам мужчины. Те были такими широкими, такими массивными, хотелось их потрогать, ощутить всю их мощь, силу. Юнхо как будто возвышался, словно громадная скала над хрупким Чже, поэтому возникло непреодолимое желание дотронуться до его тела, почувствовать своими пальцами накаченные мышцы груди, торса, которые еще в самом начале открылись его взору из-под расстегнутой рубашки. Чже Чжун сжал пальцы, сминая ткань в районе этих самых плеч, и медленно потянул ткань вниз, до локтей, полуобнажая Юнхо. Сейчас Чже не мог разглядеть всю красоту Аполлона над ним, так как ресницы были сомкнуты, а губы по-прежнему приоткрыты навстречу столь долгому чужому вторжению, отвлекая на себя и подчиняя сладкому процессу поцелуя. Однако руки тоже начали свое независимое исследование объекта. Они осторожно спускались вниз по спине, ощущая под собой переливы мышц и напряженные мускулы. Прикосновения были нежными, кончики пальцев будто порхали по рельефам, изучая каждый сантиметр. Чже Чжун и так знал, что Юнхо всегда находился в прекрасной форме, но сейчас он впервые мог ощутить это собственноручно: такая накаченная спина, руки, мощная шея, подтянутый живот, словно скульптура греческого Бога. И это тело сразу внушало защищенность, вновь захотелось почувствовать себя слабым в столь сильных руках. Чже попытался обнять мужчину, обхватывая за плечи, но у него не получилось это сделать полностью, настолько широкими они были, и это понравилось Чже Чжуну. Он резко прервал свое «исследование», перемещая руки на грудь Юнхо и слегка надавливая, тем самым как бы приостанавливая, издав негромкое «ох» – эта была скорее реакция на автомате, последующая за неожиданным укусом губы со стороны мужчины. Но почти в ту же минуту сопротивление спало, пальцы расслабились, и у них появилось новое пространство для изучения, как только укус сменился посасыванием «пострадавшей» части. Чже не отдавал себе в этом отчет, но ему нравился такой напор и некая грубость, исходящая от ласк Юнхо, какое-то мазохистское влечение сейчас испытывал организм, желая подчиняться. Он тихонько застонал от блаженства и удовольствия, когда его пальчики скользили по груди, опускаясь ниже, к накаченному прессу, проходя по кубикам стальных мышц, все ниже и ниже… Наверное тогда и случилась ошибка, которую не следовало делать Чже Чжуну. Они не прекращали свой поцелуй, когда рука пересекла дозволенную черту и скользнула прямиком в трусы мужчины. Парень даже толком не понял, что только сейчас сделал. Пауза. Казалось, время остановилось. Его глаза моментально распахнулись, а он сам весь замер, выплывая из блаженного дурмана: налитый, стоящий колом член внушительных размеров был зажат в кольце нежных пальчиков, по которому еще успели пройтись от самого основания до горячей головки, невольно оценивая масштабы «богатства» Чона. Да еще ее зажали так, что на пальцы стекла капелька появившейся смазки… Сердце бешено застучало. Послышался какой-то странный протяжный рык над ухом. «Где зверь?» – в первую секунду пронеслось в голове Чже от страха. Поцелуй был прерван в тот момент, когда Юнхо почувствовал, как сжали его член, и после того прошлись по всей длине, хотелось завыть. Если один находился в шоке и явно начал учащенно дышать от испуга, то на второго это подействовало с точностью наоборот – он и так был не совсем в трезвом состоянии, а после всего проделанного с ним, адекватностью и не пахло, перемещая мозговой центр в область паха. И сейчас мужчина явно потерял контроль полностью. Хотелось разрядки, хотелось трахаться, именно трахаться. Боже, раньше он себе и в мыслях такого слова не позволял, что же случилось теперь? Да, он давненько занимался сексом, да и кандидатуры особой не было, которая распалила бы в нем сильный огонь страсти, поэтому Юнхо и не сетовал на столь редкую половую жизнь, тем более было, во что окунаться с головой – работа! Но сейчас он даже не понимал, он чувствовал, что перед ним объект, который давно уже затрахал ЕМУ весь мозг! Хочется сделать то же самое, только физически, хочется обладать им, подчинить. До