Synapse

Мэттью провел Доминика сквозь штору прямо в крошечную комнатку, и немедленно накрыл глаза парня своими ладонями. От касания прохладных пальцев Дом дернулся, но смог взять себя в руки, и продолжил осторожными шагами прокладывать путь вперед, чувствуя под ногами неровный каменный пол. Красноватое свечение, проникающее сквозь закрытые веки, подсказало Доминику, что поток солнечного света хлынул в портал. - Я сейчас уберу руки, - тихо сказал Мэттью ему на ухо, - обещаешь не смотреть, пока я не скажу? - Обещаю. Пальцы скользнули по его щекам, опускаясь ниже, и вскоре коснулись его талии, мягко подталкивая Доминика к слабому свету и придавая уверенности его шагам. Кожей почувствовав тепло, Дом подставил лицо солнцу, купаясь в его лучах – это было неким облегчением после холодного и влажного воздуха заброшенной больницы. Длинные руки все еще поддерживали его талию, но земля уже казалась более гладкой, и Дом шагнул вперед чуть смелее. Его ботинки издавали шаркающий звук, касаясь коротких травинок; Доминик мог слышать пение птиц и шум воды. - Можешь открывать, - пробормотал Мэттью, и Дом почувствовал, как Мэтт мягко уложил свой подбородок на его плечо. Он открыл глаза. И моргнул. У Доминика перехватило дыхание, и он сглотнул, уставившись вперед – его рот приоткрылся от удивления. Он стоял на самом краю утеса, который, казалось, бесконечно тянулся вниз, переходя во «второе небо». Перед ним простирался бескрайний ряд связанных друг с другом островков, которые каким-то непостижимым образом балансировали в воздухе – между собой они соединялись крошечными каменными мостиками или лианами, сплетающимися в изящные и тонкие лестницы. Острова были покрыты густой травой разнообразных цветов и оттенков – от ярко-зеленого до темно-синего. По их поверхности текло бесконечное множество рек, образующих сеть, переплетающихся между собой словно прожилки у листа; над бурлящими водопадами, которые находились между этих небесных островов, постоянно поднимались облака пара. Каскады сверкали в лучах солнечного света – иногда падающая вода собиралась в небольшие пруды и озера. Вокруг каждого такого маленького скопления воды Дом сумел разглядеть каменные выступы, формирующие ступени, и огромные тропические растения, раскинувшиеся на поверхности островов, которые касались воды своими ветвями. Небо украшало три луны – или, возможно, три планеты, при свете было трудно сказать, - некоторые из них по размерам были больше, чем острова, соединяющиеся в длинную и белую дугу. Вообще, казалось, что солнца и не было как такового, но небеса пылали розовыми и оранжевыми отблесками бесконечно длящегося заката. - Он твой, - прошептал Мэттью. Он крепче обхватил Доминика за талию, прижимаясь к его спине и оставляя нежные поцелуи на чувствительном местечке за ухом. Доминик сглотнул и осознал, что его сердце было готово разорваться от переполняющих его эмоций, продолжая стоять на месте, не в силах оторвать взгляд. Он вспомнил, сколько усилий потребовалось Мэттью, чтобы на небе появлялись падающие звезды, и вдруг понял, что те места, в которых он бывал раньше, были частью памяти Мэтта – они были чем-то знакомым, чем-то, что гораздо проще довести до ума в своем воображении. Ничего из этого никак не могло быть остаточным воспоминанием. Должно быть, на этот мир было затрачено колоссальное количество времени и энергии. Бесконечное множество скал и плато. Крошечные, полу-пернатые рептилии, играющие среди лиан. Инопланетные цветы, вторящие оранжевому цвету неба. Отсутствие земли создавало такое впечатление, будто ты находишься в огненном шаре. - Я начал делать его после нашей второй встречи, - нос Мэттью уткнулся в шею Дома. – Прости, он недоделан. - Недоделан? – ответил Дом на выдохе. - Я хотел, чтобы он был больше. Он мог быть гораздо больше. Я имею в виду, посмотри, ты можешь видеть чертов горизонт, - фыркнул он, махнув рукой на самые дальние острова, каждый из которых был окутан туманом и паром. Он застенчиво зарылся лицом в шею Доминика, внезапно растеряв всю уверенность в своем творении. – Тебе нравится? Тронутый до глубины души и оказавшийся не в силах сказать ни одного вразумительного слова, Доминик развернулся в объятиях Мэттью, прижимаясь к его груди собственной, после чего обхватил руками лицо парня. Его касания были нежными, но уверенными – Дом провел большим пальцем по шероховатой коже подбородка, игнорируя царапающее ощущение от легкой щетины Мэтта. Взгляд широко распахнувшихся голубых глаз с опаской устремился искать одобрение в глазах серого цвета. Доминик смотрел прямо в них, в самую душу Мэттью, и на него накатывали волны любви и нежности с каждым новым найденным им изящным несовершенством. Немного кривой нос-«картошка». Темные губы, тонкие настолько, что если бы он захотел, то мог бы целиком накрыть его рот одним поцелуем. Едва заметные крошечные шрамы. Поры. Родинка. С благоговением и абсолютной искренностью в мыслях, Дом наклонился вперед и коснулся губами лба Мэттью. Нежно, не говоря ни слова. Прошло несколько мгновений, прежде чем Доминик оторвался от него, продолжая изучать