Наказанный любовью

- Глупости все это. Я не хочу видеть Лужина ее мужем. Раскольников сидел на своем диване и пытался немного остудить чай, принесенный Настасьей по распоряжению Разумихина. Тот сидел на стуле напротив и молча слушал. - Он ведь погубит ее, понимаешь? Разумихин кивнул, задумчиво глядя в окно и о чем-то размышляя. - Не хочу... - Тут Родион встал и подошел к окну. - Дима? Разумихин вопросительно поднял голову. - Что ты думаешь? Имею я право, как ее родной и единственный брат, противостоять этому? Студент промолчал. - Разумихин, что с тобой сегодня? Ты меня слушал вообще? - Не имеешь.. - Что? - Раскольников не ожидал реакции от друга и немного растерялся. - Не имеешь права запрещать, - Все так же задумчиво пояснил Разумихин. - Да как ты смеешь мне указывать?! Я имею полное право не дать моей сестре сгнить с этим ужасным человеком! - Заткнись! - Вскинулся Дмитрий. Родион даже подскочил. - А ты ее спрашивал, чего она хочет?! Ты задумывался, хоть на секунду, что она уже обдумала свое решение?! С чего ты взял, что она делает это ради тебя?! А вдруг она любит его?! Ты об этом подумал?! Раскольников побледнел и сжал губы, на лбу выступил пот, и он почувствовал, как силы покидают его. Последнее, что он слышал, были крики Разумихина: - Родя! Родя, очнись! Настасья, воды!.. Когда Раскольников открыл глаза, за окном была поздняя ночь. В комнате было темно, только тонкая полоска лунного света освещала маленькую комнатку. Немного привыкнув к темноте, Родион вздрогнул - в комнате кто-то был. И этот кто-то, судя по звукам, спал. Приподнявшись на подушках и усиленно вглядываясь в темноту, Родион скоро обрел спокойствие - на диване полусидя спал Разумихин. Перевернувшись на спину, Раскольников стал смотреть в потолок. В голове его беспрестанно сменяли одна другую разные тревожные мысли. Особенно его мучила реакция друга. Что его так разозлило? Неужто он действительно думает, что Дуня может полюбить такого, как Лужин?.. Раскольников хотел было повернуться на бок, но тут кровать сильно заскрипела, и послышалось невнятное ворчание. - Родя? Ты что, не спишь? - Разумихин подскочил и встал на колени у кровати Родиона. - Ну и напугал ты меня! И Зосимова как назло нет, а я пульс щупал, и не нашел видимо. Я думал, ты умер! Родя, Родя прости меня, я не хотел кричать на тебя, Родя, ты слышишь? Раскольников молча смотрел в глаза друга и никак не мог понять, что происходит. Он отчетливо помнил, как спорил с Разумихиным, и как вдруг начал терять сознание, но вины Дмитрия он решительно не видел, а потому находился в полном недоумении. А Разумихин продолжал молить о прощении, чуть не рыдая. Родион долго молчал, но вскоре ему надоело это слушать. - Дима... Разумихин мигом замолчал и вопрошающе посмотрел на друга. - Перестань... Извиняться за то... Чего не делал.. - Слова давались Раскольникову с трудом, чувствовалась усталость и, будто бы, опустошенность. Разумихин продолжал молча смотреть, Родиону даже казалось, что его друг не моргает вовсе. Но тут произошло нечто неожиданное, но, как понял потом Раскольников, точно не спонтанное - Разумихин подался вперед и накрыл губы Родиона своими. Тот впал в некий ступор и приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать, но язык Разумихина тут же проскользнул в рот Раскольникова. Тому ничего не оставалось, кроме как обхватить лицо друга и, собрав последние силы, оттолкнуть его. Тот послушно отстранился, и Родион посмотрел ему в глаза. Лучше бы он этого не делал. Обычно такой пылкий, самоуверенный и расторопный Разумихин теперь был похож на брошенного зверька. Полные боли и разочарования глаза уставились на бывшего студента, и тот не смог этого выдержать. Ему вдруг так захотелось прижать друга к себе и никогда не отпускать, рассказать ему все: и про старушку, и про сестру, и про вещи... - Дима... - Раскольников обвил руками его шею и, уткнувшись тому в плечо, прошептал: - Это я... - Я знаю, - Разумихин обнял друга и теперь успокаивающе гладил его по спине, словно маленького ребенка. - Я знаю, Родя, я все знаю... Родиона затрясла мелкая дрожь - приступ лихорадки напомнил о себе, пронизывая измученное тело ледяным холодом. Разумихин, почувствовав это, сильнее прижался к нему и попытался накрыть того одеялом. Раскольников хотел еще что-то спросить, но разум снова покинул его, и он погрузился в темноту.