чертиков хочется сделать Чже Чжуна своим, да просто хочется наконец-то получить сумасшедшее наслаждение с тем, кто привел организм в полную боевую готовность, да так, что теряешь всякий контроль над собой и почти подчинился только страстной животной потребности. Юнхо опустил голову куда-то в область шеи Чже, резко выдохнул, обдавая ее теплым дыханием, и издал тот самый протяжный хриплый рык, чувствуя прохладные пальцы на своем достоинстве. Однако уже спустя минуту все прекратилось, руку резко одернули. Юнхо почувствовал замешательство, и как под ним стихли, словно не дыша вовсе. Он не стал терять время и упускать такой момент, поэтому даже не дал опомниться, как одним движением резко перевернул Чже Чжуна на живот и на этот раз лег на него всем своим весом. Паника. Парня охватила паника: «Черт подери, что это?! Что сейчас будет?! Это ведь… Нет… Успокойся, это не то, о чем ты подумал! Нет…» – проносились мысли хаотично, приводя в еще большее смятение. Чже начал ерзать по постели, пытаясь перевернуться, но Юнхо не дал это сделать, надавив своим телом на нижнюю часть парня, сковывая все движения, лишая всяких попыток высвободиться. При этом тихий гортанный шепот мужчины, будто обжог кожу шеи жертвы, произнеся краткое: - Тише… Спокойствия это же не придало совсем, только страх все больше возрастал. Да, сейчас Чже Чжун реально почувствовал себя добычей, маленькой пташкой, загнанным зверьком, попавшим в лапы хищного зверя. Он выдыхал громко через нос, пытаясь успокоиться, но получая абсолютно обратное. «Нет, он ведь ничего мне не сделает. Ведь не сделает? Я не хочу!.. Дурак! А на что ты рассчитывал? – словно внутренний голос спрашивал его. – Не знаю… – с досадой пришлось сдаться самому себе. – Я хотел… Хотел… Но я боюсь!» Поток мыслей был прерван, когда парень почувствовал, как с него резко стянули джинсы вместе с бельем, выставляя на всеобщее обозрение, а точнее обозрение лишь одной пары глаз, свою филейную часть. Глаза распахнулись в ужасе. Чже перестал дышать. Стук сердца звенящим гулом отдавался в ушах, словно молотом били по наковальне. Молодой человек резко схватился за простынь обеими руками, крепко сжимая пальцы, словно она могла его удержать, спасти… Ничего не происходило. Как вдруг ласковое тихое прикосновение мягких губ… к его ягодице! Чже Чжун захлопал ресницами в непонимании, что это было? Следом не спеша, выжидая и действуя, как расслабляющий наркотик, еще один поцелуй. Пальцы ослабевали, невольно разжимаясь, чтобы вновь сжаться только уже не от страха… Он прикусил губу, а глаза медленно прикрылись. Череда последовавших за этим столь нежных прикосновений к интимной части вызывала возбуждение, заставляя терять бдительность и вновь окунаться в блаженное состояние. Юнхо одной рукой поглаживал и одновременно покрывал поцелуями прекрасную выпуклую часть, от которой глаз не мог оторвать. Да, попка хоть и была небольшая, но что надо, а молочная кожа, словно у младенца, перевозбудила Юнхо совсем не по-детски, заставляя желать контрнаступления, и притом скорейшего. Вдруг все снова резко прекратилось, Чже Чжун сморщил носик оттого, что хотелось продолжения. Но вместо этого он услышал за собой какое-то копошение, и давление тела на него уменьшилось – кажется, Юнхо отстранился. Чже открыл глаза и, не понимая, что происходит, начал немного нервничать. Почему-то сердечко вновь учащенно забилось, глаза заметались по подушке, и он хотел было уже развернуть голову, как почувствовал, что-то твердое упирается прямо ему между ягодиц… Юнхо же, понимая, что больше уже не может терпеть давку в трусах, немного приподнялся, одной рукой быстро расстегивая ширинку, и приспустил штаны, освобождая наконец-таки стоячее достоинство и направляя к желанной цели… Паника! Шок! Страх! Все это словно цунами за секунду накрыло с головой Чже Чжуна. Он даже слова сказать не мог, только зажмурился и, как пойманная дичь, которую вот-вот сожрет хищник, начал елозить, пытаясь брыкаться, но походило это больше на жалкое ползание черепашки. - Нет, нет, нет… Не надо! – тихо