As he came into the window It was the sound of a crescendo He came into her apartment He left the bloodstains on the carpet. Michael Jackson — Smooth Criminal
***
— Ты же знаешь, что мне это не нужно. — О, перестань. Ты ещё совсем юная и очень хорошенькая. А это такой милый молодой человек. И он недавно переехал в наш город. Энн со скепсисом уставилась на Сьюзан. Они сидели в школьной столовой, шла большая перемена, и вокруг гомонили детишки, жизнерадостно поглощая булочки и соки. Перед Энн стояла тарелка с половиной недоеденного сандвича и горсткой огуречного салата. Сьюзан в отличие от неё набрала полный поднос еды. Они были знакомы больше двух лет. Энн нравилась жизнерадостная толстушка Сьюзан. Несмотря на более чем десятилетнюю разницу в возрасте им было легко общаться. — Так где ты его обнаружила? Такого замечательного. — Мне как-никак сорок пять, бывают проблемы со здоровьем. На прошлой неделе даже пришлось набрать 911. — Господи, Сью! Всё в порядке? Сьюзан успокаивающе подняла руки: — Всё хорошо, просто проблемы с давлением. Так вот, на вызов приехал совсем молоденький доктор, работающий в скорой помощи на добровольных началах. Он прекрасно со мной обращался. Сделал мне укол и не уезжал, пока давление не спало. Я воспользовалась возможностью и обо всём его расспросила. Услышав, что с подругой всё нормально, Энн улыбнулась тому, какая она дотошная: — И что доктор? — Так, с чего начать? Пять лет проработал в другом городе и вот, месяц назад, перебрался к нам. Настоящий красавец, не женат, девушки нет. Пожаловался, что совсем не знает город, и друзей ещё не завёл. Я сразу же подумала о тебе, милая. И, конечно же, рассказала ему, какая ты умная и хорошенькая. Предложила организовать свидание. Энн немного разозлилась, но долго сердиться на Сью она бы всё равно не смогла, поэтому просто нахмурилась и покачала головой: — Не нужно было. — Ещё как нужно! Мы дружим два года, и за это время ты ни разу не сходила на свидание. — А может быть, я не хочу ходить на свидания? Меня и так всё устраивает. Сью прожевала большой кусок булочки, запила её чаем и продолжила: — Он свободен в субботу и ты тоже. Поэтому в семь, в ресторане Файрсайд. Встречаетесь прямо там. Это будет весело! Свидание вслепую. — Я не могу в субботу, — категорично заявила девушка. — Почему? Энн не хотелось обижать подругу, но она была недовольна тем, что натворила Сью. — Просто не могу и всё. — Пожалуйста, Энн. Ты красивая, молодая девушка. Он одинокий, перспективный доктор. Ради меня, повеселись хоть разок. Женщина явно расстроилась, отложила недоеденную булочку и с укором уставилась на подругу. — Снова завела свою пластинку, — Энн глотнула яблочного сока, вяло поковыряла салат и продолжила. — Хорошо. Только ради тебя. Посмотрим, что там за доктор такой. Сьюзан жизнерадостно заулыбалась, довольная собой. Она считала, что взяла Энн под свою опеку, девушка ей искренне нравилась. И, по мнению Сью, такие девушки, как Энн, не должны были проводить молодость в одиночестве без мужского плеча рядом.***
Она по-прежнему работала учительницей рисования. Ей нравилась эта работа. Кроме коллеги Сью, которая преподавала математику, у девушки было ещё несколько подруг. С кем-то она подружилась, когда посещала курсы повышения квалификации. Но основной круг общения Энн приобрела при неудачной попытке посещения «Общества защиты жертв насилия». Ей не хотелось слушать всё это. И тем более не хотелось рассказывать. Она довольно быстро перестала туда ходить, но успела обменяться телефонами с некоторыми из девушек. Их истории были такими разными, но при встрече они не говорили о них. Им просто было нужно дружеское общение, совместные походы по магазинам и посиделки в кафе. Вечером, сидя за кухонным столом с чашкой крепкого