Орен Кусланд
Пройти к Хоукам оказалось нетрудно. Храмовник довольно резко меня отшил, а вот первый же попавшийся местный житель указал дорогу. Ферма достопочтенного семейства стояла к юго-востоку от Лотеринга, метрах в ста от ограды посёлка. Убедившись, что на горизонте не видно разбойников, волков и прочих порождений тьмы, я побрёл в гости к будущему Защитнику Киркволла. Ну надо же, забыл, что герои второй части в это время живут в Лотеринге! Ведь мир-то един, деление на «игры» условно. И как только Хоуки умудрились так поздно убежать, почему в DA2 они тянули до самого последнего момента? Решительно непонятно. Переставляю ноги. Что-то поплохело. Ещё минуту всё нормально было, а сейчас как будто батарейку вынули. Шаг, шаг, шаг. Надо идти. Тут близко. Совсем близко. Я должен дойти. Должен! Раздаётся лай, громкий и злой. Совсем в себя ушёл, даже по сторонам не смотрю. Замечаю Джека… а, нет, не Джека. Похож, но не он. Чужой мабари, яростно защищающий своих хозяев. Из двери дома выходит девушка. Красивая, с длинными чёрными волосами и ясными карими глазами. Улыбаюсь. Бетани, сестра Защитника Киркволла. Дошёл… – Мальчик, кто ты? Пушок, тихо! Сидеть! – Я Орен… – ноги почему-то отказывают. Я здесь пока посижу, ладно? – Что с тобой? Тебе плохо? – Бетани подбегает ко мне. – Есть хочется… – Вставай, сейчас придумаю что-нибудь, – меня подхватывают за подмышки и ставят на ноги, – идём в дом, каша ещё осталась, и рагу есть. Идём! Захожу. Отстранённое замечаю, что Хоуки не бедствуют. Да, крайне обидно терять налаженное хозяйство… Падаю на стул. Передо мной ставят тарелку и вываливают на неё целую гору хорошо разваренной гречневой каши. С мясом. Пахнет умопомрачительно. Хватаю ложку и начинаю наяривать. Челюсти работают как заведённые. Вкуснотища. Нектар и амброзия, пища богов. Девушка улыбается: – Сильно проголодался? – Не то слово, – усилием воли заставляю себя есть медленнее и аккуратнее, – Спасибо. Ты Солнышко. Хоук прыскает в кулачок. Платье у неё простое и скромное, а вот вокруг шеи повязан яркий красный платок. Смотрится потрясающе. Замечаю только сейчас, раньше не до того было. – Как ты меня назвал? – Солнышко. Просто ты Солнышко и есть. – Не, меня Бетани зовут. Бетани Хоук, – смеётся, – Никто меня так не называл. Назовут ещё, какие твои годы! Так, это всё очень вкусно, но пора закругляться. С голодухи вредно наедаться до отвала. Но как же трудно оторваться! В комнату заходит немолодая пепельноволосая женщина с прозрачными голубыми глазами. А вот и Лиандра. – Бетани, кто этот ребёнок? – Это Орен, мам. Он от голода с ног валился, когда к нам пришёл. Сижу, не в силах вымолвить ни слова. От голоса Лиандры мороз по коже. Женщина недовольно поджимает губы: – И ты не придумала ничего лучше, чем пригласить попрошайку на кухню и усадить его за стол? – Разумеется, мама! Как же иначе? Этот голос… Я слышал его все шесть лет моей тедасской жизни. Льдисто-строгая женщина оборачивается ко мне: – Что ты здесь делаешь, Орен? – У вас голос моей бабушки… – При чём тут твоя бабушка? … – Орен, ты опять пропустил урок благородных манер? Вместо этого всё книжки свои читал? – Ба, ну зачем мне эта муть? В детстве ты сама всё это зубрила? – Ох, Орен… Когда я была маленькой, то на кораблях скиталась. Мой папа после начала войны из баннов в пираты подался. Так что нет, у меня были другие предметы. – Вот видишь! – Я росла во времена владычества Орлея, в пятнадцать лет свою первую добычу на