Невеста на миллион

Юнхо на мгновение застыл. Перед глазами за долю секунды вспыхнули и погасли самые яркие воспоминания, которые они создали вместе с Чже Чжуном: от простых бытовых ситуаций, когда они ездили за продуктами или веселились во время фотосета к благотворительному проекту, до моментов из совместных поездок, их поцелуев, той самой решающей и значимой ночи… Даже их перепалки, которые порой доводили Юнхо до белого каления, все-таки являлись неотъемлемой частью их отношений. Отношений, хоть и построенных на обмане, но оказавшихся слишком крепкими, чтобы их можно было просто вырвать из сердца. - Где… - вначале растерянно начал Юнхо, прежде чем к нему вернулось самообладание. – ГДЕ ЭТА ЧЕРТОВА БОЛЬНИЦА?! Перепуганная Хе Вон на автомате пролепетала адрес, не успев опомниться и рассказать Чону о состоянии Чже. Женщину одновременно испугало и удивило столь импульсивное поведение мужчины – отчего он так завелся? Чже Хи говорила, что наследник отказался от мести, но, возможно, он хочет свести свои счеты с Чже Чжуном за причиненные неудобства? Хе Вон не могла взять этого в толк и засомневалась, правильно ли было рассказывать Юнхо о местонахождении ее сына. И все-таки Чон страшен в гневе! Но, может, это подходящая возможность попросить у него прощения… Мужчина добрался до больницы за считанные минуты и влетел в отделение неотложной помощи. Он проходил мимо рядов коек, некоторые из которых были занавешены, и срывал хлипкие шторы в сторону в поисках нужного ему пациента. Некоторые люди мучились от боли и протяжно выли, отчаянно хватаясь за поврежденные места, будь то живот, голова или что-то еще, между ними то и дело бегали медсестры и несколько врачей. Кому-то вообще делали дефибрилляцию сердца, и у самого Юнхо оно в пятки ушло при мысли, что этому могли подвергнуть Чже Чжуна. Вдруг послышался истошный крик, и какая-то женщина склонилась над чьим-то телом, которое уже прикрыли белой простыней. Чон стоял ни жив ни мертв, мужчину прошиб холодный пот, стекая по виску. Нет, это не Хе Вон, а значит, Чже Чжуна здесь нет. Он должен быть где-то еще. С его Чже все в порядке! Прекратив бессмысленные скитания по отделению из-за своей темпераментной натуры, Юнхо наконец подошел к стойке регистрации, чтобы спросить медсестер напрямую: - Где у вас находится пациент Ким Чже Чжун? Его доставили сегодня… Девушки сразу ожили – еще бы, нечасто к ним в больницу заглядывают такие красавчики, это вам не дорама! Необходимая информация появилась спустя минуту: - Отдельная палата №89 на восьмом этаже. Юнхо коротко поблагодарил и поспешил на нужный этаж. Он взволнованно ожидал лифт, но от нетерпения побежал по лестнице. Мужчина должен убедиться, что жизнь Чже Чжуна вне опасности! Чон ворвался в палату запыхавшимся и раскрасневшимся. Распахнутое пальто перекосило на одно плечо, размотанный шарф был на грани падения, но мужчина не обращал на это внимания. Он тяжело переводил дыхание, прежде чем сумел отдышаться. - Юнхо? – удивленно произнес Чже Чжун. – А ты как здесь очутился? Наследник в замешательстве уставился на Чже: в больничной пижаме с каким-то незатейливым цветочным орнаментом и с уткой в руках, но на своих ногах и полностью, кажется, целехонький. От сердца сразу отлегло, никогда еще Юнхо не чувствовал такое облегчение, словно все остальные проблемы, с которыми он сталкивался, по сравнению с этой казались детским лепетом. Но, осознав, что с Чже Чжуном все было в порядке, а он зря переживал, мужчина почувствовал, как его охватила злость, вследствие чего – сорвавшийся крик: - Ты хоть понимаешь, как я волновался?! Чже аж съежился под этим громогласным ревом. Столь бурная реакция от Чона его порядком озадачила. Даже не было возможности засмущаться, ведь это их первая встреча после произошедшей близости. - Что с тобой случилось, где ты пострадал? – Юнхо без церемоний приблизился к Чже Чжуну и, обхватив того за плечи, начал рассматривать со всех сторон в поисках поврежденных мест. - Со мной все нормально… - выговорил Чже, смутившись от столь близкого осмотра мужчины. Он ненавязчиво убрал его руки с себя, так как прикосновения наследника и его повышенное внимание заставили вздрогнуть сердце и снова навести переполох в душе. – Просто пара царапин. От Юнхо тоже не укрылось стеснение молодого человека, и он чуть отстранился, постаравшись сдержать себя в руках, потому что не хотел, чтобы Чже Чжун боялся его. Удостоверившись, что