кофе, Энн думала о субботе. Она действительно ни с кем не встречалась. У неё не было отношений после того как… после того, что он сделал с ней. Она не хотела думать даже о кратковременном романе, не то, что о чём-то большем, вроде свадьбы и детей. Просто не могла. Нормальные человеческие отношения казались чем-то вымышленным. Это то, что показывают в кино, о чём пишут в книгах, но разве такое бывает в реальной жизни? «Через две недели мне исполнится тридцать. Может быть Сью права и стоит попробовать? Главное не бояться». Прошло два с половиной года, но не было дня, когда над ней не довлело прошлое. Она жила с оглядкой на случившееся. «И почему я не спросила, как выглядит этот её „хорошенький“?» — Подумала девушка. «Было бы проще, знай я не только номер столика».***
В субботу она надела самый невзрачный из своих выходных нарядов. Девушка до сих пор обожала кеды и футболки, ей стоило большого труда не ходить так на работу, и сейчас она не понимала, зачем надевать что-то «выходное» на это так называемое свидание. В конце концов, Энн остановилась на относительно новых джинсах и кремовой блузке. В Файрсайд она приехала в десять минут восьмого, это опоздание не было запланированным. Обычно она опаздывала и ничего не могла с этим поделать. Это было отголоском прошлой жизни. Ей не пришлось долго искать своего спутника. Энн зашла в ресторан, увидела спешащего мимо официанта и, окликнув его, попросила указать на нужный столик. Официант махнул рукой в сторону диванчиков в тенистом углу. Продвигаясь к столику, она поняла, что её спутник уже на месте. В полумраке было непросто сразу его разглядеть. Но, когда она подошла ближе, то почувствовала, как внутренности превращаются в лёд. Животный страх мгновенно заключил её в кокон. Она узнала эти вечно растрёпанные русые волосы и пронзительные глаза. Не могла не узнать. «Беги!» — Завопил внутренний голос. И она наверняка побежала бы, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Бежать, прятаться. Но он уже заметил её и дружелюбно взмахнул рукой, приветствуя. — Сюда. Этот голос. Энн многое бы отдала за то, чтобы никогда его больше не слышать. Словно один из тех кошмаров, что снились ей за эти годы, стал реальностью. Она не могла ни убежать, ни двинуться вперёд. Плавная нить новой жизни оборвалась за долю секунды. Она почти физически почувствовала этот разрыв, будто и внутри что-то переломилось, как сухая ветка. И уже ничего нельзя было исправить. Она всегда знала, что Джек не исчез из её жизни. Чувствовала его присутствие, как меч, занесённый над головой. Теперь эти опасения подтвердились самым наихудшим образом. Действуя по законам кошмарного сна, девушка дошла до столика и села напротив Джека. Он окинул её долгим, внимательным взглядом и тепло улыбнулся. — Здравствуй… Энн. Рад с тобой познакомиться. Ты прекрасно выглядишь. — Что ты здесь делаешь? — Ответила она, вместо приветствия. Голос вышел чересчур агрессивным, обличающим. — Разве Сьюзан не рассказала? Я переехал в этот город месяц назад. Или ты спрашиваешь о том, что я делаю в этом ресторане? Она не успела ответить. К столику подошёл тот самый официант, что указал ей путь. Он протянул девушке меню и обратился к Джеку: — Вы уже выбрали? — Принесите нам бутылку Пино Нуар. Два стейка средней прожарки, греческий салат, клубничное мороженое с карамелью и печеньем. Пожалуй, этого достаточно. Официант записал заказ и удалился. — Ты ведь любишь греческий салат и клубничное мороженое? — Ты же знаешь, что да, так зачем спрашивать? Ты по-прежнему всё обо мне знаешь. Сьюзан сказала, что тебя зовут Джейми. Это правда? И ты на самом деле работаешь в скорой и местной больнице? — Именно так. — Джейми, — повторила Энн, пробуя это имя на вкус. «Он уже месяц в моём городе. Так