Дикая охота капитана Ивашова

Костёл Немецкой слободы был разгромлен вподчистую. Алтарь растрескался и был покрыт не то плесенью, не то изморозью, распятие отвалилось и беспомощно валялось в дальнем углу, частично разломанные скамейки загромождали проход, и нам пришлось потратить несколько минут на разбор бурелома. В центре помещения красовался уже знакомый по эпизоду в Курякино круг - вроде бы выжженный, но в то же время ледяной. - Совсем Скотина-то наш краёв не видит! - прогудел Фома Еремеев. - Прямо в церкви божией с нечистыми хороводы водит... Ого, а вот и он, родненький, доигрался уже... Патер Скоттини был мёртв окончательно и бесповоротно. Но это было еще полбеды. Ряса и тело горе-демонолога были изрезаны характерным зазубренным ножиком - таким обычно пользуются наши заклятые друзья шамаханы. Один из них лежал тут же - без личины, но почерневший и с симптоматичной маской ужаса на лице. Похоже, Кощей и его компаньоны из Дикой Охоты решили устроить разборку в маленьком Лукошкино... - Дас ист всё они, герр полицеймейстер! - На выходе из храма нас встретило человек двадцать немцев, они тащили с собой двух мужчин с надёжно заломанными за спиной руками. - Этот кошмарний вервольф и пьяний еретик иметь опять сквернить наш костёл, я! Мы просить ваше разрушение... разрешение немножко зажигать их на дер костёр! "Кошмарний вервольф" при ближайшем рассмотрении оказался гражданином Геральтом. Ведьмак хоть и был, если верить бабке, боец отчаянный, но против такого количества дюжих бюргеров и не растерявших хватку наемников ему было не сдюжить - плюс еще мясничиха фрау Айсбайн крепко припечатала его сковородой. В роли пьяного еретика выступал некий разудалый дядя, по виду - купец-гостинодворец. - Батюшка сыскной воевода, не слушай ты их! Немцам веры нет! Я Афонька Никитин, сын Афанасьев, торговый человек тверской! Ведьмак мне друг, он шкуру мою от кота-баюна спас! - Граждане немцы, настоятельно прошу вас передать этих двоих лично мне! Ведьмак проходит у нас ключевым свидетелем по делу об убийстве, а гражданин Никитин и вовсе мимо проходил! Актуальные проблемы оскорбления чувств верующих мы обсудим позже с Кнутом Гамсуновичем! Еремеев и стрельцы изъяли у экспатов помятых Геральта и Афоньку. Осатаневших немцев можно было понять: их святое место второй раз за два дня оказывалось в центре криминального скандала. - Милсдарь воевода, я их почти достал, - удручённо молвил ведьмак, его лицо пересекал окровавленный рубец, - Но вмешались сначала наемники мэтра Кощея - троих из них вы найдете у ограды. Потом на нас с милсдарем Афонькой навалились эти милейшие люди и попытались... привлечь к ответственности. - Кстати об ответственности - где Митька?! Его же Яга послала за вами следить?! Голову отверну... - Вызывали, Никита Иваныч? - Наш балбес вылез откуда-то из кустов. - Я, как бабуленька Ягуленька мне велели, за страхолюдом сим следил всемерно и прям на гнездо бесовское и вышел. Там, по всему судя, шамаханы первыми объявились, езуита со служками зарезали, а потом и эти... лютые... из ниоткуда вылезли, давай их самих рубить-колотить! Ух, страх-то какой! Поджилки трясутся, мурашки галопом скачут, волосы до облаков дыбом восстают! Но я в руки себя за ноги взял, как они разлетелись, в костёл залез, глянул... За порошок они тот смердячий подрались, судя по всему! - Наркотик? - со знанием дела спросил Геральт. - Нет. Этот порошок должен был помочь им обрести плоть. Странно, почему они терпели раньше, а не забрали его у Скоттини вместе с головой. Может, патер еще не снабдил их достаточным количеством снадобья? А теперь подготовил столько, сколько Охоте было надо - себе на погибель... - В Подберёзовке в старые годы случай вышел, - встрял Митяй. - Жил-был на отшибе мужик, прибился невесть откуда, Хвастом прозвали. На все руки необнакновенный мастер был, а пуще всего - лекарь, знахарь