Гарри Поттер и Изнанка Мира

— Мы начнем с простого. Я уже рассказывал тебе утром, что предметы, при правильном с ними обращении, могут поведать о событиях, которые при них происходили. Именно этим мы и займемся: будем учиться смотреть на предметы так, чтобы они рассказали тебе свою историю. И начнем мы… да вот хоть с твоей волшебной палочки. Уверен, она достаточно к тебе привязана, чтобы захотеть пообщаться. — Вы сейчас говорите как продавец волшебных палочек, сэр, — попытался пошутить Гарри. Обещание новой, другой, «Истинной» магии почему-то волновало его и выбивало из колеи. — О, это ты еще с антикварами не общался, они бы тебе такого рассказали про память вещей и их характер! – рассмеялся Джуффин. – Все, хватит оттягивать неизбежное, ложись рядом со мной – да, прямо на пол ложись – и смотри. Гарри ни тогда, ни после не взялся бы рассказать, чем «особенный взгляд» позволяющий проникать в память вещей, отличается от нормального. Он смотрел, смотрел и смотрел, пока не понял вдруг, что стало совершенно темно. «Ну вот, так старался, что заснул, — огорченно подумал Гарри. – Проснусь, сэр Джуффин меня засмеет, это точно». Но тут темноту прорезал луч света. Он все ширился и ширился, будто кто-то аккуратно снимает потолок, и в лучах этого света Гарри вдруг увидел мистера Олливандера. Лицо его казалось и радостным, и печальным одновременно. — Сегодня, — сказал он. – Я точно знаю, что это случится сегодня. Дамблдор предупреждал меня, что сегодня придет твой будущий хозяин, но он еще не уверен, что ты подойдешь ему, а я знаю. Я чувствую, что вы предназначены друг другу. Веди себя хорошо. Береги его. И будь счастлива. Крышка коробки (а Гарри теперь понял, что это была коробка, в которой лежала его волшебная палочка) закрылась, и снова стало темно. А когда коробку открыли в следующий раз, Гарри увидел себя самого. Одиннадцатилетнего мальчика, порядком растерянного и утомленного бесконечными пробами разных волшебных палочек. Мерлин, какой же он был заморенный! — …Одиннадцать дюймов, прекрасная и податливая, — объявил волшебник. Пока он нес палочку, чтобы вручить ее Гарри, он тихо шептал ей: — Это он, вот увидишь. Ты сама почувствуешь, что это он. Гарри взял палочку в руку – теперь он не видел себя, зато видел почти всю лавку, прилавок, стеллажи с полками, взволнованного Олливандера и порядком заскучавшего Хагрида, все выше и выше поднималась палочка, а потом опустилась вниз, и в воздухе затрепетали зеленые и красные искры. Где-то хлопал в ладоши уже невидимый Хагрид, воскликнул «Браво» мастер Олливандер. Он снова положил ее в коробку, задумчиво приговаривая «Любопытно… любопытно». Но перед тем, как закрыть крышку, он шепнул: «Поздравляю тебя». И вновь стало темно. С легкой ностальгией Гарри наблюдал урок за уроком, как он колдовал, замечал мелочи, которые не видел на занятиях, но в воспоминаниях волшебной палочки еще и Хеллоуин не наступил, когда он понял, что смертельно устал. В этот самый момент он получил ощутимый тычок под ребра. — Утомился? – сочувственно спросил Джуффин. – Еще бы. Твоей палочке есть что вспомнить и что показать тебе. Вообще-то, процессом просмотра воспоминаний можно управлять, отметая неважное, чтобы узнать именно то, что хочешь. Вот сейчас передохнешь – и попробуем еще раз. Еще раз?! Гарри чувствовал себя выжатым, как лимон. Нет, он был бы не против попробовать еще раз, но очень сомневался, что сейчас у него что-то может получиться. — Ты сейчас, конечно, не в лучшей форме, но на то мы и великие колдуны, чтобы исправлять такие мелочи, правда? Вот, выпей, — Джуффин протянул ему фляжку. – Это бальзам Кахара, отличное тонизирующее средство. Много не пей, глотка хватит. Ну что, полегчало? Полегчало – не то слово. Гарри чувствовал себя так, будто только что проснулся после длинной ночи крепкого спокойного сна. — Ничего себе! И часто его можно использовать? — Да сколько угодно. Правда, местных жителей в больших дозах он должен опьянять, но, насколько я могу судить по некоторым другим твоим землякам, тебе это не грозит. Правда, если совсем не спать, то через некоторое время он перестанет действовать. Но мы ведь не будем доводить тебя до такого состояния, зачем бы нам это? Так, а теперь вернемся к твоей палочке. Давай попробуем