он действительно не получил никаких серьезных травм, мужчина сказал: - Тут не самое подходящее место для разговора… Вижу, ходить ты можешь, давай выйдем, - и, потянув парня за запястье, повел за собой. - Куда мы? – опешил Чже. - Поговорим в приватной обстановке! Накинув на Кима куртку, что аккуратно была повешена при входе, Юнхо потащил его на крышу больницы. Там им никто не помешает и не найдет. - Что произошло, почему ты оказался здесь? – снова набросился с расспросами Чон, стоило добраться до конечной точки их маршрута. На крыше завывал холодный ветер, и Чже Чжун поежился, кутаясь в куртку. Юнхо без лишних слов застегнул ему ее по самый подбородок и снял с себя шарф, чтобы обмотать вокруг шеи молодого человека. - Я просто это… - замялся Чже, отводя взгляд, так как смущался смотреть прямо на наследника. – Ну, шел к тебе на встречу, но был так взволнован, что не углядел, и на меня чуть не наехала машина… Благо, все обошлось. Мужчина оказался очень участливым и понимающим! Мы с ним даже подружились, обменялись визитками, он кстати работает!.. Чже Чжун запнулся, увидев взгляд Юнхо – напряженный, преисполненный неподдельным беспокойством и тревогой, но ставшим более мягким, узнав, что исход истории оказался не столь трагичным. Чон сдержанно вздохнул, хотя внутри весь извелся о судьбе Чже. Теперь, когда он убедился, что с молодым человеком все в порядке, настала неловкая пауза. Разговор об аварии был исчерпан, зато вместо него в голове всплыли воспоминания о близости между ними. Юнхо ощутил себя немного сконфуженно – непривычное чувство, учитывая, что он редко попадал в какие-то казусные ситуации, вернее, вообще не попадал. Как теперь разговаривать с Чже Чжуном? Захочет ли он с ним общаться или подаст в суд? Может, он его презирает? - Той ночью… - одновременно начали оба и запнулись. - Ты первый, - уступил Чже и облегченно вздохнул, неловко почесав затылок, чтобы чем-то занять руки. - Нет, отдаю это право тебе, - по-джентельменски отказался Юнхо. - И все-таки лучше ты. - Я же сказал, что все в порядке, можешь говорить. - Ты начал первым, ты и говори! - Мы начали одновременно, что за строптивость?! Эта наимилейшая перепалка позволила обоим чуть раскрепоститься из-за охватившего их смущения, и они снова одновременно выпалили: - Чже, прости меня! - Мне понравилось! Оба молодых мужчины удивленно уставились друг на друга. - За что ты извиняешься? – спросил Чже Чжун. – Впрочем, есть за что, я неделю сидеть нормально не мог… - А что тебе понравилось? – опешил растерявшийся Юнхо. – То есть… подожди… Ты?.. Чже позволил себе усмехнуться и утереть нос, который на холоде раскраснелся. Настало время истины! Из-за охватившего волнения парень выпалил все, что скопилось у него за долгое время на одном дыхании: - Первые несколько дней я, конечно, проклинал тебя на чем свет стоит, и не отрицаю, что ты просто зверюга! Иногда ты настолько невыносим, что у меня просто не находится слов от возмущения, а порой мне хочется тебя хорошенько отколошматить! Но… – Молодой человек сделал паузу и продолжил чуть медленнее, подбирая правильные слова: – Я не могу противиться своему сердцу. Я много думал об этом… Может, я слишком вжился в роль, пока притворялся своей сестрой? Такие мысли посещали мою голову… А время все шло, и я не мог ни о чем думать, кроме как об одном человеке… И тогда я пришел к выводу, что мне стоит перестать обманывать себя. Но не торопись с поспешными выводами: можешь считать меня мазохистом или отчаянным безумцем, но это только мои чувства, и они не побеспокоят тебя, если ты меня ненавидишь. Пылкое признание Чже Чжуна застало Юнхо врасплох. Его сердце, словно у подростка, охватил трепет. После того, что между ними было… Вместо слов о презрении и ненависти, которые так боялся услышать мужчина, Чже говорит, что испытывает к нему что-то. И это непростая симпатия. Эти чувства были куда глубже. Но самое главное, – что Юнхо чувствовал то же самое. После дней, длившихся словно вечность, которые потопили его в самокопании; дней, наполненных внутренними терзаниями, окончательно и бесповоротно перевернувшие с ног на голову все его убеждения и принципы, мучаясь сомнениями между тем, что правильно, что принято и тем, к чему стремится его сердце… Он наконец-то сделал свой выбор.   