История Кристиэна Тэхи

Слава Богам, Рихан уехал. Кристиэн уже начал вставать, ходил по комнате, сидел. Внутри все ныло, но терпеть можно. А когда супруга нет дома, можно даже пройтись по усадьбе, сгрести руками листья, смотреть в серое небо. А можно еще зайти в конюшню, погладить морды коней, шелковистые гривы, сунуть кусок хлеба, припасенный с трапезы. Поговорить не с кем, слуги отвечали односложно и нехотя, а потом и его не потянуло на разговоры. Безделье, вопреки ожиданию, оказалось не так уж тягостно. Рихан маялся в городе, выполняя поручения наместника, разбираясь в новых имперских законах с трудом, столько наворочено слов! Столица и провинция, ладно Ланка, она лояльна к императору и его законам, но Атора? Та самая Атора, за усмирение которой Рихан и получил наследственный титул и богатство, подписала согласие на строительство монастырей? Мир перевернулся. Жаль. Снова хотелось воевать, окунуться в дороги, разъезды, кровь, только бы снова не вспоминать об оскорблении. Проклятье, столько лет прошло! Он воевал после смерти Ская, стараясь избыть ярость, а теперь вот Кристиэн. Видно на роду написано. Очень хочется домой. Там котенок, кареглазый красавец, плакса и безвольный трус. Подарок что ли купить? Какой? Уехал же и не попрощался. Положил руку на лоб спящего и вышел. Если котенок выздоровел… Сердце испуганно замерло. Рихан вернулся. Нет! Так тихо было, Кристиэн уже полюбил это безмолвие, а теперь его скорлупу разобьют. Но его никто не позвал, день клонился к вечеру, а все шло по заведенному порядку. Но напряжение… *** - Все хорошо, господин Рихан, уже нормально ходит, ест твердое. Игрушку починили, можно снова пользоваться. Рихан смеялся сам над собой. Кристиэн безумно желанен, сладок, но как сдержать себя? Вряд ли стоит надеяться на то, что котенок в отсутствие хозяина думал только о том, как доставить супругу удовольствие. Снова замкнутый круг, из которого не суждено выбраться ни ему, ни этому Кристиэну. Рихан приподнял лицо пальцами, заставляя посмотреть на себя. Ничего не изменилось, подумал Кристиэн. Плечи сжали ладони. - У тебя было достаточно времени оплакать себя, котенок. Самосожаление не лучший выход, Кристиэн Рихан Айэ. Это легче всего. Котенок не поймет никогда, о чем ему толкуют, он рожден и воспитан как жертва, так и будет смотреть коровьим взглядом. - Дурак ты, Кристиэн, – хлопнул по плечу Рихан, - ну, кровать там! Кристиэн уже не плакал, просто сжался всем телом, впился пальцами в подушку. Жесткая ладонь огладила позвоночник. - Расслабься. Не получилось, поэтому Кристиэн чувствовал малейшие движения члена Рихана, кусая губы. Пусть, лучше перетерпеть, чем быть распятым и плакать под плеткой от позора. - Если ты, котенок, думаешь, что твое кислое личико и поза бревна с дырой меня сильно возбуждают, то ты ошибаешься. Что такое, котенок, говори! - Мне больно, сайэ Рихан. «Я не строптив, покорен, так что тебе еще надо?!» хотелось закричать Кристиэну. - В этом доме есть лекари, о тебе позаботятся. Я говорил тебе – расслабься. Ни слова о том, что было! Кристиэн едва не задохнулся от обиды, Рихан еще ждет ласки от него? Как? Если сам Кристиэн никогда не знал, что это такое! - Ложь это грех, - осмелился он, - Вы сами говорили, сайэ Рихан. Что вы хотите от меня? Рихан поднял брови от удивления. Вот как? Котенок осмелел, или решил, что ему совсем терять нечего? - Догадайся сам, Кристиэн. Или ты уверен, что я оценю твои старания в следующий раз, когда ты с видом страдальца будешь подставлять мне задницу? Чуть огня, котенок. Делай так, чтобы мне было приятно. - Я... Я не умею, - прошептал Кристиэн, - в том монастыре, куда вы меня отправили, не учили такому, а приморские уроки я не запомнил. И мне не удастся подделать лицо, простите. Кристиэн похолодел от ужаса, что он несет! Но уже поздно. - Не торгуйся! Ты согласился, что принимаешь правила, там, в храме. Теперь ты лжешь и отказываешься от своих слов. Как ты думаешь, зачем я женился на тебе? - Не знаю, меня не спрашивали. - Не дерзи. Мне нужен идеальный супруг, котенок, а не дырка. От тебя не требуется занятий хозяйством и прочего. От тебя нужно то, что ждет каждый, возвращаясь домой после отсутствия и трудностей. Ты должен скрашивать дни и ночи. В