Часть 2
31 августа 2014 г. в 12:10
Хотите знать, откуда у меня такое желание убивать и ненависть к нечисти? Я с удовольствием поведаю вам историю из своей прошлой жизни, которая изменила мою жизнь и заставила ненавидеть нечисть еще больше.
Меня зовут – Диана Виктория Мейсон. Странное имечко дали мне родители, я даже иногда думаю, что это неспроста. Многие хранители вздымают бровь, когда слышат мое полное имя, но потом перестают удивляться и ведут себя, как ни в чем не бывало. Имя Диана, мне дала мама, а Виктория – папа, это еще одна вещь, которая связывала нас, помимо того, что он мой отец.
Я была рождена хранителем, который должен положить всю свою жизнь на защиту людей и борьбу с нечистью. Мой отец хранитель, а мать – человек. Ведь именно от такой связи рождаемся мы. Я думаю, что именно поэтому мой отец стал встречаться с моей мамой. Лишь ради того, чтобы родилась я.
Когда мама была беременна мной, папа взял длительный отпуск и остался с ней, чтобы помочь перенести беременность. Для людей, они были обычной семьей, которая ожидает ребенка. Вообще-то у хранителей в основном не принято заводить семьи и заключать браки, хотя официального запрета на это не существует, но все же у хранителей это считается абсурдом. Защищать людей от нечисти – долг, который стоит на первом месте и они обязаны его исполнять. Руководство СПХ, призывает хранителей к этому долгу, а еще оно обязывает иметь хотя бы одного ребенка, который в дальнейшем станет хранителем. Когда я, наконец, родилась, отец остался с мамой еще на год, но потом, не желая оставлять карьеру и навлечь на себя осуждающие взгляды в СПХ, вернулся к работе.
Мама стала воспитывать меня одна. Хочу сказать, что это было счастливое детство. Наверно, отчасти, потому что я еще не знала, кто такие хранители и что меня ждет. Мама очень любила меня и старалась дать все, что могла. Для меня, она была лучшей мамой на свете.
До пяти лет, я часто спрашивала у мамы, почему мой папа так редко приходит к нам в гости. Она, тяжело вздыхая, отвечала, что он работает очень далеко отсюда и не может оставить работу, потому что от этого зависит спасение жизней многих людей. Тогда я подумала, что мой отец спасатель и даже несколько раз звонила по номеру 911, чтобы поговорить с папой. Помню, что к нам домой приехала полиция и маме дали штраф, но мама не сердилась на меня за это, она прекрасно меня понимала, я была еще маленькой девочкой и нуждалась в отце. После этого я жутко разозлилась на отца и прекратила его искать, стиснув зубы, терпела дни, когда он приходил, в том числе и мой собственный день рождения.
Когда мне исполнилось семь лет, маме пришлось по принуждению отца отдать меня в школу хранителей в Нью-Йорке. Мы с ней виделись только на каникулах. Я помню, что после этого стала злиться на отца еще сильнее, и даже хотела сделать, так чтобы меня исключили. После первой моей выходки, я подбила не пойти на занятия весь класс и оправиться в столовую в не обеденное время, мама поговорила со мной и попросила вести себя хорошо, она также сказала, мне, что если я буду хорошо учиться, то потом смогу работать на престижной работе. Я выполнила свое обещание и стала прилежной ученицей с примерным поведением.
А когда мне исполнилось тринадцать лет, мама, при очень загадочных обстоятельствах, которых я до сих пор не знаю, умерла. День ее смерти навсегда остался в моей памяти, потому что я видела маму в последний раз в своей жизни. Помню, как сидела с со своим другом Ноланом в сквере возле библиотеки, мы о чем-то болтали и звонко смеялись. Я перестала смеяться, когда увидела папу, идущего ко мне. Сначала была крайне удивлена, но взглянув на его печальное лицо, поняла, что с мамой случилась беда.
Помню, как сейчас, он подошел ко мне и присел на колени, я вздрагиваю и жду, что он скажет, но он долго не решается мне сказать, а лишь молча смотрит на меня. Впервые в жизни, я вижу панику и растерянность в его глазах, вся его холодность и сосредоточенность куда-то улетучилась, вижу, что он открывает рот и пытается мне сказать, но потом обнимает меня и когда отстраняется, произносит сиплым дрожащим голосом:
– «Диана, твоя мама умерла...».
В один удар сердца, моя жизнь рушится, разбивается на сотню мелких осколков, которые больно пронзают все мое тело, забирают силы и оставляют израненную душу. Папа пытается меня утешить, но я отталкиваю его и падаю на колени, царапаю кожу, но боли не чувствую. Слезы ручьем текут по моим щекам, впадаю в истерику и кричу сдавленным криком. Мир окрашивается в серые тона. Я перестаю существовать в реальности, чувствую, что падаю в пустоту. Лишь теплая рука Нолана возвращает меня к реальности. Я выхожу из темноты и слышу, как он говорит, что я не одна, он со мной. Мои слезы высыхают.
В день похорон я вела себя стойко, совсем не плакала, а лишь печально смотрела, как гроб опускается в могилу. Рядом со мной стоял Нолан, он сжимал мою руку и этим заставлял меня оставаться в реальности, так гораздо легче. Рядом с ним, я чувствовала, что должна жить дальше. Рядом с ним, я становилась сильной.
Было трудно пережить ее смерть. Первый год, я думала, что просто не смогу жить без нее, но время и правда лечит. Поначалу было больно и сложно, но потом боль ушла, стало легче. Постепенно я научилась жить без мамы и смерилась с тем, что ее нет. Но по сей день любые, даже мимолетные воспоминания о ней до сих пор вызывают взрыв боли и тоски в моей груди. Я очень скучаю по ней.