да коновал. Ну знамо дело, где знахарские дела, там и травы колдовские, и наговоры зловещие, а где колдунства сильные процветают, там прямая дорожка к чёрту тянется. Вот чёрт думает - ну, братец, волей-неволей, а мой будешь! Обернулся он собачкой махонькой, чёрненькой, минуту улучил, как Хваст на двор выбежит - да в избу шасть! Хваст нужду справил, домой вернулся, глядит - а у него за столом лукавый развалился, пряники уписывает, романеей запивает... Здрав буди, говорит, хозяин, я бес Мефошка, и потому как положительный ты мужик, желаю в службу твою поступить. А как станет тебе заботами моими зашибись, и возмечтаешь ты мгновению ту прекрасную остановить - вот тогда душой своей и рассчитаешься... - Да, Митя, эта штука посильней, чем "Фауст" Гёте. Доскажешь потом. А сейчас - марш в отделение! Имеешь три наряда вне очереди за недогляд за ключевым свидетелем! Его два раза подряд могли убить! - Ну что ж, - сказал я, глядя, как стрельцы уносят тело богослужителя, - теперь пора серьёзно поговорить с неким Кощеем Бессмертным... Гражданин Геральт, вы, я погляжу, опытный охотник и диверсант. Готовы оказать посильную помощь правоохранительным органам? - Ему придется о многом мне ответить, - кивнул Геральт. - И за многое. Если по его вине хоть волос упал с головы Цири - боюсь, бессмертие магистра окажется мнимым. Далеко ли обосновался милсдарь Кощей? На Лысую гору, где расположилось подземное укрывище и лаборатории Кощея, они выступили на следующее утро. - Фома Силыч, бегите за отцом Кондратом и разъясните ему ситуацию! Пусть намаливает все башни и колокольни для отражения Охоты! - раздавал Никита Ивашов последние распоряжения. - Митяй, госпожу лошадушку как следует накормил? Тогда продолжай обрабатывать Зальцбургера, пока бабуля сил не набралась для нового сканирования. Только аккуратно, без жертв! Магичка снабдила сыскного воеводу ладанкой от страховидл и некоей берестяной грамоткой, содержавшей, судя по всему, важное заклинание. - Я весточку лешим да водяникам пошлю: коли встретите девицу-богатырку белобрысую - сразу знать дайте, а лучше - сразу в Лукошкино её зовите! - отозвалась Яга и пошла гонять по двору младшего сотрудника. Сивка-Бурка неслась над землёй подозрительно быстро. "Уж не родня ли она единорогам?" - подумал Геральт. За большой рекой - не Волгой, не лукошкинской Смородиной, а какой-то ещё - деревеньки и перелески исчезли, и потянулся нескончаемый хвойный лес. Из-за еловых верхушек ведьмак легко разглядел какое-то возвышение, которое по приближении оказалось огромным песчаным холмом. - Резиденция нашего клиента, гражданин Геральт, - молвил участковый. - Лысая гора. - Проход внутрь где-то есть? - скептически поинтересовался Белый Волк, слезая с Сивки-Бурки на твёрдую землю и аккуратно опустошая пузырьки с эликсирами. - Прямо под нашими ногами. Открывается на пароль. Сейчас шпаргалку от бабки найду... - Торопиться не надо, наши эликсиры начинают действовать через пятнадцать минут, - ответил ведьмак. - Это на мышечную силу? Скорость реакции? Или всё вместе? - Вам всё равно, милсдарь воевода, их не выпить. Для обычного человека, не прошедшего Испытание Травами, один глоток может вызвать остановку сердца. Наконец Ивашов зачитал по "шпаргалке" магички-эксперта заветное слово, и Геральт отпрянул в сторону - песочек осыпался внутрь, обнажая вход на лестницу. Парадные анфилады магистр Бессмертный обставил нарочито мрачно - чёрный камень стен и плиток, иллюзии змей под ногами... И не только змей. И не только под ногами. Участковый, как человек бывалый, шагал прямо сквозь мороков. Ведьмак следовал за ним, на всякий случай поглядывая на слабо светящийся медальон. - Интересный приборчик, - одобрил медальон Никита. - Для чего он? - Детектор магии. - Типа счётчик Гейгера, - сослался сыскной воевода на какого-то местного чародея. - Скорее счетчик Виго, - ухмыльнулся