Правила жизни

Фреду никогда не было так легко, как сейчас. Он знал, что завтра состоится заседание суда по пересмотру его дела. Для Фреда это самый большой, решающий шаг к пути на свободу. У него не было никаких сомнений, что завтрашний день перевернет всю его жизнь, он лишится сковывающих наручников и покинет мрачные стены тюрьмы. В этот день Фред ни на что не обращал внимания: ни на усиливающиеся приступы кашля, ни на ругательства Вилмара, который всячески старался прервать контакты Фреда с его адвокатом, ни на обычную скудную тюремную пищу, которая никогда не насыщала. Все это для Фреда было лишь чередой событий, совершающихся повседневно. Обыденно и скучно до тошноты. Лишь его действия по собственному спасению стали событием, которое имело значение. А раз суд согласился на пересмотр его дела, то Фред старался не зря, и у него получилось. А его адвокат помог добиться согласия судьи на проверку всех предоставленных подозрений и улик. Фред конечно же был бесконечно благодарен ему за это и пообещал, что когда выйдет на свободу, то вернет адвокату все потраченные им средства на освобождение. А пока Фреду только оставалось пережить последний день в тюрьме. И все же не все сегодня шло своим чередом. На прогулке Фред почувствовал, что что-то изменилось, но не сразу понял, в чем дело. Только потом он понял — не было драк. Будто бы был обычный день в парке: все шли неспешно, разговаривая меж собой, правда, порою слишком громко приправляли свою речь матом. Пожалуй, единственное, что сразу вернуло Фреда в реальность. А когда несколько человек стали к нему подходить, туберкулезник понял, что ошибся. Напрягшись, парень приготовится отразить удары, но преступники, как оказалось, подошли не за этим. — Бацилла, ты молодец, что не ссыканул, а решил рискнуть и доказать свою невиновность. Фред недоверчиво глянул на Джейсона, который почти тут же оказался рядом с ними. Тот лишь пожал плечами, мол, «А что такого?» — И Вилмара ты так быстро и искусно раскусил, — нататуированный мужчина искренне поразился. — А ты, оказывается, Бацилла, не так уж и прост. Фред нахмурился, сморщив нос: он не мог поверить во внезапную перемену в отношении к нему преступников. Да, они постепенно перестали до него докапываться, после того, как он смог ударить в ответ, но чтобы хвалить? Что-то было в этом не так. — Ты это... не бойся нас, — один мужчина с залысиной заметил его недоверие. — Мы как бы... извиниться хотели. Короче, сам понимаешь, выглядишь ты не больно, да и ведешь себя... странно, что ли. Через паузы и ломанные предложения Фред с трудом осознавал, что все преступники действительно признавали его как часть своего общества. Мужчины переминались и смотрели на Фреда, который попросту потерял дар речи, не ожидая такого поворота событий. — Можешь им верить, Бацилла, — поддержал Джейсон, криво улыбнувшись. — В общем, все тебя приняли, когда узнали о том, что ты раскусил Вилмара. — Эм... ну ладно, — медленно проговорил Фред, поочередно глядя на рядом стоящих преступников и недоверчиво улыбнулся. Мужчины, казалось, выдохнули с облегчением, и царившее напряжение как будто бы спало, словно кто-то резко сдернул огромное одеяло. Преступники все вместе подошли ближе к своей группе, подводя Фреда за собой. — Эй, мы слышали, у тебя завтра суд, — завидев идущего Фреда, выкрикнул пожилой мужчина с выбритыми висками. — Желаем это... удачи, Бацилла. — Спасибо, — глаза Фреда немного округлились, но, глядя на многочисленные уважающие взгляды, он невольно улыбнулся. Преступники поочередно принимались пожимать его руки и хлопать по плечу, тем самым выказывая свои добрые намерения. Крепкий сигаретный запах заполнял ноздри Фреда, затем, переходя дальше к горлу, заставлял туберкулезника вновь ощутить свой острый приступ. Он откашливался быстрыми и мелкими выдохами, чувствуя неловкость перед зауважавшими его вдруг преступниками. Фред ощущал на своем хрупком теле и сильные, крепкие рукопожатия, сжимающие его костлявую руку чуть ли не до хруста. Туберкулезник терпел, зная, что преступники действительно искренни, и даже умудрился слабо улыбнуться им в ответ. Надзиратели не могли не заметить произошедшие перемены. Они удивленно переглядывались между собой, наблюдая сверху за разношерстными кучками, которые совершенно спокойно находились все вместе: кто разговаривал, кто потягивался на турникетах, никто не лез в драку. Последний факт не мог не раздражать Вилмара: он быстро шнырял взглядом по углам, приоткрыв рот от скапливающейся внутри, будто слюны, злости. — Эй, что происходит? Неужели никто не хочет разобраться, почему Майк занял твое место на турникете? — попытался Вилмар