Synapse

Прибыв в мир четвертый раз, Доминик вновь обнаружил себя на Трафальгарской площади, что слегка повергло его в уныние. Особенно после причудливой красоты прошлых воображаемых вселенных – Доминик действительно не думал, что Мэтт из того типа людей, у которых есть один «дом», хоть он и упоминал, что инцидент с автобусом произошел у Темзы. Возможно, в том, что Лондон стал своеобразной базой, и был какой-то смысл. Город определенно был ему знакомым. И, может быть, успокаивающим. Он едва успел достать солнцезащитные очки, дабы защитить глаза от очередного неестественно яркого британского солнца, как вдруг в его спину на всех скоростях влетел Мэтт, крепко обняв его сзади и выбивая почву из-под ног, при этом восторженно крича и улыбаясь от уха до уха. Доминик чуть пошатнулся и, задыхаясь, улыбнулся, чувствуя уже ставшую знакомой пару тонких рук, обнимающих его поперек груди. - Мэтт. Слезай. - Не-а, - радостно крикнул он в ответ, но все же соскользнул со спины Доминика, чтобы затем ухватить его за руку и неистово потащить в сторону того кафе, где они сидели в первый раз. - Прости, но посиделки с кофе отменяются – я хочу показать тебе, как работают порталы. - Как—эм—да отпусти ты меня уже, засранец, я иду прямо за тобой, - ответил Дом, заливаясь смехом и пытаясь другой рукой вырваться из цепкой хватки Мэтта. Тот лишь легонько ударил его по плечу и потянул Доминика в служебное помещение кафе. Напротив них стояла ничем не примечательная дверь из темного дерева. Хотя, это даже и деревом-то не было – покрашенный в темный цвет пластик, замаскированный под дерево. Фальшивые декорации придавали месту статус повыше. Доминик на секунду задержал на двери свой взгляд. - Мэтт, это же туалеты. - Ага! – Мэтт возбужденно кивнул и распахнул дверь, проталкивая Дома в крохотное помещение с двумя писсуарами в одном углу и кабинкой в другом. Он тут же махнул рукой в сторону кабинки, распахивая дверь ногой и жестом указывая Дому на то, что ему нужно в нее зайти. - Знаешь, если я сейчас увижу там то, что люди обычно делают в туалетах, я больше никогда — Он уставился на заднюю стенку кабинки, так и не договорив предложение до конца и разом забыв про все угрозы. - Эмм…а что случилось с унитазом? - Я от него избавился. - Это что…штора из бус? - Слушай, - ответил Мэтт, пробираясь внутрь пустой кабинки. Фиолетовая штора из бус сделала гремящий звук позади него, - я не знаю, почему, но мне намного легче путешествовать вот так. Когда я хочу быть в совершенно другом месте, - он сделал паузу, а потом просунул голову сквозь нити бус, которые разошлись в разные стороны, обрамляя его лицо и волосы, и сошлись под его подбородком. – Ты идешь? Доминик нерешительно кивнул и с опаской прошел в помещение, где раньше стоял унитаз – в кафельном полу еще торчали остатки водопроводных труб, – и нырнул сквозь штору. В этом месте было намного темнее, но и теплее, а слабый свет, пытающийся пробраться сквозь темноту, казался другим. Более естественным. Вытянув для пробы руку вперед, Доминик случайно толкнул Мэтта в спину, извинился перед ним и убрал руку, пытаясь коснуться темноты с левой стороны. Его рука встретилась с листьями. - Листья? - Давай, иди сквозь них, - Дом услышал голос Мэтта где-то перед собой. Он позволил пальцам исследовать пространство впереди, оглаживая листья, пока в один момент они, казалось, не начали расходиться. Луч дневного света пробрался сквозь маленькую щель, освещая плечо Мэтта – оглядываясь, Доминик понял, что они были в небольшой комнатке из листьев, будто выдолбленной в поросшей зеленью пещере. На полу были небольшие лужи воды, на стенах между ветвями также скапливалась влага. За их спинами до сих пор звенели бусы. - Я, что, только что… - голос Дома затих, в то время как парень продолжал разводить листья руками и идти вперед, пока не наткнулся на дверь. Мэтт придерживал листья, а затем прошел вслед за ним. - Не знаю, если я не представлю себе две крошечных комнатки, переходящие одна в другую, я не смогу никуда попасть. Как, например, в том сне, где тебе нужно куда-то добраться, и ты уже видишь свою цель, но как бы быстро ты не бежал, тебе