Геральт, вспомнив чертовски приятные обстоятельства, при которых он заполучил медальон от обольстительной и коварной Фрингильи. - Вот я смотрю, вы с первого раза определили, что вокруг нас мороки, - заметил Ивашов. - Это с помощью медальона, или у вас просто глаз намётанный? - Матёрым ведьмакам для такого медальон необязателен. Мы видим, что мороки чуть более расплывчаты по краям, чем материальные страховидлы. Слабая иллюзия, наши лучше делают... Ого, а вот эти уже настоящие... Навстречу бойцам лукошкинской милиции по лестнице поднималась группа из семи-восьми упырей. Вида они, правда, были нетрадиционного - в проржавевших шлемах и доспехах, но со свеженькими отполированными клинками. Надо сказать, мечи им не помогли - Геральт, быстро сгруппировавшись, сколдовал им под ноги знак Аард. Затем он хотел добить скатывающихся по ступенькам упырей Игни, но Ивашов его опередил: продолжая посмеиваться над трепыхающимися, растерявшими оружие врагами, он стал хлестать их по физиономиям ладанкой Яги. Через какие-то три минуты от мертвецов не осталось ничего боеспособного. - Похоже, Кощей тщательно готовился к нашему рандеву, - сделал невесёлый вывод Никита Иванович, отряхивая прах с форменных брюк. - Вон, армию зомби себе завёл... - Нордлинги называют таких тварей драуграми, - заметил Геральт. - В них превращаются те, кто был убит в бою чародеем - остаточная магия или что-то в этом роде. - Вряд ли. Доспехи очень старого фасона, вся магия бы просто улетучилась за века. Кощей скорее всего разрыл какой-нибудь курган викингов, реанимировал обнаруженные останки... Лестница уже закончилась, и они подступили прямо к защищённым шипами воротам Кощеева логова. Словно шипов в помещении не хватало, из-за внезапно открывшихся заслонок выползло несколько на редкость гнусных членистоногих. Они напоминали Ведьмаку сколопендроморфов, но с характерными паучьими жвалами. Побелевшему же Ивашову они напоминали скорее о забеге в отхожее место. - Эти уж мои, - выкрикнул Геральт и сложил пальцы знаком Игни, выводя перед собой что-то вроде черты, вдоль которой взметнулись языки пламени. Ведьмак скомандовал "Назад!" и, пока членистоногие не убежали далеко, кинул в огонь какую-то склянку. Жидкость оказалась на редкость горючей: компаньоны чуть не опалили себе носы, а из кострища послышался жалобный писк поджариваемых тварей. Когда огонь утих, они вдвоём прошли практически по подгоревшим хитиновым панцирям и тронулись дальше. - Интересно, сколько бы мне заплатили за этот зоологический музей, - задумался вслух ведьмак. - У вас есть зоологический музей? - обрадовался Никита. - При университете. - Какой культурный у вас мир всё-таки, гражданин Геральт, - поразился сыскной воевода. - В голове не укладывается, что университеты и высокая поэзия могут сосуществовать с драконами, гигаскорпионами этими вашими... - А ты сам, милсдарь Никита, пришелец вроде меня - потому так и говоришь, - усмехнулся Геральт. - Но чёрт возьми, как вы догадались? Теперь им уже некому было преграждать путь, и они, тихо и осторожно балагуря, вступили в самое сердце Кощеева дворца. К немалому удивлению напарников, шипастые ворота раскрылись перед ними сами. Посреди гигантской залы с мрачным, но до смешного напыщенным декором стоял, предположительно, сам магистр Бессмертный. Он был примерно таким, каким представлял его себе ведьмак по рассказам сотрудников милиции - высоким, высохшим старцем с безумными огоньками в глазах. Облачён великий и ужасный Кощей был в чёрный костюм почти нильфгаардского фасона с кружевным воротником, поверх которого была надета ржавая кираса с черепом, окружённым змеями. Оружие повелителя тёмных сил составлял не менее ржавый клинок ростом почти с него самого. - Что, мусорок, уважил всё-таки старого? Сам ведьмачину своего привел?! Я старался, выслеживал, вынюхивал, отборных шамаханов по его шкуру