Юнхо порывисто обнял Чже Чжуна и прижал его голову к своей груди. Изо рта образовался пар, когда он сказал:   - Мне… нравилась Ким Чже Хи… Но полюбил я Ким Чже Чжуна. И эти слова звонким колокольчиком отозвались в душе Кима, наполняя его невесомым воодушевлением. Словно он что-то долго искал, не зная, что именно… А сейчас обрел. Руки сами собой потянулись, чтобы обвить Юнхо за талию. - Но… я же мужчина, - робко проговорил Чже, чувствуя, как все его существо наполняется теплом. В груди участилось сердцебиение. Какие противоречивые эмоции захватили все его тело! Вроде бы и внезапная радость, и тем не менее легкий испуг… Юнхо отстранил от себя молодого человека и заставил посмотреть на себя – прямой взгляд, темные глаза, в которых плескалась обжигающая уверенность, заставили Чже Чжуна затаить дыхание. И чтобы сказать эти слова, наследнику потребовалась недюжинная смелость, ночи, полные колебаний, прежде чем он, наконец, обрел решительность: - Я вижу… - ответил Чон, и это было сказано без капли сарказма. Его серьезный взгляд смягчился, и на Чже смотрели сейчас такие добрые и родные глаза, просящие о понимании и разделении с ним его мнения. Молодой человек даже и не догадывался, какой ураган мужчина переживал внутри, чего стоила ему эта борьба с самим собой, принятие и попытка показать уже в какой-то степени легкое восприятие случившегося. Он хотел эту легкость передать Чже Чжуну, в котором с недавних пор так нуждалось сердце и душа, хотел также облегчить и его страдания, прекрасно понимая, как все это сложно для любого, оказавшегося на их месте. Хотел придать уверенности и показать, что разделит с ним все трудности, пойдет вместе с ним по избранному пути, будет оберегать его, хотя и самому было отчасти страшно, чего греха таить. Но разделив этот страх на двоих, он был уверен, они победят его, и только вместе! - Мне было нелегко принять это, не буду скрывать, принять тебя, да и себя тоже… Я много думал об этом, и знаешь… – Юнхо сделал паузу и на выдохе произнес, обнажив перед Чже свою душу: – А без тебя я просто уже не смогу. Ты привязал меня к себе… За все, за что бы ты ни брался - ты был лучшим!.. Всегда выходил победителем… И мое сердце в итоге ты тоже выиграл. - Но, мне казалось, ты никогда… Все-таки, это… с точки зрения морали или общественности… - растерялся Чже Чжун, полностью смутившись из-за столь пылкого признания Юнхо. Он и не думал, что Чон когда-нибудь решится на подобное, да еще сделает это столь откровенно! - Это мое решение! – перебил Чон, сжав Кима за плечи и не позволяя тому отвести от него взгляд. – И ты сделаешь меня по-настоящему счастливым, если разделишь его со мной! – А потом мужчина решил немного приободрить Чже Чжуна, который сейчас стоял сам не свой, еле держась на ногах, выпучив на него свои большие прекрасные глаза, готовые вот-вот наполниться влагой от всего услышанного, и уже с иронией и ухмылкой на губах добавил: – Ты так извел мне все нервы, что мне стало все равно, насколько это может показаться… – Театрально задумавшись, Юнхо поднял глаза вверх, как бы вспоминая все эти догмы праведного человека и будто цитируя: – «Аморально, неприемлемо или осуждающе в глазах общества»… – И снова добрый, располагающий и такой пронзительный, полный нежности взгляд на юношу: – Мое сердце сделало выбор, черт побери! И я не собираюсь просто так отказываться от тебя после всего, что мне пришлось пережить, прежде чем я сделал его. В конце концов, помнишь ли ты фразу из знаменитого фильма? У каждого свои недостатки. – Наследник сделал паузу, в его глазах промелькнуло мимолетное отчаяние, вылившееся в последние слова: – Чже Чжун… Ты нужен мне. - Значит… ты принимаешь меня? – взволнованно спросил парень, все еще не веря, что слышит эти слова из уст Юнхо, и слезы уже стояли в его глазах, готовые обрушиться водопадом. - Мне повторить? – нахмурившись, уточнил Чон, а потом вновь решился на откровенность: – Если честно, то… Я все еще немного колеблюсь. Непривычно открываться перед другим мужчиной… Признаваться в своих чувствах. Но… Ты важен мне. Это ново и для меня, и для тебя. Поэтому нам нужно время, чтобы привыкнуть… Одно я знаю точно: Ким Чже Чжун, давай попробуем. Вместе. Оба понимали, что начать отношения с нуля, да еще теперь, когда маски сброшены – это что-то неизведанное для обоих. И даже если им было комфортно друг с другом, и их вкусы в обычной жизни часто совпадали, все еще требовалось время, чтобы свыкнуться с их новым статусом – отношениями двух мужчин, осознанно принявших свои чувства друг к другу. - Давай, - кивнул