близко, а я и понятия не имела». — Я не хочу тянуть с этим вопросом. Ты собираешься закончить то, что когда-то начал? Её сердце хаотично колотилось, словно стараясь выпрыгнуть наружу. Девушка всё ещё чувствовала ледяную скованность. — Нет. Я не собираюсь… ничего заканчивать. — Что тогда тебе нужно? Чего ты от меня хочешь?! Джейми приложил к губам палец: — Тсс. Не привлекай внимания, — в ресторане играла ненавязчивая музыка, было довольно многолюдно, её вскрик растворился в гомоне голосов, но она всё равно тут же замолчала и постаралась отодвинуться подальше, вглубь сиденья. Будто «слушаться и опасаться» — это вирус, которым он отравил её кровь. — Столько вопросов. Просто засыпала. Мы не виделись два с половиной года. Я волновался и решил тебя проведать. Неужели ты не соскучилась? Девушка в изумлении покачала головой: — Ты издеваешься надо мной? — Да. Или нет. Даже если я скажу, что действительно волновался, ты ведь не поверишь. Дрожащими руками она перетащила на колени меню и принялась перелистывать, но смотрела только на него. «Это как с хищниками, чуть расслабишься, отведёшь взгляд, и он нападёт. А может наоборот, если зажмуриться, то он исчезнет? Может я с ума сошла?» — Пожалуйста? — Энн сама не понимала, о чём именно просит. — Я понимаю, когда меня здесь не было, ты пыталась сделать вид, что меня вообще не существует. Не чувствовать вину. Но я есть и, послушай, для меня действительно было важно увидеть тебя, убедиться, что с тобой всё в порядке. Джейми замолчал, глядя на возвращающегося с вином официанта. Парень поставил перед ними бокалы, живо откупорил бутылку и вновь исчез. — Красное вино. Стейки и салат. Ты намеренно заказал то, что будет напоминать? Улыбнувшись, он повторил её фразу: — Ты же знаешь, что да, так зачем спрашивать? — Дж… Джейми, ты надолго в городе? — Я не знаю, — парень наполнил бокалы и подтолкнул один из них к Энн. Энн глубоко вдохнула и подняла бокал, стараясь не расплескать. — Я не пила красное вино. С тех самых пор, — призналась девушка. — Но теперь, наверное, уже всё равно. Это было то самое вино. И оно было отвратительно вкусным. — Мы с тобой жители флешбэков. Ты вспоминаешь один вечер, а я совсем другой. Не в обиду тебе, конечно же. — Что именно? — Спросила она, боясь ответа. — Ты напоминаешь мне одну девушку, хотя внешне вы совсем не похожи. Мы жили вместе в студенческую пору и по вечерам часто смотрели старое кино, попивая Пино Нуар и болтая о том, о сём, — Джейми хмыкнул. — Вижу по твоему лицу, ты думаешь, что же с ней случилось потом? Энн покачала головой: — Я просто удивилась тому, что у тебя были настоящие отношения, настоящий дом. — У меня по-прежнему есть настоящий дом. Ты была у меня в гостях. Девушка собиралась поставить бокал на стол, но услышав это, вздрогнула и опрокинула его. Вино растеклось, превратившись в тёмную кляксу посреди стола. В полумраке ресторана оно было похоже на лужу загустевшей, блестящей крови. Выхватив стопку салфеток, Энн кинула их поверх разлитого вина. Глядя на то, как бумага алеет, впитывая жидкость, Джейми на секунду замешкался. — Ты слишком напряжена. Давай представим, что я просто дружелюбный врач скорой помощи, а ты просто учительница рисования, — попросил он, отводя взгляд от полностью покрасневших салфеток. — Итак, Энн. Чем тебе так нравится работа учительницы? Пока подоспевший с салатом и стейками официант наводил порядок на столе, Джейми терпеливо ждал ответа. — Я, — девушка откашлялась, — я люблю детей. Моим ученикам от шести до десяти лет. Это тот возраст, в котором раскрываются таланты. Дети стараются, они искренни. Они по-доброму соревнуются друг с другом, а я учу их тому, что люблю. — Ты, должно быть, хочешь большую семью? «Зачем он спрашивает меня об этом? Человек, который лишил меня