Когда наступает тьма

      Пустота. Это то, что происходит со мной. Не знаю, сколько времени прошло, но я нахожусь в темноте, и мне хочется вернуться.       Я что умерла? Так вот на что похожа смерть... Интересно, мама и Нолан тоже это ощущали. Прикрыла глаза, ожидая давящую боль в груди, но ничего не произошло, мне даже не холодно, как пишут в книгах, когда умирают.       Где же они? Почему не пришли встретить меня? Или может, мы встретимся позже... может мне нужно идти на свет? Оглянулась в поисках света, но вокруг непроглядная темнота. Нет. Я не хочу уходить, я должна вернуться.       – Мама? – позвала я тихонько. – Мам, пожалуйста, помоги мне...       Это так непривычно мне, за все эти годы, что я прожила без нее, я отвыкла обращаться к ней. Я вообще с ней никогда не разговаривала, когда навещала ее могилу, как делают другие. Ощущаю себя маленьким брошенным ребенком, который потерялся в толпе и ищет маму.       – Мама? Я знаю, ты не оставишь меня...       Внезапно в темноте возникла дверь, от нее исходит яркий свет, он осветил всю комнату, которая теперь стала белой, как больничная палата. Отпрянула назад от неожиданности. Из двери появился силуэт, а потом я увидела ее. Мою маму. Ее окружает белый свет, на секунду мне даже показалось, что это обман зрения, поморгав глазами, сфокусировала свое зрение на ней. Гляжу на нее с раскрытым ртом. Такая красивая, высокая и стройная, зеленые глаза светятся от радости, прямые светло-русые волосы ниспадают на плечи.       – Мама? – прошептала я, задохнувшись. Она кивнула мне и улыбнулась.       – Девочка моя, – произнесла она. Слезы навернулись мне на глаза. Это ее голос, как же давно его не слышала. Мама шагнула ко мне и заключила в объятия. Я вцепилась в нее, не желая отпускать. Всхлипнула, чувствуя ее тепло и запах шампуня, такой знакомый и приятный запах ванили. Мама погладила меня по голове. – Диана, я здесь.       – Мама я люблю тебя... – произнесла я.       – Я знаю, солнышко. Но у меня мало времени. – Я вцепилась в нее еще сильнее.       – Я не отпущу тебя. Хочу с тобой.       – Тебе еще рано... – произнесла она таким тоном, как разговаривают с маленькими. Я подняла голову и посмотрела ей в глаза, они блестели от слез. – Какая же ты стала взрослая и красивая. Я так люблю тебя.       Слезы катились по щекам, сердце рвало на части.       – Почему ты ушла? Оставила меня? Это папа? Это хранители из СПХ сделали это с тобой? Скажи... прошу...       – Нет, милая. Твой папа не виноват, он любил меня и безумно любит тебя. Это со мной сделал Колберт... но теперь он повержен. Ты молодец, ты справилась, дочка. Я так горжусь тобой.       – Но как мама? Ты ведьма?       – Да, солнышко, я родилась темной ведьмой, но отреклась от сил, когда мне исполнилось четырнадцать.       – Но в книге сказано, что Потэнс Сагакустос рождаются от связи темного существа и хранителя, а ты отреклась от сил. Как такое возможно, что я стала им?       – Моя сущность была темной, хоть я отреклась от сил, оно оставалось таковым, как бы я не боролась.       – А папа знал? – она покачала головой.       – Все случилось так, как должно было случиться. Предначертанное не изменить... а тебе нужно вернуться, я помогу тебе.       – Мама, подожди. Ты видела Нолана, как он?       Она улыбнулась.       – Он очень хотел прийти, но ему не разрешили. Он просил передать тебе, чтобы ты не вешала нос. Еще он не против этого Карея, хоть он его и раздражает. А еще Нолан сказал, чтобы ты была сильной, продолжала борьбу. Ты та, кто может изменить мир хранителей, если бы Нолан мог, то не оставил тебя.       Узнаю его слова, от них становится теплее, и я невольно улыбаюсь сквозь слезы. Как же хочу увидеть его...       Мама снова крепко обнимает меня, берет за руку, и мы летим вверх. – Тебе пора возвращаться, мы непременно увидимся скоро… И скажи папе, что я люблю его.       Мама целует меня в щеку и подбрасывает вверх, нежно отпустив руку. Я лечу все выше и выше, слезы катятся по щекам, а фигура мамы становится все меньше и меньше.       – Я люблю тебя, девочка моя... – это последнее, что я услышала, а потом меня выбросило из темноты...