Тэлете ты был самым достойным, не имперской шлюхой, что улыбается мужу лишь за очередное колечко. А сейчас ты разочаровываешь меня, Кристиэн. Спешить сюда и видеть твою постную мордашку? Мало счастья. - Я не могу улыбаться вам, – прошептал побелевшими губами Кристиэн, - это будет грехом лжи. Вы накажете меня, как и обещали. Вы изнасиловали меня и избили, я боюсь, сайэ Рихан. - Ты загнал себя в ловушку, глупый котенок. Про грех непокорности я тебе тоже говорил. Как ты смотришь на то, что я расторгну брак и верну тебя родителям с обритой головой? Ты солгал на помолвке, ты отказался делить со мной постель и выполнять свои обязанности. Твои родители отдадут мне уплаченный выкуп, а тебя с почетом сплавят в серый храм для преступников. Будешь там ублажать любого, кто посмотрит на тебя, а потом закончишь жизнь в жертвеннике. Закон суров к таким как ты. А перед ним я чист. Котенок растерян. Изумление на личике и неподдельный ужас. Конечно же закон империи всем известен, хотя и тому, кто злоупотребляет силой тоже будет несладко, но котенок об этом не думает. Нарушившего клятву младшего ждет лишь судьба тела, которое приносит доход серым храмам. Будет сидеть на ступеньках и ждать, пока кто-то за монетку, брошенную на медное блюдо, уведет его за собой в подворотню. Его родители не смогут вернуть выкуп и окажутся на каторге. Старший брат потеряет право на брак. - Думаешь, не смогу? Как бы не так! Твоих ровесников в Тэлете будет еще очень много в любой год. Ему никто никогда не поверит, что Рихан жесток с ним, а на помолвке он и вправду солгал. Легко дознаются, подумал Кристиэн. - Не надо, пожалуйста, - Кристиэн вскинул взгляд. – Я привыкну. - Ты торгуешься, как столичная блядь, - несильный удар по щеке. - Мне не нужны твои уступки, Кристиэн, либо ты мой супруг по всем правилам, либо сдохнешь под матросней в серых храмах, а твои родители будут на каторге, прокляв тебя. - Я буду, клянусь! – дрожащий голос. Даже противно, до чего труслив красавчик и предсказуем, лишь бы не били. - Я услышал твои слова, запомнил. И не приведи боги, тебе нарушить это. Я все равно уличил тебя во лжи и строптивости. Пусть Кристиэн запомнит и эту ночь! А еще хотелось видеть на лице младшего хоть что-то кроме равнодушной покорности и одолжения, ну хоть боль! Кристиэна отпустили только под утро, спина саднила от тонкой плетки, а по ногам текло, на шее следы поцелуев-укусов. Рихан снова указал на дверь таинственной комнаты, пообещав, что в следующий раз милосердие его не удержит от того, чтобы не отпереть двери. *** - Что, Харет, весной снова в Тэлету? Тысячу хоть еще насобирал? – спросил воина второй капитан заставы. - С таким жалованьем как у нас, даром что старшие, все равно в одиночку сдохнем. - Нет, не поеду. Не в деньгах дело. - Приметил кого? – ухмыльнулся пограничник. - Да, но только его там же и повенчали с Риханом Айэ. У того золота - куры не клюют. А другого мне никого не надо, – вспомнил теплый карий взгляд Харет. - Ишь ты... Рихан Айэ, – покачал головой Райн-капитан. – Это тот, что Атору почти дотла сжег? Они там мятеж подняли, а он в самое логово влез к ним. Империя ему заплатила, щедро, я слышал. Это мы тут блох щелкаем. А чего ты степняка не хочешь? Дешево, Ир вон женился, доволен, все равно говорит, то же самое, только парень и сам к нему льнет. - Иру что в кулак гонять, что в степняка, то же самое, – сплюнул Харет, – а мне кроме того, никого не надобно. А его нет. Лучше одному тогда. *** Рихан откинулся на подушки. Даже не интересно. Все можно предположить сразу, сначала котенок выплачется, как положено, подумает еще раз о своей разнесчастной долюшке, потом поспит. А завтра будет весь день напрягать свои кошачьи мозги, думая как угодить Рихану. Это легко представить, особой фантазии у Кристиэна, скорей всего, нет. Вымученная улыбка, перепуганные глазища, холодные ладошки, которыми он станет трогать супруга в самых невинных местах. Словно его заставили взять в руки жабу. Ложь это грех, Кристиэн? Проверим. Но у меня есть план поинтереснее. Не везет ему с супругами. *** - Кристиэн, а ты умеешь танцевать? – неожиданно спросил его Рихан, когда они лежали в постели. Впервые Кристиэна не выставили за дверь сразу после того, как Рихан