всхлипывая, сдавленно запищал парень в испуге. - Тише… Тише, - весом придавливая и тяжело дыша, ответил Юнхо низким гортанным голосом, перевозбужденного от предвкушения скорейшей близости. Резкий выдох. И первое давление на сморщенное колечко мышц ануса, помогая рукой направлять стоячую плоть. Тело под ним будто прогнулось, вдавливаясь сильнее в кровать. Оно не пускало, сжимаясь от чужого вторжения. Мужчина не останавливался, продолжая толкаться, не обращая внимания на сопротивление, пока головка не смогла-таки проникнуть в горячее нутро. Было неприятно, горячо и туго, его так сильно стиснули, что чувствовалась боль. Но вот кому было по-настоящему больнее, так это лежащему снизу. Зубы стиснуты настолько, что, казалось, челюсть вот-вот сведет, а веки сжаты с такой силой, что аж искры из глаз, пальцы сомкнуты в кулаки, что уже не чувствовалась боль от вонзившихся ногтей. По скуле пробежала тоненькая дорожка от слезы. Первый толчок, первое проникновение и первый крик. Не внезапный… Из немого, приобретая звук, в нарастающий. Нет сил и мочи даже, чтобы выдохнуть. - Больно… - сквозь зубы прошипел Чже. Еще бы, никакой смазки, никакой подготовки, откуда? Для Чже Чжуна это был первый раз в подобной роли, а для Юнхо… Ему было привычно находиться сверху, тем более в нем периодически возникали желания близости со своей Чже Хи, особенно последние счастливые дни вместе, еще до всего того, что случилось позже. Только сейчас это напоминало его самый первый раз с девушкой, да и то отчасти: все его немногочисленные пассии были опытными особами, и у него еще ни разу не было девственницы. Поэтому ему вскружило голову от понимания, что значит ощутить тот самый первый раз и наконец-таки почувствовать, каково это – обладать первым… Чего не скажешь о Чже Чжуне, он и думать не мог в данный момент о том, что у него это происходит первый раз с мужчиной! Мысли были только об одном, – чтобы все скорее закончилось. А сейчас это походило больше на насильственные манипуляции со стороны Чона. Обоим казалось, что эта «пытка» продолжается часами. Юнхо, стараясь как можно меньше причинить боли, буквально миллиметр за миллиметром проникал все глубже, останавливаясь все чаще от криков и всхлипов своей жертвы. Ему самому было больно, так туго сжимало его чужое тело, а душераздирающий скулеж пробуждал панику, от чего зарождался страх накосячить. Он не мог больше терпеть подобное и подвергать такой медленной пытке желанный объект, поэтому решил разом покончить с этим. Он стал поглаживать одной рукой бедра Чже, пытаясь расслабить и успокоить, и прошептав на ухо: - Потерпи, прошу тебя, немного потерпи, - поцеловал нежно за ушком Юнхо… и резким толчком вошел сразу до основания на всю длину. Крик разразился по всей комнате. Слезы, которые невозможно было сдержать, хлынули из глаз от болевого шока. Парня словно разорвали, все жгло внутри, и то, чем его рвали, находилось сейчас в нем, казавшееся просто гигантским и стальным. Руки тряслись. Тело же на такой сильный толчок выгнулось дугой, приподнимаясь, словно у кошки, голова была запрокинута, обнажая длинную тонкую шею. - Прости… Прости… Прости… – тихо шептал Юнхо между нежными поцелуями, покрывая всю шею молодого человека. Он остановился на мгновение, дав привыкнуть к своим габаритам, утешая, насколько это было сейчас возможно, и пытаясь хоть немножечко успокоить, продолжая при этом поглаживать бедра. Чон дотянулся до лица, сцеловывая слезинки с влажных дорожек на щеках. Это немного отвлекло Чже Чжуна, однако он попытался отвернуть голову, не переставая всхлипывать – произнести что-либо членораздельное просто не было сил. Выставив при этом затылок, он дал возможность Юнхо зацеловать и его, спускаясь к позвоночнику. Несколько минут таких нежностей, и мужчина услышал тихий, якобы недовольный, но стон, а пахом ощутил, как хватка ослабевает. Юнхо улыбнулся подобно чеширскому коту, понимая, что завоевателю начала покоряться неприступная крепость, и он сокрушит ее, провозгласив себя единоличным властителем сия тела. Мужчина протянул одну руку