Игра с __ жизнью

- Сейджуро уже уехал? - поинтересовалась девушка, осматривая свою комнату с привычным завтраком на столе и запиской между цветами насыщенного яркого цвета. Не розы. Но лепестки словно бархат. И такие алые. Идёт к цвету его волос. Почему не выбрал розы? Хм, а он не любит стереотипы. Это куда приятнее. - Да, Икари-доно. Молодой господин уехал несколько часов назад, - ответила Чисаи, раздвигая шторы. Этой комнате не хватало солнечного света. Без него она казалась тяжелее и старомоднее. Впрочем от второго даже свет не помогал. - Крепко же я спала. У нас на сегодня осталось ещё одно важное дело, - Хайканэ взяла в руки книгу, которую надеялась дочитать до своего бракосочетания. Но всё как-то было против этого. Ничего, что-нибудь придумает. Последнее время ей только этим и приходилось заниматься. Мозг кипел. - Мы должны подготовить спальню для меня и моего мужа. Последние два слова девушка сказала очень уверенным тоном, который ей самой очень понравился. Значит, она уже приняла свою судьбу и знает, как с ней обращаться. А ещё очень хорошо, что появилось желание выходить замуж. Лучше, чем постоянная волна возмущения. Даже не ждала таких хороших результатов. Можно ли теперь это холодно обзывать результатами? Кто-нибудь бы возмущался, называя чувства подобным образом. Но девушка знала, что это было почти спланировано. Планировать хорошее, рождение ребёнка к примеру, это же нормально. Почему бы не планировать любовь? Тем более, что обстоятельства подразумевали наличие чего-то подобного между женихом и невестой. - Вы так долго не хотели этого делать, - напомнила горничная, расправляя покрывало расшитое чудоковатыми рисунками. Хайканэ лишь слегка приподняла брови. - Действительно, долго тянула. Наверное, было мало идей в голове, - будущая Акаши налила немного чая в маленькую чашечку с золотым ободком. Не стоит вспоминать о всех тех причинах, что не давали ей сделать этого. Это удаляет от цели. - Чисаи, принеси себе чашку тоже. Попьём вместе. Как-то мне даже странно, если его нет рядом. Женщина изумлённо посмотрела на свою молодую хозяйку и отправилась на кухню за посудой. Выглядела Хайканэ, мягко говоря, потерянной. С чего бы это? - Может, оно и к лучшему, что она стала так к нему относиться, - проговорила Чисаи, поглядывая на свою помощницу. - Икари-доно очень хороший человек. К тому же она очень красивая женщина. Мне бы не хотелось, что моя госпожа была несчастной. Она этого не заслужила. Много я видела красавиц, и все они были несчастными. Когда-нибудь должно же быть иначе? - Надо же было так в жизни приключиться. Красавица попала к нашему чудовищу, - светловолосая девушка приложила к одному глазу ломтик лимона, а к другому помидора, намекая на то, что у Сейджуро глаза разного цвета. - Сказка, да и только. - Нет-нет, сейчас у него так, - другая девушка с медным оттенком волос схватила два помидора и приложила к глазам. - Это вот такими большими лупалками он смотрит на нашу Икари-доно. И даже не моргает. Аки чудище. - Арбузы ещё возьми, глупая, - шикнула Чисаи на девушек. - Режьте тоньше, это для папы чудовища. - Да-да-да. Режем уже. Может, ему туда крови добавить? Чтобы он не пил её из Икари-доно? - весело пролепетал кто-то. - Нет, думаю чудовище делиться не будет, - возразил кто-то из дальнего угла кухни. - Ох, Пачо, и всё ты замечаешь, болван, - Чисаи ответила лёгкий подзатылок своему племяннику и вышла в прохладный коридор. - Вот в этом-то и проблема, что чудовище… ревнивый очень наш молодой господин. Только игнорирует это чувство. Но разве такое легко игнорировать? Горничная спешно поднялась по лестнице и без стука вошла в комнату своей хозяйки. Но не обнаружила её за столом в привычной позе за чтением. На подносе царил некоторый беспорядок. Как так вышло, что Икари-доно опрокинула чашку и пролила чай на скатерть? С её-то аккуратностью. Заподозрив неладное, служанка бросилась в ванную комнату, где обнаружила свою госпожу. Девушка судорожно впивалась руками в раковину, чтобы не упасть. Её тело было как-то странно изогнуто, всё для удержания равновесия. Это трудно, если пол становится стеной или круглым потолком в твоём сознании. А ещё всё теряет остроту и расплывается. - Икари-доно, вам нужен врач, - руки Чисаи дрожали от страха от одного только взгляда на юную госпожу. Такая бледная. Словно мать Сейджуро в гробу. Почему-то именно это воспоминание всплывало в голове всякий раз, когда