даже призрачных шансов на семью и детей?» — с горечью подумала Энн. — Мне достаточно общения с учениками, — ответила девушка. Она перевела взгляд на еду на столе, попробовала салат, глотнула вновь налитого в бокал вина. Ощущение кошмарного, сюрреалистичного сна стало более реалистичным, почти осязаемым. — Расскажешь, почему ты стал врачом? — Хотел помогать людям. Ответ банальный, но, практически честный. Джейми покрутил в руке пачку сигарет, лежащую на столе, пошарил взглядом по другим столикам. — Пепельниц нет. Жаль, что здесь нельзя курить. «Это мой шанс». — Решила Энн. — Так выйди на улицу, рядом должно быть место для курения. Он взглянул на неё и лукаво улыбнулся: — Ты собралась удрать через чёрный ход или хуже того через окно в туалете, как в каком-нибудь дешёвом фильме ужасов? — Нет! — отрезала Энн, чувствуя, как краснеет. — В таких фильмах всё заканчивается плохо. Ты бежишь домой, а он уже там. Тот, от кого убегаешь. Будто в подтверждение его слов невзрачная, тихая мелодия в колонках сменилась песней. Или раньше тоже играли песни, но она к ним не прислушивалась? «Run, run baby run. You’ll see the things to overcome» — обличающее шептали колонки. — Невежливо покидать ни к чему не обязывающее свидание, — продолжил он. Девушка так сильно сжала кулаки, что почувствовала, как ногти распарывают кожу. Она наклонилась ближе и решительно заглянула в его глаза. — Я так больше не могу! Это не свидание и не встреча двух старых друзей. Это моя жизнь. Я выиграла её, и с тех пор не играю в игры. Хватит. Скажи, что тебе нужно на самом деле? Сложно смотреть в глаза человеку. Чем дольше, тем сложнее. В эти глаза смотреть было больно. Дверь, за которой она хранила всё самое скверное, открылась нараспашку. — Жак-лин, — нараспев произнёс Джейми, отправляя в рот кусочек стейка. –Жаклин была по-своему несчастной. И она очень хотела привлечь моё внимание. Мы много говорили. О семье, о близости, об ошибках. Ты знаешь, чем хороши такие места? — Прервался он. — Субботний вечер, оживлённый ресторан. Всем плевать на соседей, разговоры накладываются друг на друга, создавая непереводимый шум. — Я её знала. Почему именно она? — Девушка перевела взгляд на свои израненные ладони, потому что он никогда бы не отвёл свой. — Да, знала, — кивнул Джейми. — И теперь ты живёшь с чувством вины. Вины за всех? За тех, кто был до неё и тех, кто был после? — Ты по-прежнему отвечаешь вопросом на вопрос. Пытаешься загнать меня в угол. А что, если я сейчас встану и закричу, обращу на тебя внимание, выдам тебя? С чувством вины будет покончено, а ты отправишься прямиком в ад. Ей хотелось этого, вскочить на ноги и кричать на него изо всех сил, сделать то, о чём она только что сказала. — Ты этого не сделаешь. Не только потому, что боишься меня. Не только поэтому… Энн не нарушит соглашение, заключенное с Мией. И я его не нарушу, если ты будешь хорошо себя вести. Джейми потянулся к её руке с таким простым человеческим утешающим жестом. Желая прикоснуться только для того, чтобы почувствовать её реальность, тепло жизни. — Нет, — Энн спрятала руки под столешницу. — Не надо, только не трогай меня. — В её голосе появились истерические нотки. Он понимающе улыбнулся и на мгновенье поднял обе руки вверх, показывая, что понял: — Хочешь спросить снова? — Хочу, чтобы ты ответил. Джейми, будто собираясь с мыслями, глотнул вина и вновь внимательно посмотрел на Энн. — Знаешь, где не находят? Там, где не ищут. А не ищут, как правило, на самом видном месте. Эта встреча абсолютно безопасна для нас обоих. Я заговорил о Жаклин, потому что она напомнила мне о связях. Ты же должна понимать. Её мысли разбредались, не желая собираться в стройные ряды. Эти реплики-загадки злили девушку, ставили в тупик. Официант принёс мороженое, но