***

      И я открыла глаза.       Первое, что ощутила, это слабость, головную боль и приятный запах ванили. Все, что я увидела перед собой – белый потолок и больничную палату. Сначала пыталась опомниться, понять, что произошло. Через пару секунд воспоминания обрушились на меня, как снежная лавина. Собравшись с силами, соскочила с кровати. Лодыжку пронзила боль. Комната закружилась, и меня потянуло вниз. Удар пришелся в основном на руки, и порезанное запястье заныло от боли, даже кровь проступила через бинт. А еще у меня почему-то болело все тело, будто его сводило судорогами пару минут назад. Попыталась излечить себя магией, но была истощена, исцеление отняло у меня слишком много сил.       Покрутила головой в поисках помощи, мой взор упал на тумбочку с графином воды. Вода. То, что нужно. Медленно, опираясь на здоровую руку, подползла к тумбочке и трясущимися руками стащила графин на пол. Начала жадно пить воду, проливая ее на белую футболку и шорты, которые показались мне очень знакомыми. Пока не поняла, что это мои собственные вещи, их сюда мог принести только папа. Папа. Мне нужно найти его, но сначала Сидни, Джейса, Калисту и Карея. Неизвестно, что хранители из СПХ могли с ними сделать, держу пари, я провалялась без сознания достаточно времени. Только бы с ними было все в порядке. По правилам с ними ничего не должны сделать, пока я очнусь. Я очнулась, но где же все? Почему никто не приходит? Выпив половину кувшина, почувствовала себя лучше.       По стене поднялась на ноги и поковыляла к двери, чувствую себя инвалидом. Подергала дверную ручку, но она оказалась заперта. Начала колотить кулаками в дверь, пока в коридоре не послышались шаги. Отпрянув от двери, спустилась на пол.       Дверь отворилась, и в комнату вошли мой папа и Френк Уинфред.       – Она пришла в себя, – сказал Френк и вопросительно посмотрел на моего отца.       Замерла в напряжении глядя на него. Я многого от него ожидала. Ждала, пока он махнет рукой и позовет охранников, чтобы они забрали меня на опыты. Ждала, что он отвернется от меня и уйдет прочь. Я даже ждала, что он меня ударит. Но нет, отец неподвижно стоял, сложа руки в карманах своего черного плаща, и смотрел на меня с презрением. – Пап, – произнесла я надломленным голосом.       Он сделал шаг вперед.       – Ты была без сознания три часа. Как ты? – спросил он холодным тоном.       – Плохо. Мой отец меня не признает, а еще мама только что не позволила мне уйти из мира, где меня убили бы, узнав кто я, – выпалила я.       Он заметно вздрогнул, услышав, что я упомянула маму. Затем на его лице исказилось гневом.       – А что я должен был подумать, когда увидел, что моя дочь водится с нежитью, да еще и читает заклинания? – он почти кричал, прижав ладони к лицу, он задохнулся, а когда убрал руки, в его глазах были слезы. – Что ты такое?       – Я ведьма, пап, – отвечаю я спокойно. – Я Потэнс Сагакустос, в древних книгах заклинаний есть описание того, кем я являюсь и для чего предназначена. Скажу одно, я исполнила то, что должна. А сейчас, мне нужно найти моих друзей. Не подскажешь, где они?       Папа метнулся ко мне, схватив за руки начал осматривать мои запястья.       – В тебя вселился демон? Что ты несешь? У тебя нет знаков тьмы.       – Потому что я не темная ведьма! Я нейтральна! Наполовину светлая, наполовину темная и ты не сможешь это изменить! Я родилась такой! – прокричала я так громко, что сама чуть не оглохла.       Папа отпрянул от меня, подошел к стене и ударил в нее кулаком.       – Мама была темной ведьмой... – произнесла я тихо. Он обернулся и ошеломленно на меня уставился. – Она отреклась от сил в четырнадцать... но в ее душе оставалась тьма, она боролась с ней.       – Ты лжешь! – вскрикнул он, запуская руки в волосы. – Скажи мне правду, перестань язвить?       – Это правда, папа.       