служанка видела почти бумажно-белое лицо своей хозяйки. И гнать эти мысли не получалось. Образ был настолько сильным, что служанка еле сдерживала слёзы. Мать молодого господина была очень красивой женщиной. И очень бледной в гробу. И очень мёртвой. - Я не могу к нему поехать, ты же знаешь. Нам придётся что-то придумать, чтобы привезти его сюда, - девушка пыталась отмыть кровь с лица и шеи. Но это было бесполезно. - Вы очень бледная, Икари-доно, - нервы потихоньку сдавали. Хотелось сказать: «как мертвец». Но эти слова в горле застряли. - Знаю. Здесь тоже придётся что-то придумывать. Я не могу в таком виде выходить замуж, - кончики коричневых длинных волос попали в раковину и тут же намокли от бегущей из крана воды. Было бы не так страшно, если бы к этому чудесному цвету с золотистыми жилками солнечного света не примешивался этот яркий алый... кровяной. В ансамбле со словами Хайканэ это выглядело ужасно. Даже в таком состоянии она планирует свою свадьбу! - Как вы можете сейчас о таком думать! - всплеснула горничная руками. От досады ей хотелось плакать. О том, что её хозяйка больна, знала только она одна. И то не узнала бы, если бы не заставала её периодически в таком виде в ванной комнате. А ведь наследница дома Икари пыталась это скрывать. И ей так долго это удавалось. Теперь Чисаи знала, как именно. Получается, что кто-то ещё несёт на себе такой же груз ответственности за чужую тайну, как и она. Но этот кто-то остался в доме Икари, помощи от него ждать не придётся. Как и понимания с сочувствием. Хайканэ попыталась выпрямиться с помощью стены. Но никак не удавалось из-за ужасного головокружения. Что-то просто тянуло голову вниз с какой-то противоестественной силой. - А о чём мне ещё сейчас думать? У меня только одна задача теперь. Рожать наследников дома Акаши, - её глаза никак не могли сосредоточиться на одной определённой точке. Если бы это удалось, стало бы немного легче. - Извините, Икари-доно, но в таком состоянии вы никого не родите, - изрекаемая правда была не самой приятной из возможных. Но врать не стоило, Хайканэ сразу это понимала. - Оно-то и печально. Подай мне полотенце, - она протянула руку и получила махровое изделие. Девушка тщательно смочила его в холодной воде и обмотала им голову. - Обопритесь на меня, Икари-доно. Вот так. Я уложу вас. - Хорошо, что он уже уехал, - проговорила Хайканэ посиневшими губами. - Хоть какая-то пауза. Посмотри в моём телефоне. Мама должна была прислать номер моего врача. Чисаи быстро пролистала переписку своей хозяйки с её матерью. Самое странное, но там никогда не было ничего интересного. Только стандартные фразы и дежурные приветствия. Горничная ещё раз ощутила, что её госпожу давным-давно все оставили в одиночестве в этой ситуации. Можно было только наедяться, что чудовище со временен станет более благосклонным к красавице, заставившей его пройти уже несколько кругов ада подряд. Но станет ли он ей близким человеком? Наслаждаться страстью и внезапным влечением — это одно. А вот действительно быть рядом со своей женой, называть её своей второй половиной и чувствовать её, как часть себя — это уже другой вопрос и другая задача. У чудовища извращённый ум и зашкаливающая гениальность. Но что касается чувств? Сейджуро не раз наталкивался на эту мысль, что за такой короткий период одна единственная женщина заставила его упасть во все возможные грехи. Он желал её настолько сильно, что готов был разорвать на ней одежду в любой момент и овладеть неважно где, неважно как. Страсть и похоть — всё в одном лице. Довела его до гнева и ярости. Заставила ревновать, что не лучше жадности. Он был уверен, что она только его и больше никак. При этом его гордость возросла в несколько сотен раз, когда парень увидел эту невинную покорность в её серых глазах. Присвоил все заслуги себе. И даже успевал завидовать тем, кто проводил с ней больше времени, чем он. Завидовал горничным, скрепя зубами. И это же всё приводило к ненасытности, которую никак не удавалось удовлетворить, а потом начиналось снова: похоть, гнев, жадность, гордыня, ненасытность. Но сейчас Хайканэ казалось, что ей выпало нести наказание за всё на свете, что только можно было себе вообразить. Может, даже за него. Всё на двоих? Ведь так теперь должно быть? Бесспорно. - Но ей плохо сейчас! - Чисаи повысила в очередной раз голос. - Вы должны приехать немедленно! - Он должен приехать, хотя бы сегодня, - девушка отняла