Ключи

      Сашка не верила в глупости. Да и в магию тоже не верила. Вот Лена, да, та – верила. И в глупости, и в магию. Верила совершенно по-детски, открывая душу и доверяя миру. Сашка против этой веры не была, хоть и не разделяла её. Просто ничего другого у Лены уже не осталось. А у Сашки не было и веры. Был только диагноз семнадцатилетней сестры – опухоль под четвёртым позвонком. Неоперабельная.       Ленка не переставала улыбаться даже тогда, когда начала понимать, что ходит с трудом. А Сашка смотрела на младшую сестрёнку и стискивала кулаки, злясь на себя, на сказки, на несуществующую магию. Как всё было бы просто, если бы волшебство обитало не только в Ленкиной голове.       Просьба сестры показалась Сашке странной, но та виду не подала.       — Саш, ну пожалуйста, ну мне очень хочется съездить! — Лена смотрела своими серыми глазищами так умоляюще, что старшая Леонова сдалась очень быстро. Хуже не будет, а деревенский воздух хоть какое-то разнообразие внесёт. Да и после смерти родителей они никуда ещё не выбирались.       — Спасибо! — Лена счастливо прыгнула Сашке на шею и расцеловала в обе щеки.       Саша только ободряюще обняла сестру, стараясь не замечать того, что руки Лены стали ещё слабее.       — Да, конечно, родимые, сходите. Небось не видели никогда таких праздников! Сходите!       Бабка Авдотья улыбалась многообещающе и сочувственно, провожая девушек взглядами. Ленка вцепилась в Сашину ладонь и потянула вперёд, нетерпеливо направляясь к реке. Сашка вздохнула и смирилась. В конце концов, именно из-за этого они тряслись полсуток по ухабам. А глаза Ленки всю дорогу горели таким счастьем, что Саша не думала и слова сказать в упрёк.       Пусть. Сестра верит. Хуже не будет.       Сашка скучающе разглядывала весёлую группку девушек, окруживших Ленку. Пламя огромного костра освещало лицо сестры и венок на её голове, и Сашка понимала, что такой счастливой она не видела свою младшую уже лет восемь. С похорон. И, наверное, не увидит больше.       Сашка зло сжала кулаки и отвернулась. Смех девушек резал по ушам.       — А ты чего тут сидишь?       Неуместный в её мирке голос заставил обернуться. Сашка нехотя разлепила губы, чтобы ответить подсевшему парню.       — Хочется.       Тот рассмеялся и подмигнул.       — Лучше бы венок пустила, авось дальше всех уплывёт.       Сашка фыркнула.       — Вот ещё. Что, вообще, за глупости?       Парень наклонил голову и лукаво взглянул Сашке в глаза.       — А ты у нас, стало быть, скептик? И в магию Купалы не веришь.       Сашка вновь фыркнула.       — А во что тут верить?       Парень усмехнулся шире и провёл рукой по тонким стеблям около своих ног.       — И в цветок папоротника не веришь? Он ведь силу над нечистью даёт. А нечисть может желание исполнить.       — Вот пусть тогда эта нечисть моё желание исполнит, — зло огрызнулась Сашка и раздражённо отмахнулась.       Парень чуть отодвинулся и ладонь Сашки мазнула по ближайшим кустам. Под пальцы попался какой-то лепесток и старшая Леонова смяла его в руке, срывая и комкая. — Я тогда во что угодно поверю. Парень только покачал головой и поднялся на ноги. Сашка вновь фыркнула – ну и ладно. Будет знать, как свою философию продвигать там, где не нужно.       Ленка смеялась у костра над рекой, а Сашка растерянно теребила сорванный светлый цветок. Небо алело.       — Александра, добрый день! — голос профессора Иглева раздался в трубке слишком резко и Сашка поморщилась. — Не буду разглагольствовать, сразу к сути. Последние анализы Лены показали, что мы делали ошибочные выводы. Вы можете подъехать сегодня в клинику?..       Дальше Сашка уже почти не слушала, только шевелила губами и кивала на слова «возможно», «есть шанс», «стоит попытаться», «спала», «прогноз положительный» и «операбельность». И сжимала в ладони ключи от машины и засохший уже цветок, так и не выброшенный из сумки по возвращению из деревни.