Чже, шмыгая носом, но все же приободрившись решимостью Юнхо и сжимая пальцами его пальто, по-прежнему приобнимая. – Мне тоже страшно… Но я хочу рискнуть вместе с тобой. Взгляд Юнхо, с долей смутной неуверенности, переживанием за их будущее, но все-таки сопровождаемый стойким убеждением не отступать от своих слов, был наполнен вызовом, который они оба решили бросить и посмотреть, что в итоге победит – человеческая воля или человеческие предрассудки. Юнхо нежно взял лицо Чже Чжуна в ладони и большими пальцами аккуратно стер ручейки слез, проложивших дорожки по щекам. А потом крепко прижал к себе, прикрыв глаза, скрепляя этими объятиями принятое решение и поддерживая друг друга на выбранном нелегком пути. И только стук двух бьющихся в унисон сердец был слышен в наступившей тишине… - Забавно, - немного успокоившись, подал голос Чже Чжун, все еще утыкаясь в плечо Юнхо. – В твой день рождения я разбил тебе сердце… А к моему – мы помирились, хоть он и будет только завтра. Чон чуть отстранил от себя молодого человека, чтобы посмотреть в глаза и уточнить: - У тебя завтра день рождения?.. – Мужчина немного нахмурился, припоминая, что Чже действительно упоминал ранее о начале февраля, но не называл точную дату. Теперь, когда между ними не осталось недоговорок, Юнхо мог позволить себе забеспокоиться о предстоящем празднестве. Что ему подарить? Захочет ли он провести этот день вместе или предпочтет отпраздновать дома с семьей? И хотя в голове уже начал выстраиваться целый план, наследник решил начать с простого: – Чже Чжун, чтобы ты хотел получить в подарок? Внимание со стороны мужчины заставило Кима растерянно на него посмотреть. Когда Чже как бы между прочим упомянул о дне рождении, у него и в мыслях не было намекать о каком-то особом подарке или тем более совместном праздновании, но стоило Юнхо первому это предложить, как Чже Чжун почувствовал, как защемило сердце от переполняемого умиления. - Почему молчишь? – спросил Юнхо. – Только скажи, и я все устрою. – Его серьезно настроенный вид говорил о том, что попроси его даже экскурсию в космос, как наследник, не моргнув глазом, устроил бы помимо этого еще и полет на Луну, и по пути все звезды бы собрал, чтобы доставить молодому человеку радость. Чже облизал губы, стараясь сдерживать лыбу до ушей, что без его разрешения так и порывалась украсить лицо, и, вновь прижавшись к мужчине в объятии, парень выдохнул ему в ухо: - Я уже получил самый лучший подарок. Юнхо, конечно, попытался сохранить невозмутимость, но его подкосил один вид облизывающего свои губы Чже Чжуна, а его ответ и вовсе пробил остатки брони, заставив всю сдержанность наследника капитулировать и поднять белый флаг. Мужчина принял поражение, потому что этот парень действительно сводил его с ума, и сохранять с ним всякое подобие хладнокровия было абсолютно невозможно. Он прижал его к себе в ответ и нашел силы проговорить: - Хорошо, в таком случае твой подарок приедет к тебе завтра. Только не жди никаких бантиков. Они усмехнулись, развеяв всю неловкость после признаний, и спустились с крыши обратно на этаж, держась за руки и не обращая внимания, что на них удивленно оборачиваются медсестры. Чже Чжун, чувствуя на себе посторонние взгляды, поначалу хотел было убрать руку, но стальная хватка Юнхо не позволила ему этого сделать. «Пусть смотрят» – читалось в его взгляде. Вот только войдя в палату, их застала Хе Вон с подносом фруктов и тут же выронила посуду из рук, в недоумении уставившись на двух мужчин, улыбающихся друг другу и с переплетенными между собой ладонями. - Мама! – воскликнул Чже Чжун, захлопав ресничками от неожиданности. - Чже?.. – озадаченно обратилась она к нему, переводя изумленный взгляд с сына на Чона и обратно. – Юнхо? - Госпожа Ким, - поклонившись, поздоровался наследник, а потом поспешил помочь ей поднять фрукты, преградив рукой Чже Чжуна, чтобы тот в своем еще не совсем здоровом состоянии не перенапрягался лишний раз. - Почему вы?.. – Женщина опустила недоуменный взгляд на их еще секунду назад переплетенные пальцы. – За руки… А как же человек, который тебе нравится?.. Ничего не понимаю… - Это… он самый, мама, - смущенно признался Чже, потупив глазки. – Мне нравится Чон Юнхо. Извини, что получилось вот так с бухты-барахты!.. Я не знал, что ты вернешься в палату… - А мне нравится ваш сын, мама, и это у нас взаимно, - добавил Юнхо и сразу пожалел, потому что довел несчастную тещу до