немытую посылал, а он пожалуйста - лёгок на помине! - Своим однообразным хамством величайший из чародеев Лукошкина и всего Русского царства напомнил Белому Волку главарей вызимского или новиградского ворья. - Гражданин Бессмертный, не ломайте комедию. Вы не в том положении сейчас, - безапелляционным тоном ответил Никита. - Мы пришли к вам потому, что знаем - вы между двух огней. С тыла вам могут ударить силы Дикого Гона, с которыми вы что-то не поделили. Принимая во внимание это обстоятельство, я рассчитываю на ваши показания, которые позволят нам закрыть дело об известном вам убийстве гражданина Сидорова... - А ты на меня Гонщиков не вешай, начальник, - надменно проскрипел Кощей. - Верно смекаешь - не други мы, да и не были ими никогда. Их фраер твой иезуитский сдуру вызвал, думал, служить ему ельфы эти станут... От него они, видать, и про меня выпытали. Не хотел я им с самого начала сопутствовать, да вожак ихний за горло самое взял меня... - Всяк другого мнит уродом, несмотря что сам урод, - сфилософствовал участковый. - Я подозреваю, что милсдарь прав, - вмешался в разговор ведьмак. - Сложно представить, что мага высшей категории можно шантажировать, но именно так оно и было. - Во, слышишь, сыскной воевода, что кореш твой глаголет?! - с энтузиазмом прохрипел Кощей. Ивашов понимающе подмигнул Геральту: мол, давай, коли дальше... - Я догадываюсь, как это произошло, мэтр, - отметил Геральт. - Ты так пропитан магией, что в тебе уже не осталось почти ничего человеческого. В этом и залог твоего кажущегося бессмертия. Даже лучшие чародеи и чародейки бессильны против таких, как ты. Но и тебя можно уничтожить - астрально. Стоит Дикой Охоте оборвать некий метафизический волосок, на котором висит твоя сущность - и нет больше бессмертного Кощея. От тебя не останется даже праха, который можно развеять по ветру. И зная это, милейший милсдарь Эреддин Бреакк Глас сделал милсдарю Бессмертному предложение, от которого он не мог отказаться. Я улавливаю истину? - Ты прямо белку в глаз бьёшь, ведьмак, - сокрушенно молвил магистр. – Только что дальше со мной делать изволишь? Пытки людские нежить не страшат, а истребить ты меня никак не можешь. Вон, Никитка не даст соврать… - Я хочу лишь сделать тебе ещё одно предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - ухмыльнулся Геральт. - Ты – заказчик, я – ведьмак. Я разрешаю все твои разногласия с Эреддином и его всадниками навсегда. Ты выплачиваешь мне за это любую сумму золотом по своему усмотрению. - Совсем менты оборзели, уже на пару с ведьмаками доят, - заворчал Кощей. - Гражданин Геральт! Вы находитесь здесь на правах дружинника, поэтому не зарывайтесь! Это уже вымогательство и предложение услуг наёмного убийцы с привлечением сотрудника милиции в качестве укрывателя! - внезапно запротестовал и сыскной воевода. - Есть и другой выбор. Ждать, пока Эреддин прорвёт твою магическую защиту. Или уступить ему территорию и власть без борьбы, чтобы вытирать грязь с подошв его сапог, - возразил ведьмак. - Выбор есть всегда. Разнится только отношение к последствиям. - Уломал, красноречивый, - всплеснул анорексическими руками Кощей. - Золота бесы мои верные тебе отсыплют, когда эльфов своих поборешь. А ведьмачку свою обратно под бочок не хочешь? - А давай, - согласился Геральт, заскрипев зубами. В другой ситуации он бы снёс голову за любой грязный намёк в адрес Цири, но информация от Кощея была слишком нужна. - Нету! - захихикал мэтр Бессмертный, довольно топнув ногой. - Силы мои нечистые на тыщу вёрст вокруг всё обшарили - не видать девки твоей! - Гражданин Бессмертный, ещё один уточняющий вопрос, - вступил в разговор Ивашов. Похоже было, что у него появилась идея. - А вы с помощью волшебного зеркала искать не пробовали? - Да не работает оно, сверло худое! - вознегодовал Кощей. - Пять раз за два дня последние велел ведьмачку