глаза Мэтта, а затем смутился и посмотрел вниз. - Я люблю тебя, - тихо сказал он, глядя на траву. Сердце Мэтта сделало кульбит, трепеща одновременно от радости и беспокойства. - Что…что ты сказал? - Я…да, - Доминик поднял голову, встречаясь со взглядом Мэттью в почти извиняющемся жесте, и кивнул. – Слишком быстро, я понимаю. - Нет, это не так! – Мэттью резко покачал головой, широко раскрытыми глазами смотря на Доминика и крепче обнимая его талию. – Не говори так, и вовсе не быстро, правда! - Еще и недели не прошло, - прошептал Доминик, издав приглушенный смешок, - а я уже обожаю тебя. Это слишком быстро и, откровенно говоря, это очень пугает. - Неделя не так уж и мало, - настаивал Мэтт, успокаивающим и приободряющим жестом поглаживая спину Доминика. – Люди всегда влюбляются друг в друга. Иногда для этого требуется всего лишь один день. - Нет, ты не понимаешь, - вздохнул Дом, проводя большим пальцем по скуле парня. – Это не влюбленность. Влюбленность – это когда тебе кто-то сильно нравится, но ты не замечаешь его недостатков, потому что слишком занят тем, что хочешь его физически. Я уже прошел это, Мэтт, давно прошел. - И что же идет дальше? Доминик задумался на мгновение, прижимая Мэттью к себе и глядя через его плечо вдаль, избегая зрительного контакта. - А дальше ты любишь его за его недостатки. Вроде как, эти качества могут быть худшими из худших, но это дерьмо является частью человека, которого ты любишь. Ты хочешь его, несмотря на все ваши ссоры и его несовершенства. Не то, чтобы я хотел, чтобы мы ссорились, - это было так трудно объяснить; Доминик уткнулся носом в основание шеи Мэттью и продолжил, осторожно подбирая слова: - Я просто знаю, что мы сможем продержаться достаточное время для того, чтобы начать ссориться - именно этого я и хочу. - Это тяжело? – сказал Мэттью, после затянувшейся паузы. – Сидеть и ждать, пока я очнусь? - Очень, - кивнул Дом, задевая головой его плечо. – Даже занудные вещи. Я хочу иметь возможность делать с тобой даже самые занудные и скучные вещи. - Занудные?.. - Я хочу ходить с тобой в магазин за продуктами, - пробормотал Дом. – Обычный занудный поход в магазин. Съездить с тобой в Sainsbury's, слушая радио в машине, потом ходить и выбирать те продукты, которые мы захотим, спорить о том, какое молоко купить и что приготовить вечером. Потом мы обязательно что-нибудь забудем, и тебе придется уйти в другой отдел, и я потеряю тебя, после чего мы должны будем, знаешь, ходить между полок с продуктами, мотая головой из стороны в сторону, чтобы увидеть друг друга. Потом мы будем по очереди катить тележку, приедем домой и заполним вкусной едой наш пустой холодильник, после чего возьмем что-нибудь, что покажется нам самым лучшим из того, что мы понабирали, и съедим это, валяясь вместе на диване. Мэттью поцеловал его волосы и крепко обнял, пытаясь передать своей близостью столько любви и сочувствия, сколько вообще было возможно. - Скоро. Когда я очнусь, обещаю. Взгляд Доминика вернулся к созерцанию раскинувшегося перед ним рая, впитывая каждую деталь – вскоре Мэттью взял его за руку, переплетая их пальцы, и неспешно потянул его за собой, к первому мосту. - Хочу тебе все здесь показать, - тихо пробормотал Мэттью, не в силах скрыть гордой улыбки. Она напомнила Доминику улыбку ребенка, показывающего родителям что-то, что он сделал в саду, и он, глупо улыбаясь, проследовал за Мэттом, несмотря на терзающие его голову мысли. Мост был узким и тонким – на вид его хрупкость представлялась очень даже опасной, но, тем не менее, он ступил на бледновато-розовый камень, никоим образом не сомневаясь в его выносливости. Мост изящной аркой простирался до края небесного острова, где камень уступал место грязи, почве и траве голубоватого цвета. Растения вокруг были величественными, с огромными тяжелыми листьями и яркими пятнами цвета на них – в большинстве своем, оранжевого, - а цветы поддерживались нитевидными стеблями. Доминик был уверен, что большинство лиан, оплетающих остров, могли светиться в темноте ночи. Если тут вообще была ночь. - Это, наверное, заняло у тебя целую вечность, - размышлял Дом вслух, качая головой. Мэтт пожал одним плечом, изображая некое безразличие. - Ну, это было весело. Мне все равно больше нечем заниматься, когда ты уходишь. Они продолжили исследовать первый остров, затем второй, третий, пока Доминик не потерял счет всем мостам, по которым они проходили, или лестницам из лиан, по которым они карабкались. Обернувшись и глядя через плечо, он заметил остров, на который их выкинул портал; он был гораздо проще, меньше и располагался выше остальных, он был сделан по большей части из камня, на нем не было воды или растений. Из центра острова возвышалась одинокая гора, вершина которой торчала словно ржавый гвоздь, ввинчивающийся в небо. Дом почувствовал, как его тянут за руку, и обернулся как раз вовремя – Мэттью успел оттащить его в сторону, иначе он бы врезался в дерево. Брюнет разразился звонким хохотом. Несмотря на отсутствие солнца, земля, пышущая паром, была явным признаком жары – Дом даже снял свою кожаную куртку. Мэтт