обморока. Когда Хе Вон сделали капельницу, и женщина немного пришла в себя от шока, – и так час от часу не легче: то раскрытый обман, то неожиданные отношения сына! – Чже Чжун попытался успокоить маму. - Я пережила слишком много стресса, чтобы удивляться еще и этому, - выдавила женщина. – Но сказать, что я огорошена – ничего не сказать! Чже, ты правда признаешься на полном серьезе или хочешь довести меня до преждевременной седины своей неудачной шуткой? Как такое возможно… Ты и Юнхо?.. Но вы же оба… Нет-нет, это невозможно… Ты ошибся, потому что долго притворялся своей сестрой, поэтому запутался… Хе Вон помотала головой, погружаясь в собственные размышления. Она не могла отрицать, что видела своими глазами, как нежно отзывался Юнхо все это время о Чже Хи, не подозревая, что перед ним Чже Чжун. В его интонации голоса и взгляде читались теплые чувства, которые женщина не могла назвать поддельными, несмотря на все слова сына о фиктивном браке. Значит… Этот мужчина действительно влюбился в Чже? И главное – ее сын испытывал взаимность… От этого все его страдания в последние дни, когда она ничем не могла ему помочь… Но тяжелее всего было понять тот факт, что они оба – и Чже Чжун, и Юнхо – принимают друг друга теми, кто они есть. Для Хе Вон сложно было осознать все это за столь короткий промежуток времени, и ее охватили противоречивые чувства: с одной стороны для женщины было дико свыкнуться с мыслью, что ее сын любит другого мужчину, но с другой стороны… Он же ее сын. - Мама, прости… - произнес Чже, сидя возле ее койки. – Ты разочарована во мне? Я понимаю, на твоем месте я бы тоже… Хе Вон покачала головой и прервала его: - Как я могу быть разочарована в собственном ребенке? Ты так много сделал для своей семьи… И я в безмерном долгу перед тобой, Чже Чжун-а. Но ты прав, я не могу пока так просто принять твое заявление как факт… Для какой матери это не будет шоком? Я все еще думаю, что вы просто запутались из-за всей этой ситуации и твоего переодевания! Но ты взрослый человек, Чже, и я верю, что ты бы не стал говорить этого мне, если бы не был настолько уверен в своем выборе… Мне нужно все осмыслить самой. Однако… Если… Если твое сердце так решило, то я попытаюсь это понять. О Чже Хи сейчас заботится Гын Сок, так что, думаю, она несильно расстроится. - Мама, спасибо! – Чже озарился яркой улыбкой и приобнял ее в полулежащем состоянии. Юнхо, стоящий рядом, был весьма удивлен такой относительно спокойной реакцией госпожи Ким, что даже не смог сразу осознать, как стало одним грузом меньше. - И все-таки… - вновь заговорила Хе Вон, виновато посмотрев на Чона. – Я хотела бы попросить прощения… За обман, в который вы были вовлечены по моей вине, Юнхо-щи. - Мама! – возмущенно воскликнул Чже Чжун, потому что предпочитал считать виноватым только себя. - Этот обман хоть и перевернул всю мою жизнь с ног на голову и хорошенько пошатнул мне нервы… зато помог многое переосмыслить в своей жизни, - достойно ответил Юнхо. – Госпожа Ким, пожалуйста, не вините себя в том, что уже случилось. Даже если раньше я и хотел мести, то это в прошлом. Я хочу поблагодарить вас за то, что дали нам шанс. Для нас с Чже Чжуном было непростым решением признаться сначала самим себе, затем поговорить друг с другом… Я осознаю, какой для вас шок слышать нечто подобное от своего сына и меня, поэтому тоже хочу извиниться, что подверг вас такому потрясению, но… Пожалуйста, поверьте в мою искренность. Он поклонился Хе Вон еще раз в знак своего глубокого уважения и пообещал, что они с Чже постараются преодолеть все трудности, что поджидают их в скором будущем. Ну а как еще упокоить мать своего любимого? Это самое малое, что он мог сделать в этой ситуации, потому что впереди их ожидала битва покрупнее. Молодые люди вышли из палаты, чтобы дать женщине отдохнуть и подумать над свалившейся информацией в одиночку. Вдруг Чже Чжун внезапно что-то вспомнил. - А! То, о чем я хотел с тобой поговорить… Я слышал, что в вашей компании неприятности. - Так ты хотел со мной встретиться не для того, чтобы разрешить отношения между нами? – удивился Чон. – Да, есть небольшая загвоздка… Но тебе не о чем беспокоиться. Ситуация у меня под контролем. - Я собирался с тобой увидеться, чтобы предложить свою помощь, но эта больница, а потом твой разъяренный вид и в итоге… В общем, из-за тебя я забыл об истинной причине! - Так ты… переживал все это время, как я один справляюсь с этой