к тонкой шее, прошелся вверх по ней, лаская пальцами и взяв Чже за подбородок. Он тихонько надавил и развернул его лицо к себе, останавливая всего лишь в паре сантиметрах от своего. Веки молодого человека были демонстративно опущены, а на ресницах залегли кристаллики слез, резкие выдохи из пухлых приоткрытых губ обжигали своим теплом столь близкие уста Юнхо, и мокрая челка, прилипшая ко лбу… Юнхо задержал взгляд. Боже, какое же это чудо! Хоть его сознание и было затуманено, но в его взгляде сверкало обожание… Больше он не мог ждать и впился в эти, словно кричащие о призыве быть истерзанными, губы, продолжая держать за подбородок и запрокинув Чже Чжуну голову. Он будто напал, жадно и властно, засасывая попеременно то верхнюю, то нижнюю губу. Ему попытались сопротивляться, мотнув головой и издав тихое мычание, но это больше походило на необходимый жест, нежели на желаемый со стороны «пленника». Поэтому спустя несколько секунд Юнхо почувствовал, как кротко ему пытаются отвечать. Не медля и не прося, он ворвался языком в чужой рот, углубляя поцелуй, делая его более горячим. Он был длинным и тягучим, с покусыванием и зализыванием губ. Они целовались с упоением, находясь под властью открывшейся животной страсти. Это хоть немного отвлекло Чже, дав позабыть о недавней сильнейшей боли, позволяя немного расслабиться. Чем и воспользовался мужчина, решив перейти к штурму, не давая даже опомниться – первый пробный толчок и протяжное мычание в губы. Его попытались оттолкнуть рукой, но Юнхо перехватил ее и, прижав своей лапищей к собственной груди, переплел пальцы между собой. Он дал немного времени, разрывая поцелуй, чтобы вобрать побольше воздуха в легкие и снова совершить атаку на сладкий алый трофей. Через минуту Чон вновь осторожно толкнулся, и снова протяжное мычание, на этот раз сильнее. Он отпустил парня, становясь в более удобную позу для обоих, немного наклоняя последнего. Юнхо не выходил из него полностью, понимая, что причинит еще большую боль, проходя весь этот путь заново, поэтому пришлось покопошиться на месте. Очередной несильный толчок, но уже под другим углом, и громкий несдерживаемый стон пронесся по комнате, выбивая все силы из его обладателя. Выпучив глаза и часто задышав, Чже Чжун упал на кровать, не в силах удержаться на трясущихся коленях. Он повалил за собой и мужчину, испытав при этом словно электрический разряд, да такой силы, что аж звездочки засверкали перед глазами. - Что это? – только и смог проронить Чже, скорее спрашивая себя, нежели адресуя вопрос Юнхо. - Это экстаз, зайчонок, - довольно прошептал мужчина в самое ухо, захватив его после губами, понимая, что выбрал верный путь, в прямом смысле этого слова. Юнхо распластался сверху желанного тела, обхватив чужие руки и вытягивая их по обе стороны от головы. Он сжал ладони в кулаки, накрыв их своими, и начал медленно двигаться в верно выбранном направлении. Чже Чжун уткнулся в подушку, прикусив губу и пытаясь больше не издавать пошлых и столь смущающих звуков, но это было бесполезно: боль постепенно притуплялась, и на смену ей начало приходить что-то иное, более приятное, приносящее садистское удовольствие. Под нелегким весом сверху Чже прижало так, что сейчас он готов был волком выть от массированных атак в святая святых – простату, и одновременно от того, что и его член терся об простыни, прижатый своим же телом, так что и помогать себе не надо – двойное удовольствие обеспечено! - А-а-а-ах! Зверюга! – выстонал на очередном толчке парень, снова выгнувшись и запрокинув голову. Юнхо оскалился и наградил еще одной мощной атакой на всю длину. - А-А-А-А-А-А!!! – громко взвыл Чже Чжун, уже не в силах издать что-то членораздельное, оставалось только прогнуться и стонать от саднящего, но по-своему приносящего какое-то безумное удовольствие, крышесносные ощущения. Темп постепенно увеличился, Юнхо входил резко, срывая каждый раз пронзительные вскрики, переходящие в долгие всхлипы. Это будоражило кровь, пробуждая, действительно, животную страсть. Мужчина покрывал поцелуями шею, плечи, спину