повторил его действие, стягивая с себя пальто, которое он затем положил на землю. - У тебя на лице все еще осталась эта слизистая дрянь, - сказал он Доминику, криво усмехаясь, и наклонился, проводя большим пальцем по его подбородку. От его касания слой засохшей грязи уступил место чистой коже, и Мэтт оторвался от Дома, показывая на небольшое озеро справа от них. – Пойдем, отмоем тебя. Скорчив рожицу, Доминик кивнул и подошел к озеру, после чего встал коленями на травянистый берег. На поверхности воды расходились небольшие круги от двух точек, которые и являлись источниками воды – небольшой водопад и маленькая речушка, - и она была такой чистой, что Дом мог видеть на его дне бледный камень, лежащий примерно на метр ниже поверхности, с небольшими каменными выступами, из-за чего эта конструкция напоминала ему стулья, только под водой. Он остановился, собираясь набрать пригоршню воды в ладони, чтобы умыться. - Давай просто искупаемся? – сказал он подошедшему к озеру Мэтту. – Мы ведь можем это сделать, да? Он ожидал, что сейчас Мэтт закатит глаза и ответит «ну конечно». Чего Дом никак не ожидал, так это злорадной ухмылки и резкого толчка в спину, за которым последовал пронзительный вопль и прилив горячей воды, как только его тело столкнулось с водной гладью. Брызги разлетелись во все стороны, после чего он нырнул в воду с головой. Как только Доминик выплыл наружу, то глубоко вздохнул лишь для того, чтобы «врезаться» в толщу воды от «бомбочки» Мэттью – оба молодых человека были полностью одеты, и оба немедленно вымокли до нитки. Доминик встал, позволяя неспокойной водной ряби небольшими волнами доходить до его груди, и уставился вперед. Он смотрел на беспомощно хихикающего Мэттью, вскоре чувствуя, как уголки его рта сами собой приподнимаются в улыбке, вскоре переходящей в настоящую усмешку. На хихикающего Мэттью Беллами было невозможно смотреть больше трех секунд. Дом набросился на Мэтта, обвивая руками его талию и ныряя вместе с ним – оба парня пытались одержать верх друг над другом, обильно брызгаясь и пинаясь. Их попытки набрать в легкие воздуха прерывались всплесками воды, кашлем и пронзительными визгами – эта молчаливая игра продолжалась сама собой, пока они незаметно подплыли к водопаду, высота которого была идеальной для того, чтобы они могли под него встать. Белый бурлящий поток воды сталкивался с поверхностью озера, которая была не в силах соперничать с силой каскада, и образовывал на этом месте пузырьки и пену. Один точный удар чуть не заставил Доминика потерять равновесие и свалиться за водопад, поэтому он отклонился в сторону и схватил Мэтта за ворот рубашки, поднимая парня, пока его ноги не коснулись земли. - Поставь меня на место, ты, гребанный – Дом хихикнул, толкая кричащего Мэтта под поток горячей воды, а затем ныряя под него вместе с ним, помогая этому визжащему и извивающемуся в его руках существу подняться на поверхность – Мэтт начал кашлять, задыхаясь от неконтролируемых приступов смеха, когда они оказались за водопадом. Наклонив голову назад, Доминик посмотрел вверх на падающий каскад воды, а затем осторожно ступил под него. Это было похоже на обильный и мощный душ, бьющий своими струями по его голове и плечам, делающий его мокрую одежду до невозможного мокрой. Дом вдруг понял, что глупо улыбается, подставив голову под воду и закрыв глаза. Прежде чем он успел повернуться и позвать Мэтта присоединиться к нему, он почувствовал, как тонкие руки скользнули на его талию, а возле левого уха издали тихий смешок. Его была едва слышно из-за шума падающей воды. Руки гладили его по груди, поднимаясь выше, и вскоре длинные пальцы нашли первую пуговицу его рубашки, а губы начали медленно прокладывать дорожку из нежных поцелуев на его шее. Доминик снова закрыл глаза, продолжая стоять под водопадом, и начал помогать руками в расстегивании пуговиц – в конце концов, он стянул с себя рубашку, позволяя ей упасть на пол, а затем оказаться подхваченной течением и отнесенной в другой конец озера. Внезапное скольжение горячей, влажной кожи по его спине, и Дом заметил рубашку Мэттью, также дрейфующую по озеру и все дальше отплывающую от водопада. Развернувшись в захвате рук Мэтта, он обнял парня за талию. - У меня на лице еще осталась эта дрянь? - Нет, - услышал он ответ, - а у меня? - Нет, все в порядке. - Хорошо, - выдохнул Мэттью, и притянул Дома к себе. Тело Доминика вздрогнуло от ощущения такого количества влаги – язык Мэттью немедленно проникающий в его рот и претендующий на доминирование в поцелуе, покрытая рябью, кругами расходящейся от его талии поверхность озера, падающая на их сплетенные тела вода, - и он прижал Мэттью ближе. Его руки блуждали по спине брюнета, восхищаясь изумительно мягкой, как у ребенка, молочного цвета кожей. Тело Мэтта светилось от капелек воды. Они оба светились – на них падал оранжевый отблеск неба, который становился тем ярче, чем горячее были поцелуй Доминика. Потом он почувствовал пальцы Мэттью, скользящие по его груди, затем животу, а потом и по талии, после чего парень начал медленно, но решительно ласкать Доминика между