проблемой? – Юнхо на мгновение задумался, а потом криво усмехнулся. Ким Чже Чжун! Этот парень не перестает его удивлять. Чже немного смутился, пытаясь объясниться: - Ну… Учитывая обстоятельства… Даже если ты принял меня… Твои родители… Для них это станет ударом. Но прежде чем Чжунсу надоумил меня, что возможность помочь вашей компании как-то сгладит впечатление обо мне, именно как от Ким Чже Чжуна, а не Чже Хи… Я хотел помочь тебе и предложить свой план. - Что за план? – с интересом спросил Юнхо, робко коснувшись щеки Чже, а потом убрав прядь его волос за ухо. - Вообще это была идея Чжунсу… - все еще немного нервничая, начал рассказывать парень. – Ты же наверняка и сам слышал про увлечения азартными играми вашего партнера, Гарри Чена? Чжунсу предложил мне полететь в Макао… – Чже Чжун остановился, искоса посмотрев на Юнхо, с осторожностью добавляя: – Как женщине… В качестве твоей законной супруги… – и уже на одном дыхании быстро добавил: – Принять участие в покерном турнире, который, как выяснил Су, будет проходить на личной яхте китайца. Но для этого необходимо подать заявку, и стоит участие недешево: взнос – целых два миллиона долларов! – поскольку это в некотором роде частное закрытое мероприятие для членов клуба. Ну, и когда, по плану Чжунсу, я обыграю вашего инвестора, в качестве выигрыша мы выставим свои условия касательно компании… Как-то так. Юнхо слушал внимательно, взвешивая все «за» и «против». - А ты и в покер играть умеешь? – изумился он. Мужчина знал о предпочтениях Гарри Чена, и в его голове тоже как-то проскальзывала мысль, чтобы задействовать это хобби для возвращения инвестора, но предложение Чже Чжуна весьма озадачило его. - Я не хотел хвастаться… Но на мое восемнадцатилетние мы с Чжунсу и Ючоном сорвали в Лас-Вегасе джек-пот! – попытался беспечно сказать Чже Чжун, на что Юнхо откровенно расхохотался. После всех тягостных моментов, что им пришлось пережить, пройдя через терзания и предубеждения, он смеялся. Как давно Чже не слышал его смеха! – Что смешного? - Ким Чже Чжун, ты – Мэри-Сью? – предположил Юнхо, не скрывая улыбки. – Ты хоть что-нибудь не умеешь? Парень чуть не выпалил, что, пожалуй, кроме воспроизводства детей и правда умеет все, но вовремя замолчал. Сейчас было не время обсуждать столь деликатную тему, которая рано или поздно в будущем неизбежно станет проблемой, если у них все сложится надолго и счастливо. К щекам Чже Чжуна даже прилила краска. О господи, он уже задумывается о таких вещах?! - Что ты думаешь об этом? – спросил Чже, взволнованный тем, какой вердикт выдаст наследник на его предложение. – Разве игра не стоит свеч? Чон потер подбородок, размышляя над плюсами и минусами данной идеи. На первый взгляд она довольно заманчивая, но нет никакой гарантии, что у Чже Чжуна как у любителя получится обыграть бывалого игрока вроде Гарри Чена. В этот раз простой техники как в гольф не хватит – нужна была сноровка и знание человеческой психологии. - Ким Чжунсу придумал? – переспросил после минутного размышления Юнхо. – Тот самый, такой странный, который держит магазин шмоток? Ты с ним настолько близок, что обсуждаешь проблемы моей компании? - Он встречается с Ючоном, не беспокойся, - успокоил Чже, смутно догадываясь, что вопрос мужчины мог быть связан с ревностью. - С тем парнем, который прилюдно унизил меня, когда вытащил тебя из бассейна и отвез домой? – Юнхо начинал мрачнеть все сильнее. – Что ж, прекрасная пара, но лично я предпочел бы с ними тесно не общаться. И как так получилось, что твое окружение состоит исключительно из персон, хмм, нетрадиционной ориентации? От возмущения Чже Чжун завелся и надменно фыркнул: - Пхах! С Ючоном было все в порядке, но, видать, ваша Чоновская кровь настолько сильная, что даже натуралов заставляет усомниться в своих предпочтениях и переключиться на мужской пол! – Парень тут же прикусил язык, сообразив, что сболтнул лишнего. - «Наша Чоновская кровь»?.. – повторил Юнхо и нахмурился. – Что ты имел в виду? Если я не ошибаюсь, фамилия Чжунсу – Ким. Чже замялся и, облизав пересохшие губы, отвел взгляд. Это был не его секрет. Вправе ли он рассказать об этом мужчине? Учитывая, если даже Су в некотором роде дал ему разрешение… Как это повлияет на обоих? И как долго этот груз должен нести только Чжунсу?.. - Почему ты молчишь? – не понимал Чон. - Я… Юнхо, пожалуйста, послушай то, что я хочу тебе рассказать. Я сам об этом узнал недавно… И