Иная История Мародеров

— Почему Кэйт сравнила друзей и вату вчера? Тебе не кажется странным это? — Нет. Просто когда-то она выдвинула теорию: «Если промокнув в яде вату, я смогу убивать людей, то что, если все люди наполнены ядом и являются аналогом ваты? То мы просто отравляем друг друга, своих близких, друзей, коллег. Звучит это чудовищно». — Это неприятно. У нее всегда подобные мысли в голове? — Сколько ее все знают. ©Скучающая_фанатка — Вон она, смотри! — Где? — Да вон, рыжая. — Это которая окно в Большом Зале разбила? — Ты видел лицо МакГонагалл, когда её распределили на Гриффиндор? — Как её зовут?       Мари всё сильнее и сильнее краснела под пристальными взглядами. Казалось, весь Хогвартс решил обратить внимание на юную гриффиндорку. — Доброе утро! — послышался громкий мальчишечий голос.       В тот же миг Мари со всей силы хлопнули по плечу. Она подпрыгнула от неожиданности и чисто механически ударила туда, откуда шла потенциальная опасность. — Ай! — воскликнул Джеймс Поттер и схватился за макушку, куда его ударили. — Вот и делай после этого добро людям! — деланно нахмурившись, заявил он. — Ты им настроение пытаешься поднять, а они тебя избивают. — Прям уж избивают, — улыбнулась Мари, смотря, как её однокурсник строит из себя пострадавшего. — Конечно! — воскликнул Джеймс. — Я к тебе с лучиком добра, а ты так жестоко со мной обошлась! Я даже не знаю, как после такого доверять людям, — сказал он драматично, смахнув несуществующую слезу.       Мари звонко рассмеялась, а Джеймс мысленно дал себе пять. Мари, как потенциального нового друга, он ещё вчера приметил, такое эффектное появление не могло остаться не замеченным и не оценённым со стороны Джеймса. А сегодня, когда он увидел Мари в печали, то в его голове быстро созрел план по сближению с Пасс, пусть этот план пошёл и не совсем так, как планировалось. Теперь оставалось самое главное — не отходить далеко от Мари и по возможности не попадаться на глаза Сириусу. — А где твой друг, который Блэк… Сириус, кажется, — спросила Мари, отсмеявшись.       Джеймса как током дёрнуло. Он с опаской покосился на рыжую однокурсницу и, быстро сделав вывод, что она, как минимум из-за возраста, не могла прочитать его мысли, усмехнувшись, ответил: — Ищет меня. — В смысле? — непонимающие спросила Мари. — Ну… — Джеймс почесал свой и без того растрёпанный затылок. — Нас, короче, поселили в одну комнату. И сегодня утром я, с наичистейшими и наилучшими намерениями, начал его будить, — сказал он, криво усмехнувшись и вспоминая о том, как с разбега прыгнул на спящего Сириуса, не желавшего вставать, и о том, что никаких результатов это не дало. — Он отказывался вставать и… Мне пришлось прибегнуть к радикальным методам… — А поточнее? — немного нахмурилась Мари, которой ситуация явно перестала нравиться. — Ну… Я немного пришил его к матрасу и разрисовал лицо. Ну, а чтобы он проснулся, плеснул ему в лицо водой, вот, — сказал Джеймс, довольно улыбаясь и ожидая положительной реакции на столь феерическую проказу — по его мнению, это была просто гениальная идея, круче которой могли быть только яйца.       Но он мельком глянул на лицо Мари, и весь его настрой как ветром сдуло. Она сильно хмурилась и сердито смотрела на него, сложив руки на груди. — Как ты мог так поступить со своим другом? — сердито сказала она, всё сильнее хмурясь. — Да брось, — махнул рукой Джеймс. — Это была невинная шутка. — Извинишься перед ним, — строго сказала Мари и для большего эффекта своей непоколебимости схватила Джеймса за руку и потащила в сторону Большого зала.       Там, в Большом Зале, уже сидел мокрый и злой Сириус. Сириус жевал и злился, злился и жевал. Он жевал омлет и злился на Джеймса, в красках описывая их соседям по комнате, какую подлянку ему устроил друг. Да, странности для него начались в тот день с самого утра. Проснулся далеко не в своей комнате в Блэк-мэнора, вместо Кричера — убегающий Джеймс, а мокрая пижама пришита к простыне. Завидевши Джеймса, Сириус зло сощурился и, подождав, когда он подойдёт поближе, зло прошипел: — Я обязательно доберусь до твоего горла, Поттер. — Ты что-то хотел сказать Блэку, правда, Джеймс? — красноречиво глянув на него, сказала Мари. — Ну это, — Джеймс задумчиво почесал затылок. — Сириус, ты не сердись. Ты сам, между прочим, виноват! — Да ну? — вспылил Сириус, явно недовольный подобным извинением. — Я сам, что ли, себя к кровати пришил? — Ты не хотел вставать, и мне пришлось использовать радикальные меры, — весело ответил Джеймс, устраиваясь рядом с Мари, уже подсевшей к Ремусу. — К тому же, ты хоть представляешь, каких трудов мне стоило пришить тебя! Да я нитку с иголкой первый раз в жизни в руках держал!!!       