ног. Дом напрягся - он чуть было не поперхнулся. - Мэтт? - Ммм? – промычал Мэтт, смотря на него шальным взглядом своих голубых глаз. Капли воды блестели на его ресницах и падали вниз с кончиков его волос. – Что? - Твоя рука кое-что делает, - выдохнул Дом, как только упомянутая им часть тела Мэттью сделала вполне определенное ласкающее движение. - Ммм, еще как, - ответил Мэтт, и притянул блондина к себе за подбородок, чтобы продолжить поцелуй, прежде чем обе его руки попытались справиться с пряжкой ремня на джинсах Доминика. Дом почувствовал ноющее чувство в низу живота и вновь прервал поцелуй, глядя на божественно тонкие, длинные пальцы, немного погрубевшие из-за воды, но определенно расстегивающие его промокшие джинсы. Как только эти самые пальцы опустили «молнию» вниз, Доминик ощутил такую желанную свободу и влажность в районе паха; Мэтт начал стаскивать с него тяжелый и прилипающий к ногам деним. - Ты уверен, что знаешь, что делаешь? – поспешно спросил он, положив свои руки на ладони парня и укладывая их на свои бедра. - Нет, - ответил Мэтт, издав до безумия счастливый смешок, и высвободил свои руки из захвата, продолжив снимать с Дома джинсы, совсем скоро отбрасывая их в сторону вместе с его ботинками, - но мне нравится. Дом ощутил покалывающее тепло, проходящее вдоль позвоночника, когда пальцы Мэтта вновь вернулись к его паху – блондин почувствовал, как они легко проходится ногтями по всей длине его члена, даже сквозь промокшую ткань белья. Его собственные руки автоматически переместились на бедра Мэттью, большими пальцами поглаживая выступающие косточки – кожа здесь была очень нежная и чувствительная. Звук одобрения, который издал Мэтт, был слишком тихим для того, чтобы кто-нибудь из молодых людей услышал его сквозь шум воды. - Мэтт, - простонал Дом, с предупреждающими нотками в голосе, - если ты продолжишь, я не смогу остановиться. - Не хочу, чтобы ты останавливался, - Мэтт положил ладонь на член Доминика, после чего обхватил длину, ощущая ее тяжесть в своей руке, исследуя форму. - Я, блять, богом клянусь, Мэтт – если ты не остановишься, то я тоже не смогу. - Зачем мне останавливаться? – его губы украсила кривая ухмылка, сияющие голубые глаза уставились на Доминика. Его взгляд был столь же невинным, сколь уверенным. – Я люблю тебя. Ты любишь меня. Я стал немного смелее, - он слегка склонил голову набок, после чего накрыл губы Дома нежным и чувственным поцелуем, затем остановился и нахмурился. – А еще эти джинсы слишком узкие для того, чтобы ходить в них со стояком. Особенно, когда они настолько мокрые. Доминик поджал губы, его сердце до сих пор не оправилось от переполнявшей его любви и нежности от признания Мэтта. - Хочешь, я – - Боже, пожалуйста. Это, вообще-то, больно. Хихикая и игнорируя мэттово угрюмое «заткнись, Дом», он скользнул руками под воду и аккуратно и медленно расстегнул черные «скинни» Мэттью. Они упорно цеплялись за его бедра, создавая разительный контраст по сравнению с бледной кожей. Дом задел его бедра костяшками пальцев, отчего по спине Мэтта пробежало стадо мурашек, доходя до основания шеи, и он издал тихий выдох облегчения, чувствуя, как его эрекция оказалась «на свободе». - О боже, так гораздо лучше, - простонал он, мгновенно массируя рукой ноющие яички. – Думал, они сейчас отвалятся. - Как сексуально, - фыркнул Дом, закатывая глаза, после чего просунул руки под подмышки Мэтта и приподнял его, игнорируя радостный визг протеста. – Пойдем. Если мы собираемся сделать это, то сделаем это подобающим образом. Мэтт вцепился в плечи Дома с блаженной улыбкой на лице, как только его чуть вытащили из воды и крепко прижали к себе – с каждым шагом их обнаженная и влажная кожа создавала идеальное скольжение. Мэтта оттащили подальше от водопада, к тому травянистому берегу, откуда они и начали плавать. С поверхности воды здесь поднимался пар. Мэтт знал наизусть каждый дюйм озера, и когда его вновь положили в воду, он понял, что они находились как раз там, где возвышались бледные каменные пластины. Идеальное место. Мэтт опустился на сидение, устраиваясь на теплом камне. В сидячем положении вода доходила ему до груди, а трава, растущая на берегу, образовывала что-то вроде мягкой подушки. - Ноги, - услышал Мэтт команду Доминика, и поднял их так, чтобы с него можно было до конца стащить джинсы – он слегка вильнул бедрами, чтобы они слезли с его задницы. Уже ненужный предмет одежды был с хлюпающим звуком брошен на берег, где к нему присоединились кеды и носки. Мэтт взглянул наверх сквозь полуопущенные и влажные ресницы, когда Дом замедлил свои движения, выпрямился, а затем подтянул большими пальцами свои боксеры и нырнул в воду, чтобы стянуть их. Доминик остановился на мгновение, начав водить руками по воде, таким образом даря Мэттью молчаливую отсрочку. Он видел, как глаза молодого человека разглядывали его тело, сначала застенчиво, а затем уверенно, осознав, что его внимание более чем приветствуется. Оранжевый свет по-разному освещал их кожу – в то время как он дарил коже Мэтта лишь мерцание, Доминик словно полыхал в огне. Мэтт скользнул