она не хотела и не могла его есть. — А знаешь что? — Джейми снова широко улыбнулся. Её раздражала его улыбка, она была слишком открытой, чрезмерно дружелюбной. Казалось, что человек с такой улыбкой хочет стать твоим лучшим другом. Самая мерзкая улыбка из всех возможных, когда она принадлежит ему. — Что? — Беги. Ты же так этого хочешь, уйти подальше от меня и сделать вид, что меня нет в твоей зоне комфорта. Уходи. Можешь даже использовать дверь, а не окно в туалете. Энн ответила недоумевающим взглядом: — Но, ты так и не сказал, зачем хотел меня видеть. — Это неважно. Я уже увидел то, что хотел. Давай, беги, детка, беги.***
Она вышла из ресторана в полном раздрае. Подойдя к краю дороги, Энн остановила первое попавшееся такси, продиктовала таксисту адрес и бессильно откинулась на заднем сиденье. В пути она то и дело оглядывалась, ища на дороге машину Джека, пытаясь вычислить, как она выглядит. — С вами всё в порядке? — Не выдержав, спросил таксист. — Что? — Я спрашиваю, с вами всё хорошо? Выглядите испуганной, будто от черта бежите. — Всё нормально, — ответила Энн. «Я бегу от монстра, уничтожившего меня и мою прежнюю жизнь». Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. «Джеку незачем меня преследовать. Он прекрасно знает, где я живу» — эта мысль не решала проблему, но давала фору. Расплатившись, девушка вбежала по ступенькам на крыльцо. Руки дрожали, дверь не поддавалась. С трудом справившись с замком, Энн ворвалась в дом, захлопнула за собой дверь, закрыла все замки и накинула цепочку. Ноги понесли её в спальню, там, в глубине шкафа, ждала своего часа дорожная сумка, удобная и практичная. Она купила её по наитию, увидела в витрине спортивного магазина, возвращаясь с встречи «Общества защиты жертв насилия». Вытащив сумку, набитую вещами первой необходимости, Энн кинула её посреди спальни. В ящике комода она хранила наличные. Девушке было тяжело дышать, казалось, она делает больше вдохов, чем нужно, грудь распирало от лишнего воздуха и крика. Она дёрнула за ручку ящика, и он вылетел на пол, растеряв своё содержимое и едва не упав ей на ноги. Расшвыряв бюстгальтеры и трусики, Энн нашла небольшую стопку денег, перетянутую пушистой желтой резинкой для волос. Деньги откладывались с каждой зарплаты, одна и та же сумма каждый месяц. Накоплений должно было хватить на непродолжительное время. Переодевшись в спортивные штаны и серую толстовку с капюшоном, девушка схватила сумку и побежала обратно к порогу. Прошло не больше пяти минут с момента возвращения в дом. Она засунула ноги в кроссовки, затянула шнурки, накинула на плечо сумку с вещами и деньгами. В голове стояла картинка того, как она бежит из города куда-то далеко-далеко, как можно дальше. Но теперь, когда оставалось всего лишь открыть все замки и сделать шаг за порог, в голове начали роиться мысли. «Куда ей идти? Как долго теперь придётся бежать, чтобы почувствовать себя в безопасности? И как далеко она убежит, прежде, чем он найдёт её снова?» У неё даже машины не было. Сейчас она проклинала себя за то, что так и не научилась водить. Можно было сесть в первый попавшийся автобус на вокзале, а затем пересесть на другой. Ехать. «Бесконечно?» — спросила она себя. Энн скинула с плеча свою ношу и вернулась в спальню. В том ящике было кое-что ещё. Она обшаривала пол, пока не наткнулась на картонный прямоугольник. Визитка улыбчивого сотрудника ФБР. Своим наличием она прожигала дыру в её сердце. Всякий раз, когда включая телевизор, девушка натыкалась на репортажи о жертвах «Дарящего», она вспоминала об этой визитке. — Если вы вспомните что-то, всё что угодно, просто позвоните мне, хорошо? — произнёс парень, протягивая ей кусочек картона и успокаивающе улыбаясь. Надежный, улыбчивый, с тёплым взглядом карих глаз