терзаемого тела под собой. Но долго так продолжаться не могло, отсутствие секса длительное время у обоих дало о себе знать в скором времени. Первым сдался Чже: пара резких толчков, и сила трения заставили кончить его, выкрикивая имя своего «марафонца-мучителя», пачкая при этом простыни и живот: - Юн-хо-о-о-о! «Мучитель» же, не выдержав силы, с которой его сжали, сделал последний резкий толчок, громко рыкнув, и следом излился глубоко внутри. Юнхо хватило только на то, чтобы осторожно выйти из тела и сгрести парня в охапку объятий, словно медведь свою добычу. Оба тяжело дышали, пытаясь перевести дух… Была уже поздняя ночь, когда два тела смиренно лежали на большой кровати. Один тихо посапывал, погруженный в сладкий сон, второй же не мог сомкнуть глаз после случившегося. Его слегка потряхивало, а глаза были устремлены в темный потолок. Он вспоминал. Вспоминал те последние прекрасные дни вместе с Юнхо в Японии, тот радужный мост, на котором они стояли, обнявшись. Их первый поцелуй. И то, что произошло сейчас… «Нужно уйти, пока он спит. Оставаться – нет смысла. Наверняка, проснувшись, он ничего и не вспомнит... – размышлял про себя Чже Чжун и повернул голову в направлении лежащего рядом мужчины. – Конечно, ведь ты был пьян, ничего не соображал… Теперь, наверное, доволен – заполучил наконец-то свою непутевую бывшую женушку. Чже Хи. Ты так хотел отомстить ей? Моя бедная сестра…» – И вновь глаза устремились в потолок с тяжелым вздохом. Руки тряслись, как и все тело, но он этого даже не замечал, не чувствовал, сейчас наступило какое-то опустошение, как будто вот она, финальная точка. Но вдруг страх подкрался незаметно, зрачки расширились. «А если… Если он все понимал? Знал, кто я! Нет! Этого просто не может быть. Он бы никогда не пошел на такое, будучи в сознании. Переспать с мужчиной… Нет!.. Но я же это сделал!.. Это другое… Меня заставили… Но я хотел этого в какой-то момент… – словно сам с собой, со своим внутренним «я», спорил Чже. – Нет. Он бы не стал. Только не он. Он и видеть-то меня не хотел как мужчину. Удивительно, что еще не прикончил, узнав правду. Да, нужно собраться и уйти… Но почему так хочется остаться?..» – И снова он развернулся к мужчине, на этот раз полубоком, кряхтя, прикусив губу, чтобы не издавать лишних звуков, так как боль, пронзившая поясницу, дала вновь о себе знать. «Почему же так хочется остаться в этой теплой постели?.. Рядом с тобой…» Он смотрел на красивое, умиротворенное лицо перед собой так изучающе, словно запоминал каждую черточку: эти большие пушистые ресницы, немного подрагивающие, аккуратный, слегка утонченный нос, пухлые губы, особенно нижняя… Ох, эта нижняя губа, как же она сводила с ума и манила быть зацелованной, искусанной, и эта соблазнительная родинка… И ничуть нелишний шрам под левым глазом, который скорее украшал и придавал мужественности – все такое родное и уже любимое. Чже Чжун на секунду прикрыл глаза – картинки былой ночи и то, что с ним вытворял Юнхо, моментально проносились в сознании. «Так вот ты какой, Чон Юнхо, – властный, жестокий, собственник… Но такой горячий и родной». Он было потянулся к нему руку, чтобы прикоснуться в последний раз, почувствовать бархат этой смуглой кожи, но отдернул, грустно улыбнувшись, наблюдая, как по-детски Юнхо причмокнул во сне своими губешками, словно совсем другой человек – наивное, прекрасное дитя… И только слезы скатились по щекам. Чже тихо выбрался из постели и, превозмогая боль, собрал разбросанную одежду, притом и Юнхо тоже, аккуратно сложил на кресле, оделся и покинул это место. С собой он взял приготовленные еще прошлым вечером вещи, за которыми собственно и приходил. Ключ оставил на маленьком столике в прихожей. Чже Чжун просто тихонько захлопнул дверь. Он сел в такси, вызванное по дороге, когда спускался на лифте, и уехал, оставляя свое сердце там, наверху, в квартире на двадцать девятом этаже. Уже светало, лучи солнца стали безжалостно врываться в окна домов, извещая своих владельцев о новом дне. Юнхо развалился звездочкой на кровати и уткнулся лицом в подушку, при этом сладко пуская слюнку, явно видя какой-то чудесный сон. Он перевернулся набок, чтобы прижаться и заключить в свои объятия то нежное, фарфоровое, но такое теплое тело, которое любил и во сне тоже. Не просыпаясь и не открывая глаз, мужчина потянул руку на вторую половину кровати, а с губ сорвалось тихое: - Чже… Чжун…