взглядом по поверхности воды, вскоре переводя его на скрытые водной рябью тазовые косточки и бедра, являющиеся частью длинных ног, которые отливали золотым; его глаза немедленно сфокусировались на том, что располагалось между этими самыми бедрами – Мэтт смог различить размытый от воды силуэт стоящего члена Доминика, - эти «гляделки» были вскоре прерваны блондином, направляющимся в его сторону. Дом присел на выступ камня, отчего на поверхности воды появились небольшие волны – Мэтт почувствовал касание сильных, но в то же время нежных пальцев, играющихся с дорожкой темных мягких волос, тянущейся от пупка к резинке его боксеров. Мерцающие капли воды скользнули с кожи Мэтта вниз, когда Доминик слегка приподнял его, отчего парень невольно взвизгнул, а затем уложил к себе на грудь, легким движением стянув с брюнета нижнее белье. - О боже, как же хорошо, - простонал Мэттью, извиваясь на Доминике. Скользкая кожа и стекающая с нее вода смешались в одно теплое и влажное объятие. Мэтт прикрыл глаза и оставил долгий, нежный поцелуй на груди Доминика, совершенно расслабившись, и начал поступательно двигать бедрами. Эти движения были очень медленными и чувственными – их обнаженные тела скользили в идеальном ритме. Руки Дома обхватили задницу Мэттью, лаская мягкую и белую кожу его ягодиц. От этой ласки на руках Мэтта встали волоски, и он тихо проскулил, подаваясь бедрами вперед, чувствуя, как член Доминика проехался по его животу. Именно в этот момент рука Дома скользнула чуть ниже; сердце Мэттью отстукивало бешеный ритм. Он чувствовал, как пальцы Дома поглаживают его, исследуют, пока сам блондин целовал его макушку; сначала Дом огладил его яички, но затем один палец скользнул вверх, и он коснулся Мэттью там, где его еще никто и никогда не касался. Он издал быстрый, удивленный стон, и крепче прижался к груди Доминика, цепляясь руками за его плечи, пока Дом пальцем поглаживал его анус, иногда легко надавливая и проскальзывая внутрь. Находящееся в теплой воде, тело Мэтта было полностью расслабленно, и колечко мышц легко поддалось на ласку. Дом надавил чуть сильнее, скользя кончиком пальца вперед-назад. Он всегда начинал с этого, когда ласкал себя пальцами – нервные окончания в этом месте были гиперчувствительными. Мэттью выгнул спину, и его дыхание сбилось, уступая место рваным и тихим вдохам. - Ты в порядке? – нежно спросил Доминик. Мэтт кивнул и простонал в ответ, подгибая пальцы ног под водой, когда Дом скользнул чуть глубже. Он мог чувствовать, как его мышцы сжимаются и сокращаются, находясь в замешательстве, словно не могли решить: стоит ли пускать это «нечто» извне внутрь или вытолкнуть наружу. Маленькие искорки удовольствия покалывали поясницу Мэттью. Палец Доминика продвинулся вперед еще на одну фалангу, резко проталкивая палец вверх и касаясь бархатистой и скользкой плоти. - Б-блять, - вскрикнул Мэттью, зажмурившись и судорожно дернувшись. Он согнул спину и сместился чуть в сторону, извиваясь на Доминике, его лопатки готовы были разорвать кожу – так остро они торчали, его позвоночник изгибался каким-то невероятным образом. – Еще, пожалуйста, еще – - Еще один палец? – пробормотал Доминик. Он тяжело дышал, прикрыв глаза. - Да, пожалуйста – Немедленно подчиняясь, Дом коснулся ануса Мэтта вторым пальцем, через несколько мгновений проталкивая его внутрь, заставляя присоединиться к первому. Для того, кто в прошлом никогда не рассматривал себя в качестве гея, тело Мэтта поразительно быстро и охотно отреагировало на подобную ласку – в своих мыслях Доминик представлял, как маленький темноволосый подросток лежит на кровати, свернувшись калачиком, касаясь пальцем своего отверстия, восторженно всхлипывая и не понимая, почему ему так хорошо. Мэттью начал сопротивляться, морщась в тщетных попытках сесть, с полным сожаления стоном заставляя Доминика вытащить его пальцы из своего тела. Он привстал на колени и наклонился вперед, седлая бедра Дома и устраиваясь прямо над его членом. - Ты что, собираешься?.. – ахнул Дом и тут же умолк, замечая рвение Мэттью. Он обхватил рукой основание своего члена, чтобы хоть как-то подготовиться. Нервно покусывая свою нижнюю губу, Мэтт кивнул, разглядывая набухшую и покрасневшую головку члена Доминика, которая должна была вот-вот оказаться внутри него. - Я готов, - задыхаясь, сказал он, кладя руки на плечи Доминика и устраиваясь поудобнее. – Я готов к этому. Сначала Мэтт почувствовал легкое давление под водой, ощущая кожей не только член Дома, но и его руку, направляющую его чуть дальше, - вскоре головка коснулась самого чувствительного места в теле Мэттью, но еще не вошла внутрь. Едва слышный звук, выражающий готовность, слетел с губ брюнета. Его бедра свело судорогой, его мышцы были напряжены, хоть он и старался быть как можно более спокойным и не двигаться, даже несмотря на непрерывно циркулирующие вокруг потоки воды. - О боже, - простонал Мэтт, опускаясь всего лишь на дюйм ниже, пробуя угол. – Ведь будет больно, да? Доминик свободной рукой погладил лоб Мэттью, откидывая с него челку. Теплая вода, стекающая с его пальцев, смешалась с пОтом в