Родерик Амелл
Ну почему маги такие идиоты?! Стою. Смотрю на юную светловолосую эльфийку, сосредоточенно читающую «Драконов Неварры». Пытаюсь поверить в услышанное. Авексис несколько лет назад перевели к нам откуда-то из Орлея, из Монтсиммара или Вал Руайо, не помню. Девочка была странной. Очень спокойной, очень неразговорчивой, но, безусловно, способной. Не во всех школах – ей больше всего нравилась стихийная магия: огонь, лёд, молнии. В этих областях она владела такими заклинаниями, к которым даже я подступиться не мог. Вот только её манера разговора… Авексис делала длинные паузы почти после каждого слова, часто упускала объяснения и вообще, старалась говорить как можно меньше. Правда, преподаватели привыкли – благо, материал она усваивала хорошо. По идее, её должны были направить на Истязания вслед за мной – вроде бы ей уже исполнилось восемнадцать. Встретив эльфийку в библиотеке, поинтересовался, стала ли она полноправным магом. Поинтересовался мимоходом – нас в лучшем случае можно было назвать знакомыми. Друзей у Авексис не было. – Завтра, – спокойно ответила блондинка, не отрываясь от книги. – Усмирят. Смотрю. Пытаюсь поверить в услышанное. Ну ладно Йован – парень звёзд с неба не хватал и совершенно не умел сдерживать эмоции. Но Авексис? Почему маги такие идиоты?! – И ты сидишь тут и ничего не делаешь? Едва заметный кивок. – Почему?! – И так. Малоэмоциональна. Говорят. Не замечу разницы. Сажусь рядом с ней. – Авексис, ты что, боишься Истязаний? Уверяю, ты запросто их пройдёшь! – понижаю голос. – Это, конечно, секрет, но я могу… – Тень? – тихо спрашивает девушка. – Демоны? Дождавшись кивка, роняет «Не боюсь» и вновь утыкается в книгу. – Но почему? Чья это была идея с усмирением? – Сказали. Согласилась. Мотаю головой, пытаясь отогнать картины: Авексис, со всё таким же равнодушным выражением сиреневых глаз, морозит призрака льдом и разбивает его молнией. И она же, усмирённая, отвечает на вопрос, но в её голосе даже меньше жизни, чем в сегодняшних отрывистых фразах. Нет, так не пойдёт. Понимаю, глупо высовываться и привлекать к себе внимание, особенно перед послезавтрашними событиями. Да и Авексис, несмотря на внешнее сходство – не Беатриса, за которую я буду биться до последнего. Эта малоразговорчивая эльфийка мне никто, мы просто виделись иногда на занятиях. Мне следует оставить её и пойти к себе. Вот только это будет неправильно. Усмирение – хуже смерти. Усмирение необратимо, его нельзя исцелить. И если я, стоя на пороге новой, свободной эры, позволю случиться такому преступлению… Да я себя ещё долго презирать буду! – Авексис, неужели тебе ни капельки не жалко превращаться в усмирённую? – спрашиваю мягким голосом. Ну, насколько уж получилось. – Жалко, – приходит долгожданный ответ. Уф, ещё не всё потеряно! – Не смогу говорить. С подругами. О-оу. А вот это нехорошо. – И… часто тебе удаётся поговорить с «подругами»? – Каждую ночь. Во сне. Упс. Кажется, я начинаю понимать Ирвинга. – Авексис, – делаю паузу, пытаясь собраться с мыслями, – ты понимаешь, что эти демоны… – Не демоны. – Да-да, «всего лишь духи», все так говорят. Ты понимаешь, что эти «подруги» – опасны? – Очень опасны. Уф, отчёт в своих действиях она себе отдаёт. Уже хорошо. – Ты их когда-нибудь призывала? – Один раз. В детстве. Много жертв. Так. Теперь я очень хорошо понимаю Ирвинга. – Почему же тогда… – пока я пытаюсь поаккуратнее сформулировать вопрос, Авексис на него отвечает: – Была. Под контролем. Это объясняет, почему ей позволили продолжать учиться дальше, и почему теперь хотят усмирить. Старшие чародеи не любят рисковать, а маг, каждую ночь разговаривающий с демонами, рано или поздно сорвётся. – Но ты же не собираешься их снова призывать? – Вдруг. Будет грозить. Опасность? Нда, в критических ситуациях маги иногда идут на крайние меры, не заботясь о сохранении своей жизни. Вот только о таком предпочитают помалкивать, а эльфийка Первому чародею всё так и выложила. Нда, теперь вряд ли можно что-то сделать… Вряд ли?! Я хочу освободить магов. Я хочу сокрушить стены их тюрем. Но чего будут стоить все мои хотелки, если отступить при первых же трудностях? Да, Авексис по ночам разговаривает с демонами. И что? Судя по её поведению, она полностью контролирует себя и не рвётся сжигать всех направо и налево! Да пока она не призналась, я даже и не подозревал о подобной проблеме! И что, эльфийка не сможет сдерживать своих демонов и дальше? Как знать, может, со временем она их себе полностью подчинит! – Авексис, – говорю как можно более веско, – сейчас мы пойдём к Первому чародею, и я попытаюсь настоять, чтобы тебя допустили до Истязаний. Согласна? Девушка задумалась, склонив голову набок. А потом закрыла книгу и кивнула. Ирвинг, несмотря на занятость, тут же согласился нас принять. В его кабинете, как всегда, царил рабочий беспорядок. Столы были завалены книгами и заставлены странными магическими приборами, книжные шкафы усердно карабкались на стены, опираясь на приставленные стремянки, с нескольких картин бесстрастно взирали ферелденские короли и ожесточённо гавкали мабари, древние тевинтерские статуи продолжали нести свою вечную стражу. Эх, вот бы взглянуть в здешние тома, хоть одним глазком! Понимаю, что большинство книг и в библиотеке найти можно, но наверняка Первый чародей хранит у себя кое-что интересненькое! Ладно, не время. Сейчас главное – спасти Авексис. Стараюсь говорить логично и страстно, настойчиво и убеждённо. Пытаюсь передать свою уверенность, обосновать, почему усмирять Авексис – недопустимо. Ирвинг слушает. Понять, как он относится к моим