Каллен Резерфорд
Никто не понимает, что ситуация ещё хуже, чем кажется. Даже братья-храмовники. Даже рыцарь-командор Харрит. Ночь. Замок спит. Все спят. Знают, прекрасно знают об опасности, нависшей и над крепостью, и над деревней, и всё равно спят. Бодрствуют дозоры храмовников, а может, ещё кто-то из рыцарей. Причём последним очень не нравятся наши действия и наше присутствие. Иногда защищать простых людей приходится даже против их воли. И более того, они уверены, что всё уже кончено. Что засады храмовников никого не дождутся. Что придёт Серый Страж, и проблема с банном Теганом исчезнет сама собой. Что демоница не решится напасть на замок, а даже если решится, её легко победят. Никто не понимает, что дела обстоят хуже. Что зло притаилось в самих стенах замка. Просыпаюсь далеко заполночь. До моего дежурства ещё далеко, но тренированный организм легко выполняет намеченное. Мои товарищи отсыпаются, бодрствует лишь сэр Дэлрин. Храмовников в замке два десятка, а нужно организовать круглосуточное дежурство в двух местах. И неизвестно, пришлют ли нам подкрепление. Быстро встаю и начинаю облачаться в доспехи, стараясь шуметь как можно меньше. Вопросительный взгляд Дэлрина ощущается чем-то весомым, давящим. – Хочу ещё раз сходить к банну Тегану, и заодно ещё одну вещь проверить, – поясняю свои действия. – Каллен, – темнокожий мужчина говорит негромко, но твёрдо, – я понимаю твои опасения. Ситуация и вправду тяжёлая, что бы ни думал рыцарь-командор. Возможно, нам придётся отбивать нападение. И в этом случае ты нам потребуешься выспавшимся. На мгновение замираю в сомнениях. Говорить или не говорить? Делрин Баррис точно примет мои опасения всерьёз, да и второй меч не помешает, но… Но он не сидел в клетке магов крови. Его не искушали демоны. Его не брал под контроль малефикар. Он не был пленником в собственном теле, вынужденном сражаться с одними чудовищами ради выживания других. Он думает, что осознаёт всю степень опасности, но ошибается. Делрин наверняка попробует допросить одержимого, разобраться в ситуации… нет. Они могут бросаться на всё живое в слепой ярости – а могут хитрить, изворачиваться, лгать. Вот только их нельзя слушать. Одержимых можно только убивать. Мысленно вознеся короткую молитву Создателю, отделываюсь ничего не значащим замечанием: – Проверить подозрения не помешает. Баррис лишь разрешающе взмахивает рукой. Дескать, поступай как знаешь. Заканчиваю надевать доспех, снова и снова прокручивая в памяти события этих дней. Страшные, несправедливые и до жути обидные. Мы же почти успели! Почти! Если бы в тот день мы не разбили привал, а продолжили бы марш до Редклифа… два часа оставалось, не больше. Но солнце уже село, а маги бурчали всё громче и громче. И ноги они натёрли, и проголодались, и вещи тащить тяжело, и вообще они бедненькие и несчастненькие. Первый чародей хмурил брови и молчал, даже не пытаясь призвать к порядку своих подчинённых. До замка Редклиф оставалось два часа, мы вполне могли до него дойти, но сэр Харрит, командир отряда, приказал остановиться на привал. Лучше уж прийти в замок с утра, выспавшимися и отдохнувшими, заявил он, и Ирвинг лишь степенно кивнул. Ночь в лагере прошла спокойно, а утром свежий и бодрый отряд легко добрался до Редклифа и узнал, что там-то ночь прошла совсем не спокойно. Ночью там разыгралась трагедия, и мы не успели её предотвратить. Некая неизвестная отступница проникла в замок через тайный ход, освободила малефикара-Йована и встретилась с банном Теганом и эрлессой Изольдой. После этого Йован с разрешения Тегана убил леди Изольду и использовал её кровь для какого-то нечестивого ритуала. Предположительно – отправил отступницу в Тень, и сейчас она, выполнив задуманное, спала мёртвым сном. Разумеется, у Тегана было объяснение, на удивление хорошее и логичное объяснение! Оказывается, демоница желания, засевшая в Конноре, решила превратить всех обитателей деревни и замка в одержимых мертвецов. Она погрузила их в магический сон и начала свой ритуал. К счастью, в ту ночь в Редклифе заночевала Бетани, юная отступница, спасающаяся от Мора. Она поборола чары демоницы, проникла в замок и разбудила Йована, Тегана и Изольду. После этого мать решила пожертвовать своей жизнью ради спасения ребёнка, и маг отправил Бетани в Тень сражаться с демоном. Судя по тому, что скоро народ начал просыпаться, а Коннор пришёл в себя, всё закончилось благополучно. И самое страшное, самое нелепое, самое несправедливое и обидное заключалось в том, что этому «объяснению» верили! Верили слуги и верили рыцари, верили маги и даже некоторые из моих собратьев. Ирвинг восхищался мужеством леди Изольды, и Харрит вторил ему. Рыцарь-командор решил оставить всё как есть. Невероятно, но он и в самом деле так решил! Йована вернули в камеру, а Бетани планировали забрать в Башню Круга для прохождения Истязаний. Не знаю, что это было: коллективное помешательство или влияние демонов, захвативших Башню. Не знаю даже, какой вариант я бы предпочёл. Мне не оставалось ничего иного, кроме как вознести молитву Создателю и начать действовать. Я уговаривал, спорил, настаивал, умолял, угрожал. Ко мне присоединились некоторые здравомыслящие храмовники, включая, кстати, и сэра Барриса. И в конце концов рыцарь-командор всё же прислушался к нам и приказал Ирвингу проверить Тегана на признаки демонической одержимости. Как ни странно, сам банн отнёсся к этому спокойнее всего. Интересно, на что он надеялся? Результат закономерен: банн Теган Геррин, единственный свидетель случившегося, был одержим. Точнее, как следовало из длинных и путаных объяснений Ирвинга, сейчас демон не контролировал его тело, но он протянул некий канал к его разуму и мог занять этот сосуд в любой момент. Рассказанная банном история оказалась фальшивкой. На одержимость немедленно проверили всех остальных и, разумеется, нашли подобные каналы у Йована с Бетани. Как ни странно, «чистым» оказался только Коннор – но тут демон просто-напросто замаскировался получше. Ситуация требовала решительных мер, и тут уж не стал медлить даже сэр Харрит. Малефикара немедленно казнили. Отступницу усмирили, как только она очнулась. Больше всего трудностей возникло с банном Теганом. Слуги не верили в его одержимость. Рыцари не верили в его одержимость. Нас было больше, но сэр Перт заявил, что будет защищать своего господина всеми возможными способами. С оружием в руках, если потребуется. Он не понимает, что его господина уже нет. Что «банн Теган» в любой момент может превратиться в уродливую гору плоти, убивающую всё живое на своём пути. С огромным трудом пришли к компромиссному решению – посадить Тегана Геррина под домашний арест, временно запереть его в одной из комнат на втором этаже. Пусть посидит там до решения рыцаря-командора Грегора. Хотя сэр Перт очень рассчитывал на Серого Стража. Непонятно, почему – Элайна Кусланд эту ситуацию никак не решит. Первый же допрос усмирённой показал, что тревогу мы подняли не зря. Жаль только, что она ничего не знает о судьбе Мии. Вроде бы кто-то из жителей Хоннлита уцелел… Остаётся только молиться. Бетани Хоук родилась в семье отступника. Родители и не подумали отправлять её в Круг. К сожалению, лотерингские храмовники проявили преступную беспечность, так и не раскрыв преступное семейство. Потом Хоуки бежали от Мора, а Бетани попала