том месте, где влажные пальцы коснулись бледной кожи. - Все в порядке, - пробормотал Дом; в его голосе слышалась напряженность, а его дыхание стало прерывистым, как только он почувствовал, что Мэтт снова, едва заметно двинул бедрами. На головке его члена выступили белесые капельки – небольшая струйка молочного цвета поднялась на поверхность воды и смешалась с одним из потоков. – Возможно. Если будет слишком больно, скажи мне, хорошо? - О боже, - Мэтт задыхался, крепче цепляясь пальцами за плечи Доминика, - о боже, хорошо. Я сделаю, я сделаю это. Я просто сделаю это. О боже, - он медленно опустился вниз, позволяя ногам расслабиться, и вскоре почувствовал, как мягкое покалывание у его входа, совсем недавно приносившее удовольствие, начало словно сжигать его изнутри. – О боже. О - боже – Его ногти оставили красные, в форме полумесяца, следы на коже Доминика, как только он ощутил, как что-то большое, твердое и горячее скользнуло внутрь него, проталкиваясь глубже и заставляя его тело раскрываться. Дом вздрогнул всем телом и прошептал тихое и пошлое «да», вглядываясь в пар, висевший над ними. Его руки автоматически легли на стройные бедра Мэтта, успокаивающе поглаживая, а затем нежным движением скользнули на ноющую поясницу брюнета, принимаясь ее массировать. - Больно, - выдохнул Мэтт, немедленно напрягая бедра и приподнимаясь. Он почувствовал, как мышцы рефлекторно сжались, пытаясь удержать член Доминика внутри себя, несмотря на то, что твердая плоть норовила выскользнуть наружу. Как только это произошло, Мэтт замер, ощущая болезненный страх перед второй попыткой. Вновь опустившись, Мэтт на мгновение почувствовал покалывающие искорки удовольствия внизу живота, но крик, который он издал, можно было совершенно безошибочно назвать воплем боли. Дом судорожно выдохнул, придвигая парня к себе за костлявые бедра. - Стой, Мэтт, ты не должен – - Нет, все в порядке, - парень всхлипнул, - я хочу этого, я хочу тебя, я — - Мэтт, - его имя произнесли мягким, но серьезным голосом. – Притормози. Не нужно никуда спешить. Движения Мэттью замедлились, и он посмотрел на Доминика взглядом, полным возбуждения и восторга, но его организм все равно чувствовал себя некомфортно. - Иди сюда, - прошептал блондин, обхватывая руками тонкие и маленькие плечи Мэттью, притягивая его к себе. Мэтт растаял в его объятиях, полностью расслабившись, несмотря на то, что Доминик все еще находился внутри его тела. Дом легко поглаживал парня, оставляя нежные и теплые касания своих пальцев на его спине и боках. Вода омывала их кожу, сияющую оранжевым в тех местах, где небесный свет отражался в мерцающих капельках. Там, где волны совсем недавно превращались в сильные брызги, сейчас была мелкая рябь. - Это… было хорошо? Тебе было хорошо? – тихо спросил Мэттью, все еще тяжело дыша, но теперь он не ощущал болезненной тревоги. Стон Доминика перешел в улыбку, когда он откинул голову назад. - Ты не имеешь ни малейшего представления. Застенчивый смех нарушил тишину острова; слегка двинувшись, Мэттью начал корчиться от внезапно нахлынувших волн жара и блаженства – и от ощущений внутри себя, и от того факта, что его член сейчас лежал в теплой воде и упирался в живот Доминика. Он крепче прижался к груди мужчины, горячей и твердой – Мэтт слушал глухой стук сердца Дома, прижавшись ухом, свернувшись калачиком так, что его макушка упиралась в подбородок Доминика. Он прикрыл глаза и довольно улыбнулся, мысленно концентрируясь на каждой точке соприкосновения их тел. - Тебе не должно быть больно. - Ммм? – Мэттью лениво открыл глаза. – Почему же? - Потому что ты представляешь, что тебе больно, - пробормотал Доминик, пальцами одной руки выводя причудливые узоры на пояснице Мэттью, другая же рука удобно устроилась на темной макушке, перебирая влажные пряди волос. – Ты нервничаешь и, вероятно, убедил сам себя в том, что все хуже, чем на самом деле. Взглянув наверх, Мэтт столкнулся нос к носу с Домиником, упершись лбом в его лоб, отчего потемневшие от воды волосы блондина прилипли к темной челке брюнета. Длинные и тонкие руки Мэттью обвивали Дома за плечи. - Ничего не могу с собой поделать, - ответил он, едва слышно проскулив, когда Доминик огладил его бока, скользя кончиками пальцев по чувствительной, нежной коже, под которой выступали ребра, после чего обхватил его ягодицы и начал очень легко и аккуратно массировать мягкую плоть. - Нет, можешь, - выдохнул Дом, - теплая вода тебя расслабила. И я подготовил тебя более чем достаточно. Он крепче ухватил Мэтта за ягодицы и чуть приподнял брюнета, буквально на пару дюймов, прежде чем его член вновь скользнул в такую желанную тесноту. Ногти слегка оцарапывали его спину – Мэтт зажмурился, хмурясь и стеная от удовольствия, складка между его бровями заметно увеличилась. - Все хорошо, - продолжал шептать Доминик, вновь приподнимая Мэтта за бедра. Кусая губы от ощущения жара внутри брюнета, его сокращающихся и пытающихся удержать член Дома внутри себя мышц, от вида покрасневшей и распухшей плоти, Доминик толкнулся вверх, вызывая этим движением восторженный стон. – Видишь? Хорошо, правда