Змеиный Лорд

3 сентября 1990 года. Шотландия. Школа чародейства и волшебства Хогвартс.

      В отличие от профессора Флитвика и его умения заинтересовать учеников своим предметом, профессор МакГонагал предпочитала жесткую дисциплину.       Когда вороны и змеи только рассаживались в классе, была масса шепотков на тему сидящей на учительском столе полосатой серой кошки, внимательно рассматривающей первокурсников: решалось, является кошка фамильяром профессора или же просто приблудилась. В интеллекте местных животных после встречи с Миссис Норрис, кошкой местного завхоза, никто не сомневался.       Те, кто знал настоящую природу животного помалкивали.       - МакКошка, - шепнул мне Драко, похихикивая от особенно впечатляющих фантазий однокурсников.       - Я в курсе, - пока не начался урок я аккуратно устраивал баррикаду с помощью учебника, пенала для перьев (со встроенной чернильницей!) и стопки пергамента. - Анимагическая форма любого волшебника на двадцать-пятьдесят процентов крупнее своего животного аналога, - окончив с созданием прикрытия я похлопал закашлявшегося товарища по спине и легонько усмехнулся. - У меня же родители с Гриффиндора, естественно я в курсе зрелищного первого урока.       Жуткий консерватор и педантка, Минерва МакГонагал на первом уроке все же пыталась заинтересовать учеников своим предметом и начинала занятие с показательной анимагии: с ударом колокола, оповещающем о начале урока кошка превратится в строгого учителя и начнет демонстрировать чудеса вроде превращения стола в свинью.       Жаль, что после подобного представления нас ожидала длительная лекция о дисциплине и сложности данного предмета. И подобная подача самого загадочного и непонятного для меня предмета мне совершенно не понравилась.       В отличие от Чар и ЗоТИ, которые правильнее было бы назвать Бытовыми Чарами и Боевыми Чарами, Трансфигурация не требует махов палочкой. Вместо этого существуют сложные расчеты вербальных формул для превращения одного предмета в другой. И эти формулы, опять же, со временем перестают требоваться.       В семейной библиотеке, когда я разбирался в самом принципе превращений, в числе прочих теорий я нашел ссылку на некий труд четырнадцатого века, посвященный теории информационного поля. Сам труд в библиотеке отсутствовал, но в кратком содержании теория потрясала. Автор считал, что помимо атмо-гидро-гео сфер, составляющих мир материальный и астрала, являющегося слоем Магии, есть некий слой, в котором «мышь от дома отличается лишь объемом переменных».       Эта теория была самой бредовой и недоказуемой и, одновременно, самой логичной, ведь именно эти переменные рассчитывались для каждого превращения по сложным нумерологическим формулам; именно из-за невозможности рассчитать все переменные, маг не может создать жизнь! Даже та свинья, которую трансфигурировала профессор из стола, не была живой. Да, она хрюкала, дергалась, визжала и пахла как настоящая свинья, но внутри она состояла из той же древесины, из которой был выполнен стол. Возможно, профессор смогла бы представить все свинные внутренности, но даже так это была бы древесина. Именно на этом основаны законы Гампа: нельзя трансфигурировать еду, ингредиенты для зелий, драгоценные камни...       Трансфигурация основана на воображении, а человек не способен вообразить жизнь во всей её полноте. Все длинные формулы трансфигурации являются костылями воображения и без уверенности в успехе (а так же достаточных магических сил) результата не будет, хоть ты стол заговори до смерти.       Да, для превращений нужна концентрация и дисциплина разума (зачастую чрезмерные для детских умов), но называть предмет сложным, когда все простейшие формулы давным-давно рассчитаны, и остается только обучить детей контролю фантазии... в общем, я не согласен с такой точкой зрения. Простые трансфигурационные ритуалы даже концентрации не требуют, однако работают!       После прочувствованной речи декана львов мы получили задание на превращение спички в иголку. Первая ступень превращений: неживое в неживое (хотя, как я уже говорил, жизнь создать нельзя). Начинается превращения одинаковых по размеру предметов. В той книге, которую мне отобразил Томас, было страниц шесть текста о причинах подобного выбора, концентрации и вреде глубоких размышлений (превращение дерева и серы в серебро; органики в неорганику), однако в нынешнем учебнике была только формула.       Вместе со всеми учениками я тыкал палочкой в спичку и бубнил длинную формулу превращения. Сама трансфигурация у меня прошла с седьмой попытки, и теперь я приноравливался к палочке — тыкать загибающейся кверху деревяшкой в предмет, лежащий перед тобой на уровне груди... сложно. Пару раз заехав в лоб Малфою я договорился в следующий раз сесть с другого края парты и, раздраженно шипя, развернул пергамент с ритуальным кругом.       Касание линий, легкий хлопок, и на месте спички лежит иголка. Когда вся затраченная на ритуал энергия кончается, иголка с тем же хлопком превращается обратно в спичку. Никаких формул, никаких попыток указать кончиком изогнутой палочки в цель, лишь магия и четкий рисунок. Красота!       - Мистер Поттер! - раздался над ухом голос МакГонагал после десятого хлопка. - Почему вы не выполняете задания?       - Как можно, профессор? - искренне удивился я. - Задание на превращение спички в иголку! - Хлопок. - Видите?       - Это, конечно хорошо, что у вас получается, - нехотя произнесла МакКошка. - Я даже готова начислить Рейвенкло три балла. Но мы здесь работаем с волшебными палочками, а не с ритуалами!       - Неудобно мне палочкой в эту спичку тыкать! - заявляю я ей. - Вон, у мистера Малфоя уже две шишки на лбу от моих попыток, - по классу разнеслись тихие смешки.       - И в чем заключается ваша проблема? - профессору явно не понравилось нарушение дисциплины.       - Палочка у меня вверх загибается, - пробормотал я.       - Ну так поверните её острием вниз! - сообщает мне профессор.       Эх... если бы все было так просто, то Олливандер бы мне сразу подал палочку, загибающуюся книзу.       - Но я на самом деле удивлена, мистер Поттер, - продолжила профессор. - Ваш отец тоже на первом занятии использовал ритуальный круг. Да и дед, вроде бы, тоже этим отличился.       - Особенности воспитания в роду артефакторов, - ничем кроме невозмутимого пожатия плечами на подобную реплику ответить не получилось. - Артефакторов начинают учить лет с шести-восьми, поэтому к одиннадцати годам опыт работы с простейшими ритуалами у нас уже есть, а вот с палочкой- отсутствует.       - Так же мне заявил и Джеймс на своем первом уроке, - расчувствовалась старушка. - Надеюсь, вы достигните таких же успехов в моем предмете, как и ваш отец.       Так и подмывало переспросить, говорит ли она о том самом Джеймсе Поттере, который нынче является заместителем главы Аврората, жутким фанатиком идей Дамблдора и «любящим» отцом. Нет, по обрывкам воспоминаний отца и Сириуса с Ремусом, я понимаю, что в школьные годы он был другим, да и мама бы за фанатика не вышла. Однако складывающаяся картина слишком сильно отличается от того Джеймса, которого я вижу дома. И различные восхваления в адрес отца, каким его знаю я, вызывают страшное желание выяснить, когда хвалитель в последний раз видел объект восхваления. Ну никак не вязался у меня тот хмурый очкастый тип, которого я видел четыре дня назад дома с весельчаком, балагуром, красавчиком (мамины истории), прекрасным трансфигуратором и великолепным игроком в квиддич. Нет, он ассоциировался только с презрением.       Ну да не будем об отце.       - Я больше по зельям и чарам, - все же ответил я профессору, но та уже не слушала и шагала дальше между рядами.       Вот так вот. Испортила настроение и ушла.       - Так чего ты говорил об анимагах? - переспросил меня под конец урока Драко.       - Общеизвестный факт, замешанный на человеческой психологии, - сообщил я соседу, покачиваясь на скамье. - Человек подсознательно хочет быть чем-то большим, чем серая масса. Выделяться. Примером подобному может служить та же мода, различные павлиньи расцветки мантий, украшения... А вот у животных выделиться уже сложнее. Нет, можно, конечно, превратиться и в розового медведя, но такой зверь не затеряется среди прочих. Среди животных выделяются только крупные и мелкие особи, но мелких гнобят, да и кем ты предпочтешь быть: крупным или мелким зверем?       - Крупным, конечно! - не раздумывая ответил Драко.       - Вот и все так, - согласно киваю. - Даже если это будет шпион, который понимает, что его форма должна быть незаметной, превращающийся в жука, будет крупнее прочих своих собратьев.       - А еще я читал, что анимаг становится похожим на свою форму, - к чему-то сообщил Малфой.       - Это форма похожа на анимага, - делаю вид, что не замечаю подошедшую преподавательницу. - Анимагическая форма зависит от характера волшебника и есть у всех: у тебя, у меня, даже у Уизли и Гойла, - но после проведения ритуала (принятия зелья, прочтения заклинания — способы тоже разнятся) соответствующие черты характера волшебника усиливаются, что позволяет ему проще пройти трансформу. Джеймс любил внимание, стал оленем с самыми шикарными в Британии рогами (я по книжкам посмотрел — у него на двадцать сантиметров больше, чем зарегистрированный рекорд!), а после начал задаваться еще сильнее. Привязавшийся к нему Сириус превращается в пса и теперь чуть ли не в рот друзьям заглядывает... преданность у него такая.       - А что крестный? - улыбнулся Драко. Ему почему-то очень нравится, как я отзываюсь об отце. - Великий Нетопырь! Легендарный летучий мышь подземелий!       - Я его не видел, - возразил я блондину. - По маминой характеристике он ворон, по отцовской — змей и слизень, но у него все змеи и слизни, да к тому же и черные маги.       - А ты сам?       - А я человек, - вытянувшееся лицо Малфоя мне особенно понравилось. - Откуда я знаю?! Все эти превращения меня не особо интересуют. Конечно, было бы здорово иметь форму, позволяющую быстро скрыться из виду, но всякие олени, тигры, боевые хомяки и прочие героические формы мне не нравятся.       - Было бы неплохо превращаться в тигра! - задумчиво пробормотал блондин.       - Нет, спасибо, - хмыкнул я.       - А чего тебя не устраивает?       - Знаешь, есть такой вопрос, вроде бы из Индии. Кто сильнее: буйвол, кобра или мангуст?       - Э-э... в чем подвох? - Драко задумался.       - Кобра легко убьет буйвола, мангусты кобрами питаются, а буйвол затопчет мангуста и не заметит. К чему я веду — тигра на самом деле подбить проще, чем человека, потому что для атаки кошка должна поднять передние лапы вверх, то есть либо прыгнуть, либо подняться на задние лапы. Оба случая ограничивают маневр и открывают грудь. Волшебник же способен атаковать из любого положения... если он хороший волшебник.       - Это очень интересная точка зрения, мистер Поттер, но урок уже окончился, - произнесла стоящая у меня за спиной МакКошка. - Ученики уже отправились на следующее занятие, и я бы посоветовала вам также поспешить. Конечно, никто никуда не ушел, но два курса уже разделились на кучки за дверями кабинета и ждали своих старост.