абордаж взяла. Злое и жестокое время, никому такого не пожелаешь. Моим детям выпало расти в бедной и разорённой стране. Но зато твоё детство – счастливое. Когда-нибудь ты станешь тейрном Хайевера, встанешь бок о бок с детьми Кайлана, будешь поддерживать их во всех начинаниях. Ферелден твоего времени – мирная и спокойная страна. Неужели ты хочешь ударить в грязь лицом перед каким-нибудь напыщенным шевалье? – Мирная. И спокойная. Ага. … – При первой встрече ты меня чуть с обрыва не сбросила! – Ещё бы. Принять капитана корабля за служанку… Ещё легко отделался! – Ну я же не знал, что передо мной стоит сама Морская Волчица, дочь прославленного Штормового Великана! – Зато потом хорошо сработались. Скольких орлесианцев мы в денеримской гавани потопили, не помнишь? – Дюжину судов, не меньше… Кстати, любимая, тебе не кажется, что Орену пора спать? – И вовсе не пора! Дед, Ба, расскажите ещё что-нибудь, а? Пожалуйста! – В другой раз. Иди спать, сладенький. … – Бабушка, мне страшно. Мне кажется, что Рендон замышляет что-то… недоброе. – Ох, внучочек. Эрл Хоу – давний друг нашей семьи. Хотя, признаюсь, он не самый приятный в общении человек. Да и лично мне жизнь не спасал. – Вот видишь! – Но этого слишком мало, Орен. Обещаю: если я увижу, что Хоу ведёт себя странно… едва я заподозрю хоть что-то неладное… то немедленно поговорю с муженьком. Меня-то Брайсик послушается, никуда не денется! – Слишком поздно… – Не бойся. В замке Кусланд тебе ничего не грозит. … – Её убили… – ответил я. И разревелся.***
– Шш-шшш-шш-ш. Шш-шшш-шш-ш. Тихо, тихо, маленький. Не плачь. Успокаиваюсь. Сижу на коленях у Бетани, она меня баюкает. А я плачу. Не хочу, а плачу. Просто столько всего навалилось за последние дни: неудачное покушение на Хоу, побег, порождения тьмы, Архитектор, заражение скверной, Посвящение, Шианни, изощрённые издевательства демона, мытарства в Лотеринге – что я не выдержал. Услышал голос бабушки и не выдержал. Наверное, одна и та же актриса озвучки. – Бетани, – протянула Лиандра. –П-простите. У-услышал знакомый г-голос. Сейчас пройдёт, – кажется, слегка заикаюсь. Женщина вздыхает и садится рядом. – Ох, Орен… Твои мама и папа живы? Спать есть где? – Маму убили, папа под Остагаром. Я к эльфам прибился, – Бетани перестала меня качать и начала гладить по голове. От её лёгких прикосновений мне становится легче. Лиандра опять вздыхает. – Мне жаль тебя. Очень. Но пойми: там, в деревне, множество детей, которых тоже жаль. И мы не в силах помочь всем. Хозяйство у нас хорошее. крепкое, вот только его бросить придётся. – Но урожай-то собрать успели! – вмешивается Бетани, – Ну, почти. Куда нам столько? С собой всё не унесём, и продать не сможем. – Я поговорю с преподобной матерью, – кивает Лиандра, – возможно, что-то получится раздать нуждающимся. – Спасибо огромное, – слезаю с коленей, – я… болел долго, в беспамятстве валялся, только сегодня очнулся, голодный как не знаю кто. А еды нет. Простите… можно я доем? – Да, конечно, – женщина выглядит несколько смущённой, – ты тоже прости, что я на тебя так накинулась. Время тревожное, я вся на нервах… Угощайся, не жалко. Кстати, а почему ты пришёл именно сюда, а не к Мириам или в церковь? Доев кашу и отказавшись от добавки, я начал излагать свой тактический замысел. Почему-то он уже не казался мне великолепным озарением, даже на «здравую мысль» не тянул. – Когда маму убили, мне повезло добраться до Денерима и прибиться к эльфийским беженцам. Я