ведь? Утвердительный ответ Мэттью был дан, скорее, в форме всхлипа, нежели слова – парень закатил глаза, когда почувствовал повторяющиеся толчки Доминика внутрь его тела, все еще осторожные и небольшие. Чем больше он сосредотачивался на удовольствии, разливающимся теплом по всему организму, тем больше ему казалось, что боль отступает на второй план. Рябь на поверхности воды стала колыхаться интенсивней, все чаще и чаще, и когда Доминик вновь толкнулся в Мэтта, его член скользнул внутрь тела брюнета на всю длину, заполняя собой жаркое и узкое пространство. Голубые, потемневшие от желания глаза резко распахнулись, уставившись на Доминика, и губы Мэтта приоткрылись, испуская протяжный, низкий и грязный стон. Приятная дрожь прошлась по телу Доминика при виде этого небольшого, испещренного острыми чертами и углами лица, испытывающего шок от экстаза. Его член дернулся, и он выскользнул из тела Мэттью лишь на пару дюймов, через секунду ахнув от удивления, когда Мэтт сделал всю работу за него – его бедра изящным движением опустились ниже, целиком и полностью принимая член парня внутрь себя. Прежде чем кто-либо из них успел оправиться от пережитого наслаждения, Мэттью двинул бедрами еще раз. Дом откинулся назад, пока его голова не коснулась мягкой травы, растущей на берегу, и издал гортанный стон, получая ни с чем несравнимое удовольствие от ощущения влажного скольжения его члена в пульсирующем кольце мышц, пока Мэттью медленно трахал себя. Брюнет дрожал, отчаянно цепляясь мокрыми пальцами за плечи Доминика, пытаясь держать равновесие; на его лице застыло прекрасно-пошлое выражение наслаждения. Его скулы покраснели так, что кожа своим цветом напоминала цвет его губ, сейчас приоткрытых, обнажающих ряд сжатых зубов. Доминик едва ощутимо провел пальцем по основанию члена Мэтта, прослеживая вены, отчего тот яростно толкнулся бедрами, еще глубже принимая внутрь себя длину Доминика. Он был уверен, что сейчас кончит внутрь Мэттью, и, посмотрев в сторону, Дом заметил крошечные струйки жемчужного цвета, тянущиеся от пурпурной головки члена Мэттью и растворяющиеся в озере. Дом коснулся пальцем этой беловатой и густой жидкости, после чего протянул руку к эрекции Мэттью, сначала словно примеряясь, держа в ладони горячую плоть, а затем полностью обхватывая пальцами его член. - До-о-ом, - простонал Мэтт, растягивая гласные и тихо шипя, когда Дом начал двигать рукой. Каждый раз, как он задевал головку члена брюнета, то проводил большим пальцем по щелочке, наблюдая за тем, как капельки смазки смывало водой. Жар и влажное ощущение внутри, сопровождаемое уверенными движениями руки Доминика вверх и вниз по его сверхчувствительному, покрытому смазкой члену, заставило Мэттью дрожать от удовольствия. Его базовые, самые примитивные инстинкты взяли верх над сдержанностью и всеми опасениями, и он резко двинул бедрами, насаживаясь на член Доминика настолько, насколько это было возможно. Жалкий крик слетел с его губ, когда в ответ на это бездумное действие Дом жестко толкнулся внутрь него – поясница Мэтта ныла, но парень успел на выдохе прошептать «еще». Это было не быстро, но грубо: бедра Доминика двигались плавно, и в то же время уверенно. Он не мог сказать, бежал ли это пот по его лбу, или это были брызги воды, или следы влажных пальцев Мэттью, трясущиеся руки которого отчаянно прослеживали каждую черточку его лица. Неосторожные касания этих тонких, длинных пальцев, и то, с какой настойчивостью глаза Мэтта продолжали смотреть прямо на него – независимо от тех раз, когда ему приходилось прикрывать или закатывать их от удовольствия, - все это наполнило сердце Доминика безумной любовью и нежностью, по отношению к этому хрупкому существу, сидящему напротив. Он на мгновение окинул взглядом окружающую их обстановку, тот рай, который Мэттью создал для них обоих. - Иди ко мне, - задыхаясь, пробормотал Дом, и, не дожидаясь ответа, подтянул Мэттью к себе и крепко обнял, затыкая тихие всхлипы протеста глубоким и страстным поцелуем. Он нежно посасывал нижнюю губу Мэтта – брюнет издал счастливый гортанный стон. Любопытный язык Дома деликатно исследовал маленький, с радостью открывшийся рот. Оба парня тяжело дышали через нос, переплетая языки, посасывая и покусывая губы друг друга, пока вскоре не нашли идеальный ритм. Доминик едва не прикусил кончик языка Мэттью, когда почувствовал движение тощих и бледных бедер, за которым последовала ослепляющая волна наслаждения от ощущения жара тела Мэтта. Он начал скользить языком взад-вперед, изучая головокружительную мягкость и влажность рта Мэтта, два раза на каждый толчок его бедер; ко всему прочему, он вернул свою руку на набухший член брюнета. Все три движения – его языка, руки и бедер – производились в одинаковом темпе, с одной и той же скоростью: как только он почувствовал, что основание его члена коснулось ягодиц Мэттью, язык Дома проник как можно глубже в его рот, а его пальцы уверенным движением сжали эрекцию Мэтта. Это было слишком. Перевозбудившись, Мэттью начал стонать. Каждый стон представлял собой чуть ли не визг, резкий, короткий