остывал со своими забавами. Мда, набор котеночьих ухищрений и вправду оказался скуден, крайне скуден, лениво размышлял Рихан, перебирая черные прядки волос младшего супруга. Но улучшение налицо, уже хотя бы не расплакался и мордашка не совсем кислая, хотя все равно прячет глазки. Если так пойдет и дальше, то бед с Кристиэном больше и не будет. - Да, сайэ Рихан, – тихий усталый шепот, - меня учили танцевать в приморском монастыре. - Надо же, - иронически поднял бровь Рихан, - а еще чему учили? - Немного рисовать и играть на флейте. - Твои родичи не говорили мне об этом. «Можно подумать, ты их спрашивал! Тебя интересовал только мой зад и его целостность!», стиснул руки Кристиэн. - Значит будешь мне танцевать, – притянул его к себе Рихан. Не уходить от поцелуев, терпеть, пусть герцог делает, что хочет с ним, лишь бы не закричать от боли, не выдать себя! - Нет, Кристиэн, так тоже не пойдет, - быстрый удар по скуле вывел мальчика из забытья, - твое притворство ничего не стоит. У меня есть встречное предложение. Я усложню тебе задачку, – Рихан слез с кровати, сел голым в кресло, налил себе вина в кубок, - Ну, котенок, ложись на спинку, - командовал Рихан, - Бери свою ладошку правую и клади на свой член. Как я вижу, мои объятия тебя не радуют, ну так доставь сам себе удовольствие. Поласкай себя, я хочу посмотреть. Ты красивый мальчик и это должно быть тоже красиво. Хотя… Времени не так уж и много, - Рихан взял песочные часы, перевернул их, - У тебя пересып туда-обратно. Если не справишься, догадываешься, что будет? Так-то, Кристиэн, время пошло. Кристиэн замер. Как же так?! Монахи выбили из него всякую охоту к касаниям срама и рукоблудию, за это полагались самые жестокие наказания, а теперь супруг хочет обратного? Непристойно ласкать себя, а под чужим взглядом и вовсе невыносимо. Так и есть. Это бревно даже такого не сможет. Мордаха красная от стыда, а ладонь так и скорчилась в паху, вот-вот разревется. Как же это надоело уже! Это не парень, это хуже пуганой девки! - Не вижу действий, котенок, - Рихан развалился в кресле, перекинув ногу на ногу, - что такое? Кристиэн умоляюще посмотрел на супруга, но в серо-зеленых глазах была лишь насмешка и злость. Чего Рихан от него добивается? - Это грех, сайэ Рихан. Монахи говорили и в молитвеннике написано, что рукоблудие это страшный проступок, – прошептал Кристиэн, понимая как нелепо и жалко это звучит. - Я сейчас молитвенник тебе в задницу засуну, – спокойно сообщил Рихан. – Самый страшный проступок это отказ доставить радость своему старшему супругу. Ну, песочек-то вон, сыпется, время уходит. Он не мог прикоснуться к себе, к срамным местам, там, куда твердые пальцы Рихана проникали без смущения, теребили пах. Он не сможет. Пусть его забьют насмерть, пусть Рихан делает что хочет, но он не коснется себя. Но за что с ним так обращаются? За что? В чем он провинился перед богами? Все же монахи перестарались, с досадой думал Рихан, это все история со Скаем. Наверно там решили, что и этот такой же. Смотрел на распростертого Кристиэна, вместо того, чтобы просто вытряхнуть имперскую дурь из башки младшего, монахи выбили из котенка все, что относилось к постели, напрочь. И теперь у него вместо ласкового и послушного супруга, сладкий на вид юнец со свернутыми мозгами, рассуждающий о грехах. Ну на кой ему монашек на ложе? Самое страшное в том, что даже если выполнить угрозу после того, как истечет время, то это ничем не поможет делу. Этот малолетний мученик готов терпеть. Ну все же, Кристиэн, я тоже не сдамся, и кроме плетки есть много других способов. - Ты абсолютно бесполезное создание, Кристиэн, супруг мой, – Рихан встряхнул часы и поставил их на место. – Что с тебя взять? Если ты даже сам себя ублажить не можешь, хотя твои ровесники справляются с этой забавой за несколько минут. Когда я тебя увидел, мне показалось, что ты чувственный. Такие губки, нежные глазки, нервный, гибкий. Я ошибся в тебе, котенок. Сегодня тебя даже противно наказывать, по мешку с дерьмом сколько не колоти палкой, а золото не посыплется. Кристиэн больше не мог сдерживаться. Да что же это такое?! Слова ранят больнее плети, «бесполезный мешок», так ты назвал меня, Рихан? Это ты меня сделал таким, ты! Ты! Кристиэн