Сириус уже было открыл рот, чтобы ответить Джеймсу, но его от мыслей отвлекла тонкая рука, опустившаяся на его ещё мокрые волосы. — Сириус, — сказала белокурая девочка, курса со второго, в слизеринской форме, подошедшая к нему сзади. — Что с твоим внешним видом? Ох, видела бы тебя сейчас тётушка Вальбуга, дар речи бы потеряла. — Но её тут, слава Мерлину, нет, Цисси, — не поворачиваясь, ответил Сириус, демонстративно накладывая себе ещё омлета в тарелку. — Зря ты так, — сказала она, тяжело вздохнув. — Она ведь волнуется за тебя, ты должен быть послушным, а ты мало того, что разозлил её перед отъездом, так ещё и поступил не куда-нибудь, а в Гриффиндор!!! — О-о-о, — наигранно удивлённым тоном протянул он, наконец развернувшись к слизеринке лицом. — А ты, дорогая кузина, я смотрю, только из-за своего послушания в прошлом году себе волосы спалила, — заявил он, смотря, как лицо слизеринки заливается краской. — Да так, что цвет до сих пор восстановиться не может? — Не зазнавайся, Блэк, ты не со своими дружками с Гриффиндора разговариваешь, — вмешался холодный мальчишеский голос, манерно растягивающий гласные.       К львиному столу подошёл высокий мальчик, лет тринадцати, с длинными платиновыми волосами, одетый, как и кузина Сириуса, в слизеринскую форму. — Не лезь не в своё дело, Малфой, — злобно прошипел Сириус, моментально изменивший своё поведение. Он сразу выпрямился, высоко вздёрнул подбородок и презрительно глянул в сторону подошедшего, даже волосы на его голове будто высохли по одному его желанию. — А ты, я смотрю, совсем оборзел на своём Гриффиндоре, — прошипел слизеринец, растягивающий слова. — Думаю, скоро тебя спустят с небес на землю, — высокомерно хмыкнув, добавил он, а после обратился к кузине Сириуса. — Идём, Нарцисса, ему уже, судя по всему, ничем не поможешь. — Да ты, прежде чем замечания делать, хотя бы примерно стань на парня похож! — крикнул вслед ему Джеймс, поднявшийся с лавки. — Ага, — кивнула Мари, вертя в пальцах прядь своих рыжих волос. — Они у него длиннее, да и красивее, чем у меня. Даже обидно как-то, — театрально и грустно вздохнув, сказала она. — Скажите, мистер Малфой, как вам удаётся быть таким женственным, при том, что вы представитель мужского пола? — приставив вилку ко рту, словно микрофон у журналиста, спросила Мари и тут же ехидно добавила. — Если вы, конечно, всё же таковым являетесь… — Может, дашь пару советиков о женской красоте вашим слизеринкам, — подхватил Джеймс. — А то ты среди них, похоже, самый популярный. — Что вы сказали? — прошипел Малфой, уже доставший свою палочку и направивший её на компанию. — Сейчас я вас научу уважению к старшим! — Может, и меня вы тогда тоже научите, мистер Малфой? — строго сказала так вовремя подошедшая профессор МакГонагалл. — Или вы только против первокурсников такой смелый? Десять баллов со Слизерина и марш за свой стол, юноша.       Профессор указала ему в сторону змеиного стола явно не терпящим пререканий голосом. Малфой зло покосился в сторону гриффиндорцев, но ничего не сказал — не хотел попадать под горячую руку декана Гриффиндора. Нарцисса как-то печально взглянула на Сириуса, но тот демонстративно отвернулся от неё, делая вид, что чертовски занят поглощением пищи и ничего вокруг не замечает, и та, грустно вздохнув, пошла вслед за Малфоем. — Ух, а здесь не скучно, как я и ожидала, — усмехнулась Мари, принявшись за завтрак. — Ох, и открыли мы ящик Пандоры…       Джеймс с Сириусом непонимающе переглянулись — они не знали значения этой фразы, а дураками выглядеть не хотели, Питер, уже привыкший, что в его окружении говорят непонятные ему вещи, промолчал, а Ремус улыбнулся, покосившись на Мари. Ему, конечно, было известно значение этой фразы, но он удивился, что такая девочка, как Мария Пасс, столь далёкая от магглов и их поверий и легенд, могла её знать.