словам, невозможно: на морщинистом лице застыла маска вежливого внимания. – …если и есть маг, способный противостоять зову демонов, то это Авексис. Ирвинг степенно кивнул. – То есть о своих подругах она тебе ничего не рассказала? – Очевидно, что это демоны, – пожимаю плечами. – Какие именно – не знаю. Вряд ли гнева. Желания? Праздности? – спрашиваю у эльфийки. – Не демоны, – всё тот же спокойный, безразличный тон. Создатель, Авексис, ну что на тебя нашло? Понимаешь же, что демоны опасны, что один раз их появление привело к многочисленным жертвам, но всё равно продолжаешь называть их «духами»? Первый чародей тем временем взял колоду карт и начал неторопливо раскладывать их по столу. То ли гадание, то ли пасьянс, то ли некое привычное действие, помогающее сосредоточиться. Скорее последнее – судя по голосу, Ирвинг явно что-то обдумывает. – Решение об усмирении Авексис приняли уже давно. Это безопасно во всех отношениях. Но достижима ли безопасность, когда на границах Ферелдена стоит орда порождений тьмы? – этот вопрос не нуждается в ответе, в отличие от следующего. – Авексис, скольких подруг ты можешь призвать? – Четырёх точно. Десятерых максимум. Трудно управлять. Нда, с четырьмя демонами не каждый отряд храмовников справится. В одиночку я бы не рискнул лезть на такую ораву. – Ты можешь пообещать, что не призовёшь подруг, даже если твоя собственная жизнь окажется в опасности, а смерть будет неизбежной? – Могу. – Пообещай, что призовёшь подруг, только если получишь разрешение от Первого чародея или кого-нибудь из Старших. – Позову подруг. Если разрешат. Старшие. Иначе никогда. Обещаю. Ирвинг, внимательно разглядывавший девушку, удовлетворённо откинулся на спинку кресла и перевёл взгляд на пасьянс. – Что же, спасибо, Авексис. Понимаю: такое обещание принести нелегко. Верю, что ты его не нарушишь. Думаю, Истязания можно провести уже завтра. И да, Родерик, тебе тоже спасибо. Ты правильно сделал, что обратил моё внимание на эту проблему. Я совершенно зря пустил её на самотёк. Кажется, у меня входит в привычку спасать светловолосых эльфиек от усмирения. Хорошо, что Беатриса после возвращения в башню отказалась от своих навязчивых идей! Из кабинета Первого чародея выхожу в некотором обалдении. Это что же выходит, Ирвинг допустил, что при каких-то обстоятельствах можно прибегнуть к помощи демонов? Ну да, по-иному его слова не истолкуешь! Ну дедушка даёт. Не ожидал, никак не ожидал. Думал, что Ирвинг – старый ретроград, только и способный на пресмыкательство перед Грегором, а он… Молодец. Уважаю. Может быть, на послезавтрашнем совете он поддержит Ульдреда, и наш лидер сумеет взять верх. Ведь уникальный же шанс, уникальнейший! На границе – орда порождений тьмы. Логэйн отчаянно нуждается в магах. Отношения между Ферелденом и Орлеем – крайне натянутые, и регенту совсем не нравится, что храмовники, контролирующие магов, подчиняются Вал Руайо. Вот он, шанс. Скинуть удушающее ярмо храмовников. Разорвать опостылевший Круг. Спасти Ферелден от архидемона и зажить новой, свободной жизнью. Конечно, без борьбы не обойтись. Необходимо победить порождений тьмы – но, возможно, не только их. Вряд ли храмовники предоставят магам свободу без боя. И на их сторону могут встать и некоторые маразматики из Круга. Та же Винн, например. Старая карга! Будь она на месте Ирвинга, уж точно не стала бы отказываться от усмирения Авексис. Но ничего. Если приверженцы замшелых традиций захотят крови – они её получат. Нам есть, чем ответить. После возвращения в Башню мне удалось уговорить Ульдреда, и он обучил меня основам магии крови. Разумеется, я не собираюсь бежать и приносить девственниц в жертву демонам – благодарю покорно, этот путь ведёт в никуда. Доказано поколениями малефикаров. Но при исчерпании маны – или столкновении с храмовниками – теперь можно смело резать собственные запястья. И я не один. В башне хватает юных магов, решивших обучаться знаниям, которые кто-то счёл «запретными». И, кроме того, на помощь Ульдреду пришёл его давний друг. Чародей Банастор из Сообщества магов пробрался подземными переходами и привёл с собой учеников. Если консерваторы прибегнут к насилию – их ждёт очень неприятный сюрприз. А уж общение с магами, не скованными догмами Круга – и вовсе бесценный опыт. Кэтрин тайком показала мне свиток, посвящённый магии крови. Правда, впечатления от текста – противоречивые. Да, там немало секретов, но порабощение чужих разумов и призыв демонов – слегка не то, чему я хотел бы посвятить свою жизнь. Правда, магичка развеяла мои опасения. В самом деле, лишних знаний не существует, и если ситуация заставит прибегнуть к крайним средствам – желательно, чтобы у тебя в запасе были эти самые крайние средства. Что же, послезавтра всё решится. Когда придёт час, мы будем готовы. Ко всему.Ирвинг