и ершиком коротко стриженных тёмных волос, таким он ей запомнился. «Они наверняка тоже за мной следят. Периодически проверяют мой новый маленький мирок. Я должна им позвонить. Прямо сейчас. Я знаю его настоящее имя, знаю, где он работает, и я всё это время знала, как он выглядит. Я не должна убегать». Девушка прижала визитку к груди и двинулась в гостиную к телефону. Взяв в руки трубку, она медленно начала набирать номер, но остановилась. «Он прослушивает мой телефон! И мобильный, скорее всего тоже. Когда Джек услышит этот разговор, то, что он сделает? Убежит из города до того, как его схватят или…». Когда-то давно они «подбросили монетку», и Мия выполнила свою часть уговора, но сейчас, монетка будто встала на ребро. Энн обессиленно опустилась на пол гостиной, облокотившись на сиденье стоящего рядом дивана и вытянув ноги. В одной руке она сжимала телефон, а в другой визитку. Противоречивые мысли бились о стенки черепа. Накопившееся напряжение искало выхода, и она закричала. Она кричала громко и отчаянно, это был надрывный крик смертельно раненного животного. Костяшки пальцев, сжимавших телефонную трубку, побелели от напряжения, пластмасса жалобно хрустнула. Крик сменился рваными рыданиями, глаза застилали слёзы. Девушка свернулась калачиком на полу.***
Эти две недели прошли, будто в тумане, она чувствовала себя лишь тенью живущей на автопилоте, отрешённо наблюдала за собой со стороны. Она ходила на работу и возвращалась домой. Болтала со Сьюзан в столовой и даже отвечала на её вопросы о «докторе». Но всё это время Энн пыталась выбраться из своего состояния и сделать что-то правильное. Джек не давал о себе знать, но он никуда не делся. Он всё ещё был здесь, в её новом, некогда уютном мире. Глупо было надеяться на то, что она сможет жить без оглядки на прошлое. Теперь Энн снова по вечерам стояла перед зеркалом чуть дольше и смотрела на все те шрамы, что он ей нанёс. В зеркало она не могла увидеть свою душу, которая тоже претерпела изменения, даже большие. Напряжение копилось в ней и должно было вырваться, как крик в тот вечер после ресторана. Чувство вины — Джек знал, о чём говорил. «Если бы я сдала его тогда, то все эти девушки были бы живы», — каждый день эта мысль пробивалась, сквозь застилающий разум туман, — «я была уничтожена и не могла этого сделать» — пыталась она защититься. Девушка знала имя каждой из них. В том шкафу, где она хранила дорожную сумку, было кое-что ещё. Стена за одеждой пестрела вырезками из газет, всё, что она могла найти о Дарящем и его жертвах, скрупулезно приклеивалось и прикалывалось там. В день рождения Энн, Сьюзан заманила её к себе домой под предлогом праздничного чаепития. Она устроила ей вечеринку-сюрприз. Там были девушки из ОЗЖН и некоторые преподаватели, с которыми Энн хорошо общалась. Девушка не хотела праздновать своё тридцатилетие. Особенно теперь. Но она улыбалась, принимала подарки и делала всё то, что положено делать имениннице, аккуратно избегая алкоголя. Её вёл автопилот. Энн смотрела на девчонок, своих подруг — тех, кто пережил нечто похожее. Каждая из них могла умереть. Они не выглядели беззащитными, они выглядели живыми. Но кому как не им знать о том, насколько хрупка жизнь. В её доме было темно и тихо. Только штора в гостиной шуршала, покачиваясь из-за лёгкого сквозняка. Она включила свет и кинула пакеты с подарками на диван. Контейнер с кусочком праздничного торта, заботливо всученный Сьюзан, девушка отнесла на кухню и убрала в холодильник. Ей тридцать — в это уже было сложно поверить. И теперь, когда у неё есть любимая работа, размеренная жизнь и понятие относительного счастья — всё это летит в пропасть. Сил не было. Этот день вытянул их все. Она привычным уже движением опустилась на пол у дивана в гостиной. — У