вашу показать - не грузится картинка ни хрена! Только рябь показывает какую-то... - А когда вы организовывали покушение на гражданина Геральта и вели деловые переговоры с Охотой, читалась картинка?! - с нажимом в голосе продолжил участковый. - А ты откуда догадался? - выдал себя Кощей, всплеснув тощими руками. Ведьмак почувствовал, что начинает догадываться, что сыскной воевода имеет в виду. - Кощею Гон теперь тоже отказал в доверии - возможно, еще до драки за порошок духов. Насколько я знаю всадников Охоты, они могут поступить так - сделать ставку на того единственного, кого Цири в незнакомом мире встретит с распростёртыми объятиями. Эреддин будет идти за ней по нашим следам, по мере возможностей расчищая нам путь. - А потом подстроит так, что мы же и принесём ему гражданку Рианнон на блюдечке с голубой каёмкой, - подхватил сыскной воевода. - Да, Геральт, преступники, похоже, имеют все шансы нас переиграть... - И что теперь делать? - Для начала - провести следственный эксперимент. Кощей Кирдыкбабаевич... Не делайте резких движений, серебро вас не убьёт, но постельный режим обеспечит надолго! Лучше велите вашим чертенятам доставить зеркало в зал... - Зеркало-коверкало, а ну покажь мне ведьмачку безбашенную, Цириллу-свет Эмгыровну неисправимую! - Кощей звучно тюкнул посохом об пол. Геральт, Ивашов и Кощей замерли перед зеркалом, как вкопанные. Их отражения в стекле исчезли, и вместо них появились всадники, похожие на нильфов, но с белыми перьями на шлемах, окружившие втроём кого-то... Несущаяся на них маленькая фигурка верхом на вороном коне. Очень знакомая ведьмаку фигурка... - Цири!!! Это она, милсдарь Ивашов! Вельможный пан Бронислав Выдра, шляхтич герба Побаг и товарищ панцирной хоругви подлясских гусар, скакал через березняк, разделявший владения Речи Посполитой и подлого непокорного Лукошкина. Сопровождали его товарищи той же хоругви - Стах Радзинский и Ежи Вендорский. Товарищи Выдре подвернулись верные - пожалуй, более верные, чем он того заслуживал. С ними не страшно было идти в разведку. Собственно, из разведки вся троица и возвращалась. Передвигаясь с превеликой осторожностью по Брынским лесам, три гусара, веселых друга, вышли чуть не под Вязьму и установили, что проклятые схизматы и их деспот Горох не теряли даром времени. У Вязьмы встало заслоном двадцатитысячное русское войско, командовал которым зять государев - молодой боярин Мишка Медведев. С юга, от Калуги, на Рославль и Брянск боярин Ржевский вёл рать поменьше, в пятнадцать тысяч клинков. Горох был готов к войне. А в тылу у посполитого ополчения были Австрия, связанная с Россией династическими альянсами, неуправляемая Запорожская сечь, которая неизвестно за кого выступит, турки, шведы... - Ох, не будет с таким proportio vires* похода, - сокрушался Выдра. - Казимеж Збышковский уже не тот ныне, не решится. Начнёт к Гороху посланников подсылать, ни о чём потрепется да и повернёт до Варшавы, трясця его матери. - А чем нам, паны добродии, долги платить, он подумал? - сердито пробасил Радзинский - самый отчаянный из всей троицы. - На мне, видит Бог, пятнадцать тысяч злотых. Где я в мирное время их возьму?! Две деревни погорелые, кметы второй год лебеду варят... - И не говори, - отозвался Ежи Вендорский. Проблемы с долгами у всех разведчиков были идентичны. Внезапно пан Ежи с интересом начал вглядываться в боковую лесную тропинку. Вендорского боевые товарищи ценили за то что он, подобно сторожевому псу, первым чуял возможную угрозу. - Панове, у нас гости... - Казаки? - забеспокоился Выдра. - Разбойники? - Лучше, панове, лучше! Девки, самой ядрёной породы! - закрутил ус Вендорский. - За ягодами собрались, ха! - Теперь они и есть наши ягодки, - довольно проурчал Радзинский, чьи жизненные потребности ограничивались самой низменной физиологией. - Довольно мы, паны браты, постились, пора и