от лица окровавленное полотенце. - Сегодня, Чисаи, не завтра! Мне плевать, даже если это будет полночь! - Господин доктор, это важно, - горничная делала всё, что было в её силах. - Я понимаю, что у вас другие больные. Но они не истекают кровью прямо сейчас! Мы сделали всё, на что были способны. Мы будем ждать вас в любое время. В любое время! Служанка положила мобильный телефон рядом со своей хозяйкой. Пора было нести новое полотенце. Оно уже достаточно времени пролежало в воде, чтобы стать холодным и не таким окровавленным. Чисаи с чрезмерным усилием выжала махровую ткань и подала её своей хозяйке. - Мне необходимо предупредить охрану о том, что должен приехать ваш врач, - проговорила женщина. - Если кто спросит, то скажи, что у меня боли из-за женских дней и стресса перед свадьбой. Мужчины не сильно в этом разбираются, поэтому должны поверить, - девушка промокнула лицо холодным полотенцем и с сожалением отметила, что ни головокружение, ни кровотечение никуда не спешат уходить. Хорошо, что эти самые женские дни уже закончились. А то был бы перебор. Утонуть в собственной кровище. Прекрасно, просто чудесно. Прямо перед свадьбой! - Главное, чтобы мы справились до возвращения Сейджуро. Он не должен ничего знать, - снова начало тошнить. Волна гнева на свой собственный организм окатила затылок. Пришлось ещё и себя успокаивать. - Почему, Икари-доно? - Ему только этого сейчас не хватает. Главное, что я могу выносить и родить ребёнка, остальные трудности никого не касаются. Горничная не особо понимала всей ситуации, но больше не задавала вопросов. Шла и думала на тему того, что даже такая смена декораций и желание Икари-доно выходить замуж не говорят о том, что она начала доверять своему будущему мужу. Хайканэ устало закрыла глаза. Так вышло, что за эти недели ей многое удалось узнать. Огромный объём новой информации. И одна новость хуже другой. Просто слушала, наблюдала и ужасалась. Скоро в этом доме разразится что-то вроде поединка двух титанов. Акаши-старший и Акаши-младший. Последний слишком хорошо понимает насколько силён, первый уже давно это заметил и пытается всячески усмирить молодой ум, оттяпывающий из его рук один кусок власти за другим. Сейджуро самому в скором времени понадобиться поддержка и вера в него, для этого у него должна быть сильная и верная жена. А все эти трудности с её телом — не более, чем временные слабости, в которые ей никого не хотелось посвящать. Подобная вещь станет поводом для отца Сейджуро усомниться в пригожести невесты и проесть плешь на голове сына этой темой. Почему-то Хайканэ была уверена, что её жених не откажется от неё, если его отец этого потребует. Первой причиной будет его сила и превосходство, которые он ощущает в себе. Второй — просто возможность, доказать свою власть и твёрдость. Возможно, есть уже и третья причина — может, он любит её уже так же, как и она его? - Не стоит им давать поводы для поединков, не стоит. Как ты не понимаешь, Чисаи? - наследница дома Икари оглядела пустую комнату и снова посмотрела на окровавленное полотенце. Не хорошо получается. Но придётся терпеть. - Чтобы с головой уйти в работу, нужны крепкие тыл и семья. Может, меня не учили много работать. Мне была отведена другая роль. Горничная вернулась и снова принялась за смену полотенец. Этот день оказался очень тяжёлым. Хайканэ не могла даже попить воды. К вечеру она так ослабла, что начала сомневаться в том, что сможет в день своей свадьбы сделать хотя бы пару шагов. Но она должна была с этим справиться. Другого выбора не было. Во всяком случае Икари Хайканэ не оставляла себе других вариантов, доводя себя до крайностей. *** Доктор приехал только вечером. Он неспешно осмотрел девушку и остался не очень сильно доволен. - И что же с вами случилось, Икари-сан? Чисаи не понравилось такое обращение к её госпоже. Или думает, что ему позволено? Странный мужик. Словно нищий. Но одежда дорогая, только неухоженная. И воняет от него никотином. - Да ничего особенного. Переволновалась, - Хайканэ боялась пошевелить головой, переживая, что кровь снова пойдёт носом. Но на этот случай женщина в белом переднике приготовила новую гору холодных, мокрых полотенец. Чтобы не бегать за ними в ванную комнату, пришлось поставить пару тазов с водой прямо перед кроватью. Принцесса среди тазиков с розовой водицей. Очень смешно звучит, но отвратительно выглядит. - И что заставило вас так волноваться, Икари-сан? - он