развязать драку, заострив внимание на Майке. Преступники не обратили на него внимания, а затем вдруг одновременно повернулись к нему. Вилмар застыл на месте, будто бы прилипнув к полу, и в замешательстве и одновременно с недовольством наблюдал, как с той же злобой заключенные воззрились на него. Ноздри чернокожего надзирателя расширялись от тяжелых выдохов, а пальцы машинально сжимались со звонким хрустом. Руками он уперся в поручни, и тут раздались громкие крики снизу: — Да, мы хотим разобраться, почему с нами обращаются, как с животными?! — это был нататуированный мужчина, стоящий неподалеку от Фреда. — Похоже, снова хотите наказаний? — с некоторым жеманством ответил Вилмар. Нависшие над глазами брови сдвинулись к переносице, образовав глубокую складку. — Ты скоро вообще ничего с нами больше сделать не сможешь. Как, впрочем, вообще в этой тюрьме. Преступники раззадорились, увидев, как насторожился Вилмар. Внутри него что-то неприятно защекотало, как бы он ни хотел не подавать виду. — Мы все знаем, что ты скрываешь своего родного нарколыгу. Вилмар крепко сжал губы, наверняка едва не прикусив язык, а остальные надзиратели с сомнением посмотрели на него. — Вам этого не доказать! — в холодном, скрежещущем голосе чувствовалось отчаяние Вилмара. — Уже доказано, почти что, — преступники заметно осмелели, в глаза высказывая то, что скапливалось долгие годы тюремного заточения и хотелось произнести вслух уже давно. — Так что ожидай в скором времени повестки в суд, — заключили они, после чего резко раздался шквал ликующих криков и возгласов. Все группы, обычно державшиеся друг от друга подальше, слились в общую толпу. Черные и белые, мексиканцы и европейцы своими возгласами выражали свое презрение и протест. Вилмар вдруг задрожал, будто от резкого ледяного ветра, неожиданно ворвавшегося в теплую комнату. Он хотел что-то крикнуть в ответ, попытаться прервать поднявшийся гул, но ему просто-напросто не давали. А затем раздался звонок, означающий окончание прогулки. Все подчинились звуку, и надзиратели принялись собирать преступников по их камерам, немного опасливо застегивая наручники и поглядывая на Вилмара. Заключенные держались спокойно и мирно, но как только сам Вилмар попытался схватить кого-то за руку, вся толпа заключенных тут же нахлынула на него, возбужденно крича. Стали раздаваться удары кулаков, и если бы не подоспевшие надзиратели, с трудом усмирившие преступников, началась бы настоящая потасовка вокруг Вилмара. Когда всех заключенных удалось отвести в камеры, а большую часть, особенно отличившихся, в изоляторы, Вилмар ушел к себе в комнату, всерьез задумавшись о произошедшем сегодня. Тяжело дыша, он схватил телефон и начал названивать домой, дрожащим и охрипшим голосом предупреждая, что может случиться беда.

***

Фред совсем не волновался, когда его вели на судебное заседание. Ночью он мысленно прощался со своей скрипучей кроватью, ухмылялся люминесцентным лампам с застрявшей в одной из них мухой и странно смотрел на решетку. Идя по коридору, Фред сдавленно дышал, представляя, что стены сжимаются, пытаясь защемить его и превратить в блин. Но затем закрывал глаза и выдыхал, понимая, что он идет вперед и после этих хмурых темных стен появится светлый коридор, который избавит (он был почти уверен) от его отягощенного состояния. В последние тюремные часы он успел напоследок увидеть Джейсона. Фред тут же напомнил ему о своем последнем желании, выкрикнув вслед. Тот недовольно кивнул, в ответ лишь попрощавшись и пожелав удачи, хотя в душе Джейсон хотел крепко сжать его в объятиях, вдохнуть надежду на жизнь, которая у Фреда почти отсутствовала. Но парень уже прошел миом и скрылся за дверью, успев только, как и всегда, криво ухмыльнуться. Пребывая в каком-то странном состоянии ожидания, Фред и не заметил, как вышел из тюрьмы и проехал на машине до большого здания правосудия. Парень морщился от непривычного яркого света, буквально ослепившего его. Фреда повели в клетку, а он до сих пор морщился, словно слепой крот, и только услышал звук закрывающейся решетки и поворот ключа в замке. Постепенно глаза парня привыкли к свету, и он огляделся. Помещение оказалось совсем небольшим, здесь вместилось бы всего около пятнадцати человек. Никого не было, кроме его адвоката, полицейских, судьи и его давнего знакомого Билла, который тоже пришел не один. Судя по сосредоточенному виду, его спутник - это будущий его адвокат. Но, как понимал Фред, сегодня будут доказывать лишь его невиновность, а дело Билла будет возбуждено позже. Впрочем, туберкулезнику было все равно. Фред не вслушивался в слова, звучащие в почти полной, гудящей тишине. Парень