Управлять Кругом всегда было трудной задачей, сходной с прогулкой по канату. Отклонился влево – и обозлённые храмовники начинают репрессии против невинных. Отклонился вправо – и строгий режим вызывает недовольство даже у самых лояльных магов, а возмущённый маг способен очень на многое. Не удержал баланс – и спираль взаимного насилия стремительно раскручивается, утыкаясь во мрак Права Уничтожения. Приходится искать компромиссы, идти на сделки, спорить и мириться с храмовниками – благо, мы с Грегором давно нашли общий язык. Худо-бедно, но с обязанностями удавалось справляться. Ходят слухи, что во многих других Кругах (например, Старкхевенском и Киркволльском) всё гораздо, гораздо хуже. Эта задача всегда была трудной, но с началом Мора её сложность выросла на порядок. Ульдред – надёжный и ценный соратник. Да, либертарианец, но он всегда знал, когда следует смириться и отступить. Ценное качество, которое приходит только с опытом, с горьким опытом. Ну а его способность выявлять потенциальных магов крови и вовсе бесценна. Точнее, мне казалось, что он всегда знал. Всё изменилось после Остагара. Там Ульдреду удалось заключить соглашения с Логэйном, и он начал агитировать магов поддержать законного регента. Даже я считал его доводы… ну, если не решающими, то однозначно весомыми. А потом в Башню Круга вернулась Винн, задержавшаяся ради помощи раненым. Эта немолодая женщина всегда служила голосом разума и рассудка. И сейчас её слова оказались ушатом холодной воды. Логэйн – предатель. Герой войны с Орлеем увёл свои войска, бросив Кайлана на верную гибель. Его решение привело к гибели армии. Его решение поставило на грань уничтожения весь Ферелден. Сейчас на север проникают отдельные отряды порождений тьмы, и это уже ужасно. Если же сюда повалит вся орда… новоявленный регент просто не успеет собрать ещё одну армию. Ферелден будет обречён. Ульдред яростно возражал, но веские доводы, сказанные сильным и уверенным голосом, перевешивали. Среди магов начались брожения – в смысле, ещё более активные брожения, чем обычно. К счастью, большинство, как всегда, склонялось к мысли «подождать, чем дело закончится, а там видно будет». На мой взгляд, весьма здравая позиция в столь тревожный и нестабильный период. Но сегодня Ульдред созвал ещё одно совещание, и это меня беспокоит. Возможно, ситуация обернётся плохо. В смысле, очень плохо. Хорошо хоть, что столь многочисленный отряд магов способен справиться с парочкой демонов и одержимых. Мы собрались в центральном зале на третьем этаже башни. Конечно, периодически туда-сюда ходили храмовники – их казармы и тренировочный зал расположены на четвёртом этаже, и не лень им дни напролёт вверх-вниз шастать? Но так даже лучше. Пусть видят, что мы не замышляем ничего противозаконного – или, в крайнем случае, помогут помешать этому самому противозаконному. А переставить столы магией вообще не проблема. Ульдред. Абсолютно лысый череп, нос с горбинкой, страстный взгляд тёмных глаз – всё как всегда. Рядом с ним стоял незнакомый чародей в простой робе, с коротким ёжиком чёрных волос и приветливым, улыбающимся лицом. Ульдред предупредил меня, что в башню прибудет «коллега, который также договаривался с Логэйном». Протащить в башню отступника, да ещё и незаметно от храмовников – сложно, крайне рискованно, чревато тяжёлыми последствиями, но возможно. Обширная сеть подземных переходов таит немало секретов. Конечно, присутствие чужака только увеличивает вероятность неблагоприятного исхода. В случае чего, крайним окажется Ульдред. Он это знает, и остаётся лишь надеяться, что не станет совершать необдуманных поступков. – Молодой человек, я действительно вас не знаю, или глаза опять меня обманывают? – прошамкал старый Суини. – Позвольте представить вам Банастора. Наш коллега из Сообщества магов любезно согласился познакомить нас с некоторыми… неортодоксальными вариантами взаимодействия с орденом Храмовников. Да, Сообщество. Цель долгих и «тщательных» поисков со стороны храмовников и предмет жуткой зависти отступников со всего Тедаса. Не у всех же государств под боком находится Орзаммар с развитой контрабандой лириума, благодаря которой храмовники зачастую закрывают глаза на разные мелочи. Мне доводилось иметь дело с Сообществом, но о Банасторе ничего не слышал. Впрочем, не удивительно – наши коллеги особо не наглеют и конспирацией не пренебрегают. А вот кое-кто из присутствующих явно считает, что с Сообществом нам не по пути. – Ульдред, что ты творишь? – резко выкрикнул чародей Луван, лоялист. – Остановись, пока не поздно! Что нам толку от свободы, когда ступени башни станут липкими от крови? – Что? Нет! – Ульдреда потрясли эти слова, и вряд ли выражение его лица было наигранным. – Моя единственная цель – улучшить жизнь магов в Круге, и этого точно нельзя добиться с помощью убийств! Агрессия против храмовников приведёт только к ответному насилию и Праву Уничтожения, и хуже неё может быть только агрессия магов друг против друга! Нет, если присутствующие здесь не одобрят моих… наших идей, я, разумеется, буду расстроен. Возможно, начну искать иные пути решения проблем. Но уж точно не стану призывать демонов и убивать кого бы то ни было! Если честно, от сердца у меня отлегло. К счастью, старший чародей не сошёл с ума и не утратил связь с реальностью. – Тогда зачем вы собрали нас здесь, Ульдред? – задаю направление дискуссии. – Мы уже не раз обсуждали битву при Остагаре. Причём сегодня Винн даже на собрание не пришла – сказала, что ей надоело каждый раз повторять одно и то же. Ульдреда она недолюбливает. – Я по-прежнему не согласен с позицией Винн – поступок Логэйна спас остатки ферелденской армии от полного разгрома. Но сейчас речь пойдёт не о прошлом, а о будущем. – Да! – вскочил со своего места чародей Гревид, либертарианец. – Давно пора вышвырнуть храмовников прочь и… – Нет, – гранитной глыбой упал ответ Ульдреда, – сядьте и успокойтесь, коллега. Гревид растерянно подчинился. – Магия опасна, – начал пояснять старший чародей. – Магия очень опасна, особенно – для неопытных и неуравновешенных чародеев. Не буду напоминать о возможных последствиях, они и так хорошо известны. И чтобы справиться с ними, необходим орден храмовников. – Тогда что же вы предлагаете, коллега? – поинтересовался чародей Фонст, эквитарианец. Оглянулся по сторонам, пояснил. – Не уверен, что