заболел, всю дорогу до Лотеринга в беспамятстве провалялся. А на подходе к посёлку нас ограбили. – Да, разбойники – это проблема, – соглашается Лиандра, – кто бы мог подумать, что в окрестностях благоустроенного Лотеринга заведутся лихие люди? – Ничего, если они сунутся на ферму, то получат по полной! – Бетани! – испуганно выкрикнула женщина и продолжила уже спокойней, – Надеюсь, к нам они не придут. Дом крепкий, до деревни рукой подать, да и Пушок нас охраняет. Ага, стоит мабари разбудить Бетани, и жизнь нападающих будет яркой, но недолгой. Маг – это страшная сила. Вот только денеримскому мальчишке Орену неоткуда знать, что сидящая перед ним девушка – преследуемая Церковью отступница. И даже заикаться на эту тему нежелательно. – Я подумал, – запинаюсь, но всё же продолжаю, – что хорошо бы гадких бандитов куда-нибудь прогнать! Сорис и Шианни согласились. Я поспрашивал взрослых и понял, что Хоуки – самое боевое и отчаянное семейство в окрестностях. И вот… – под конец речи совсем теряюсь. – «Боевое и отчаянное», – повторяет Лиандра и опускает голову, – Да. Именно поэтому Линдон с Карвером пошли в ополчение. И отправились к Остагару. Оййй. А вот об этом я тоже не подумал. – Они вернутся, мама! – Бетани срывается с места и обнимает мать, – они обязательно вернутся! – Да-да, конечно, – женщина кивает и начинает моргать, быстро, часто-часто, – мои дети вернутся. Обязательно. Мы дождёмся их, несмотря ни на что. Так вот почему Хоуки ушли из Лотеринга последними! Мог бы и сам догадаться. – Конечно, дождёмся! – магичка отстраняется. Смотрит на меня, на маму, и неуверенно добавляет, – Думаю, я могла бы помочь беженцам… – И думать не смей! – Лиандра вскакивает со стула, кричит, – Сыновья пропали, так и ты себя угробить хочешь?! – Мамочка, не волнуйся, я справлюсь. Папа меня хорошо учил. – Не пущу! От случайной стрелы не убережёшься, со всеми не справишься! И потом, как ты собираешься объясняться с… – Лиандра осекается и впивается в меня яростным взором. А я что? Я ничего. Мне самому идея Бетани не нравится. Как-то не уверен, что безоружные Шианни и Сороис смогут прикрыть мага в ближнем бою. Нет, не надо такого счастья! Я, когда сюда шёл, на всю гоп-компанию Хоуков рассчитывал. – Не, не, Солнышко, выбрось из головы всё, что я сказал! А твои братья вернутся, честное слово! К счастью, воинственный пыл Бетани быстро схлынул. После я поел немного овощного рагу и поспешил откланяться. Больно уж взгляд Лиандры не по душе пришёлся, она явно пыталась понять, не наговорили ли они лишнего в пылу спора. А мне даже подозрения не отвести, потому что я и подозревать ни о чём не должен! Но Бетани – просто чудо! Я и в игре от неё в восторге был, а после сегодняшней встречи ради сестрёнки Хоука на всё готов. Она же меня спасла, если не от смерти, то от голодного обморока точно. Да, ребёнка, но чужого ребёнка, которого она видела в первый раз в жизни! И не просто «на, ешь и отвали». Утешала, по головке гладила, слёзы вытирала, предлагала ещё заходить, если что-нибудь потребуется. Добрая она, неравнодушная к чужому горю. В Лотеринг вхожу гораздо уверенней. По крайней мере, загнуться от голода мне не грозит. Может, не увлекаться авантюрными прожектами, сидеть ровно и ждать Героя Ферелдена? Но опять же, кем он будет? Хорошо, если Махариэлем, которым я играл. Да, эльф уверен, что «долийцы юбер аллес». Но зато он добрый! Ну, где-то там, в глубине души. А если какой-нибудь мерзавец заглянет, что