примял свою шевелюру. - Хлопоты предсвадебные, вы же понимаете? - Не-а, я не женат. Но о ваших стрессах знаю куда больше, чем вы сами, Икари-сан. Головные боли не мучили? Гул в ушах? Девушка положительно кивнула и тут же ощутила, что это движение было лишним. - Подайте ей полотенец, пожалуйста, Чисаи-сан, - улыбка доктора была успокаивающей, но на горничную она не действовала. Конечно, если от одного кивка случается чуть ли не кровавый потоп. Хайканэ приняла мокрую махровую ткань и приложила к носу. Свободным краем попыталась оттереть пятна с футболки. Пришлось отказаться от красивого шёлкового пеньюара и надеть свою старую одежду, которая никогда особо не нравилась девушке. На ней такое смотрелось хорошо, но на себе она подобное не находила привлекательным. - Мне надо, чтобы послезавтра я на своих двоих пришла к алтарю и дала согласие своему жениху. Остальное меня уже не волнует. Что скажете на это, доктор? - сразу переходила к сути проблемы. - Кровь остановить можно. А вот с головокружением... Готовы поспать до следующего вечера? Икари-сан, вам нужен покой и отдых. А вы явно нарушаете. С такими успехами, мы начнём встречаться гораздо чаще. А я не люблю всякие там свидания и постоянных связей не ищу. Может, переедете ко мне в отделение? - он перестал улыбаться и достал из своего чемоданчика небольшой шприц. - Это звучит очень интересно. Даже я не делал такого вежливого предложения, когда хотел, чтобы моя невеста жила со мной. Чисаи не могла пошутить сама над собой в этот момент, но потом ей казалось, что глаза у неё были не меньше тех помидоров сегодня утром. А ещё она окаменела и почти что рассыпалась мелкой крошкой на дорогом ковре. От страха ослаб контроль над телом. Позже поняла, что очень хочет в туалет. Это же надо было так напугать? Почти что до коликов в сердце. Становится ясно, почему в её возрасте уже седина в волосах. А ведь она не так уж и стара. Сейджуро внезапно решил вернуться домой сегодня, а не завтра. Без предупреждения. Он этого никогда и не делал. Ему хотелось поскорее увидеть свою будущую жену. Этот день без неё оказался очень тяжёлым. Он не думал, что будет так сильно скучать. А теперь парень не мог понять, что же сейчас ему стоит испытывать? Если разум пытается выбрать между чувствами, это значит, что шок ещё не слишком глубокий, чтобы отключить сознание. Можно удержать какую-то долю самообладания и трезвости рассудка. Это ему всегда хорошо удавалось. Не подкачает и сейчас. - Извини, не ждала тебя сегодня, - Хайканэ устало закрыла глаза, понимая, что ей этого самого самообладания не хватает. - Доктор, вы можете сделать что-нибудь, чтобы я перестала пачкать кровью всё вокруг? Это раздражает, - впервые позволила она себе высказать свои негативные эмоции перед своим женихом. И расценивала девушка это, как очень плохой признак. Ей не подобало так себя вести. Но гнев одолевал. - Эх, да, я должен сделать свою работу. Извините, вы, наверное, Акаши-сан? - мужчина достал какую-то колбу из своего чемоданчика. Парень презрительно смотрел на человека, который макал ватную палочку в какой-то раствор, вызывающий ещё большее недоверие, чем этот странный субъект, возомнивший себя врачом. - Пожалуйста, Икари-сан, очистите нос насколько это возможно, - добрый доктор ждал, пока его пациентка ему поможет, хамски не обращая внимания ни на кого. Акаши-младший видел, как она вытирает лицо и пытается избавиться от сгустков крови в носу. Девушка отняла ткань от лица и разложила её перед собой. Её футбола была алой от горловины и до самого живота. Парень подумал о том, что ещё ни разу в жизни не видел столько крови сразу. Мужчина ловко смазывал ей нос какой-то гадостью, что явно не была чем-то приятным. Придётся доверять. - Это экстракт серебра, - пояснил слегка заносчивый мужской голос. - Можно сказать, что мы обожгли и простерилизовали сейчас лопнувшие сосуды. Но причину это не устраняет. Икари-сан, у вас очень высокое давление. Нам придётся сделать вам укол, - подобное построение предложений как-то внезапно обобщало всех и походило на игру «Мы бригада скорой помощи». - Думаю, что это необходимо, - она протянула руку, подставляя вену. Её глаза наблюдали за его реакцией. Получалось, что сейчас делали что-то, на что он не давал своего согласия, но выбора не было, особенно у него. Как поведёт себя? Плохой момент. Очень плохой. Человек со шприцем медленно ввёл иглу под кожу девушки. Доктор ловко