соглашусь со старшим чародеем, но если выслушать его точку зрения, ничего плохого не произойдёт, верно? – Первая проблема Круга – безнаказанность храмовников. На них просто некому жаловаться – Вал Руайо далеко, и Её Святейшество Беатрикс Третья точно не прислушается к мольбам магов. А вот Денерим гораздо ближе, и правители Ферелдена весьма заинтересованы в помощи чародеев во время потенциальных конфликтов. Особенно учитывая, что «потенциальным противником» Ферелдена как раз и является Орлей… возможно, в этом есть крупицы здравого смысла. – Вы хотите, чтобы храмовники подчинялись королям Ферелдена? – потрясённо ахнула старшая чародейка Леора. – Но это же совершенно невозможно! – Официально – разумеется, невозможно. А фактически? Церковь контролирует торговлю лириумом, но врата Орзаммара находятся на территории Ферелдена, и гномы весьма заинтересованы в иных ценах на этот товар. Насколько мне известно, послы Логэйна в настоящий момент ведут переговоры по этому вопросу с королём Эндрином Эдуканом. Ульдред замолк – маги начали обсуждать обрисованные перспективы. Хоть большинство и говорило вполголоса, гул в зале поднялся знатный. Когда с некоторых мест начали раздаваться выкрики, я тяжело ударил о пол посохом. Резкий раскат грома заставил магов прекратить обсуждение. – Коллега, вы сказали «первая проблема». Считаете, что есть и вторая? – Да, – кивнул Ульдред, – в настоящий момент Круг фактически является тюрьмой. Это неправильно. – Не вы ли совсем недавно упоминали об опасности магии? – Да – для неопытных и неуравновешенных чародеев. Разумеется, Круг должен служить местом обучения – но даже в этой системе стоит многое изменить. Те же Истязания – я не предлагаю их отменять, но зачем держать учеников в неведении об их природе? Зачем заранее отказывать в Истязаниях, превращая молодых людей в усмирённых? Случай с Йованом показал всю пагубность такого подхода. Да и Авексис успешно прошла Истязания – а её допустили только благодаря вмешательству Родерика! Если начинающий маг готов встретиться с демоном, мы не можем отказать ему в таком праве. Ульдред тяжело обвёл глазами присутствующих – Кроме того, для многих из нас Башня Круга является домом. Библиотека, возможность проводить изыскания… всё это бесценно. Но многие жаждут очутиться на свободе. Лично мне интересно, какой новый способ побега придумает Андерс, когда его снова вернут в Башню. Сейчас Круг – тюрьма для многих и многих, и это только увеличивает вероятность… негативных событий. Почему бы не позволять взрослым и ответственным чародеям покидать эти стены? На воле уже живёт немало магов, и мир пока не рухнул. Коллега, прошу вас… Банастор вышел вперёд и обрисовал ситуацию с Сообществом. Довольно правдиво, насколько я могу судить. Разве что говорил он… чётко, логично, с выражением, но без того внутреннего огня, что горел в Ульдреде. Но и этого хватило. Зал бурлил. Маги в голос спорили друг с другом, и явно не собирались останавливаться. Для наведения порядка пришлось два раза стукнуть посохом. – Ульдред, сейчас я не даю оценку твоим идеям, – здравое зерно в них есть, но реализовать эти прожекты ой как непросто. Прежде всего, стоит аккуратно обсудить ситуацию с Грегором, – хочу лишь заметить, что они нереализумы по одной простой причине. Мор. – Да. Мор, – кивнул Ульдред. – Порождения тьмы могут в любой момент уничтожить Ферелден. Он предусмотрел этот вопрос. У него есть план? – Но порождения тьмы подчиняются архидемону, – продолжил старший чародей, – уничтожь его – и орда рассыплется на осколки. Это сложная задача, но отряд опытных воинов и магов мог бы с ней справиться… если бы знал, где находится Уртемиэль. Ульдред достал крошечный стеклянный пузырёк с каплей рубиновой жидкости. – Спасибо Банастору, мы можем это узнать. – Ты уверен, – резко спрашиваю, и получаю столь же резкий ответ. – Да. В библиотеке есть литература. Это действительно кровь архидемона. – И где он? – Где-то на Глубинных Тропах. Полагаю, туда можно пробиться, в крайнем случае – проделать туннели с помощью магии. Я уже проводил ритуал, он безопасен. Сейчас покажу. – Но это же магия крови! – ахнула Леора. Ульдред холодно улыбнулся. – Отнюдь. Я не черпаю из крови силу, просто использую её в качестве одного из ингредиентов. Неужели вы хотите обвинить в магии крови Церковь, коллега? С помощью подобного ритуала ищут отступников по филактериям. Издевается. Формально действительно не придерёшься же… Ульдред начинает творить вязь заклинаний. На первый взгляд, всё безопасно. А ведь если Мор удастся остановить с помощью магов Круга… Преференции возможны немаленькие. Нет, в полной мере идеи Ульдреда неосуществимы, но если удастся воплотить в жизнь хотя бы четверть от сказанного сегодня – это бу… Что за… Заклинание массового паралича неожиданно сковывает всех в зале. Сопротивляюсь – но моей воли недостаточно, чтобы мгновенно сбросить наложенное заклятье. Мне остаётся лишь смотреть. Смотреть, как сияющие жгуты, испускаемые с рук Банастора, впиваются в спину Ульдреда, и старший чародей кричит, кричит громко и жутко. Смотреть, как в зале сгущаются тени, и призраки выныривают из теней. Смотреть, как из огненных луж поднимаются демоны гнева. Смотреть, как стайка демониц желания вспархивает наверх, к храмовникам. Что же натворил ты, Ульдред, что же мы все натворили?! Несколько магов стряхивают паралич, но в этот момент, повинуясь движению Ульдреда, всех присутствующих охватывают сияющие цепи. Нет. Уже не Ульдреда. От старого соратника осталась лишь оболочка, управляемая демоном. – Ты хорошо послужил мне, Банастор, – даже голос одержимого изменился, – теперь эти личинки обретут истинное могущество! – Наши договорённости всё так же в силе? – Да. В силе. Это конец. Конец. Моей жизни, жизни моих друзей и коллег, всего ферелденского Круга… Всё, всё, что я делал, пошло прахом. Малефикары из Сообщества придумали надёжную ловушку, рассчитанную специально на Ульдреда – и на меня. Единственное, что хорошо – тут нет Винн. Может быть, она успеет вывести детей, пока храмовники не запечатают двери башни. После такого они обязательно затребуют Право Уничтожения, и я не могу их за это винить.. Банастор был уже в дверях, когда кто-то отчаянно закричал: – Зачем? Зачем тебе это нужно?! Малефикар обернулся и, усмехнувшись, произнёс: – Во имя Пламенного Обета.Родерик Амелл