попытайся выслушать меня спокойно. Нет правых и виноватых. В этой истории виновны только человеческая натура и предубеждения. Ким Чжунсу на самом деле… – глубокий вздох, – твой кровный брат. - Что за глупость ты только что сказал? Пересказав все то, что слышал сам от Су, Чже Чжун наблюдал, как перекосило лицо Юнхо. От замешательства он сначала побледнел, а затем побагровел от гнева, но никаких насильственных действий: удара кулаком куда-нибудь в стену, безудержного крика с крыши, чтобы выпустить пар – не последовало. Его привел в бешенство не столь факт родства с человеком, к которому он всегда относился чуть с пренебрежением из-за его нестандартной личности, сколь факт, что от него скрыли существование брата, что отец вообще мог так поступить с их семьей, что его мама была обманута, а может, и вовсе обо всем знала и страдала в одиночку, не имея возможности ни с кем поделиться своими переживаниями, хоть с подобным признанием и сложно было свыкнуться. - Прости… - виновато произнес Чже. – Не я должен был рассказывать тебе об этом… Но, пожалуйста, поверь: Чжунсу хороший парень, я знаю его с пеленок. Он никогда бы не придумал столь изощренный план, чтобы навредить вашей компании. Надеюсь, после этого ты меня снова не подозреваешь? Юнхо сидел, нагнувшись вперед и облокотившись на свои колени, голова была низко опущена. Ему потребовалось время, чтобы пережить все стадии на пути признания правды: сначала неверие, потом проснувшаяся из глубин ярость, заставившая сжать кулаки до побеления, торги с самим с собой, взвешивая «за» и «против», насколько это повлияло на его жизнь в целом, и что может принести в будущем, затем опустошение и в завершении всего – медленное принятие. - Прожить тридцать лет в неведении, - хмыкнул Юнхо, поднимая голову и улыбаясь с сарказмом. – Мой отец никогда не был святым… Но такой подлости даже я не ожидал. Больше всего в этой ситуации мне жаль мою мать. Если она не знает, я бы хотел, чтобы она так и прожила в неведении… Но если она все это время скрывала ото всех, то я просто хочу врезать отцу. Ведь это случилось после моего рождения. Чже Чжун положил руку на плечо Чону, выражая этим небольшим жестом свою поддержку. Что еще он мог сделать в этой ситуации? Теперь молодой человек и сам сомневался, правильно ли поступил, рассказав ему правду… - Не знаю, захочу ли с ним встретиться… - снова заговорил Юнхо. – С Ким Чжунсу. По сути, мы чужие друг другу люди. И я совсем не уверен, что готов принять его как родственника. - Тебя никто и не принуждает. Это у меня просто язык, как помело, - ляпнул Чже, но это заставило наследника слабо улыбнуться. Мужчина сжал руку молодого человека у себя на плече, и так они остались на какое-то время в тишине, просто довольствуясь молчаливым обществом друг друга.

* * *

Когда отношения с Чже Чжуном наконец-то были торжественно налажены, Юнхо начала беспокоить новая проблема – как поставить в известность родителей. Не было ни единого шанса, что они отнесутся к этому спокойно. И дело было не только в характерах или натуре отца и матери, это заходило далеко за рамки семейных вопросов, ведь на кону глобальная корпорация, и как это отразится на ней в будущем. Не стоило задумываться, чтобы понимать – ничего хорошего из затеи Юнхо не выйдет, если он не собирался отказываться от Чже.   Предчувствуя затишье перед бурей, наследника позвал в кабинет отец. Вот она, – возможность ему обо всем рассказать, поставить перед фактом! Чон Юнхо никогда не боялся говорить в лицо все, что он думает, пусть порой эти вещи иногда не совсем приятны, но в бизнесе эта черта часто помогала ему справляться со многими ситуациями, в которых излишняя неуверенность или мягкотелость были абсолютно ни к чему.   Однако сейчас мужчину сковал страх. Возникающие трудности в принятии каких-либо решений кардинально отличались от того, на какой шаг отважился Юнхо сейчас. Он признал, что любит другого мужчину, но рассказать об этом своему собственному отцу – приверженцу строгих правил, которого беспрекословно слушался всю свою жизнь… Это страшило его.   - Входи, - пригласил Чжун Хо, услышав стук в дверь.   Юнхо прошел в кабинет и присел напротив письменного стола отца, за которым тот был завален многочисленными бумагами. Отложив их, пожилой мужчина снова обратился к сыну: - Я слышал о планах, которые вы разрабатываете с коллегами по удержанию Чена. И, насколько мне известно, пока вы мало продвинулись…   Чжун Хо скрестил между собой пальцы, внимательно изучая Юнхо и ожидая от него какого-то небольшого отчета. Все, на что хватило наследника, это короткое:   - Я собираюсь встретиться с Гарри Ченом лично. Все под контролем, отец, скоро мы найдем решение.   - Я уже нашел, - внезапно сказал пожилой мужчина, чем несказанно удивил сына. На его озадаченный взгляд Чжун Хо ответил следующее: – Я договорился об ужине с министром финансов. При его поддержке, думаю, мы не пострадаем… Кстати, вместе с ним я пригласил его дочь, в этом году ей исполнится тридцать два, и она все еще не замужем…   - Какое это имеет ко мне отношение? – спросил Юнхо, не понимая. – Ведь я уже женат.   - Принимая во внимание около пятидесяти свиданий вслепую, две сорванных помолвки и одну неудачную свадьбу… Я видел, как ты охладел к своей жене. Думаю, этот брак был тебе в тягость, хоть ты успешно попытался это скрыть. Как не мне знать, что означает женитьба по расчету… – Пауза, заставившая Юнхо непроизвольно дернуться. – Нам не составит труда замять эту маленькую историю и устроить более выгодный союз, - на полном серьезе заявил Чжун Хо и, заметив полное ошеломление на лице сына, добавил: – Не подумай, что я чудовище. Чже Хи очень милая девочка и приятна мне, но в данном случае я, как глава корпорации и ее президент, должен думать о более серьезных вещах.   Слова отца полностью отрезвили Юнхо. Вся его неуверенность будто была унесена порывом необъятного ветра. Взяв себя в руки, молодой мужчина сдержанно ответил: - У меня уже есть человек, который мне нравится. Чжун Хо заинтересованно посмотрел на Юнхо, явно удивившись его внезапным признанием. - И позволь узнать, кто это? Если не твоя жена. - Это… – Юнхо сделал глубокий вдох. Язык не поворачивался. Нет, он не сможет признаться отцу! Конечности будто парализовало, и все, на что хватило наследника: – Это не женщина. Чон-старший продолжал озадаченно смотреть на сына, переваривая сказанную им информацию. Когда их смысл, наконец, дошел до него, то лицо пожилого мужчины побледнело. Логично предположить, что его должна была бы охватить злость, но вместо нее отцом Юнхо завладел испуг. - Что?.. В смысле… не женщина? – переспросил Чжун Хо, и интонация его голоса дрогнула. Он растерялся. Юнхо собрал всю свою смелость, чтобы повторить отцу прямо в лицо: - Я уже люблю одного человека, и он – не женщина. Надеюсь, что выразился достаточно ясно… Чжун Хо резко ударил кулаком по столу. На его лице все еще читался неподдельный ужас, который он попытался скрыть за пробудившейся яростью: - Не шути так со мной, сын! Мы говорим о серьезных вещах! У меня нет времени на твои интрижки! На кону дальнейшая судьба нашей корпорации! Как ты проводишь свой досуг – это я предпочту не знать, но ты достаточно взрослый и мозговитый, чтобы не вести себя как мальчишка и знать, когда надо заткнуть свои капризы. Ты как никто другой понимаешь, что положение компании важнее личных прихотей! Или ты хочешь потопить всю нашу репутацию и разрушить на корню то, что было построено потом и кровью твоим дедушкой и мной? Юнхо достойно выдержал суровый взгляд отца, наполненный гневом и возмущением. - Я не собираюсь отказываться ни от компании, ни от своих чувств, - отчеканил он, не отводя глаз. – Не в моем стиле выбирать что-то одно, когда я могу прекрасно удержать оба варианта. Чжун Хо резко встал из-за стола и, более не сдерживая себя, начал метать искры из глаз и кричать: - Опомнись, Юнхо! Ты – наследник YJ Group! В будущем в одной твоей ладони будет сосредоточена власть всех наших предприятий! Что за детский каприз, что за шантаж? Не хочу даже знать, кто вскружил тебе голову! Я не узнаю тебя. Чтобы ты и даже не женщина… Что скажет общество! А твоя мать?! Это безнравственно! Честь нашей семьи будет запятнана из-за твоих незрелых выходок! На этот раз Юнхо не выдержал и тоже вскочил со своего места, сорвавшись: - Честь нашей семьи уже запятнана! – в сердцах воскликнул он. – Как ты смеешь упоминать мою мать, когда сам заставил ее страдать! Я все знаю! Про твои интрижки, про твою неподобающую связь, про внебрачного сына… Моего кровного брата, Ким Чжунсу! Интересно, как долго ты собирался скрывать от меня его существование? – дерзкая улыбка. – Еще лет тридцать? Или, может, всю жизнь? Чон-старший, минуту назад весь побагровевший, снова побледнел. Откровение сына стало последней каплей, и мужчина, схватившись за сердце, упал навзничь.