***

      Лили шагала по направлению к классу трансфигурации. К сожалению, за завтраком ей не удалось встретить Северуса, да и сейчас у них был сдвоенный урок с Когтевраном, но зато следующим было зельеварение и со слизеринцами, а это означало, что они с Северусом увидятся.       Лили ещё вчера познакомилась с девочками, с которыми она теперь будет жить в одной комнате: Алисой Стоун — темноволосой девочкой, со светло-зелёными весёлыми глазами — она Лили понравилась больше всех, Мэри МакДональд — красивой русой длинноволосой девочкой, немного странной, но вроде неплохой, Оливией Кингсли — высокой темнокожей девочкой, они с Мэри, по-видимому, были старыми подругами, и… Марией Пасс. Та, весело улыбнувшись, сказала называть её просто Мари, но Лили не собиралась её так называть. Эта девочка, казалось, никогда не останавливалась, даже пару минут посидеть на стуле было бы для неё настоящим испытанием. Она постоянно что-то говорила, теребила что-нибудь в руках, ходила по комнате, и (Господи!) даже во сне она постоянно вертелась и что-то бубнила!       Лили заняла одну из первых парт в классе и принялась ждать звонка. Алиса всё никак не приходила, а Лили рассчитывала сесть именно с ней, как вдруг на соседний стул упала совсем не Алисина сумка. — Лилс, я сяду с тобой, лады? — спросила запыхавшаяся Мария и, не дождавшись ответа, села на стул.       Буквально на пару секунд Лили выпала из реальности, опешив от подобной наглости. Во-первых, она не давала разрешения садиться вместе с ней. Во-вторых, никто и никогда не называл её такой дурацкой кличкой. В-третьих, её буквально воротило от этой Пасс!       Немного отдышавшись, Пасс оглянулась и показала большой палец Поттеру и Блэку, — сидевшими прямо за ними, — которые тоже тяжело дышали, но довольно улыбались. Что-то у них явно случилось. Но спрашивать Лили не стала, уж не у этой Мари точно!       Наконец, в класс вошла профессор МакГонагалл и урок начался. Весь класс притих, даже Блэк, но только не Пасс с Поттером, которые, кажется, о слове «молчание» понятия не имели. — Итак, класс. Сегодня вы узнаете о понятии «трансфигурация», а также об её применении. Практикой мы будем заниматься на следующем уроке. Запишите тему: «Введение в трансфигурацию». Мистер Поттер и мисс Пасс, вас это тоже касается.       И те замолчали, усиленно заскрипев перьями по пергаменту. Но только пока записывали тему, после разговор возобновился. — Откуда ты знал, что там появятся эльфы? — шептала Мари, развернувшись к Джеймсу. — Мне отец рассказал, — отвечал тот. — Интересно, куда это они перемещаются… — Кухня! — в их разговор вник Блэк, щёлкнувший пальцами. — Они перемещаются на кухню! — Точно! — подхватила Мари. — Они же убирали посуду, и значит, там они будут готовить обед. — Ребята, да вы представляете, сколько еды можно будет стырить, если выследить…       Лили закатила глаза и постаралась сосредоточиться на лекции, которую читала профессор, но всё же постоянно отвлекалась на перешёптывания однокурсников. — Под определением «трансфигурации» мы подразумеваем прежде всего превращения, — тем временем говорила профессор. — Превращения одного предмета в другой. Превращение одного вещества в другое. Все это является трансфигурацией — наукой сложной, но очень полезной.       И — о, чудо! — троица замолчала, они тоже стали записывать и слушать, стоило только прозвучать короткой, но ёмкой фразе «Кажется, мне придётся снять баллы с Гриффиндора».        Как только закончился урок, Лили быстро рванула из кабинета и побежала искать класс зельеварения, пролетая очередной коридор, она думала лишь о том, чтобы поскорее поговорить с Северусом. Она открыла дверь кабинета и, отыскав взглядом друга, недовольно вздохнула. По левую руку от него сидела девочка с каштановыми волосами, а по правую руку — темнокожий мальчик, и оба они были слизеринцами.       