не удается к ней приблизиться, - он прикрыл глаза, глядя на линию горизонта. – Чуть с ума не сходил, если не получалось. Поэтому, сейчас я использую порталы. Доминик оторвал взгляд от открывшегося ему пейзажа, чтобы посмотреть на Мэтта, перед этим найдя его лицо в темноте, а затем вновь посмотрел вперед. - Здесь очень красиво. Вскоре трава и листья уступили место красновато-белому камню, который образовывал скалистые утёсы, ведущие к береговой линии. Сквозь трещины в скале пробивалась ползучая лоза и множество крошечных разноцветных цветов. Один большой овраг расположился вдоль всего холма, который служил своеобразным и очень опасным спуском вниз. Пляж под ним представлял собой «подкову» из белого песка и рассеянных по нему мелких кустов и гальки, компенсируемую потрясающей красоты бирюзово-синим морем. По всему заливу раскинулись такие же оранжево-красные камни, изогнутые под невероятными углами, возвышаясь над землей в форме изящных арок, а их заостренные концы были похожи на огромные когти какого-то песчаного чудовища. Это был единственный сюрреалистичный элемент пейзажа, который отличал пляж от тех, сделанных в «фотошопе» и напечатанных на брошюрах туристических агентств. - Мы, что, пойдем вниз? – Доминик заглянул в небольшое отверстие в листьях. – А что, если мы упадем и разобьемся насмерть? - Тогда твоё исследование станет гораздо интереснее, - ухмыльнулся Мэттью, шагая к оврагу и начиная спуск. Доминик немедленно последовал за ним, ладонями опершись о каменные стены по обе стороны от его головы. Одна из них была прохладной, другая – теплой от солнца. Его ботинки скользили по рыхлой гальке и сухой траве, которые выстроились в ряд на земле у прохода вперед – раз или два он заметил, как Мэттью шел боком чуть впереди. Овраг начал быть крутым настолько, что им пришлось идти в полу-приседе, делая каждый шаг с осторожностью и упираясь руками в стены, иногда поглядывая из стороны в сторону на более или менее безопасные участки земли, чтобы ступить на них. Постепенно верхние стены оврага расширились, и вскоре Мэтт с Домиником смогли идти бок о бок. Мэтт шаркал ногами по земле, пиная мелкие камешки. Один из них он пнул в сторону Дома, выжидающе глядя на движения его ноги и разочарованно шмыгая носом, когда блондин прошел мимо камня, совершенно не обращая на него внимания и уставившись на пляж перед собой. - М? – спросил Дом. - Ничего, - Мэтт улыбнулся, быстро отводя взгляд. Когда каменные стены исчезли, парни вышли прямиком на пляж, мгновенно замедляя темп, чувствуя под ногами мягкий и белый песок – Мэттью скинул свои кеды, Доминик последовал за ним, а на его лице появилось выражение глубочайшего удовлетворения, когда песок начал просачиваться сквозь его пальцы. Солнце обжигало их плечи, и Доминик немедленно стянул с себя футболку, отбрасывая ее на землю. Их ноги провалились в теплый песок, пока они шагали по направлению к морю – Мэтт распинывал песчинки, поднимая в воздух клубы пыли. Затем он завернул на побережье, окруженное папоротником и мелкими кустарниками, за которыми на песке лежало одеяло. Рядом с ним валялась плетеная корзинка. - Ты же не – - начал Дом, широко улыбаясь. - Прийти на пляж и не устроить пикник – кто так, черт возьми, делает? – пожал плечами Мэтт, плюхаясь на одеяло и бросая свои кеды в песок. Открыв корзинку, он вытащил багет длиной в, по крайней мере, раза два больше, чем сама корзина; за хлебом последовал завернутый в салфетку сыр и пара ножей. Доминик подполз ближе, приподнимаясь на колени, чтобы заглянуть внутрь. На дне корзинки лежали пара бокалов и бутылка красного вина – Дом одобрительно промычал, после чего вытащил содержимое, ставя бокалы в песок, чтобы они не упали, и налил вино. Мэтт сидел рядом с ним – он разломал багет на две части и положил половину Доминика к нему на колени. Он также снял с себя футболку (подмышками уже начали проступать темные пятна пота) и, опершись на локти, полностью откинулся назад, уставившись на скалы, возвышающиеся над их головами. Пока Доминик накладывал сыр на кусочек хлеба, в его голову внезапно влетела одна мысль. Тяжелое и неприятное осознание того, что