уже не понимал, что повторяет это вслух, захлебываясь в плаче. - Да что ты говоришь, Кристиэн? – отрезвил его голос Рихана, герцог все же покинул кресло, подошел к ложу, перевернул Кристиэна на живот рывком и прижал юноше руки, заведя их за спину. – Я? Неужели? Чем? Тем, что взял тебя в свой дом? Тем, что одел в драгоценности на свадьбе, как принца? Заплатил за твое обучение? Не заставляю тебя работать по хозяйству? Этим, да? Я обещал взять на себя заботу и ответственность за тебя и взял ее. Не обманул. - Не стоило так тратиться, - слова давались Кристиэну с трудом, горло сводило спазмами истерики. – Мне не нужно все это, а тем более драгоценности. Ласковое слово дешевле бы обошлось. Почему вы выбрали именно меня?! Кристиэн свернулся в клубок от удара в правый бок, даже не заметив, когда Рихан успел занести руку. - А за что тебе эти слова, маленькая дрянь? Может ты покорен, послушен и твое сердце радуется при виде своего супруга? Ты готов терпеть мой член, лишь бы тебя не били? Не был бы таким деревянным, наша первая ночь прошла бы совсем по-другому! Почему я должен уговаривать тебя на ласку, имперская мерзость? Почему я должен прививать тебе покорность кнутом? Ты получаешь ровно то, что заслужил, Кристиэн! Но рано или поздно, мне это надоест, и я вышвырну тебя вон! Башку обрею и выкину за порог с голой задницей. Ласковые слова надо заслужить, щенок! Я много раз давал тебе это понять! Но ты трус, малыш, противно смотреть. Вы, имперские мрази, все такие – никто не может вложить в свою тупую голову то, что он живет на радость своему супругу. Вас заботит только собственная дырка, ты такой же, Кристиэн. Ничем не лучше! Сил нет, на твои сопли смотреть! Удары сыпались один за одним, Кристиэн лишь скулил, прижав руки к животу, дрожал от ужаса и боли. Кажется, под ним мокро и кровь течет из носа. Когда же Рихан остановится?! - Думал, беру в дом существо, которое будет только моим и думать обо мне! – еще удар, прямо в бесполезный пах. - В монастырь отдал не для того, чтобы имперская шлюха рассуждала, что грех, а что не грех! Этим я тут занимаюсь! Перестань выть! Рихан пнул ногой уже безвольное тело, ярость затмевала все. В голове было мутно и только одно желание - пусть он кричит! - Я купился на твою невинную мордашку и нетронутую дырку. Думал, ты чище других! Что ты бережешь свою честь для меня, а ты был, значит, готов лечь под любого, кто поманит тебя добрым словом? У каждой бляди своя цена, твоя - самая низкая. И если бы не я, ты бы сейчас подмахивал тому, кто скажет тебе ласковое слово? Ты об этом мечтал, Кристиэн? Не молчи, подстилка! Кристиэн молчал, и лишь когда от очередного пинка он скатился вниз с ложа, ударившись затылком об пол, Рихан очнулся. Больше нет сил. Не выдержать. Он опустился рядом с телом супруга, закрыл лицо руками. Ничего никогда не изменится, лишь повторяется снова и снова. Страшно посмотреть на ложе - вспененные простыни, в кровавых пятнах, а на полу окровавленный комок плоти с черными спутанными волосами - Кристиэн. И снова издевка сознания: «Думаешь, дурак, он полюбит тебя, если ты забьешь его насмерть?» Как? Как это сделать? Конечно же, он не выбросит котенка на улицу, пустая угроза, но зачем ему знать это? Зачем знать то, что Рихан до утра ворочается на своей кровати, представляя, как младший улыбается, просто улыбается. Без плетки. В их первую ночь. Он все испортил. Как они все. Они все виноваты. Сидеть можно было долго, но Рихан встал, шатаясь от напряжения. Без сознания, скорчившийся на ковре подросток, с судорожно скрещенными на груди руками, весь в крови. Рихан приподнял легкое тельце, расправил, пощупал ребра. Вроде целы, слабая жилка пульса на запястье. Жив. А ведь он едва не забылся, как тогда… Как тогда… **** - Вы могли убить его, сайэ! – укоризненно сказал лекарь. - Он и так-то не оправился. Но если вы так будете делать дальше, останетесь вдовцом снова. - Не убил же, - полупьяный Рихан сидел в кресле кристиэновой комнатки, наблюдая, как лекарь прикладывает травы к синякам и перевязывает младшего. Кристиэн так и не очнулся, но ребра слабо двигаются. Дышит. – Как он? - Если вы не отбили ему нутро, то выживет, - процедил лекарь. – Молодой, может выкарабкается. Делаю, что могу.