тогда? И непонятно, как люди спаслись из Лотеринга. Может, было организованное отступление, а может, дикая паника и куча жертв. Не угадаешь. Нет, надо отступать заранее. Но как?! В моём виртуальном «отряде» состоят безоружные Сорис с Шианни и маг-Бетани. Этого мало. Кто ещё? Лелиана? Ну уж нет, к ней на кривой козе не подъедешь. Солас побери, почему мне упорно кажется, что чего-то не хватает?! Внимательно гляжу по сторонам. Низкое серое небо, временами сочащееся мелкой моросью. Редкие порывы промозглого ветра. Громада церкви. Пенные буруны на неприветливой, быстрой речке. Сломанное водяное колесо выше по течению. Ветряная мельница, исправно вращающая лопастями на далёком холме. Белые арки Имперского тракта. Пустая клетка для узников. Двухэтажное «Убежище Дэйна», из трубы лениво тянет дымом. Ряды деревенских домов. Площадь. Колодец, из которого кто-то набирает воду. Ряды стогов у подножия холма. Частокол, местами деревянный, а местами даже каменный. Увы, орду порождений тьмы он не удержит. Клетка… а, неважно, всё равно в ней никого нет. Стоп. А где Стэн?***
Кунари. Эту расу не найдёшь в стандартном фэнтэзи-сеттинге. Она – плод воображения Bioware. Кунари. Раса воинственных темнокожих рогатых гигантов. Они вторглись на континент откуда-то с севера, приплыли на своих странных кораблях, именуемых «дредноутами». Они с лёгкостью подмяли под себя Пар Воллен и ввязались в войну со всем Тедасом. Может сложиться впечатление, что кунари – очередная Гордая И Воинственная Раса, прикрывающая свою жажду насилия фиговым листочком «воинского кодекса чести». Может. Вот только после одного мимолётного взгляда ясно: это не варвары, не мандалорцы и не кроганы. Это что-то совсем чуждое и… завораживающее. Основой философской доктрины кун является построение общества с минимальным уровнем страданий. Низкоинфернального социума, если я правильно помню терминологию Ивана Ефремова. Да-да, в средневековье. Да-да, на примитивной материально-технической базе (хотя Пар Воллен – один из лидеров технологического развития в Тедасе). Да-да, тут порождения тьмы временами набегают, орлесианцы в свои интриги играют, тевинтерцы рабов под нож пускают, гномы со своими кастами носятся, с эльфами вообще вопрос больной, а тут, нате вам, кунари. Для которых жизнь – высшая ценность. Которые возятся даже с такими личностями, коим в иных странах «вышак» влепили бы без разговоров. И да, это общество всеобщей справедливости – не пустой прожект, оно худо-бедно, но работает! Не коммунизм, конечно, но «от каждого по способностям» – точно про них. Основой социального строя кунари является общественное воспитание детей (опять привет Ефремову и многим, многим другим!). Этим занимаются специально подготовленные женщины – тамаззран. В возрасте 12-13 лет они распределяют ребят и девчат по профессиям, которые остаются с ними на всю жизнь. При этом, видимо, учитывают склонности детей к тому или иному занятию. И у кунари нет «высоких» или «низких» работ. Кто лучше – плотник или учитель? А что для организма важнее – печень или мозг? И без того и без другого не выжить. При этом кунари не стесняются пропагандировать свой кун (и многие ведутся, достаточно вспомнить маму Изабелы и эльфов из киркволльского эльфинажа). В веке Бурь они завоевали полконтинента, обеим Церквям пришлось созывать Священные Походы. И ушли рогачи только после развязанного террора. В смысле, после того, как благочестивые воины Церкви принялись вырезать