Лили поправила сумку и пафосно пошла навстречу опасности шагом а-ля: Крутые-Парни-На-Взрывы-Не-Смотрят. Другие ученики расступились перед ее величием, те двое встали и сгинули подальше от Лили-Круче-Только-Яйца-Эванс. Она убийственно посмотрела им вслед, и те, заметив это, с визгом выбежали из класса. Эванс ухмыльнулась, откинула волосы, и пока за ее спиной раздался Мега-Супер-Ультра-Взрыв, она пафосно надела чёрные очки и, запрыгнув на парту к Северусу…       Лили моргнула несколько раз, отгоняя столь реалистичную и крутую фантазию.       Поправив сумку на плече, она подошла к парте Северуса. — Привет, Сев, — сказала она, улыбнувшись. — С тобой уже сидят, да? — Нет, нет! — сразу воскликнул Северус, немного покраснев, и добавил уже куда более холодно. — Они уже уходят.       Эти двое, недовольно перешёптываясь и поглядывая на Лили, сели за парту, что была позади северусовой. Темноволосая девочка встретилась с Лили взглядом, и на секунду последней показалось, что глаза слизеринки оценивающе сощурились. — Лили, с тобой все хорошо? — участливо спросил Северус.       Лили оторвала взгляд от слизеринки и серьёзно сказала Северусу: — Вполне. Нам нужно поговорить.

***

      Этот день начался под девизом: «Почему я не попал на Пуффендуй?». Не то чтобы Уильям жаловался, но все же там хотя бы поспокойнее и кухня рядом, однако вспомнив, чем именно славен жёлто-чёрный факультет, Уилл тут же передумал. Вчера старшеклассники знакомились с первокурсниками, и все до единого посчитали своим долгом сказать им о том, что нужно уважать Малфоя и его компанию, а если попадёшь в его немилость — пиши-пропало. Мало этого, так ещё и Виннилопа ходила злая и недовольная. В одну комнату он, к слову, попал с занятными ребятами: Джейкобом Крэббом, Майклом Ноттом, Северусом Снейпом, Антонином Долоховым и Амикусом Кэрроу.       Итак, вот день начался и нужно улыбаться. Это же его первый день!       Уилл был готов за час до завтрака, впрочем, как и многие первокурсники. Он сел на диванчик в гостиной и всё же решил подождать свою подругу, а то ещё она, не дай Мерлин, обидится. После сорока минут ожидания он понял, что с этим нужно что-то делать, а то так не то что на завтрак не успеть, так и на уроки опоздать можно. Он направился к дверям в спальни девочек. Зная, что ее соседки уже ушли, он быстро отгадал загадку* и прошмыгнул в коридор спален, мысленно заклиная все эти многочисленные двери с комнатами, и принялся искать. И — О МЕРЛИН ВСЕМОГУЩИЙ! — спустя десять минут поисков, мысленных ругательств и проклинания всего на свете он, всё-таки, нашёл нужную комнату, с табличкой с именами: Эмили Паркинсон, Виннилопа Блэр и Медисон Гойл.       Вы когда-нибудь видели идеальную чистоту? Если нет, то вот вам мнение Забини — это ужасно пугающе. Везде, во всей комнате царил идеальный порядок. Везде. Но только не у кровати единственной оставшейся в комнате девочки. Везде, но только не у Виннилопы!        Уильям, в очередной раз, мысленно ругнулся и, подойдя к кровати, начал бить подушкой тело. — ВИННИЛОПА БЛЭР! НЕМЕДЛЕННО ВСТАВАЙ! ТВОЯ МАТЬ УЖЕ СПУСТИЛАСЬ К ЗАВТРАКУ! — проорал мальчик и отошел от кровати — все ради безопасности.       Девочка распахнула глаза, упала с кровати, поднялась и влетела в ванную, хлопнув дверью. — Забини, спасибо тебе, конечно, но в следующий раз ты мог бог бы нормально разбудить меня? — спустя пять минут осознания того, где она, с кем и что делает, громко сказала Винни, так, чтобы друг ее услышал. Через пятнадцать минут дверь ванной открылась. Выгнав Уильяма из комнаты и быстро (только по мнению самой Виннилопы) переодевшись, девочка спустилась в гостиную, где её уже ждал Уилл.       