надавливал на поршень, удерживая одинаковую скорость. Лекарство медленно проникало в кровь. - Я хочу, чтобы меня оставили наедине с моей будущей женой, - процедил Сейджуро. Спокойствие испарялось и уносилось подобно туману на ветру. Самообладание оказалось не таким уж крепким, как ему того хотелось. Почему все слабости проявляются рядом с ней? Чисаи поспешила собрать окровавленную ткань с пола. Она знала, что её хозяйка никогда бы не одобрила подобного беспорядка в её комнате. - Я попрошу вас подождать меня снаружи, - обратился парень к мужчине у кровати своей невесты. Горничная так же подхватила один из тазов и взглядом приказала доктору сделать то же самое. - И почему женщины всегда управляют нами? Наверное, поэтому я ещё не женат, - заворчал он, поднимая то ли таз, то ли ведро. Сейджуро и Хайканэ остались одни. - Извини. Переодеться я тоже не успела. Открой, пожалуйста, окно. Здесь очень душно, - попросила девушка, оттирая окровавленные пальцы. Он выполнил её просьбу, затем подобрал полотенце, что было разложено перед ней и ушёл в ванную комнату, чтобы намочить его. И всё в диком молчании, порождающем страхи, вопросы и неприятные воспоминания. Воспоминания о красивой женщине в гробу, бледной, с посиневшими губами, которые даже не смогли как следует загримировать. И почему подумал сразу о своей матери? Молодой человек медленно обтёр лицо своей невесты, так и не проронив ни слова. Его руки не тряслись, вопреки страхам, сжиравшим его изнутри. Было страшно смотреть в её глаза, но хотелось делать это снова и снова. Лучше внимательно наблюдать за ней, чтобы не упустить ни одного мига её жизни. Так много крови вокруг, так страшно. Но показывать это не стоит, иначе можно напугать её. А это ни к чему. Потому что ей могут присниться страшные сны, из которых не просыпаются. И как можно победить подобное? Его силы... это сейчас так смешно, когда говорят, что он очень силён и может удержать весь мир кончиками пальцев. Есть что-то, что ему не победить. Зачем? Он потянул её футболку вверх, оголяя её верхнюю часть. На ней не было нижнего белья. Но она не сопротивлялась ему ни секунды, ощущая, как свежий воздух контрастирует с её кожей на груди и животе. Сейджуро нежно поцеловал её шею и плечо. Парень мягко обнял её и понял, что не испытывает похоти, потому что страх намного сильнее. Девушка ласково погладила его волосы. Она пахла кровью. Свежей кровью, растворённой в воде. Странный запах напоминал об опасности, панике, неспособности и бессилии. Баскетболист расстегнул свою спортивную куртку и снял футболку со своим именем и номером. Он одел на свою будущую жену одежду, которую надел сразу же после одержанной сегодня победы, и помог девушке удобнее лечь. Ему не было известно, как это с заботой и любовью укладывать спать человека, который тебе дороже всего мира. В один миг и больше нет мира, он стал чем-то другим. Только что, или же вчера? Может, так и было всегда? Когда только она была его миром? С каких пор так вышло всё? Сумбур в голове и страх. Путает мысли. Ни одного вопроса не задать верно. - Отдохни хорошо. Я разбужу тебя, - проговорил он ей как можно ласковее. Это было нелегко. Не с кем было раньше так говорить. Придётся и это выучить, что приятнее нотных знаков, иностранных языков и сложных систем человеческих игр разума. - Спокойной ночи, любимый мой Сейджуро, - её глаза наливались свинцом. - Спокойной ночи, любимая моя Хайканэ. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. - Пусть это будешь ты, - девушка мягко повернулась на бок и провалилась в какое-то небытие, вызванное действием лекарства. Молодой человек надел поверх обнажённого торса спортивную куртку и вышел из комнаты своей будущей жены, оглядываясь назад. В небольшом помещении для гостей его ждал добрый доктор средних лет и приятной наружности. Или же она могла быть приятной, если бы он поменьше курил и не так много пил кофе. А ещё мужчина частенько питался всякой гадостью из придорожных забегаловок, что сказывало на цвете лица и худом, но будто слегка оплывшем теле. Витамины из ночных магазинчиков против этого давно не помогали. Он не гордился тем, что не был женат и уже давно забыл о том, что когда-то ставил свою мнимую свободу выше всего на свете. Лучше бы засунул её куда-подальше и был обычным человеком с детьми и женой. Хотя бы с детьми, чтобы не было так тоскливо от собственного одиночества. Перед его глазами проносились тысячи