он определенно только что разглядывал Мэтта. Не в том жутком смысле, а скорее в более…оценивающем. Казалось, он просто позволил своему взгляду чуть подольше задержаться на теле Мэтта, неосознанно отмечая его ключицы, и пупок, и соски, и пушок волос подмышками…Да. Это звучало не так уж и жутко. По меньшей мере, до тех пор, пока он не упомянул соски. Во всяком случае, беспокоиться Дома заставлял не сам факт «разглядывания». Если бы такая ситуация застала их с Мэттью в реальном мире, дома, на реальном пляже с реальными скалами, то он бы за последние несколько минут успел бы взглянуть на его торс уже дюжину раз, минимум – и нисколько бы об этом не пожалел. Он бы бессовестно флиртовал с ним, пытаясь решить, как долго еще они будут болтать, прежде чем он предложит ему пойти и поплавать вместе. Проблема была в том, что этот мир был нереальным, и если Мэттью откажет ему, то последствия не ограничатся лишь неловким разговором и ночью, проведенной на диване, свернувшись калачиком, напиваясь до беспамятного состояния и смотря позднее шоу. Ему в голову пришла ужасная идея – технически, он мог сказать Мэттью, что это всё было частью его работы. Тут же в мыслях возник образ этого дрожащего и хрупкого парня, которого бы Доминик успокаивал, шепча, что «это всё лишь ради исследования». Он вздрогнул, несмотря на жару. Что-то мягкое коснулось его шеи – Дом опустил глаза вниз и улыбнулся, видя, как Мэттью устроил свою голову на его плече и начал радостно жевать свой бутерброд с сыром. Доминик наклонился к нему, попутно закидывая свою левую руку на плечо парня и легонько приобнимая. Мэтт довольно поерзал, после чего потянулся за своим бокалом – Доминик воспринял этот жест как знак того, что ему нужно было отвалить, - но когда Мэтт вернулся, а Дом не принял его в свои объятия, брюнет начал скулить и бодать головой его плечо, при этом проливая вино и забрызгивая красными каплями все одеяло. Доминик поднял руку, и Мэттью немедленно прижался к его боку – горячие бледная и загорелая кожи контрастировали друг с другом. Доминик почувствовал, как длинная рука обвивает его талию. - Ты мне нравишься, Дом. - Я поменял пароль на компьютере, - сказал Доминик, пытаясь звучать так, словно это не он сейчас чересчур поспешно сменил тему. К счастью, Мэтт именно в этот момент отвлекся тем, что начал делать последний бутерброд. - Да? – Мэттью отпустил его и положил последний кусочек сыра на хлеб. Он запихнул его в рот, бормоча слова и роняя на одеяло крошки: - Ах, да, я и забыл, что мы в компьютере. Дом кивнул, медленно проговаривая слова: - Это означает, что я уверен, что они не смогут нас услышать. Жевание Мэттью существенно замедлилось. Он сглотнул. - И это означает, - Доминик продолжил, - что я могу рассказать тебе то, чего не мог сказать раньше. Понимаешь? Мэтт резко кивнул головой и сел чуть ровнее, делая очередной глоток вина. - Ответы? - Ответы, - согласился с ним Доминик, доставая бутылку из песка и наполняя их бокалы. – Некоторые из них будет очень тяжело принять. То есть, я не уверен в том, как ты на них отреагируешь. Просто, - он сделал паузу, - просто знай, что я здесь, с тобой, и я пытаюсь помочь тебе, и ты в безопасности. Хорошо? На него смотрела пара неподвижных голубых глаз. - Это самое неободряющее вступление, которое кто-либо вообще мог придумать. - Я просто хочу сказать, - тихо произнес Доминик, - что есть причины, по которым я не должен говорить тебе этого. Они правила не ради забавы придумали. И очень важно, чтобы ты оставался спокойным. - Почему? - Потому что я не хочу находиться здесь, когда у тебя начнется истерика. - Да почему нет?! - Потому что мы в твоей голове. Мэтт на секунду затих, обдумывая сказанное, а затем кивнул. - Я догадывался. Потому что альтернативным вариантом было то, что я какой-нибудь волшебник, владеющий магией вуду и применяющей ее во внешнем мире. Что делает меня, вроде как, богом, - он отхлебнул вина, смотря на песок. – А в этом нет никакого смысла, ведь если бы я был богом, я бы точно создал несколько чудес, нашел бы выход отсюда, поселил бы сюда людей, понимаешь? - Может быть, - Дом стряхнул с себя крохотные