Завтрак прошел вполне спокойно. Ну, а после Винни изъявила желание подружиться с мальчиком по имени Северус, соседом Уильяма, и тому ничего не оставалось, как поддержать её. Цель их была безобидная, но методы исполнения… Они не отходили от Северуса ни на минуту и слишком часто задавали вопросы, разумеется, на зельеварении они так же сели рядом и продолжали ему докучать. — Я, вообще-то, собирался сесть со своей подругой… — недовольно сказал он, когда эта докучающая парочка подсела к нему. — Ох, ты можешь не волноваться, — сказал Уилл, перебив Виннилопу, которая, по-видимому, собиралась заявить, что никуда она уходить не собирается. — Мы отсядем, как только она придет, — заверил он Северуса.       Вскоре в класс вошла тёмно-рыжая гриффиндорка, немного удивлённо, а после расстроенно, взглянувшая в их сторону. Он поправила сумку на плече и несколько неуверенно двинулась в их сторону. — Привет, Сев, — сказала она, улыбнувшись. — С тобой уже сидят, да? — Нет, нет! — сразу воскликнул Северус, немного покраснев, и добавил уже куда более холодно. — Они уже уходят. — Пошли, Винни, — сказал подруге Уильям, усмехаясь. — Оставим нашего друга в обществе прекрасной гриффиндорки. — Еще немного, и я тресну тебя, — ответила Виннилопа, закатив глаза. Они встали, и, проходя мимо девочки, Винни оценивающе взглянула на неё: она была не дурна собой, тёмно-рыжие волосы, ярко-зелёные глаза миндалевидной формы и небольшая россыпь веснушек на носу. Они сели на заднюю парту и многозначительно переглянулись: то, что эта девочка нравится Северусу, было очевидно. Внезапно дверь класса громко хлопнула, и в него влетели трое гриффиндорцев: Блэк, которой вчера умудрился поразить весь Хогвартс, Поттер, кажется, и… Мари… Они громко смеялись, обсуждая эльфов-домовиков и какие-то двери, а позади них плелись ещё двое гриффиндорцев: один читал книгу, не обращая на них внимания, и другой, тихо смеющийся над их шутками. Мари обвела класс взглядом в поисках места и, наткнувшись на Виннилопу, широко улыбнулась ей, на что та еле заметно покачала головой и отвернулась. — Сейчас у нас появились две цели, — прошептала Винни Уиллу. — Я правильно понимаю, ты сейчас говоришь только о самых главных? — поинтересовался слизеринец, доставая перо и пергамент. — Да, — подтвердила та и заговорщически продолжила. — Первая: нужно захватить Слизерин. Вторая: нужно поговорить с Мари, — прошептала девочка и оглядела класс в поисках того места, куда последняя села. — Думаю, моя миссия состоит в том, чтобы постараться сдержать тебя от ее убийства? — усмехнулся Забини и тут же схватился за место, куда его только что ударили тупым тяжелым предметом. — Книги — это убийственная вещь — прошептал Уилл, потирая ушибленное место.       Виннилопа, с умилением погладив по обложке книжечку, которая, как и другие её собратья, испокон веков служила её оружием для защиты и нападения, прошептала: — Как думаешь, где мне лучше всего поговорить с Мари? — Назначь ей встречу на восьмом этаже. Не думаю, что там много кто ходит, только не заблудись там… — подсказал Забини, наблюдая за тем, как профессор Слагхорн входит в класс. — Не переживай, ты же будешь со мной — хитро улыбнувшись, ответила Виннилопа и, аккуратно оторвав от пергамента кусочек, начала писать записку. Уильям скорчил обреченное лицо и, дождавшись, когда Винни допишет, забрал записку у подруги из рук и, оглянувшись, чтобы убедиться, что профессор не видит, кинул его в Мари, к слову, попав ей в голову.       Гриффиндорка, подобрав с пола клочок бумаги, недовольно обернулась и, увидев, как радостно и беспалевно помахал ей Уильям, убийственно посмотрела на него. А после, прикрыв лицо рукой и с удовольствием, краем глаза, заметив, как Виннилопа пихает Забини локтём под рёбра, да так, что тот чуть не падает со скамьи, развернула послание и, прочитав, кивнула слизеринке.