Я был готов ко всему: выступать на совете, сражаться с храмовниками, да даже творить магию крови, если потребуется! Я с удовольствием помог бы магам обрести свободу… вот только Ульдреду моя помощь не потребовалась. Отказал он вежливо, но твёрдо. И вот теперь, пока на верхних этажах башни вершится история, я сижу в библиотеке и штудирую очередной трактат по магии созидания. Нет, не обижаюсь: Ульдред знает, что делает, если он отказался пустить меня на совет, то так тому и быть, и… Вру. Всё-таки обижаюсь. Немного утешает то, что Кэт тоже не позвали. Сидит рядом, книгу читает. Жаль, что Беатрисе она не приглянулась, и Сурана поднялась в часовню, молиться. Ладно. Ещё полчаса, максимум час – и чародеи объявят своё решени… Что? Резко поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам. На первый взгляд, всё как обычно: маги корпят над пыльными фолиантами, ученики конспектируют материал и тренируются в огненных заклинаниях под руководством наставников… А, нет, вон Киннон тоже беспокойно осматривается. Что-то произошло. Что-то случилось с Завесой, и вряд ли это «что-то» – хорошее. И мне вдруг сильно захотелось увидеть Беатрису. Чисто для собственного успокоения. – Кэт, я в часовню. – Я с тобой. Бросив книги на столах, мы в быстром темпе пошли вверх по лестнице. Что могло произойти? Ульдреду отказали, и он решил действовать силой? Возможно, возможно… Но зачем ему ослаблять Завесу? Это же бессмысленно! И в таком случае он расположил бы своих союзников гораздо ближе. Наконец-то второй этаж. Тут вроде бы всё спокойно. Маги ходят по залу, кто-то спорит с усмирённым о выдаче очередного артефакта. Может, я зря беспоко… Огненная лужа расползается прямо по роскошным коврам, и демон гнева выныривает из неё. Вычерчиваю концом посоха руну паралича и воплощаю её в жизнь. Демон замирает, и прямо в него врезается магический снаряд. Панические крики магов. Кэтрин накладывает на демона порчу уязвимости, и я добиваю его ледяной хваткой. Из какого-то немыслимого далёка доносится едва различимый шёпот. Быстро оглядываюсь. Демонов гнева больше нет, но это служит слабым утешением. Из сгустившихся теней на магов лезут призраки, а сами маги… То, что многие из них паникуют – это ещё полбеды. Хуже то, что плоть некоторых оплывает, как воск свечи, люди и эльфы превращаются в гротескные человекоподобные фигуры. Шёпот становится громче, различимей. Он сулит немыслимое могущество и непредставимое наслаждение, но это – чистая, концентрированная ложь. Люди, что с вами? Да, Завеса ослаблена, а кое-где и разорвана, но это же не повод паниковать и впускать демонов в собственные тела! Разве вы не слушали наставников, не молились Создателю, не проходили Истязания, в конце-то концов? Как можно поддаваться так легко? Пытаюсь помочь собратьям, но, кажется, бесполезно. Кэтрин дёргает меня за рукав. – Бежим! – Да, там Беатриса! Если на всех этажах башни происходит то же, что и здесь, то надо хватать Сурану и бежать. При таком количестве демонов и одержимых Круг обречён. Но… как такое произошло? Ульдред сошёл с ума? Или Ирвинг не выдержал поражения и пошёл ва-банк? Оба предположения звучат одинаково по-идиотски. Так, сейчас главное – спастись! Наколдовываю волшебный огонёк. Выбегаю в коридор вслед за Кэтрин. На нас набрасывается стайка призраков, но мне удаётся заморозить их конусом холода. Годвин отбивается от одержимого. Вмешиваемся в бой, и человек моментально заскакивает в комнату, закрывая дверь изнутри. Ладно, не до него сейчас! Одержимый сумел меня достать. Ерунда, царапина! Залечить и бежать дальше. Чтобы столкнуться с первым встреченным магом, который не паникует. Нет, Петру как раз потряхивает, и глаза у неё испуганные. А вот Винн… Сеточка тонких, почти незаметных морщин на лице. Седые волосы, аккуратно зачёсанные назад. Идеальная осанка. И – озабоченность. Волнение. Но не паника и не страх. Я недолюбливаю старшую чародейку, но её поведение внушает уважение. – Родерик, поможете спасти детей? – Беатриса, – отвечаю максимально коротко, надо спешить. Станет настаивать? Не стала. Поняла. Просто коротко кивнула. – Да присмотрит за вами Созда… – Винн вынужденно прервалась: из двери выскочил призрак, и Кэтрин развеяла его магическим снарядом. Энергию для которого взяла из своей крови. – Кто вы? Я вас не помню, – голос старой чародейки ощутимо похолодел. – Это Кэтрин, она сопровождает чародея Банастора из Сообщества магов. Он прибыл в башню по приглашению Ульдреда. – По башне свободно разгуливают маги крови? – тон старухи мне совершенно не понравился. – А также демоны и одержимые, если ты ещё не заметила. И вообще, в чём проблема с магией крови? Я и сам владею этой полезнейшей дисциплиной. Винн прищурила глаза. – Петра, беги и спасай малышей. – Но… – Я тут поговорю с Родериком и скоро догоню. Бегом! Рыжеволосая магичка нехотя