население захваченных территорий, избегая стычек с войсками кунари. Косситы ушли. Для них жизнь – высшая ценность. Они ушли, но обещали вернуться. Да, в куне есть немало спорных моментов. Но он о многом заставляет задуматься. Вдыхаю сырой воздух Лотеринга и пристально разглядываю пустую клетку. Что-то я размечтался. Наверное, сытный обед сказывается. Ближе к делу. Что я помню про Стэна? Воин авангарда кунари. Послан Аришоком в Ферелден, должен выяснить, «что такое Мор». Весь его отряд погиб в стычке с порождениями тьмы. Самого Стэна подобрала и выходила крестьянская семья. Очнувшись, этот безрогий коссит осознал, что потерял свой меч. Ну и слетел с катушек. В воинской культуре кунари мечам придаётся очень большое значение. Что станет после смерти с телом, совершенно неважно – сожгут, закопают, отдадут на поживу волкам, – всё равно. А вот меч – это святое. Без него в Пар Воллен вернуться невозможно. Вот Стэн и психанул… что имело крайне печальные последствия для приютившей его семьи. Потому что не стало её, этой семьи. Сколько-то там человек, не считая детей. Столь бесчеловечное убийство потрясло Лотеринг. Преступника схватили и приговорили к высшей мере. И не просто к банальному отсечению головы или повешению, нет. Его посадили в клетку и оставили умирать без пищи и воды. Стэн не сопротивлялся: он полностью осознал совершённое и готов был получить искупление в смерти. Не помню, сколько он просидел, но до подхода Героя Ферелдена продержаться смог. Впрочем, сейчас это неважно. Важно то, что клетка пуста. Вздыхаю и иду в «Убежище Дейна». Настала пора задалбывать местных пьяниц вопросом «Вы что-нибудь слышали о кунари?»***
Слышали. Они много чего слышали. Кунари сражаются в рядах порождений тьмы. Нет, они бьются бок о бок с Серыми Стражами. Да, именно они помогли Серым Стражам убить короля Кайлана! Вот-вот, и помешали тейрну Логэйну вовремя прийти ему на помощь. Приятель сестры жены моего племянника, чудом уцелевший при Остагаре, видел этих рогатых тварей собственными глазами! Ох. А хлеб тяперь из рыбьей чяшуи. Слухи о способности слухов преувеличивать оказались не преувеличенными. Местные сплетники обрушили на благодарного слушателя вал информации. Достоверность, правда, нулевая, но кого это волнует? Хорошо хоть солдаты покинули таверну. То ли на патрулирование ушли, то ли в свои комнаты поднялись – неясно. Без них обстановка в общем зале заметно оживилась. Ладно, второй заход. Кунари? Как же, знаю, они вместе с гномами под Морозными горами живут! И разъезжают исключительно на гигантских нагах, тесть сам видел! Не-не-не, всё-то ты путаешь. Кунари захватили Киркволл и готовятся вторгнуться в Лотеринг с севера! Да, они вступили в сговор с порождениями тьмы и выжидают момента, чтобы ударить одновременно. Доказательства? Да в округе тьма-тьмущая их лазутчиков! Сам слышал, как сестра Лелиана обсуждала с преподобной матерью какого-то раненого кунари. Ну-ка! А подетальней? Увы, вытащить подробности из этого забулдыги не получилось. Кроме слова «кунари» он ничего не слышал, кто приютил Стэна – не знал. Что же, у меня появился след. След, ведущий в крайне опасном направлении.***
