Бессонница.

POV. Джаред. Лежу на кровати и смотрю в стенку. Я один, и мысли съедают меня. Так всегда происходит - когда меня мучает бессонница, я начинаю слишком много думать. Мысли как будто въедаются в корку головного мозга и прогрызают себе проходы все глубже и глубже, заполняя все. Эти маленькие червяки могут заставить впасть в ужасную депрессию, и я знаю это, но ничего не могу поделать. Днем, среди всей суеты, такого нет. Просто времени нет задуматься, просто невозможно остаться одному, а ночью, приходя уставший, ты моментально засыпаешь, позабыв иногда даже раздеться. Просто отключаешься не думая, и это прекрасное чувство. Но бывают и дни, когда сон не идет. Даже если ты ужасно устал, все тело, как ватное, и ты хочешь провалиться в долгожданный и сладкий сон, но не можешь. Тогда эти червяки выходят на охоту. И сегодня именно такая ночь. Луна пробивается сквозь закрытые шторы и тонкой полоской освещает кровать. Я бы покурил, и, может, это бы заставило меня расслабиться, ведь табак замедляет мыслительный процесс, но есть одно но - я не курю. И никогда не курил. А червяки все больше въедаются в мозг. Иногда я чувствую себя героем фильма и книги «Бойцовский клуб». Да, я играл в нем, но чувствую себя главным персонажем, который страдал раздвоением личности и бессонницей. Гастроли настолько плотные, что я теряюсь. Ты просыпаешься в Сан-Франциско. Ты просыпаешься в Нью-Йорке. Ты просыпаешься во Франции. Ты просыпаешься в России. Ты не можешь вспомнить, как попал в ту или иную страну/город. Все смешивается в голове в один огромный ком, и в такие вечера ты начинаешь разбирать этот ком на части все больше начиная вязнуть в нем, как в снегу, и не можешь выбраться. Вчера я был там, а сегодня здесь. Нужно будет успеть то и то... нужно успеть, нужно сделать, нужно не останавливаться. Это был мой девиз. Ведь я всегда боялся останавливаться. Боялся, что, остановившись, уже не смогу сдвинуться с места. Идеи заканчиваются, мой срок годности истекает, я больше не смогу петь людям о том, чтобы они боролись. Они разочаруются... Вы знали, что я параноик? Я тоже узнал недавно... От всех этих мыслей начинает болеть голова, и сон исчезает совсем. Ворочаясь, пытаюсь устроиться поудобнее, но все кажется не таким: любимая подушка кажется твердой, одеяло - излишне жарким, но без него мне холодно- наверняка такое было у каждого. Голова начинает болеть еще больше. Такое чувство, что, кто-то копошится в голове... Ну да. Это же червячки мыслей. Вздохнув, приходится встать и, даже не накидывая халат, в одних боксерах пойти на кухню. Там должны быть таблетки. А боль в голове становится все сильнее, я уже понимаю, что это мигрень. Плохо. И червячки вновь начинают копошиться в мозгу. Боль - это чувство, которое преследует нас почти каждый день нашей жизни. Удариться пальцем, уколоться булавкой, случайно дернуть себя же за волосы во время расчесывания... Бывает боль более серьезная или менее, но одно ясно точно - без боли не проходит и дня человеческого существования, а некоторые познают ее слишком хорошо уже в совсем молодом возрасте. Вот, наконец, войдя в небольшую кухню, я почти что на ощупь добрался до ящика, где всегда лежали такие нужные обезболивающие. Просто принять таблетки и боль отступит... Открываю ящик, и что-то падает на пол с оглушительным грохотом. Кажется, я что-то разбил, а шум разнесся по всей квартире. Я могу разбудить Шеннона, но эта мысль быстро исчезает, так как шум, который пронесся по пространству, бьет по и так до предела обостренным нервам. Пара таблеток сразу отправляется в рот, хотя можно пить лишь одну в день - я привык травить себя, заглушать болезненные ощущения таблетками. Запить водой и опереться об столешницу, терпеливо ожидая, когда туман пропадет перед глазами... Вздох. Пелена постепенно спадает, но чувство тяжести все еще остается в голове. Боль. Пульсация лишь чуть проходит, но не сразу. Должно пройти время... Боль. Хочется вырвать себе глаз, что бы он перестал ныть. Боль... Крепче сжать пачку обезболивающих, чтобы острые края впились в бледную кожу... Боль... Она постоянно делает рабами обычных людей... Но она всегда отступает, когда с ней борются. Всегда нужно бороться, и тогда ты обязательно победишь. Вздох, и тут сзади чувствуется чье то дыхание, крепкие руки обнимают и крепко прижимают к себе, а хриплый ото сна голос спрашивает: - Опять не мог заснуть? Единственный человек, который знает меня наизусть, единственный человек, который может помочь мне справиться с паранойей, единственный, которому я доверяю больше всех на свете. - Да, Шеннон. Опять не спалось. У нас странные отношения. Слишком странные для обычных людей. Мы любим друг друга как братья, но иногда мы ведем себя как любовники. Это странно, непривычно и противоестественно. Нам точно гореть в аду, но, когда теплые руки обнимают тебя и противные червяки исчезают из головы, то не жалко и в ад отправится. Может быть, таблетки подействовали, а может присутствие родного тела поспособствовало, но усталость накатывает новыми волнами и глаза начинают слипаться, а пачка таблеток падает на пол, где грудой осколков лежит тарелка. Зевок, и я чувствую уже на краю сознания, что меня взяли на руки и несут в комнату. Мыслей нет, в голове блаженная пустота и лишь отголоски боли, которые почти не мешают. Мне тепло и все равно, если завтра я проснусь в Китае. Чувствую мягкую кровать, и теперь она не кажется такой противной как до этого, но теплое тело не хочется отпускать от себя все равно. Вцепляюсь в руку как кот, при этом не разлепляя глаза. Не могу. Слишком хочу спать. И последнее, что я слышу и чувствую это хриплый смех и теплое тело рядом. Завтра все будет как обычно. Суета, беготня, улыбки, смех, подколы. Но сейчас вокруг лишь мягкая темнота, которая укутывает тебя, как теплое одеяло, и ты чувствуешь лишь удовлетворение и спокойствие.