послушалась. – А ты подумал, откуда в башне появились демоны и одержимые? Ульдред созвал совет, и вскоре из зала собраний повалила нечисть! Завеса ослаблена, и это следствие могущественного ритуала магии крови. – И с чего ты решила, что в этом виноват Ульдред? – А иначе с чего ему приглашать в башню отступников? Назови это женской интуицией. – Ну а мне женская интуиция подсказывает, что во всём виноват Ирвинг! – упрямо отвечает Кэтрин. – Он предпочёл уничтожить Круг, но не давать магам свободы! – Родерик, неужели ты не видишь, какую чушь несёт твоя «подруга»? Не знаю уж, чего она тебе желает, но точно не добра. Чувствую, что теряюсь. Пытаюсь представить Ирвинга, творящего запретный ритуал, Ульдреда, ослабляющего Завесу в башне – и не могу. Ни того, ни другого. Я ещё могу вообразить Ульдреда, сражающегося с той же Винн, отвечающего ударом на удар. Но обрекающего весь Круг на уничтожение? Мне легче предположить, что всё случившееся – следствие какой-либо невообразимой случайности, чудовищного совпадения, а не злой воли знакомых мне людей. Уже хочу ответить «Что же ты предлагаешь, Винн?», как чародейка добавляет: – Я знаю тебя с детства, Родерик. Даже если ты оступился в погоне за запретными знаниями, всё ещё можно исправить. Я помогу тебе выручить Беатрису, а ты поможешь мне спасти детей. Ты сумеешь заслужить прощение храмовников. Что?! Заслужить – прощение? За что это, интересненько? А даже если «заслужу», то что тогда? Вновь сидеть в тюрьме, уповая на милосердие сторожей? Добровольно отказаться от свободы? Я пытался помочь магам. Видит Создатель, я пытался! Поддерживал Ульдреда, предотвратил усмирение Авексис. Не моя вина, что все усилия пошли прахом. Даже если Круг удастся спасти – шанс обрести свободу упущен. Пора выручать Беатрису и бежать из этого гиблого места. – Нет, Винн. Мне с тобой не по пути. – Хватит, Родерик! – испуганно выкрикнула Кэтрин. – Неужели ты не видишь, что она нас живьём не отпустит? С посоха напарницы срывается магический снаряд – и бессильно вязнет в щитах старшей чародейки. Что же, я догадывался, что к этому всё и идёт. Винн – лоялистка, одна из убеждённых противниц Ульдреда. Но Кэтрин всё же поспешила. Сражаться сейчас – не с руки. Ладно, что сделано, то сделано. Теперь старуха нас точно не отпустит. Я считал себя талантливым учеником, да что там, я и был им! Это признавали и Ирвинг, и Ульдред, и Банастор. Мне удалось выжить в бойне при Остагаре. Я стремился к саморазвитию и постоянно оттачивал свои боевые навыки. Но после полуминуты боя осознаю, какая пропасть отделяет меня от по-настоящему опытных чародеев. От рун Винн отклоняется, магические снаряды и ледяные вспышки принимает на щит, а огромная лужа грязи не причиняет ей никаких неудобств. И совершенно не мешает колдовать – единственный пропущенный каменный кулак полностью сбивает мой щит и с силой впечатывает меня в стену коридора. Если бы не Кэтрин, всё закончилось бы очень быстро. Но напарница держится, да что там держится – кажется, самый неумелый тут я. Только и остаётся, что подлечивать Кэт и накладывать усиливающие ауры. А вот юная магичка развернулась по полной. Порчи, проклятия, магические снаряды следуют беспрерывным потоком. Её умения впечатляют. Меня, но не Винн. Я пуст уже на три четверти, а старуха не выказывает никаких признаков истощения. Всё те же отточенные движения, будто и нет груза прожитых лет, всё тот же внимательный прищур, всё те же экономные, молниеносные, разящие заклинания. Кажется, мы проигрываем. И шёпот, искушающий шёпот становится всё сильнее. Стоит отдаться ему, и гадина не проживёт и пяти секунд. Стоит отдаться ему, и меня ждёт полный и абсолютный конец. Цена немножечко великовата. – Прикрой! – отчаянно приказывает Кэтрин. В её ладони появляется маленький ножик, и она разрезает своё предплечье. Решительно, размашисто, практически от локтя до запястья. Вскрикивает от боли, но это не мешает её колдовству. Я лишь недавно начал постигать таинства магии крови. Кажется, это заклятье заставляет кровь жертвы кипеть в жилах? Да. Да! Винн выгибает дугой, из её горла раздаётся жуткий крик. Без промедлений отправляю магический снаряд прямо в грудь. Получилось. Мы же победили, да? Мысли ворочаются как-то непривычно, отстранённо. Накладываю простенькое заклинание, оценивающее состояние чародейки. Мертва. Ну да, ей грудную клетку буквально разворотило. Это же победа? – Молодец, Род, – Кэтрин тяжело дышит, торопливо залечиваю её порез. – Не ожидала, что с этой мразью будет так сложно сладить. – Это ты молодец, меня бы она размазала. Просто не ожидал, что… – Жалеешь? Брось. Именно сегодня ты встал на путь, ведущий к вершинам истинного могущества. Маг не тот, кто способен кидаться огнём и льдом. Воля настоящего мага подчиняет себе мир по обе стороны Завесы. А о какой воле можно говорить, если ты не способен добить своего врага? Это лишь первые скинутые оковы. Решишься ли ты на следующие шаги? А ведь это опасные речи. Очень опасные. А если вспомнить те свитки… Что-то мне кажется, что Кэтрин – малефикар. Настоящий. Маг, который не просто нарушает заперты Церкви, но и использует колдовство во вред людям. Задумчиво смотрю на труп Винн. Хочу ли я этого? Не уверен. Меня не заботит благополучие чужаков, но между «не обращать внимание» и «убивать невинных» – большая разница. С другой стороны, Круг обречён. На свободе нам с Беатрисой потребуется укрываться от храмовников (ведь филактерии в Денериме!) и учиться дальше. Противостояние с Винн показало, что опыта у меня – кот наплакал. В одиночку с этими задачами не справиться, а вот при поддержке какой-никакой, а организации – вполне возможно. А если в качестве платы потребуется… что самое худшее? Человеческие жертвоприношения? Думаю, после сегодняшнего убийства справлюсь и с этим. А может, это всё глупые фантазии, и Кэтрин имела в виду совсем иное! – Да. Решусь.Флориан Финеас Горацио Альдебрант, эсквайр