Икон не хватает. Обстановка церкви должна была внушать благоговение перед Создателям, унимать страхи, дарить покой и умиротворение. С двумя последними задачами она не справлялась. Возможно, виной тому напряжённая обстановка в самом Лотеринге, возможно – обилие причитающих беженцев, в одночасье потерявших всё, возможно – хмурые, напряжённые лица храмовников. Но атмосфера в церкви была нездоровой. Впрочем, какой ей быть-то, в обречённой деревеньке? Внутри красиво. Косые солнечные лучи (под вечер малость распогодилось) причудливо преломляются в витражах из цветного стекла. Впрочем, люстры со свечами тоже присутствуют. Пол устилает красная ковровая дорожка, у далёкой кафедры братья повторяют Песнь Света, сидящие на скамейках люди усердно молятся. Оглядываюсь. По бокам от входа высятся две женских статуи, одна – с поднятым мечом, вторая – с опущенным. Андрасте, не иначе. Красиво. Но в православных церквях лучше. Тут икон не хватает. Шаги за спиной. Ко мне приближается симпатичная девушка в традиционном церковном одеянии, со стилизованным изображением солнца на груди. Рыжеватые волосы разделены пробором, слева между свободных прядей виднеется тоненькая косичка. Прозрачные голубые глаза смотрят мягко и рассеянно. Прямой нос, толстые губы, лёгкая походка. Простая послушница из лотерингской церквушки. Лелиана подходит ко мне, садится на корточки: – Сэр Марон сказал, что ты хочешь меня видеть, дитя. Тебе нужна помощь? – а голос у неё мелодичный. Завораживающий. – Да… Нет… Не знаю… Сестра Лелиана, я слышал про раненого кунари. Это правда? – Правда. Но не нужно бояться, дитя: он ничем тебе не угрожает. – Родители говорили, что кунари ценят свои мечи. А вдруг он потерял свой меч? Он же расстроится! Лелиана улыбается: – Волнуешься за чужака? У тебя доброе сердце. Я тоже верю, что Создатель любит даже заблудших чад. Кевин Томсон ничего не говорил про меч. Но его дочка сегодня была в церкви и сказала, что кризис миновал. Больной идёт на поправку. Готовься, скоро ты сможешь познакомиться с темнокожим гигантом! А меч… думаю, кунари найдёт себе новый. – Спа… спасибо, сестра. – Не за что, дитя. Тебе ещё что-нибудь нужно? Мотаю головой. Лелиана поднимается: – До встречи. Если что-нибудь понадобится – смело дай мне знать! Выхожу. Жадно ловлю ртом воздух, раз за разом прокручивая в голове диалог. Вроде бы нигде не прокололся. Она не заподозрила. Она ничего не могла заподозрить. Лелиана. В настоящем – обычная послушница из провинциальной церквушки. Милая, скромная, добрая, приветливая. Простая и отзывчивая. Так есть. Этого не изменить. Лелиана. В прошлом – орлесианский бард. Не в смысле «музыкантша и певица», хотя и это тоже. Шпионка и наёмная убийца, отнимающая жизни без малейшего колебания. Так было. К этому не вернуться. Лелиана. В будущем… Героиня Пятого Мора. Сестра Соловей. Левая рука Верховной Жрицы. Тайный канцлер Инквизиции (по сути, глава всей разведки и контрразведки могущественнейшей организации Тедаса). И – чем Инквизитор не шутит? – Верховная Жрица Виктория Первая. Так будет. Судьбы людские – не функции в системе координат. Добрая девушка Лелиана – это не жуткий монстр Архитектор. Это гораздо, гораздо страшнее. Но она не заподозрила. Она ничего не могла заподозрить.***