снова просмотреть, как ты ее покупал. — А что, там было что-то интересное, в той сцене? — Да нет, просто первое, что в голову пришло. Вперед. И они вновь и вновь продирались сквозь фрагменты жизни Гарри, запечатленные его волшебной палочкой, то останавливаясь на уроках Защиты, чтобы посмотреть на Квиррелла повнимательнее, то наблюдая за хаотичным мельканием вспышек во время боя в Отделе Тайн, то разглядывая мирные бытовые эпизоды жизни спальни мальчиков-гриффиндорцев. Так продолжалось до тех пор, пока Гарри снова не почувствовал, что страшно устал. — Сэр, кажется, мне снова нужен ваш бальзам… Кахара, да? — Что, понравилось? – ухмыльнулся Джуффин. – Ну да, он вкусный… Но знаешь что? Лучше иди-ка ты спать. А продолжим завтра вечером. Когда ты проснешься, меня дома, скорее всего, не будет. Но думаю, ты найдешь чем заняться, благо опыт у тебя уже есть. На спор у Гарри сил не хватило. Их еле хватило даже на то, чтобы добраться до спальни. Вымотанный, он тут же уснул. Всю ночь ему снился Хогвартс. * * * Сэр Джуффин Халли появился перед стеной, закрывающей проход в Косой Переулок, буквально из ниоткуда. Впрочем, здешний народ такими фокусами не удивишь, и хвала Магистрам, да и не было здесь никого в этот поздний час. Он снял капюшон своего шимарского лоохи, подошел к стене, прижался к ней ухом, прислушался и постучал рукой по одному из кирпичей. Стена разошлась. Сэр Халли удовлетворенно хмыкнул и прошел в образовавшийся проем. Он медленно шел по улице, глазея по сторонам, пока не увидел нужную вывеску: «Магазин волшебных палочек». Разумеется, дверь была закрыта. Но это, конечно же, не остановило сэра Халли. Он закрыл глаза, встал на Темный Путь и уже через секунду был по ту сторону двери, внутри магазина. Здесь было темнее, чем на освещенной фонарями улице, но уроженцы Угуланда прекрасно видят в темноте. Прищурив фосфоресцирующие глаза, Джуффин медленно осматривал помещение. Его не интересовали ни волшебные палочки, ни прилавок хозяина магазина, ни безделушки, спрятанные на многочисленных полках. Он искал портрет на стене – тот самый, который был здесь во время первого визита Гарри в магазин. Джуффин надеялся, что этот портрет висит здесь до сих пор, и не ошибся. Он подошел поближе к портрету и внимательно вгляделся в изображенное лицо. Портрет не был магическим: изображенная на нем женщина не только не разговаривала, но даже не шевелилась. Сэр Халли нагнулся поближе к раме, вглядываясь в полустертую плашку с именем художника и названием картины. Разобрав написанное, он восхищенно воскликнул: «Во дает!» Потом задумался и добавил уже более спокойно: «Надо же, как интересно получилось». Улыбнулся мечтательно и ушел Темным Путем. В Хогвартс он вошел по Темной Стороне, чтобы не тревожить охранные заклинания. Восхитительная защитная сеть, оплетающая замок, когда-то определенно одна из лучших, но уже порядком поистрепавшаяся, сама расступилась перед ним, словно приглашая внутрь. Когда он попадет в спальню Гарри, он заберет из его сундука письма, написанные его крестным, и сквозное зеркало. Но это подождет. Сейчас он шел в другую башню, в западную башню, где спали дети, не имеющие почти никакого отношения к Гарри Поттеру. Мягкие угуландские сапожки беззвучно ступали по лестнице. Беззвучно заснул орел, охраняющий входную дверь. Тихо, подобно крадущемуся хищнику, сэр Джуффин Халли по прозвищу Чиффа зашел в гостиную факультета Рейвенкло, погладил по блондинистой голове проснувшуюся было девочку на диване, снова погрузив ее в сон, и с веселым изумлением уставился на статую основательницы факультета. — Ну здравствуй, Рани. Я, конечно, всегда знал, что ты совершенно безумная ведьма, но это даже чересчур. Статуя Ровены Рейвенкло улыбнулась. У подножия ее появился нетронутый временем легкий свиток. Джуффин взял его, развернул и прочитал: «Будет забавно, если когда-нибудь ты все-таки найдешь это письмо. Здравствуй, Джуф. Как видишь, стать одной из Древних нашего Мира мне оказалось недостаточно. И я пошла дальше…» Он бережно свернул свиток, спрятал в пригоршню и вышел, не забыв разбудить орла, охраняющего вход в башню. Он шел в гриффиндорскую башню и улыбался, и Темная Сторона Хогвартса, его Изнанка, на мгновение проступала под его ногами, чтобы скрыться вновь.