судеб каждый день. Ему было жалко их всех, но он не мог преподать им урок, потому что его пациенты никогда не слушали его. Но сегодня, ему показалось, что и без его лекций, кто-то понял то, что его разум так долго пытался донести своим примером до других. Мужчина думал, что может порадоваться этому, но только отчего-то было так печально. А ещё очень интересно, стоит ли это всё тех усилий, что прилагает эта девушка, не обращая внимания на себя, гробя себя, подводя к краю могилы. Что дают ей взамен? Той, которая не нуждается ни в роскоши, ни в богатстве, ни в лести. Ищущая чувства в ответ. - Я думаю, что вы хотели бы узнать, что случилось с Икари-сан, - проговорил мужчина, параллельно думая о том, что ему ужасно хочется курить. - Странно, если бы у меня были другие вопросы к вам. Вам придётся ещё немного воздержаться от курения, - проговорил Сейджуро, коротко взглянув на пальцы собеседника. - И как давно это происходит с ней? Доктор разочарованно посмотрел на свои руки. Очень хотелось курить. До дрожи во всём теле. - Вроде как с самого детства. Слабенькая она была. Думали, что у всех деток иногда идёт кровь из носа. Только у них она останавливалась, а у неё нет. Икари-сан очень сильная женщина. Духом и разумом. И телом могла бы быть тоже посильнее, если бы берегла себя. Только эта глупая женщина заботится всё время о других. Чтобы они не волновались, чувствовали себя комфортно и хорошо. Нервничает и переживает. Раньше с её тела даже синяки не сходили. Мы радовались, когда это было позади. Но я бы так не радовался сейчас, видя подобное снова. Странно, но я так редко встречал хороших женщин. Часто видел тех, которые и ногтя её не стоили. Эх, что меня слушать? Я был бы рад, если бы Икари-сан была счастлива, - от нехватки никотина в мозгах случился сумбур. Или же это было вызвано чем-то другим? - Не пытайтесь меня разжалобить, - проговорил спокойной Сейджуро. - У меня нет на это времени. Я просто одинокий человек, который полюбил женщину, которую ему никогда не достигнуть. Женщину... девушку. У меня даже не будет такой дочери. И вообще мне пора. Очень хочется курить, - он посмотрел на своего молодого собеседника и подумал о том, что подобное тоже видел на своём веку, когда кто-то боялся потерять человека, самого дорогого и любимого человека на свете. Может, Икари-сан нашла того, кто будет любить её так, как она этого заслуживает? Он никогда бы не смог дать ей это. А этот парень? - Чисаи, проводи господина доктора. А потом нам необходимо вынести все эти чёртовы тазы и вёдра из её комнаты, - Сейджуро резко поднялся и вышел из помещения, не утруждая себя лишними прощаниями. Нервы шутили злые шутки. А он их на дух не переносил, когда был их объектом воздействия. *** Горничная заглянула в комнату своей хозяйки. Не было необходимости стучаться, потому что дверь была приоткрыта. На небольшом круглом столике, за которым принимала пищу её юная госпожа, стояла круглобокая ваза со свежесрезанными цветами и несколько маленьких ароматических свечей. На полу не было никаких ёмкостей с водой и мокрых полотенец. Девушка мирно спала среди подушек с кружевными оборками, переодетая и умытая. - Акаши-доно, вы уже всё убрали, - проговорила женщина, вошедшему парню с ещё одной вазой с цветами. - Ты можешь идти спать, - ответил он отстранённо. - Спокойной ночи, Акаши-доно, - Чисаи учтиво поклонилась и вышла в ярко освещённый длинный коридор. От чего-то было спокойно где-то внутри. Если бы юный господин не остался с молодой хозяйкой, то женщина бы провела эту ночь подле неё. И не только ночь, но и весь день, дожидаясь её пробуждения. Но почему-то было ощущение, что чудовище справится с этим лучше, чем испуганная служанка, не имеющая сил, чтобы унять дрожь в коленках и руках. Дело не в профессионализме. Здесь только страх. *** Сейджуро внимательно оглядел комнату, думая о том, что скоро они будут спать в другом помещении, которое ещё не готово к этому. А это значит, что ему будет чем завтра заняться. Парень осторожно залез на огромную кровать. Он откинул тёплое одеяло и позволил себе несколько секунд рассматривать женщину, лежащую под ним. Она могла бы вызывать умиление и даже восхищение. Но почему-то что-то сжималось внутри, причиняя боль. Эта девушка всё ещё не принадлежала ему полностью, а уже закрадывались сомнения на тему того, что он может потерять её. И виноват будет в этом не какой-то там мужик со смазливой мордой, а все