Митал, что же мне делать-то?! Смотрю с Имперского Тракта на запад. Солнце слепит прямо в глаза, щуриться приходиться. Где-то там, в километре от дороги, стоит ферма Томсонов. Километр – это близко. Встреча со стаей волков – это смертельно. Муки совести – это на всю жизнь. Тринадцать человек. На ферме Томсонов живёт тринадцать человек, восьмеро взрослых и пятеро детей. Они умрут, если я не дойду дотуда. Всего один километр, трус несчастный! Но… кто они мне? Никто. Чужие люди. Чужие люди, которых я не то что в жизни – в игре никогда не видел! Они не сделали мне ничего хорошего, я им ничего не должен, ничем не обязан. Чужаки. …которые выходили полумёртвого кунари. Иноземца и язычника. Просто так, не требуя ничего взамен. Оглядываюсь и смотрю на церковь. Есть ещё один выход: попросить о помощи Лелиану. Узнав о грядущих событиях, она немедленно пошлёт к Томсонам отряд храмовников. Надо всего лишь убедить её. Экая малость. Во рту становится горько. Действительно малость. Это легко. Легко до жути. Барды. Маржолайн. Мать Доротея. Скетч. Лелиана поверит, у неё просто не будет иного выхода. Всего-то требуется – слить послезнание. Слить послезнание и до конца дней своих превратиться в игрушку Церкви. Из субъекта стать объектом. Вывернуться из мягких ладошек не получится, это не когтистые лапы Архитектора. Но зато просто и безопасно. Не придётся никуда идти. Десять минут хода. Ну, мне дольше, я маленький. Всё равно чуть-чуть. Большая часть пути видна. Ферма вон там, за теми деревьями. Может, ну их, этих Томсонов? Ну, узнают об их смерти завтра, или послезавтра, или когда-нибудь. Ну, посадят Стэна в клетку. Всё равно его герой Ферелдена вытащит. Томсоны для Орена – никто. И Орен для Бетани был никем. Но она его накормила. Утешила. Даже с разбойниками была готова драться. Неужели я гаже Солнышка? Да. Да. Спускаюсь с тракта обратно, на стоянку для беженцев. Надо как-то обосновать мою отлучку перед Шианни.***
Дошёл. Хвала Митал, Андрасте и Хозяйке Небес, дошёл! Просто лёгкая прогулка в сельской местности. Никаких волков, никаких медведей, никаких разбойников и порождений тьмы. Тихо-спокойно, мирно до пасторальности. Вот только запыхался и даже проголодался, больно быстро пришлось идти. Домик двухэтажный, справный, крупнее, чем у Хоуков. Во дворе куча хозяйственных построек, козы блеют, куры кудахчут, мабари лают. Ну куда же в Ферелдене без мабари? На шум выходит седой мужчина, морщинистый, но крепкий. – Здорово, малец. Чего надо? – собеседник улыбается, и становится видно, что у него передних зубов не хватает. – Я насчёт кунари… – А, тебя преподобная мать послала? Заходи, не стой на пороге, – старик шикает на пса и заводит меня внутрь. – Я к Кинлоху ездил, торговал, а на обратном пути и наткнулся. Побоище – жуть! Пятеро парней кучу тварей покрошили. Сунулся ближе, но мародёры раньше всё обшмонали. И тут смотрю, один – дышит! Ну я его перевязал и с собой взял, иначе как-то не по-божески. Думал, загнётся в пути, ан нет, крепкий. Да тут и Бетани его смотрела, а лечить она умеет, рука лёгкая. – Па, кто там пришёл? – Да малец какой-то. Сообрази чего поесть, голодный небось? – едва дождавшись моего кивка, словоохотливый дедуля продолжил, – невестка моя, Мелани, всё отцом кличет. Так о чём я? – Дяденька… – Зови меня Кевином, или Старым Кевином, или Дедом, по-всякому кличут. – А я Орен. Дядя Кевин, этот кунари очень опасен! – Вот и преподобная мать на дыбы стала, язычник, дескать, и вообще нелюдь проклятая. А вот я считаю: эльф, кунари – неважно, лишь бы человеком хорошим был! Все мы дети Создателя, и уж Он-то разберётся, что к чему. Кевин – просто душка. И вот как убедить этого хорошего и замечательного человека, что Стэн смертельно опасен? – А кунари в себя не приходил? – Нет пока, хотя ему уже полегчало. Всё бредит по-ихнему, ни слова не разобрать. Но пока не очнулся. Сам посмотри! Захожу в комнату. Гляжу на Стэна. Стэн смотрит на меня широко открытыми глазами.