песчинки, опустившиеся с порывом ветра на его живот, и наблюдал за контрастом бледного песка и своей темно-золотой кожи. - Как? Почему мы у меня в голове? Вздыхая, Доминик встретился со взглядом Мэтта. - Мэтт, ты в коме. Весь пляж вмиг оказался объят холодом. Доминик, тут же замерзнув, пытался не стучать так сильно зубами на морозном воздухе; он свернулся калачиком, когда новый и незнакомый ему ветер рывком прошелся по пляжу, вздымая песок в клубы пыли. Он крепко зажмурился, пока шторм набирал обороты, но когда Дом коротко взглянул на Мэтта, то увидел, как парень, дрожа от холода, не мигая уставился на пейзаж перед ним, скрестив руки на груди и цепляясь ими за бока, будто пытался удержать сам себя. Более-менее привыкнув к холоду, Дом прорвался через одеяло, подкидываемое вверх порывами ветра, и крепко обнял Мэтта. Его маленькая фигурка едва отвечала на прикосновения, страдая от натиска летящего в него песка и ледяного ветра. - Ну же, - позвал Доминик Мэттью, обхватывая его лицо руками и интенсивно растирая его щеки, прижимаясь к парню всем телом, чтобы быстрее согреться. Его руки не переставали двигаться ни на секунду – с лица они опустились на бока Мэтта, с силой растирая его угловатую и костлявую фигуру и шепча утешающие слова ему на ухо. Недолго думая, Доминик легко поцеловал его в щеку, затем прижавшись к его лбу своим. Его руки вновь вернулись к лицу Мэтта, но, вместо того, чтобы оглаживать его скулы, Дом поставил их «домиком» по обеим сторонам маленькой щели между их лицами, словно скрывая их от остального мира. - Мэттью, детка, тебе нужно успокоиться. Давай же. Давай, Мэттью, - ветер начал медленно стихать – теперь вокруг было достаточно тихо для того, чтобы Дом мог прошептать: - Все хорошо, - успокаивал он брюнета, нерешительно улыбаясь – сквозь тучи начал вновь пробиваться солнечный свет. – Я обещаю, Мэтт, все будет хорошо. Я здесь. Не волнуйся. Мэтт уперся головой в лоб Доминика, затем придвигаясь ближе и обвивая руками шею блондина, цепляясь за его спину и согласно кивая. Он выглядел почти извиняющимся. - Я в порядке, - тихо сказал он, нервно хихикая. – Прости. Я не знаю, что сейчас произошло, я — - Это ничего, правда, - пробормотал Доминик. – Это просто шок, было ожидаемо. Кивнув, Мэттью продолжал расслабляться и, медленно отпустив молодого человека, сел на усыпанное песком одеяло. Они все еще дрожали от холода, но солнце начинало прогревать землю, а свет становился все ярче с каждой минутой, как Мэтт приходил в себя. - Окей, - выдохнул он дрожащим голосом, проводя рукой по волосам. – Что случилось? Почему я в коме? - Автокатастрофа, - тихо ответил Доминик. – У тебя тяжелая травма головы, и ты потерял много крови. Ты в таком состоянии уже три с половиной месяца, плюс-минус. - Я сейчас…в больнице? Кивок. - Да. Я вижу тебя там, по одному разу каждый день. Это странно – видеть тебя, спящего, покрытого трубками и проводами, а потом приходить сюда и видеть тебя такого…живого. - Как…- он замолчал и испуганно уставился на Дома. – Как, черт возьми, ты со мной общаешься? Как ты попал сюда? - Помнишь, когда я рассказывал про университет, то упоминал про «айтишников», с которыми я начал общаться, - Мэттью кивнул, грызя свой ноготь. – Там я подружился с одним парнем, он сказал, что работает над экспериментальным проектом вместе со студентами-медиками из колледжа на другом конце Лондона. Он сказал, что они исследуют интерпретацию мозговой деятельности у пациентов, находящихся в коме. - Оу. - Эта программа называлась Synapse*. У меня не было никаких теоретических знаний, никакого опыта или чего-то подобного, но я игрался с различными кодировками и наблюдал за тем, как они создают программное обеспечение. Им нужен был человек, который обучится программе и будет тестировать ее на больных. Прямо сейчас, я подключен к системе, и нахожусь в том же отделении больницы, что и ты, - полуулыбка. – Это частное отделение. Я лежу слева от твоей кровати. Мэттью окончательно расслабился и сел на одеяло, опираясь на руку. - Я один из первых? Ты знаешь других? - Ага, - Доминик усмехнулся. – Ну, я не знаю многих людей – я бывал в шести или семи