в руки порождений тьмы. На этом месте в её памяти зияет провал. Она не знает, что с ней было, не знает, как ей удалось спастись. Вновь она очнулась лишь в Хоннлите, в обществе ожившей статуи и одержимой внучки Вильгельма. Именно демоница «собрала её разум» Именно демоница привела её в Редклиф, показала тайный коридор, поработила Йована, Тегана и Изольду. Воистину, детям приходится расплачиваться за грехи своих отцов! Вильгельм покинул Круг и занялся своими богопротивными опытами. В итоге он пал от руки своего голема, а последствия пробуждённого им зла пали на его внучку. А ведь я хорошо помню эту статую, мальчишки всё время взбирались на неё. А подвал… Один раз я спускался в него, один-единственный раз в жизни, и при этом даже не дошёл до самого средоточия зла. Мне хватило. Именно та выходка, идиотская, смертельно опасная, и определила мою будущую судьбу. Именно тогда я принял решение вступить в орден храмовников. Но даже сейчас, после стольких лет, после учёбы и тренировок, после искушений демонов и ритуалов малефикаров я ещё помню то подземелье. Там таилось зло, зло в чистом виде. Кто-то ещё может надеяться, но я знаю: Тегана и Коннора больше нет. Остаётся лишь молиться о том, чтобы эрла Эамона миновала их судьба. Не знаю, когда я заподозрил неладное. Когда Бетани своим монотонным голосом раз за разом повторяла, что спасла Коннора? Пожалуй, да. Именно тогда. Всё равно допросить Тегана толком не удалось. Усмирённые не умеют лгать. Это известно всем и каждому, кто когда-либо имел дело с магами. Они покорно выполняют любые приказы, мало беспокоятся о собственной жизни, обладают неистощимой выдержкой и трудолюбием. Вот только общеизвестные истины не всегда соответствуют действительности. Усмирённые могут лгать. Просто не считают нужным. Они не стремятся защитить ни себя, ни других. У них просто-напросто нет причин для вранья. Но если предположить невозможное… Пока храмовники обшаривали окрестности Редклифа в поисках голема и одержимой, я отпросился в Перекрёсток. Жители этой деревни должны были обратить внимание на столь странную троицу! И они обратили. Вот только там была не троица: на плечах каменной статуи сидело два ребёнка. Амалия и ещё кто-то, с ног до головы закутанный в балахон. Интересно, что же стало с его телом, если он вынужден его скрывать? Вот тогда-то пришлось пожалеть о несвоевременной казни Йована! Да, он вообще не сказал ни слова ни об Амалии, ни о Шейле. Но его стоило сначала усмирить и допросить, а только потом казнить! Он мог рассказать правду! Кто же знал, что Бетани продолжит хитрить даже после усмирения? Увы, теперь уж ничего не поделаешь. Вернувшись в Редклиф, я промолчал о своём открытии. Понимаю, это нарушение, граничащее с преступлением. Но у меня были веские причины так поступать. Некто или нечто, способное заставить соврать усмирённую… Храмовники очень заинтересуются этим феноменом. Наверняка захотят изучить, понять, что это значит… Вот только подобное нельзя изучать. Его надо уничтожать при первой же возможности. Маги отправились обратно в Башню, с минимальным сопровождением храмовников. Бетани они забрали с собой, а вот Коннора оставили в замке. Я бы и демонического ребёнка запер в своей комнате, вот только с этим не согласился даже сэр Баррис – слишком уж застил всем глаза авторитет Ирвинга. Два десятка братьев остались здесь, ожидая нападения Амалии и преображения банна Тегана. Я же начал собственное расследование. Нас поселили в казармах на первом этаже. Довольно удобно, близко и от темниц с их тайным ходом, и от лестницы на верхние этажи. Замок был полупустым. Большинство слуг погибло, многие рыцари разделили их судьбу, а