пребывал в своем коматозном состоянии, к которому, правда, добавилось немного страха и волнения. Пожилой мужчина, примерно одного возраста с его адвокатом, в черной мантии и с проникновенным внимательным взглядом внушал любому человеку, даже невиновному, благоговейный страх. Он ползал по телу Фреда, словно невидимое насекомое, ступал мелкими лапками, оставляя ледяные следы. Кашляя, Фред старался отбросить от тебя эти неприятные ощущения, сконцентрировавшись на спазмах в горле, придающих каждый раз несоизмеримую боль. Среди монотонного звучания слов Фред различал лишь обрывки фраз: упоминание о диктофоне, запись с которого судья уже прослушал, реакция Фреда на обвинение, подтвержденная полицейскими, и даже упомянутая адвокатом болезнь, которая подтверждалась справками. Его тяжелое состояние, как оказалось, не позволяет ему отсиживать тюремный срок. То и дело выкрикивал Билл, явно сильно нервничая, и перебивал судью и адвоката, что значительно всех раздражало. Когда Фреду дали слово, он говорил честно, отвечая на все вопросы как можно увереннее и спокойнее и ничего не скрывая, как ему и посоветовал мистер Райт, его адвокат. За исключением, разве что, способа получения диктофона и подставы для Билла. Впрочем, к его удивлению, эти вопросы никто не задавал. Фред решил, что его адвокат смог хорошо подействовать на судью своими финансовыми и другими возможностями. Напоследок Фред рассказал об участии Джейсона в его с адвокатом расследовании и попросил о смягчении его срока. Адвокат подтвердил сказанное своим подопечным и судья, долго и пронзительно посмотрев на каждого поочередно, что те невольно сжались, удалился для вынесения приговора. Билл нервно стучал пальцами по столу и кусал губы, гневно поглядывая на Фреда. Он знал, что оправдают туберкулезника, а значит срок придется отсиживать ему. Адвокат с улыбкой махнул Фреду, уверяя того в благополучном исходе. Но все равно, парень продолжал волноваться, хотя все доказательства были подтверждены, а обвинение Билла в подставе даже не стали слушать из-за его перебиваний. Фреда мучила непредсказуемость и неожиданность жизни, его главные страхи. Когда раскрылась дверь и судья вернулся на свое место, у Фреда сжалось сердце. Он словно уменьшился в своих размерах, усох, как мелкое растение под лучами раскаленного солнца. Неровно дыша, Фред слушал приговор. — … Фред Кросс объявляется невиновным. Вот и всё. Больше Фред ничего не слышал, что монотонно говорил судья. Туберкулезник напоследок смог сглотнуть и шумно выдохнуть. Он будто долго плавал под водой и наконец-то выбрался из воды и смог вдохнуть долгожданный воздух. Пока Фреда освобождали из клетки и снимали с него наручники, судья назначал дату заседания по делу Билла. Слова плавали в воздухе, тягучем и сжатом, они звучали неразборчивым, гулким эхом, будто бы парню заложило уши. Судья собирал вещи, а к Фреду, идущему вслед за полицейскими, подбежал Билл. — Ты подставил меня! — толкнул Билл туберкулезника и обернулся к остальным. — Что вы его слушаете, ему нельзя было пользоваться диктофоном! Это незаконно! Его ноздри также расширялись, как и у Вилмара. Билл гневно махал кулаками, суматошно стараясь куда-то ударить, но Фред ничего не чувствовал и лишь глупо и нагло ухмылялся ему в лицо. Билла оттащили полицейские, а мистер Райт отвел Фреда на лицу, держа за руку как тряпичную куклу. Парень опомнился только тогда, когда увидел своего адвоката, лучезарно улыбавшемуся ему. — Спасибо вам, мистер Райт! — горячо поблагодарил его Фред, обняв мужчину. — Я отдам деньги, которые вы на меня потратили, обещаю! — Что ты, какие деньги, перестань! — адвокат рассмеялся, обняв парня в ответ. — Потрать их лучше на свое лечение. Фред ничего не ответил. Выйдя на улицу, он смотрел вперед, куда-то вдаль. И одновременно куда-то в пространство, не концентрируясь на чем-то одном. Он потирал руки, не веря, что они свободны и больше никогда не ощутят отягчающего железа. Он и сам свободен. Фред полной грудью вдыхал городской воздух, полный выхлопных газов и прочей гадости, но зато его было предостаточно. Не было решеток. Не было оков и замкнутого пространства, за пределы которого ты не имеешь права выходить. Больше нет хмурых стен, давящих, желающих зажать его. И нет этого противного звона, который звал на прогулку и с нее. И, что самое главное, он никогда не увидит вечно озлобленное выражение лица Вилмара. Он радовался людям, снующим по тротуару и проезжающим машинам, как ребенок, который впервые вышел из дома. Фред радовался жизни, возможно, впервые. Парень улыбнулся солнцу, бросающему лучи на его худое, бледное тело. Оказывается, он скучал по нему.