разумах, по одному разу. - Почему ты не оставался там? - Они… - Дом поморщился, пытаясь помягче выразить то, что он пытался сказать. – Их разум не работал так, как твой. Или…Я не знаю, может быть, их мозг был слишком поврежден, или активность была слишком низкой, или они не любили творить. Я не знаю. Но они не могли общаться со мной – Synapse не мог к ним подключиться должным образом. Их мир был не полностью сформированным. У кого-то даже хватило воображения на создание трехмерного пространства, по которому можно было гулять, но там стояли лишь гигантские блоки, как в 8-битной игре. Ничего, - выдохнул он, глядя на скалы и расчистившееся небо, - ничего подобного. Мы не ожидали такой детальности. Мы даже не были уверены, что такое возможно, - Доминик замолчал и на мгновение подумал, было ли хорошей идеей то, что он собирается сейчас сказать. - Ты потрясающий. Мэттью тихо сидел и глядел на волны, врезающиеся в берег, его челку развевал теперь легкий и прохладный ветерок. Он сидел в подобном положении еще некоторое время, пока не вздрогнул, почувствовав руку Дома на своей. - Мэтт, ты в порядке? Он повернулся, чтобы посмотреть на Доминика - на его тонких и темных губах играла странная улыбка. - Ты поцеловал меня в щеку. Дом нахмурился, глядя на него, но тоже улыбнулся. - Не думаю, что я это сделал. - А вот и сделал, - ответил Мэтт, теперь улыбаясь во все тридцать два. - Я так не думаю, - Дом с трудом подавил желание расхохотаться и убрал свою ладонь с руки Мэтта. – Может, ты все придумал. Улыбка исчезла с его лица. Мэтт отшатнулся, в его глазах отразилась боль. - Не нужно. Не говори так. - О...блять, - ругнулся Дом, в ужасе округлив глаза. – Я не подумал, я не то имел в виду. Черт. Вот дерьмо. Мэтт, прости меня. - Все в порядке, - тихим голосом ответил парень. – Может, ты прав. Я больше не буду касаться этой темы. - Мэтт. Мэттью взглянул наверх, беспокойно встречая глаза Доминика. Он едва успел отреагировать, как Дом сократил расстояние между ними и мягко приник к его губам собственными. Блондин почти тут же прервал поцелуй, отодвигаясь на дюйм или два от лица Мэтта, чтобы понять, не пересек ли он запретную черту, но длинные и бледные пальцы ухватили его за затылок, и Дом почувствовал, как его притягивают ближе к себе. Второй поцелуй был теплее и длился чуть дольше, полные губы Доминика с легкостью накрыли тонкие губы Мэтта. Их рты двигались неспешно – нерешительно, нервно – осторожно ощупывая ту новую, возникшую между парнями, связь. Кроме слабого звука омывающих пляж волн, единственным источником шума были их губы – отрывающиеся друг от друга и соединяющиеся вновь в нежных, целомудренных поцелуях – и иногда сбивающееся с ритма дыхание. Вскоре, окончательно оторвавшись от друга, Дом обхватил узкие плечи Мэттью и прижал хихикающего парня к себе – его щеки вмиг покраснели, а губы слегка распухли. - Это отвратительно, Дом. Ты только что поцеловал коматозника. - Отъебись, - улыбнулся Доминик, обнимая его еще крепче и покрывая легкими поцелуями его макушку. – Кстати, у меня есть и хорошие новости. Мы были обеспокоены тем, что чрезмерное использование Synapse негативно скажется на активности твоего мозга, но после нескольких дней мы не нашли никаких ухудшений. То есть, кроме того, что ты лежишь в коме, с тобой все в порядке. Это значит, что я могу взять дополнительные смены. Лицо Мэттью начало светиться ярче лампочки. - Тебе не нужно…бросать меня? Ты можешь остаться? - На эту ночь, да, - пробормотал Дом, обнимая его, - я могу остаться. Восторженно улыбаясь, Мэтт сжал Доминика в своих объятьях так сильно, насколько вообще мог, уткнувшись лицом в его шею. Поглаживая спину Мэтта, Дом взглянул на скалистый склон позади них. Среди красноватого камня можно было отчетливо видеть оттенки зеленого, серебряного, золотого и голубого – весь залив наполнился мерцающим светом. Возможно, он только что совершил самую огромную ошибку в своей жизни, но, по крайней мере, сейчас, в этот момент, ему все казалось чрезвычайно правильным. * Synapse (синапс) - место контакта между двумя нейронами, служит для передачи нервного импульса между двумя клетками.