Связанные

- Привет, мистер Мускул, - Стайлз улыбается своей невозможной улыбкой и у Дерека все внутри переворачивается и колется. - Привет, замухрышка. Дерек серьезен, деловит, и Стайлзу незачем знать, что он - его личное солнце. Дереку достаточно помнить, что этот парень - чужое счастье. А Хейл - лишь друг, который опоздал. - Может, стоит вывести лобковых блох и перестать пугать своим лицом подчиненных? Эти губы способны свести с ума и святого, а Дерек никогда им не был. Он отводит взгляд, соскальзывая на левую скулу Стайлза, и изо всех сил старается убедить себя, что эти жуткие пятна, именуемые родинками, на самом деле жуткие и противные на ощупь. Поэтому, не стоит так отчаянно хотеть заключить лицо Стилински в свои ладони. - Иди, работай, ушлёпок, - ворчит очень занятой бизнесмен Дерек Хейл, перелистывая один договор два часа подряд. – И научись приходить вовремя. - Должен же у идеального меня быть хоть один изъян, - смеется паршивец, подтягивая вечно спадающие джинсы. «Питер что, его не кормит? Скорее слишком часто трахает». - Заткнись, - шипит Хейл своему подсознанию. Стайлз замирает, растерянно моргая, и Дерек не знает, как объясниться. Ситуацию спасает появление Питера. - Питер? Что-то случилось? На щёки Стайлза ложится румянец, и голос подрагивает от смущения. Он всегда становится скованным, когда старший из Хейлов появляется в фирме. - Ты забыл телефон. Для своих сорока с хвостом Питер грациозен и подтянут, как звезда плей-офф в рассвете своей спортивной формы. - Удачного дня, макаронинка, - Питер целует Стайлза, лаская большими пальцами скулы. И Дерек уверен, что сделал бы то же самое, будь у него возможность. «Это генетическая предрасположенность», - успокаивает он сам себя, непоправимо сминая подписанный договор. - Макаронинка? – слетает с губ, и Дереку с трудом, но удается не застонать от отчаяния. Хорошо, что Стилински отошел достаточно далеко. - Ты не представляешь, какие позы может принимать это тело. Глаза Питера – два масляных чана и Дереку хочется повыковыривать их зубочисткой – максимально долго и болезненно. - Но это между нами, племянник. Питер оборачивается, выискивая взглядом русую макушку. Стайлз проявляет чудеса филантропии – здоровается с каждым сослуживцем отдельно, что соответственно вытекает в долго, но никто не против. Это же Стайлз. Оба Хейла не отводят от него глаз. - Задница, как у отца, - почти неслышным выдохом звучит со стороны дяди. Но Дерек слишком занят объектом разговора, чтобы обратить внимание на слова, а Питер, спохватившись, быстро движется на выход. Есть только настоящее, и в нем нет места воспоминаниям о потерях.