До сих пор и в детстве, я почти не знала своего отца. После смерти мамы отец взял опеку надо мной, и я стала жить с ним. Первое время я старалась избегать его. Глубоко внутри я ненавидела его, винила в смерти мамы. Но постепенно обида прошла и я смирилась, что он единственный мой родственник, он – мой отец. Папа очень старался наладить отношения со мной. Когда у меня были каникулы, он брал отпуск и мы проводили время вместе. Целыми днями он пытался развеселить меня, призывая, полюбить его. И что бы он ни делал, сколько бы времени я с ним не проводила, для меня – он все равно был чужим.
В СПХ мой отец – самый влиятельный человек и имеет высокую должность в управлении. По характеру он – строгий, но справедливый. На людях он холодный и сосредоточенный, готовый в любой момент кинуться в атаку. Меня очень поражает, что у него есть честь и достоинство, а то, как он серьезно относится к работе, заставляет уважать его, но не любить. Это то, что никогда со мной не случиться, я не полюблю и не привяжусь к нему, так как к маме. Думаю, он знает это, и вроде бы, старается вести себя формально, находясь рядом со мной, но я по-прежнему его слабость. Уж очень он пытается сблизиться со мной. Везде опекает и заботиться обо мне. И тогда, и даже сейчас у нас непростые и очень сложные отношения. То, как он опекает меня, порой очень бесит, и, я выхожу из-под его контроля.
Я хорошо училась в школе, и она мне нравилась только потому, что в школе я могла быть собой и отдохнуть от назойливого и чересчур заботливого папаши. Как же я обожала это огромное каменное здание с многочисленными окнами, похожее на крепость в средневековье. В школе я нашла много друзей и с удовольствием посещала уроки боевых искусств. Я была одной из лучших в классе, мне пророчили хорошую должность в СПХ. Оставался всего один год. Я бы окончила школу и получила диплом, затем пошла работать. Отец обещал пристроить меня на очень хорошую должность. Пока не случилось это...
Год назад, как только солнце село, на мою школу напали представители нечисти – вампиры, злобные ведьмы и колдуны объединились, чтобы разрушить школу и убить всех хранителей.
Ведьмы и колдуны – еще одни сверхъестественные существа. Они очень похожи на обычных людей. Но их можно отличить по особым татуировкам на запястьях рук, которые появляются при использовании черной магии. Татуировки выглядят как маленькая, размером с орех, пятиконечная звезда, внутри которой треугольник. Ведьмы происходят только от связи ведьм и колдунов. Поэтому их так мало. У них есть не только магические силы, но и телекинез. Магически они очень сильные, но не обладают большой физической силой и искусством боя, в основном полагаясь на магию. Поэтому их можно легко убить двумя способами: либо увернувшись от их магии, использовать их силу против них же, либо старым испробованным способом всех хранителей – серебряным колом.
Тогда мы с моим другом Ноланом сидели на крыльце и болтали.
Наша дружба началась во втором классе. Я не помню точно почему? Просто учитель поставил нас в пару на тренировках и с тех пор мы стали друзьями. Мы всегда поддерживали друг друга и помогали друг другу в учебе. С Ноланом я могла быть собой и не бояться оступиться. Наша дружба была очень крепкой, ничто не способно было ее разрушить.
Нолан сидел на ступеньках, прижавшись спиной к перилам лестницы. Он был одет в обычные темные джинсы и синюю футболку. Мой друг сам по себе был среднего роста с атлетическим телосложением. У него были аккуратно подстриженные темные волосы. Я могла признать, что он был довольно симпатичный, овальное с тонкими чертами лицо, тонкие губы и нефритово-зеленые, как у меня глаза. Цвет глаз – единственное, чем мы были похожи. Нас иногда даже принимали за брата и сестру, и нам это нравилось.
– Ты шутишь! – воскликнула я, нахмурившись.
– Нет, я говорю тебе, – уверил он меня, – я смогу все устроить.
– Нолан! – возразила я и понизила голос, боясь, что нас могут услышать. – Мы не можем нарушить комендантский час и уж тем более выйти за пределы школы, чтобы поболтаться в городе.
– Это не просто поболтаться, – поправил он с задором в нефритово-зеленых глазах. – Это самая крутая вечеринка по случаю Хэллоуина.
– Не могу это сделать, – сказала я твердо, сложа руки на груди.
– Послушай, я тебя не заставляю, – сказал он мягким тоном. – Но это последнее, что мы можем сделать перед выходными. Скоро мы уедем на каникулы, не будем видеться целых две недели. Ты уедешь к отцу, а я к родителям. Неужели ты хочешь все каникулы зависать с отцом и даже не повеселиться на славу?
– Не знаю, – я пожала плечами. Встала и поправила свою бежевую рубашку. – Просто это отличная возможность наладить с ним отношения. Ты же знаешь, как у нас все плохо. Я не хочу с ним зависать, но придется.
– У тебя есть время подумать, – сказал мой друг с улыбкой. Хоть он и улыбался, я знала, что он расстроен и не хочет меня огорчать. Я вздохнула и засунула руки в карманы своих синих джинсов.
– Хорошо, – ответила я и улыбнулась. – Рада, что ты понимаешь. Ведь мы лучшие друзья и знаю, как для тебя это важно. Это также важно для меня. Но я не могу так поступить... Нолан? – я потрясла его за плечо, когда поняла, что он меня не слушает. – Ты чего?
Но он в оцепенении смотрел в сторону школьных ворот.
– Защитный барьер... – прошептал Нолан.
Я быстро обернулась и замерла от ужаса.