меня есть твоя стена славы, а у тебя она есть? — спросила Энн. — Нет. Но мне нравится та, что сделала ты. Очень аккуратно и тщательно, — ответил он, выходя из темноты дома в освещённую гостиную. — У меня есть коробка с фотографиями. — Я не оставляю окна раскрытыми, — с упрёком заметила девушка. — Мне было интересно, что ты будешь делать. Она взглянула на Джейми, он остановился в нескольких метрах, с любопытством рассматривая подарочные пакеты. На нём были белый джемпер в серую полоску и классические синие джинсы. Волосы оставались такими же слегка растрёпанными на вид, будто только что потревоженные лёгким дуновением ветра. Он не был похож на серого волка из сказки о красной шапочке или на монстра из-под кровати. Обычный молодой мужчина, доктор, симпатичный. Но Энн знала, что это лицо может приводить в ужас. — Если бы я решилась бежать, то сделала бы это две недели назад. — Ты даже водить не умеешь. Но могла бы уехать на автобусе или поезде. Я бы не стал искать сразу, так было бы веселее. — Пепельницы у меня нет, я не курю, но ты можешь взять чашку с кухни, — отозвалась она невпопад. Он действительно ушёл за чашкой. Энн осталась сидеть там же, не предпринимая попыток что-то сделать. Пока мужчина некоторое время гремел посудой на её кухне, она оставалась образцом пассивности и смирения. Джейми вернулся с двумя чайными чашками и, после секундной заминки, уселся на пол у другого конца дивана, вытянув длинные ноги. — Я навёл тебе чай, — сказал он, толкая одну из чашек к девушке. Энн опасливо наклонилась, подцепила чашку за ручку и притянула к себе. Она была тёплой. Джейми разбавил чай холодной водой. Девушка вгляделась в коричневое озеро чая и сделала маленький глоток. Сладкий, но не слишком. Энн вспомнила, что он любит готовить. Воспоминание было таким же неприятным, как и всё, связанное с ним. Парень зашуршал сигаретами, распечатывая новую пачку. Обрывки плёнки и бумаги он аккуратно скатал в шарик и убрал в карман. Когда он закуривал, она подумала о том, что у него слегка полноватые губы. Джейми затянулся и выпустил струйку белого тумана, такого же густого, как тот, что засел в её голове. — Моя мама покончила с собой в своё тридцатилетие, — он нарушил тишину. — Её убил образ мышления. Я не хотел, чтобы с тобой случилось тоже самое. — Ты не сказал, как она умерла. Тогда… Девушка вновь глотнула чай. Процесс питья успокаивал. Ей было не важно, подсыпал он туда что-то или нет. Во всяком случае, лучше так… дистанционно, рассудила она. — Это было не важно. Я сказал, что её убили и это правда. Её убивали её мысли и поступки. У неё не было сил выбраться. Она была птицей со сломанным крылом. — И поэтому ты?.. Я не понимаю. Он затушил сигарету: — У меня для тебя подарок на день рождения. Это ещё одна игра, не смотря на то, что они тебе не нравятся. Но эта должна тебя порадовать. Я уйду. Обещаю, что уеду, как только закончится трудовой договор, и никогда больше не появлюсь в твоей жизни. Энн встрепенулась, глядя на мужчину с удивлением. Она поставила полупустую чашку на столик. Сигаретный дым медленно рассеивался, и она спросила, потому что знала, что это так: — Есть второй вариант? Джейми, достаточно неожиданно, чтобы она не успела среагировать, наклонился и схватил Энн за руку, притягивая ближе. Её сердце забилось, ток крови спешно вытеснял всю ту отрешённость, в которую она себя загнала. Слишком близко. Тёплыми ладонями он обхватил её лицо и заговорил проникновенно: — Я останусь, и твоя жизнь превратится в ад. Не потому что я собираюсь причинить тебе вред, а потому что это то, чего ты хочешь меньше всего. Я буду рядом… Она смотрела в его глаза. Часть радужки левого глаза была окрашена в карий цвет. Почти незаметная гетерохромия. — И, пока я рядом — они будут жить.