они — её родные и близкие. Можно ли начать их ненавидеть за такую возможность? В другой бы ситуации он бы сказал, что это очень глупый вопрос. Но сейчас почему-то ответ был положительным. Ненависть — это плохое чувство. Очень плохое. Но ещё хуже — это чувство утраты. Ему не хотелось испытывать его когда-либо снова. И если будет необходимо, то будет ненавидеть и гнать их всех подальше от неё, только бы оставаться с ней как можно дольше. Только, чтобы иметь возможность сохранить её. Не забыть бы эти чувства... Сейджуро не заметил того, как уснул. Так же не понял, когда проснулся. В какой-то прострации прошло не меньше часа прежде, чем он очнулся от того, что рассматривает лицо спящей рядом с ним девушки. Парень думал сначала о том, можно ли сравнить её красоту с ангелами или богами, но пришёл к выводу, что это какая-то пустая трата времени. Лучше просто наслаждаться ею, а не подбирать ей сравнения и названия. Он нежно гладил её волосы, рассматривая маленькие золотые оттенки в густом каштановом цвете. Ни капли красного. Не так, как у него. Через некоторое время пришлось вытащить себя из тёплой постели и отправиться завтракать, но кусок не лез в горло, а тело требовало деятельности. Пробежка не особо помогла. Всё равно осталось чувство какой-то неудовлетворённости. Он с завидной периодичностью проверял свою невесту, которая не собиралась просто так по волшебству просыпаться. А ему было очень жаль её будить. Пришлось окунуться в обычные хлопоты. Их совместная спальня была готова с точки зрения строительства и дизайна. Но Хайканэ хотела внести в неё свои изменения. Коробки с заказанными светильниками, зеркалами и шторами стояли в маленькой комнате, где они будут скоро вместе завтракать. Он медленно начал извлекать содержимое, пытаясь понять, куда бы ей хотелось поставить или повесить каждый из этих предметов. Не без помощи Чисаи удалось перевесить шторы и унести всё то, что молодая хозяйка грубо обозвала безвкусным и отвратительным. Парень не особо горел желанием углубляться в премудрости дизайна, поэтому просто согласился с тем, что ему показали. Впервые так доверился чьему-то выбору. Странно. Ужасно странно. Хайканэ правда была последовательной и очень чёткой девушкой. По её просьбе горничная сделала несколько фото спальной комнаты, на которых теперь крестиками были перечёркнуты все лишние, уродские и безвкусные вещи. Половина фарфоровых статуэток была грубо сложена в коробки и унесена из комнаты навсегда. Другая половина отправилась в мойку и чистку. Стало меньше различных висюлек и побрякушек на окнах и светильниках, включая люстру. Комната становилась более европейской, избавляясь от массивных старых предметов, делавших помещение тяжелее и уже. Заказанные Хайканэ ткани хорошо сочетались с цветом стен и делали комнату более светлой и лёгкой. - Икари-доно хотела выкрасить эти полки в белый цвет, - Чисаи указала на массивные доски, прилаженные к стене. Они теперь совсем были здесь ни к месту. - Икари-доно сказала, что хочет поставить на них ваши свадебные фотографии и несколько кубков, которые молодой господин получил на последних матчах. - Хм, я как раз привёз ещё один, - задумчиво проговорил Сейджуро. - Неси краску. - Акаши-доно, но Пачо должен красить. - Краску, - повторил парень холодно. Следующие несколько часов ушли на покраску и помывку себя любимого. Краска легла идеально, но пришлось хорошенько постараться для этого. Интересное занятие. И приятно что-то делать своими руками. Особенно с мыслями, что ей это может понравиться. Точнее, обязательно понравится. Это же Хайканэ. Будет гладить его и любить. Конечно. Будет. - Акаши-доно, вы будете ужинать в комнате Икари-доно сегодня? - тихо спросила горничная, осматривая пол в комнате. Его необходимо было срочным образом отмыть. - Она уже встала? - он с надеждой смотрел на служанку. - Икари-доно принимает душ, - эти слуги совсем расслабились. Вместо «да» или «нет» стали давать такие развёрнутые, но очень содержательные ответы. И не знаешь уже, что лучше? В демократию он не верил. Как и его будущая жена. Сейджуро поспешил в комнату своей невесты. Хайканэ встретила его как всегда красиво одетая и готовая к визиту самого императора Японии. Парню стало приятно от мысли, что эта девушка ждала сегодня исключительно его. - Ты хорошо спала? - он уже с нескрываемым удовольствием поглаживал её округлые ягодицы. - О да, это было чудесно, - она ласково улыбалась