разговеться! Возражать панцерные товарищи ему не стали. Девки были удачно застигнуты врасплох и даже не пытались сопротивляться попытке славной гусарии поправить боевой дух. Правда, было их всего двое, но лазутчиков сие не смутило, ибо сказано "Vivamus at que amemus"**. Пан Ежи в силу медлительного склада натуры попал к шапочному разбору. И теперь, пока Выдра и Радзинский привычно обминали дары Венеры, он стоял на страже, дабы неприятель не взял панов в плен с позорно спущенными портами. Конечно же, топот копыт за деревьями не укрылся от него. - Стерегись, пан Выдра! – тревожно воскликнул наблюдательный Вендорский. – Опять кто-то едет. Москалей на подмогу позовет, гвалт будет великий… - Рубать надо, - мрачно процедил Стах Радзинский, не отрываясь от молодухи потолще. – Хрусть и пополам. - Не торопитесь, панове, он всего один, - успокоил товарищей Выдра, бросив девицу помельче и отряхнувшись. Всадник приблизился уже на расстояние видимости – Сопляк совсем, с ним и жидовский скрипачик управится. С этими словами Выдра взялся за бандолет***, думая подстрелить вражеского всадника как зайца раньше, чем он успеет навредить. Но конник сделал некий еле заметный - особенно вдали - жест рукой, и бандолет нелюдской силой вырвало из рук пана Бронислава. При этой операции Выдра сломал два пальца, а ружьё нежданно выстрелило, продырявив коню пана Вендорского шею. Когда всадник - молодой, но уже с изрубленным лицом белобрысый малый - подобрался поближе и разглядел, чем развлекается честная компания - кровь от ярости прилила к его голове, и он рванул с обнажённым мечом на Выдру и Радзинского. Стах едва успел взгромоздиться на кобылу, и при попытке уклониться от замаха неизвестного свалился обратно наземь, едва не почеломкавшись с муравейником. Ежи Вендорский кое-как высвободился из-под умирающей лошади, но тут клинок незнакомца опустился точнёхонько на его голову. Бронислав Выдра, подтверждая славу первого бойца на Подляшье, увильнул от следующей атаки белобрысого наездника, а затем едва не коснулся его виска саблей. Враг не получил даже царапины, но шапо обронил, и стало пану видно из-под него девичью косу и нежные ушки. - Так то баба?! – взъярился пан Выдра. – А-а, пся крев! Посеку! – И он с занесённой для неотвратимого фамильного выдровского удара саблей ринулся на неприятельницу. Но загадочная паненка ловко парировала удар, потом ещё... - Держись, пан Бронислав! Иду на помощь! - пророкотал Радзинский. Кое-как он взобрался назад в седло, пришпорил венгерского жеребца и на полном скаку ударил воинственную деву булавой с родовым кличем: - Бей, круши, жги, дави!!! Но вдруг - о, будь проклято это "вдруг"! - неслышно вышел из ельника дедусь самого благообразного обличья. Портили его только некоторые мелкие детали - сучкоподобные пальцы, птичье гнездо в лохмах, борода изо мха... А так дед как дед. - Пошто девок рубаете, гостюшки? - недовольным басом продудел дедусь. - Иди до дьябля, старый пень, пока цел! - прикрикнул Выдра, выбивая из седла бой-девку и готовясь отделаться от нежданного врага. Дедусь смолчал. Только почему-то стал выше и слегка одеревенел. Потом сравнялся ростом с обоими верхоконными и стал совсем дуб дубом - только руки-ветви шевелились. "Иисус-Мария, леший! Горе нам..." - подумал замерший Стах, Бронислав же молча сидел разинув рот. Лесовик вырос с пол-сосны, сгрёб гусар за шкирки и стащил с коней, стискивая в кулаках. Выдра почувствовал, как сжимают его узловатые ветви-пальцы, сокрушая кости, как впиваются в холёное мясо сучья. Напротив него в таких же деревянных "пальцах" корчился Радзинский, исходя площадной бранью. Потом Бронислав было застонал "Pater noster, qui es in coelis****...", но с ужасом понял, что нет сил помолиться. А потом... Потом не было уже ничего. Лесовик стряхнул обоих покойников на дорогу и стал уменьшаться. Кора его вновь стала человеческой