* * *

Проснулся Юнхо только через два часа, выспавшись так хорошо, как давно уже не получалось. Он довольно потянулся, разминая закаменевшие мышцы рук, и резким движением присел на кровати. Пошебуршив волосы ладонью, а потом слегка пригладив их, мужчина перевел взгляд на пустое место рядом с собой. Его лицо стало серьезным, он думал о чем-то своем, пока глаза медленно проходились по смятым простыням. На кресле он заметил свою сложенную одежду и улыбнулся одним уголком рта. Молча встав и пройдя в ванную комнату, накинул белоснежный банный халат, что так резко контрастировал с его смуглой кожей, придавая особый шарм. Мыться сейчас он не собирался, нет, он просто встал напротив большого зеркала во всю длину стены, оперевшись руками о витиеватую раковину, и уставился на свое отражение в нем, немного наклонив шею и смотря так, словно изучая кого-то чужого по ту сторону. - Ты хоть понимаешь, что ты сделал, Чон Юнхо? «Да! Ты хоть понимаешь, что принудил к действиям сексуального характера бедного и несчастного Чже?!» – поддакнул внутренний голос. - Да я переспал с мужчиной! С М-У-Ж-Ч-И-Н-О-Й! О боже… Значит… Значит, я теперь что?.. Гей? – с выпученными глазами уставился Юнхо на свое отражение. – Но мне не нравятся мужчины, вовсе! «И мне тоже! Но ничего, как там говорят: один раз не п…» - Да заткнись ты! «Но… Ты все-таки был сверху… Это как бы засчитывается в твою пользу…» – голосок тихонько так проронил. - Исчезни!.. Я ведь был пьян! Я ничего не соображал, - пытался оправдываться перед самим собой Чон. «Ну да, как же! Только мне можешь лапшу на уши не вешать. Ты прекрасно видел, кто перед тобой, и кого ты НАСИЛЬСТВЕННО взял!» - О, боже! Я что? Так я еще и… насильник? – в ужасе чуть не пропищал Юнхо. – Но я не хотел ничего ему плохого! Я не хотел причинить ему боль! – Он схватился за волосы, вспоминая первые крики Чже Чжуна. Однако ему не ответили. - Эй! Ты где? Куда пропал? «А-а-а-а, воззвал-таки к своей совести! – торжествующе вернулось внутреннее «я». Но чтобы опять не прогнали, решило утешить: – Ну, потом же ему понравилось…» - Ты думаешь? Черт! О чем я думаю вообще!? «Как и тебе!» - Мне? «А разве нет? Как он стонал потом! А его изгибы тела, эта тонкая изящная шея. А губы! Боже, какие пухлые сладкие губы…» - Его стоны… Губы… - блаженно повторил Юнхо, но вдруг резко опомнился: – Эй, ты вообще на кого работаешь? «На тебя! Чже Чжун шикарен, как ни крути… И во всем, заметь! Как он ходил за тобой, как пылинки сдувал, а какими обедами кормил! Хоть одна твоя баба так кормила тебя? Можешь не отвечать, сам знаю – нет! Лучше женщины не найти!» - Но это мужчина! Чже Чжун! «Ну и что, что мужчина! Зато прекраснее всех женщин во всей Корее! Забыл, сколько тебе сватали глупых, ничего не умеющих, зато хвастливых, надменных, завистливых, так еще искусственных выдр?!» - Не-е-е-е-е-т, - безысходно застонал Чон, опускаясь на кафельную плитку пола. И вдруг его словно озарило, он резко поднял голову и воскликнул: – А если… Если он подаст на меня в суд?! За… Черт, даже не верится! За то, что… Я… Его… Того… Ну… Насильно… «Не о том думаешь. Бояться нужно того, что он может тебя возненавидеть! И адьос, “невеста на миллион”». - Вот черт! – Юнхо снова как прострелило. – И точно, он же теперь меня видеть не захочет, да вообще знать и слышать обо мне ничего! Что же мне делать теперь?! – уже завыл мужчина. Просидев так некоторое время, он внезапно выпрямился, прекратил канючить и жаловаться на судьбу, послал свою советь куда подальше и, снова поднявшись, расправив плечи, посмотрел в зеркало уже серьезным собранным взглядом. - Я должен поговорить с Чже Чжуном. Может быть не сразу, но должен разрешить все! Я верну его! Не будь я Чон Юнхо!