***

      После обеда Виннилопа и Уильям поднялись на восьмой этаж. Уильям остался караулить, чтобы никто посторонний не услышал и не увидал разговор девчонок. Винни же повернула в нужный коридор и увидела Мари, сидящую на одном из широких подоконников. Мари обернулась и, увидев её, улыбнулась, спрыгивая с подоконника, а Винни, стараясь скрыть так и напрашивающуюся показаться улыбку, не сдержалась и, подбежав к Мари, крепко обняла её. — Ты идиотка! — воскликнула Виннилопа, немного привстав на цыпочки и положив голову Мари на плечо — та была чуть выше Виннилопы, хотя была на несколько месяцев её младше. — Как?! Ну скажи мне, как тебя угораздило попасть в Гриффиндор?! Ты понимаешь, что теперь все наши планы про супердружбу рухнули?! Теперь мы на враждующих факультетах, — сердито сказала она, ещё сильнее сжимая Мари в объятиях.       Мари, чувствуя, как ломаются её рёбра под натиском чувств слизеринки, еле выдавила: — Вин, мне нечем дышать… — Тебе и не нужно, — невозмутимо ответила мисс Блэр, ещё сильнее сжимая кольцо рук вокруг Марии. — Всё равно от тебя никакой пользы в мире нет.       Однако заметив, что Мари действительно начала задыхаться, отпустила ее, и та, жадно хватая ртом воздух, прохрипела: — Почему это мы не сможем дружить? Какая нафиг разница, а?       Виннилопа горько вздохнула и, сложив руки на груди в защитном жесте, ответила: — Понимаешь, — начала она, старательно подбирая слова. — Наши факультеты враждуют и… Мы с тобой, как бы, попали в разные миры, в разные общества. У вас таких, как я, считают злыми, лживыми и бесчувственными, а у нас таких, как ты, считают выскочками, жестокими и безрассудными людьми. Наши общества требуют от нас определённого поведения и действий, мы должны им соответствовать, — закончила девочка и громко втянула воздух.       Мари не смотрела на неё. Она развернулась и снова села на подоконник, облокотившись спиной на стекло, Винни, с досадой поджав губы, села рядом: — Мне, если честно, — начала Мари. — Как-то по барабану на это. Я не понимаю, почему ты так заморачиваешься из-за этого, — ответила гриффиндорка и, наконец, посмотрела на Винни. — Мы же всегда были рядом! Неужели из-за такой мелочи, как факультеты, ты хочешь всё изменить?       Виннилопа встретилась с ней взглядом и грустно улыбнулась. — Я знаю, — тихо сказала она и взяла ладонь Мари в свою. — Вспомни, чему нас учили родители. Лицо превыше всего! Мы будем общаться, но давай тайно, а на людях будем враждовать. Так мы по-прежнему будет вместе и при этом не станем изгоями. OK? — спросила расстроенная слизеринка и слегка улыбнулась гриффиндорке. — OK, — кивнула Мари и обняла сестру.