ему и позволяла целовать себя. И ни намёка на прежнюю слабость в голосе. Только осталась очень бледной. Через несколько минут принесли ужин. Хайканэ старалась не особо капризничать, но из-за отсутствия голода не могла сдержаться. Чтобы не есть то или иное блюдо, ей приходилось придумывать какую-нибудь причину для этого. Но от чая девушка не отказалась, потому что её мучила ужасная жажда. - Я совсем забыла про то, что у меня ещё есть дела, - она вздохнула, поглаживая его руку. Ей очень нравились его сильные, тонкие пальцы. - И чем ты таким важным решила заняться за день до нашей свадьбы? - молодой человек внимательно посмотрел на свою будущую жену. - Я не успела приготовить нашу спальню. Она по сути уже готова. Но... - Она тебе не нравится, - закончил он за неё. - Именно. Там... неуютно. Всё-таки это место, где мы будем вдвоём. И ничего не должно раздражать после будней наполненных разными людьми и эмоциями. Это должно быть такое место, где... хм, где нам будет хорошо вдвоём. Только для нас с тобой. Там даже окружающему миру не должно быть места. Акаши-младший был доволен таким ходом мыслей своей невесты. Ему и самому хотелось отыскать такой уголок, где смогут быть только они, вместе. Но зачем искать, если можно просто сделать? - Пойдём тогда, посмотрим, что мы можем изменить, - он уверенно взял её за руку. - О, если ты настаиваешь... не иди так быстро, я же на каблуках, - заставила девушка его немного убавить шаг и усмирить такое рвение вперёд. Сейджуро не без удовольствия распахнул перед своей невестой двери в их будущую спальню, которую ему очень хотелось как можно скорее опробовать. Но необходимо было ещё немного подождать. Пару минут что ли. Это платье ей очень шло, только без него лучше. Сто процентов лучше! - О? Это когда тут всё переделали? И меня не спросили, - Хайканэ удивлённо осматривала новый интерьер, отмечая, что всё сделано так, как она хотела. Но в обход её великому слову, дающему право! Возмутительно! - Главное, что я разрешил, - довольно послышалось сзади. - Сейджуро... это, - девушка не могла подобрать слов, после такой яркой смены эмоций в голове. «Молчать, женщина! Я соизволил!» - Всё именно так, как я себе представляла. Когда вы успели? - Пока ты спала, любимая, - его руки мягко обвили её талию, а губы нежно коснулись шеи. - Ты хотела бы попробовать кровать? Мне кажется, что это самая первая вещь, которую необходимо проверить. Нам же спать на ней ещё много-много лет. А потом мы купим новую. - Это слишком прямолинейно, Акаши-сама, - наследница дома Икари ловко развернулась к нему лицом. - Переживаю, что ты не поймёшь намёка. - Думаешь это возможно, если учесть, что ты задрал моё платье и бессовестно стягиваешь с меня нижнее бельё? - она довольно смело запустила ему обе ладони под рубашку. Сама поражалась своей смелости. Откуда это у неё столько взялось? - Мало ли что может случиться, может ты на полу хочешь, - парень продолжал гладить линии её нежного тела, оголяя их одну за другой. Его ладони были тёплыми и мягкими. А ещё очень ловкими и чуткими, словно угадывали желания или же потребность её тела, легко пробегая сладкими поглаживаниями именно так, где ей хотелось. И неожиданные желания не пугали на этот раз. Хайканэ чувствовала, как внизу живота что-то начинает приятно щекотать. Захотелось сильнее прижаться к нему, дать почувствовать, насколько ей горячо от собственных мыслей. Она не отказывала своим желаниям, чем заводила его, не понимая этого. Девушка закусила нижнюю губу, ощущая, как его губы целуют её в самых неожиданных местах вверх и вниз, по прямой, по кругу. - Сейджуро, - прошептала она, понимая, что он уже успел избавить от одежды их обоих. - Наша свадьба завтра. - Мы успеем, - проговорил парень немного охрипшим голосом. - Но это уже программа завтрашней ночи, - Хайканэ сладко прижалась к нему, обвивая ногами его бёдра. Как-то само так получилось. - Не всё всегда идёт в соответствии с планом, - молодой человек уверенно обхватил её бёдра и развёл ноги девушки настолько, насколько было необходимо, чтобы удобно устроиться между ними. - Только осторожно, - едва успела попросить наследница дома Икари. А позже он услышал в пылу собственных откровенных мыслей: - Больно-то как. Ему не оставалось ничего, как крепче обнять её. Но из-за вожделения и сладостной неги в теле он не смог как-то успокоить её или же остановиться. Лишь позже, вымолвил едва дыша: - Потерпи, пожалуйста.