Наступила тишина. Папа вздохнул, повернулся к Френку и начал с ним шептаться, в их разговоре я разобрала всего два слова «суд» и «казнь». Нет. Отец не позволит меня казнить, не после того, что я сделала, что сделали мы, чтобы избавиться от Колберта.       В один удар сердца, вскакиваю на ноги и бегу на них. Пока они оборачивались, шмыгнула через дверной проем и босиком побежала по коридору, невзирая на боль в ноге. Они сразу же начали преследовать меня, даже пару раз им удается уцепиться за мою майку, но я уворачиваюсь от них, поражаясь тому, что даже хромую меня не могут догнать одни из лучших людей СПХ.       Завернув за угол, я выбегаю в еще один коридор. Этот мне знаком, осознаю, что нахожусь в штабе СПХ. Когда я была маленькой, папа приводил меня сюда иногда, так что если мне не изменяет память, то за этой дверью должна быть комната отдыха, а там есть что-то сладкое. Укорила себя, что думаю о еде в такой ситуации, но мне действительно надо съесть сладкого, чтобы мои силы начали восстанавливаться.       Проскользнув за дверь, закрываю ее на защелку. В комнате пусто. Шарю по шкафам в поисках чего-нибудь сладкого, как слышу удар в дверь. Папа и Френк пытаются выломать дверь. Нахожу в шкафу пакет с батончиками и апельсиновым соком, хватаю его и несусь к окну. Распахнув его, гляжу вниз. Я на высоте трех этажей, нервно сглатываю и ступаю на подоконник, стараюсь не думать, что будет, если сорвусь, шею сверну себе уж точно, и тогда Карей тоже умрет, а я не могу так рисковать. Карей. Знать бы где он, вот он мне поможет, если у него есть силы...ничего, я поделюсь с ним сладким. Интересно, как он воспримет мое появление.       Захлопнув окно, осторожно перебирая ногами, продвигаюсь по карнизу влево. Ветер хлещет мне волосы, руки отмерзли и мало того, что мои ноги дрожат, так еще и голова кружится. Думаю только о том, чтобы не упасть и не выронить пакет со сладким. Сердце выпрыгивает из груди, я вспотела и забываю дышать, в груди колет от нехватки воздуха, наконец, доползаю до крайнего окна. Дальше идти не куда, я уже теряю равновесие, нужно идти туда, не знаю, почему, но меня тянет туда. Заглядываю в окно. В комнате, похожей на ту, откуда я сбежала, только с множеством компьютеров, силуэт мерит шагами комнату. Заледеневшей рукой стучу в окно, мужчина обращает на меня внимание и спешит к окну. Он долго возится с окном, а меня покидают силы, сейчас я упаду, разобьюсь...       Внезапно окно трещит и меня, в полуобморочном состоянии втаскивают в комнату.       – Диана? Как ты тут оказалась? – спрашивает Карей.       В ответ я дрожу, стуча зубами. Успокаиваю себя мыслью, что я смогла, я нашла его. Карей сдергивает одеяло с кровати и укутывает меня.       – Ты что решила самоубиться? Там же... – он замолк, увидев в моих руках пакет.       – Т-т-там... – я протянула ему пакет, он развернул его и улыбнулся.       – Ты меня поражаешь, тебя захватили хранители, а ты сбегаешь через окно, прихватив сладости. Ну, ты...       – Между прочим, это сложнее, чем выглядит на самом деле, – я наконец перестала дрожать стучать зубами и оглядела Карея. На нем надета его прежняя одежда, голубая рубашка, замазанная моей тушью и брюки, похоже с ним не особо церемонились, но хоть воду на тумбочку поставили.       Карей достал два батончика, развернул один из них и протянул мне. Трясущейся рукой взяла его и надкусила.       – Тебе надо согреться, – сказал он, взял графин с водой и стал подогревать его рукой, в правой руке ощутила легкую щекотку.       – Ты знаешь, что с остальными? – спросила я. – Нет, – он пожал плечами. – Когда я очнулся, то ты лежала рядом без сознания. В двери спортзала ломились, Рик не сдержал их. Хранители влетели и схватили нас, а тебя забрал твой отец. Потом я очнулся здесь, а еще тело болит жутко, будто судорогами сводило... а что произошло с моим отцом?       – Мое заклинание изгнало его из этого мира.       – Но почему я не изгнан? – спросил он недоуменно.       – Потому что я этого не захотела.       Он протянул мне графин с горячей водой, прислонив ладошки к теплу, начала согревать руки. Карей наблюдал за мной, как вдруг его взгляд переместился на мое перевязанное запястье, где сквозь бинт проступила кровь.       – Что с рукой? – спросил он.       – Да, так поранилась, когда...       Он посмотрел на свою перевязанную руку, а затем на меня. Потупила взор, уставившись на графин.       – Что ты сделала? – спросил он строго.       Я молча посмотрела на него и покачала головой.       – Я ведь умер? Да? – не унимался он. – Это ты исцелила меня? Но как?       – Это все не важно, – отрезала я, и топнула больной ногой. Лодыжка тут же заныла от боли, промычав, замерла на месте. Карей тоже сморщился. Как только моя боль унялась, он вскочил с кровати.       – Как это понимать? Почему я чувствую твою боль? Скажи мне, – он опустился на колени передо мной, умоляюще глядя на меня.       – Тебе это может не понравиться... – он схватил меня за руки и осторожно сжал мои уже согревшиеся руки.       – Прошу, Диана.       – Я связала наши жизненные силы и этим исцелила тебя, – сказала я на одном дыхании.       Он раскрыл рот, ошарашено глядя на меня. Неловкая тишина, как же я ее ненавижу.       – То есть, – его голос дрожал, – если кто-нибудь из нас умрет, то умрет и другой? – я кивнула, он вскочил и начал метаться по комнате, почесывая затылок.       – Карей? – позвала я осторожно.       Он остановился в негодовании глядя на меня и тяжело вздохнул.       – Почему?       – Потому что я...       Я не закончила свою фразу, в коридоре послышались шаги, мы оба насторожились. В дверь ударили, послышался хруст дерева и дверь слетев с петли, повисла между комнатой и коридором. В дверном проеме стоял Джейс, весь потрепанный, со спутанными волосами и в черном облачении.       – О, Джейс, слава Богу! – невзирая на боль в ноге, кинулась его обнимать.       – Наконец-то, я нашел вас, – произнес он, задыхаясь. – Еле убежал от них.       – Что с Сидни и Калистой?       – Хранители отправляют их на процедуру проверки, – отвечает он. – Они могут не пережить ее... Нужно торопиться.       Джейс выглянул в коридор, я двинулась к двери, как ахнула от боли, пронзившей ногу. Карей подхватил меня под руку.       – Диана не может идти, у нее нога повреждена, и она еще слишком слаба, – сказал Карей.       Джейс обернулся, бросив на меня сочувствующий взгляд.       – Вы можете, что-то с этим сделать?       – Я могу попробовать исцелить, – предложил Карей.       – И потратишь силы? Нет уж! Перебьюсь как-нибудь!       – Это не обсуждается, – отрезал Карей, бесцеремонно усадил меня на кровать и начал исцелять лодыжку. Пока он трудился, я съела еще батончик и зефир. Сладости, конечно, вредят фигуре, но очень хороши для восстановления магических сил. Мои силы немного восстановились.       Джейс так и остался стоять в дверном проеме, изредка, поглядывая в коридор. Внезапно в коридоре послышались шаги и голоса. Джейс выругался и обернулся к нам.       – Они идут. Что будем делать?       – Дверь, – гаркнул Карей, взмахнув рукой. Дверь со свистом встала на петлю и захлопнулась, едва Джейс успел отпрыгнуть.       – Ты в своем уме, колдун? – прошипел он, стряхивая щепки с куртки.       – Тихо оба!       Мы все замерли, затаив дыхание. Шаги остановились около нашей двери. Джейс прислонился головой к стене, сжав руку в кулак. Я соскользнула на пол, отползла к стене и буквально вжалась в стену, а Карей остался сидеть на кровати. Ручка двери слегка дрогнула, у меня по спине пробежался неприятный холодок. Но затем снова послышались тяжелые шаги, и кто-то прошел мимо. Выдохнув, я сползла по стене на пол.       – Сегодня нам определенно фартит! – прошептала я.       – Пора идти, – с этими словами Джейс приоткрыл дверь и прошмыгнул в коридор.       Не медля ни секунды, двинулась за ним, махнув Карею рукой. Пора спасать остальных.