звук, разрезающий собой воздух и сгущающийся пар. Он раскачивался взад и вперед, неустанно двигая бедрами, выгибая спину, закатывая глаза, цепляясь пальцами за плечи Доминика – звуки, которые он издавал, повышали свою тональность с каждой новой, тревожно сильной волной удовольствия, тягучим ощущением осевшей в его животе. Его сердце бешено колотилось, мышцы сокращались. В этот самый момент, когда Доминик изо всех сил пытался совладать с собой и с испытываемым им экстазом, чтобы не кончить как гребаный школьник, его голову впервые посетила мысль о том, что, наверное, доводить до оргазма пациента, лежащего в коме, при этом находясь в его подсознании, было не самой лучшей идеей. Стоны Мэттью нарушили с каждой секундой увеличивающееся ощущение нестабильности. Его организм был на пределе. Доминик поднял глаза вверх и, с ощущением глубоко удовлетворения и непонятного страха, обнаружил, что все небо кружилось в каком-то вихре. Не облака – само небо, каждая звезда и каждая полоска света смешались друг с другом, закручиваясь в водоворот. Все три луны начали разрушаться. Пар начал шипеть, невидимые облачка поднимались все выше и выше, травинки колыхались от того, что сама земля начала дрожать вместе с телом Мэттью. Водопады шли в два раза быстрее, по скалам пошли трещины, а лианы, ползущие по их поверхности, в мертвой хватке сцепились с растущими неподалеку растениями – все это происходило в тот момент, когда Мэттью, крепко прижавшись к Доминику, продолжал седлать его, неуклонно приближаясь к оргазму. Дом зажмурился, притягивая своего любовника ближе, чувствуя его сбившееся дыхание грудной клеткой, уткнувшись лицом в копну темных волос. Он не хотел видеть, как мир разваливается вокруг него. Он хотел это почувствовать. Дом не знал, что он ожидал услышать от Мэттью, когда тот достигнет пика, но дикий крик, от которого Доминик вздрогнул, и оказался последней каплей, переполнившей чашу удовольствия. Это был рев, который начался как стон, а затем перешел в нечто среднее между отчаянной мольбой и воплем облегчения, когда тело Мэтта забилось в конвульсиях, а сокращение самых потаенных мышц его тела привело к оргазму и Доминика. Он распахнул глаза, наблюдая за экстазом Мэттью, и увидел, что вокруг не было ничего, кроме ярко сияющего белого света. Мэтт, все еще наполовину находясь под водой, излился в руку Доминика, отчего по поверхности озера растеклись три небольшие белесые струйки, немедленно растворяющиеся в воде. Дом почувствовал внезапное и такое желанное натяжение внизу своего живота, и кончил внутрь Мэттью. - Мэтт, - простонал он, задыхаясь, пытаясь сквозь полуопущенные веки смотреть на Мэттью, приоткрывшего рот – на его нижней губе блестели капельки воды. Воздух был все еще наполнен светом и жаром, но быстро охлаждался. Глаза Мэтта были открыты, но его взгляд был расфокусирован, а его небольшая грудь судорожно вздымалась, ноги дрожали, и Доминик понял, что парень скоро потеряет сознание. Прежде чем тихий всхлип «Дом, помоги» успел слететь с губ Мэтта, сильные руки Доминика подняли его – Мэттью проскулил, чувствуя, как член парня выскользнул из его тела: острое чувство жжения в его самом чувствительном месте резко контрастировало с мягкими и маленькими волнами теплой воды, омывающих и успокаивающих его разгоряченную кожу. Вместо того чтобы вновь усадить его к себе на колени, Доминик поборол собственную усталость и уложил Мэттью к себе на грудь, укладывая подбородок на его макушку. Мэтт устроился в уютном объятии рук блондина, крепко обнимающих его плечи. Он уткнулся носом в ключицу Доминика и наконец, издав счастливый вздох, улегся на молодом человеке, вымотанный и до чертиков довольный, ощущая теплое чувство защищенности, разливающееся по всему телу. - Думаю, у меня в заднице вода, - сонно пробормотал он. Тихий смех Доминика разнесся эхом по всему острову. - Повезло ей. Там очень даже неплохо. - Неужели, благодарствую, - ухмыльнулся Мэтт, шевеля бедрами под водой. – Дом? - Ммм? - А мы можем это делать, ну, типа, каждый день? - Каждый раз, как я буду видеть тебя, - пообещал Доминик, оставляя нежный поцелуй на мокром от воды и пота лбу Мэттью, - мы будем исследовать этот мир вместе, и мы сделаем это, хорошо? Как дома. Я хочу, чтобы это место было моим домом. Глаза Мэтта закрылись и он кивнул. - Я бы тоже этого хотел. Настоящий Эдем. - М? - Я построил этот мир по образу Эдема, - объяснил он, смутно указывая на пространство перед ними, после чего с шумом и брызгами роняя руку обратно в озеро. – Ну, знаешь. Сад, в котором живут два человека. Не знаю. Глупая идея, но меня на ней словно заклинило. Доминик закрыл глаза и подтянул Мэттью еще ближе к себе, молча улыбаясь и глядя на небо. - Он идеален. Ты идеален. Мне лишь хочется сделать что-нибудь взамен, чтобы отблагодарить тебя. - Просто будь здесь завтра, - прошептал Мэттью. Они лежали так еще долго, наслаждаясь тишиной, и продолжили отдыхать, пока трещины в Луне не зажили окончательно. п.с. думаю, многие видели этот арт, но он - именно к этой главе (by chess_boxing) http://imagizer.imageshack.us/a/img713/8754/synapsea.jpg