Родительская любовь – страшная вещь. Для доказательства этого утверждения достаточно просто взглянуть на моё имя. Нет, я люблю маму с папой. Очень. Но отучить сверстников называть меня «Флорой» стоило больших трудов. В общем-то, имя «Финн» тоже звучит странно. Но оно, по крайней мере, короткое! Переводить «Фортикум Кадаб» непросто. Древний тевене не зря вышел из употребления. Синтетический, флективный язык, в котором каждый аффикс имеет множество значений. Почти каждое предложение – загадка. А ведь мало понять смысл, надо адекватно перевести его. Семантический спектр многих понятий древнего тевене чрезвычайно узок, в торговом или орлейском просто нет подходящих терминов. Но трудности меня не пугают. Переведена уже треть тома, а сегодня текст вообще пошёл на ура. Хорошо, что никто не отвлекает своими глупостями о «свободе магов». Как будто у магов нет иных, более важных проблем! Тут не знаешь, как «somnoborium» перевести. Общепринятое значение «сосуды снов» не в полной мере отража… Кто-то выхватывает книгу прямо из-под носа. С трудом сдерживаю порыв уцепиться в неё с другого конца. – Осторожней, корешок очень непроч… В замешательстве смотрю на морду призрака, который с наслаждением рвёт книгу на части. Паралич накладываю слишком поздно. – Эй, кто пустил призрака в библиотеку?! На мой крик никто не обращает внимания – храм знаний внезапно превратился в поле боя. Маги отбиваются от демонов, малышня орёт, а в уши льётся негромкий, но отлично различимый шёпот. Он обещает все знания мира и полную сохранность книг. Спасибо, не в этой жизни. – Где старшие маги, кто так ослабил Завесу? Возмущение остаётся без ответа. Мне же приходится срочно спасать Петру – подкравшийся сзади призрак бьёт её когтями в спину. Магический снаряд обезглавливает демона, и я торопливо заращиваю её раны (к счастью, совсем неглубокие). Петра, во время полевого лечения опиравшаяся руками на стол, оборачивается, благодарно кивает и кричит изо всех сил: – Отступаем! Отступаем, пока храмовники не запечатали двери! Ох, ну хоть кто-то знает, что делать! И действительно, где же храмовники? Они же клялись нас защищать! Надеюсь, они контратакуют быстро. Если демоны начнут бесчинствовать в библиотеке, страшно подумать, сколько бесценных томов они уничтожат! – Так, стоим здесь! – приказывает Киннон у входа в большой зал. – Дальше спальни учеников, нельзя пропускать туда демонов! Продержимся ещё немного, Петра вот-вот приведёт храмовников. Стоим, отстреливаемся магическими снарядами и каменными кулаками. При коротких передышках заполняю подходы разнообразными рунами. Но вообще-то это возмутительно, я учился переводить, а не сражаться! Куча трупов, мантия заляпана непонятно чем, и вообще, мне страшно! Мне до одури, до визга страшно, ну где же эти храмовники! Рядом раздаётся истошный крик: мальчуган лет десяти за несколько секунд превратился в антропоморфную фигуру выше человеческого роста и выдохнул струю огня. Закрываюсь щитом и замораживаю одержимого. Киннон! Это же элементарный щит, неужели ты его не знал? Опускаюсь на колени и концентрирую все свои целительские способности. Какие страшные ожоги… Отстраниться, отстраниться, в пособии и не такие картинки были. Всё, жизнь Киннона вне опасности, но в сознание он ещё не скоро придёт. В зал вбегает Петра с совершенно безумными глазами. – Финн! Они закрыли двери прямо перед моим носом! Я кричала, стучала, пыталась проломить путь заклинаниями – бесполезно! Храмовники бросили нас на поживу демонам! – Стены башни зачарованы, их нельзя разрушить элементарными заклинаниями стихийной магии, – твержу вызубренные истины, а в голове как-то пусто. – Я пробежалась по комнатам, прикончила парочку призраков. Там больше двадцати детей. Что же теперь будет? – Учеников, не контролирующих свой магический дар, ни в коем случае нельзя приводить в места с ослабленной Завесой, – на язык прыгает ещё одна цитата. Ой. Зря я представил, как кто-нибудь из детей превращается в одержимого. Шёпот становится всё громче. – Что же нам делать?! – Ну… – пытаюсь собрать мысли в кучу, – в «Фортикум Кадаб» я вычитал о специфическом магическом щите, защищающем от демонов и укрепляющем Завесу в определённой области. Но он требует много маны, я ни разу его не применял. Не знаю, получится ли… У кого-нибудь есть лучшие идеи? Петра? – мотает головой. – Киннон… – оглядываюсь по сторонам. Кто ещё уцелел из относительно взрослых? – Кейли? – Явись же, стремительный меч, и освободи меня, дабы могла я вновь обрести Создателя, – волшебница продолжает молиться, не встав с колен и даже не оглянувшись в мою сторону. – Эээ… выходит, щит мне придётся накладывать, что ли?Родерик Амелл