кое-кто до сих пор скитался по Ферелдену в поисках Урны Священного Праха. Но некоторые слуги нашлись. Вовремя сбежали в деревню, попрятались по углам, решили устроиться на работу в проклятом замке, соблазнившись щедрой оплатой… Я искал зацепки, обшаривая комнату за комнатой. Тщетно. Пустые помещения, полупустые коридоры, глухое недовольство, шепотки по углам, проклятия за спиной. Нас здесь не любят. Считают, что мы пленили их обожаемого банна. Даже после всего случившегося – люди не верят в его одержимость. Что же, такова судьба храмовников: спасать людей, не рассчитывая ни на благодарность, ни на понимание. Защищать их от врагов, при виде которых всякий здравомыслящий человек убежит прочь без оглядки. Встретить смерть в виде заклятий малефикара, когтей одержимого или лириумного слабоумия. Что же, я знал, на что иду. Даже недавние испытания не поколебали мою веру. Наоборот, они лишь принесли решимость и определённость. Создатель со мной, и я приму любую уготованную судьбу. И Создатель откликнулся на мои молитвы: на следующий день после прибытия в Редклиф я наткнулся на подсказку. Ответ, как ни странно, таился под самым носом. Совсем рядом с казармами, на противоположном конце коридора. Там был вход на кухню и поворот в небольшой тупичок со всякими хранилищами и кладовками. И я заметил, что там постоянно находятся слуги. Нет, они что-то делали – но почему именно там, час за часом? Замок ведь большой! И, как я заметил, там постоянно сменяло друг друга три человека, не больше. Я подошёл и потребовал, чтобы меня впустили в эти комнаты. Пожилая служанка, тщательно и неторопливо мывшая полы в коридоре, возмутилась. Начала насмехаться, заявила, что я намерен похитить морковь и репу. Но кладовки открыла. Там и вправду никого не было. После этого «дежурство» слуг в коридоре прекратилось, хотя они по прежнему заходили туда пару раз в день. Видимо, получили новые указания от одержимого Тегана и перестали привлекать внимание к кладовкам. На некоторое время им удалось меня провести, я продолжал искать таинственного ребёнка в балахоне в других местах. Но в голове постоянно зудело ощущение допущенной ошибки. А потом я сходил в деревню, поговорил с людьми. И не зря. Интересные истории они рассказывают, увлекательные. Например, Валене, дочери кузнеца Оуэна, посчастливилось уцелеть в захваченном демонами замке. И пряталась она в той самой кладовке, которую я осматривал. Точнее, в потайной комнатке за кладовкой. В спину упирается тяжёлый взгляд сэра Дэлрина. Он уже понял, что я в первую очередь решил проверить не Тегана, а свои подозрения. Ничего, это даже хорошо. Если в комнатке обнаружится нечто такое, с чем не под силу справиться одному человеку… смею надеяться, бесшумно убить меня не получится. Он поднимет тревогу. Если же одержимый делает ставку на хитрость, а не на силу – тогда я с чистой совестью предъявлю его труп. Кладовка заперта, как и ожидалось. К счастью, сегодня у кузнеца я прикупил отмычки… ну, то, что под «отмычками» понимает деревенский кузнец. Сколько же лет не вскрывал замки… пожалуй, только в детстве этим баловался. Уф. Получилось. Обнажаю меч, тихо проскальзываю за дверь. Прислушиваюсь. Какой-то шум во дворе? Может, проверить? Нет, показалось. Сначала покончить с одержимым, остальное потом. Дрожащий огонёк свечи освещает кладовую, да и из-за спины прорываются отсветы факелов. Осматриваю помещение. Мечом раздвигаю груду ящиков и бочек, как и ожидалось – пустых. А вот и дверка. Из-за неё доносится едва слышный вскрик и резкое щёлканье засова. Я не ошибся. Сейчас одержимый ответит за совершённое зло.34. Ярость некоторых попаданцев лучше не пробуждать