От места схватки до лаборатории совсем недалеко. По странному архитектурному замыслу проход в подземелья башни начинается именно на втором этаже. – Кэт, подожди! Беатриса должна быть в часовне! – Всё ещё хочешь её спасти? Ну, дело твоё. О, а вот и она! Врываюсь в лабораторию. Бет отбивается от призрака. Двумя заклинаниями приканчиваю демона, и меня переполняет чувство небывалого облегчения. Успел. Спас. Теперь всё будет хорошо. – Беатриса, идём! На первый взгляд эльфийка невредима, но вот выражение лица… Какая-то дикая смесь обречённости и отчаянной решимости. Ничего, ничего, всё уже кончено… – Куда? – Кэтрин выведет нас прочь из башни… – Род, – перебивает эльфийка дрожащим голосом, – неужели ты не понимаешь, что она – малефикар? Что именно маги крови ответственны за творящейся ужас? – Не факт. Но даже если она малефикар, то что с того? – Я не позволю тебе погубить свою душу. Теряюсь – и от смысла слов, и от тона. Сурана не отличалась храбростью, с трудом прошла Истязания, тряслась перед каждой схваткой – хотя в бою сражалась достойно. За время путешествия к Остагару и обратно я привык к роли её защитника. Ну да, Бет зайчонок, и что с того? Не всем же дано быть львами. Сейчас я впервые услышал, как угрожает заяц. И это было не смешно. Ну вот ни капельки не смешно. – Я пошла, – неожиданно бросила Кэтрин. – Подожду внизу, только недолго. Разберись, только не задерживайся. – В каком смысле «разберись»? – намёк мне не понравился. Очень сильно не понравился. – В каком хочешь. Всё в твоей воле, забыл? Ага, вариант «парализовать и унести силой» тоже пойдёт. Но это на крайний случай, попробую переубедить. Кэтрин тем временем спокойно пересекла лабораторию и начала спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Эльфийка, казалось, даже не замечала её существования. – Беатриса, что с тобой? – наконец нахожу нужные слова. – Круг захвачен демонами, рано или поздно храмовники объявят Право уничтожения! Тут не спастись! – Я знаю, – голос девушки ощутимо дрожал, – сразу поняла, что не выживу. – Вот видишь! Идём со мной. Пожалуйста. Ведь я люблю тебя, Беатриса! – понимаю, что признаюсь ей в первый раз. – Я люблю тебя, Родерик, – отвечает эльфийка. – И мне невыносимо видеть, как ты капля за каплей убиваешь себя. – О чём ты? – Ты уже не тот человек, что помогал Йовану. Ты меняешься. Да ты изменился даже с сегодняшнего утра! Я изучаю школу духа, вижу такие вещи. Убил кого-то? – Винн первая к нам полезла! – мерзкая старуха, и зачем ей было вмешиваться? – Вот видишь… А ведь это только начало, Родерик. Я не хочу видеть, как ты постепенно, шажок за шажочком теряешь себя, превращаешься в чудовище. Смотреть, не в силах ничего изменить. Пожалуйста, остановись! Не надо идти с ними! – Глупости, – разговор начинает раздражать. Бессмысленный и неприятный. – Выбрось эту чушь из головы. Беатрис, идё… Едва успеваю избежать дробящей темницы. Да она что, обалдела, что ли?! – Ты чего творишь?! – Я не позволю тебе погубить душу! Щит с трудом держит магический обстрел. Да, я знал, что Беатриса талантлива – но обычно этот талант скрывала трусость. Но сейчас девушка не надеется выжить и сражается в полную силу. К сожалению. Руна паралича… бесполезно, эльфийка закрыта каким-то видом антимагического барьера. Лужа грязи… Сурана развеивает её одним движением посоха. Каменный кулак или ледяную вспышку её щит наверняка выдержит, но рисковать я не собираюсь. Проклятье, Беатриса всерьёз увлекается школой духа, а она идеальна для магических дуэлей! Особенно когда один противник бьёт в полную силу, а второй старается не навредить. Ну почему ты такая талантливая, Бет? Ничего. Основной недостаток школы духа – её заклинания требуют много маны. Достаточно просто затянуть бой и обезвредить дурочку… Эльфийка тоже это поняла – и резким движением сожгла остатки своей маны. Ну и моей заодно. Ладно, так тоже можно. У меня есть козырь как раз для таких случаев! А вот у Беатрисы… надеюсь, хоть кто-то в этой башне не владеет магией крови? Не владеет. Вместо этого Сурана достала небольшой кинжал и бросилась на меня. Руна паралича! Чувствую боль в запястьях, тёплые струйки, бегущие по коже. Зараза, в последний момент отпрыгнула! Жаль, что обычным параличом не владею – слишком мало интересовался энтропией. Ну раз так… Сосредотачиваюсь и создаю небольшой рой насекомых с парализующим ядом. Эльфийка пытается отмахиваться, но это бесполезно. После нескольких укусов в шею движения Беатрисы замедляются, и она плавно оседает на пол. Стою, опираясь на посох. Медленно, неспешно восстанавливается мана. Уф, это было опасно. Короткая схватка с Беатрисой вымотала едва ли не больше, чем бой с Винн. И что на неё нашло, дурочку? Кем она меня вообразила? Для неё же стараюсь! Ничего. Поспит, успокоится и, даст Создатель, придёт в себя. Надо идти. Подхожу к Беатрисе и беру её на руки. Что за припухлости на шее? У насекомых же не яд был, просто парализующее средство! Да, ничего не перепутал. Кладу эльфийку на пол и коротким диагностирующим заклинанием проверяю её состояние. Результаты проверки мне не нравятся: сердце Беатрисы бьётся очень слабо, и дышит она с трудом. Срочно накладываю лечебное заклинание. Оно не помогает. Оно не помогает! Заклинание показывает, что с пациенткой всё в порядке, но это же не так! Что случилось? А, точно, моя лечилка исцелит царапину, затянет порез, сведёт края раны. Но Беатриса не ранена, она просто умирает! В голову не лезет ничего путного. Тут нужен целитель уровня Винн или Андерса! Вот только один в бегах, а вторую я убил. Начинаю искусственное дыхание и массаж сердца. Ну давай, давай, Беатриса, очнись, хватит меня пугать! Ну хорошо! Хорошо! Ни с какой Кэтрин никуда я не пойду, глупости всё это. Сам же не раз думал, что малефикары – это путь в тупик. И вообще никуда не пойду! Останусь в башне и попробую разобраться, что происходит. Ты отлично сражаешься, неужели мы вдвоём не справимся, что бы там ни было? И магией крови заниматься не буду. Винн вон ей не владела, а нас чуть не разделала. Ты только очнись, Беатриса! Ненадолго отвлекаюсь и запускаю диагностирующее заклинание. Беатриса была мертва. Совсем. Мертва.