кожей, плющ - бородой. - Эк они тебя, девица, - молвил лесовик, приняв обычный облик и помогая паненке встать. - Вот он каков-то - гонор панский! Дерутся, а у людей путных чубы трещат! Поезжай за мной, к друзьям тебя выведу. - Извини, но мне с тобой нельзя ехать, - ответила девка, с помощью лешего залезая на коня. - Однажды меня уже приютил один старичок-лесовичок - а оказался людоедом и извращенцем. Теперь ему уже не надо никого насиловать и сжирать, - и для убедительности она чуть выдвинула меч из ножон. - Ух ты! Чёртова баба... - обиженно сказал лесовик, отпрянув от клинка. - Вдругорядь загнал бы я тебя в трясины зыбучие, да нынче девок забижать мне не велено... - Кем не велено? Если твои друзья - те, о ком я думаю, то живыми я их и знать не хочу. Уйдем отсюда, Кэльпи, - сказала девица, заправляя короткие волосы обратно под шапочку. – Не хочу снова влипать в неприятности из-за такой скотины. Леший, ворча на неблагодарную молодёжь, удалился в своё убежище в чащобе, которую даже медведи обходили десятой дорогой. Тем необычнее казалось, что оттуда вскоре выпорхнула ласточка - и что полетела она в сторону Лукошкина, неся весточку хозяина Брынских лесов Яге. Видели это ополоумевшие девки, что весь бой от греха подальше просидели в кустах, и тоже не молчали. Но свидетелями схватки стали не только люди и старый леший. Как показала дальнейшая история, к большой беде. - Теперь возьмите эту падаль, привяжите поперек сёдел и вывалите по ту сторону границы королевства ляхов, - скомандовал всадникам Эреддин. - Это будет наш дар им в знак уважения. - Squaess'me, Rionn****, - вмешался Смаэль аэп Браголлах, один из самых отчаянных Красных Всадников, с лицом, изуродованным когтями немыслимой здесь твари, - но зачем нам быть могильщиками для туземцев? Неужели твой план требует, чтобы мы выполняли за D'hoine грязную работу? Ты думаешь, что потом они в благодарность... - В этом мире, как и везде, D'hoine готовы вцепиться друг другу в глотки, - перебил его Бреакк Глас. - Достаточно одной мелкой стычки, чтобы короли и цари бросились на поле брани. Почему бы не ускорить процесс истребления ими друг друга? В конце концов некому будет обороняться от нас, и те, кто выживет, с радостью пойдут к нам в услужение. Лишь бы не было войны - старая песня трусов и рабов. А когда мы осядем здесь, обретем себе земли и D'hoine, овладеем огневым боем этого мира, вернём власть над Старшей Кровью - нам не нужны будут Ведуны, неустанно диктующие свою никому не понятную волю. Не нужны будут Короли Ольх, которые ныне меняются чаще, чем погода. Мы станем новым, вольным, гордым народом, - Эреддин задумался, пытаясь предугадать, как нарекут потомков его Всадников. Взгляд Лиса обратился на изобиловавшие вокруг деревья... - Aen Birche. Народом Берёз. И другие народы и государства посторонятся и дадут дорогу нашим коням. Особенно любезные мне и вам Aen Elle. - Но есть кое-что поважнее, - не успокаивался Смаэль. - Дитя-Неожиданнность была здесь, кони её чуют! Она не должна была уйти далеко. Мы не должны её упустить, Rionn! - Пока вокруг неё крутятся недобитый ведьмак и его новый друг-воевода, - осадил его Эреддин, - они будут путаться у нас под ногами. А когда загремит порох, разрывая в клочья человечину и превращая в угли города - никому в этом мире не будет дела до одинокой девчонки на лядащей лошадке, Смаэль аэп Браголлах. Мы заполучим и Старшую Кровь, и освободившиеся земли. Твоя же настойчивость только спугнёт её и продлит наши поиски. По коням, Всадники! Эреддин и еще двое воинов-эльфов подобрали убитых поляков и, привязав их к седлам, направились на запад. Они чувствовали, что теперь обретают полную свободу действий. Забрав у надменного богослужителя D'hoine снадобье, дававшее им возможность полноценного материального присутствия в этом мире, они могли многое. Всё. Почти всё. * Cоотношение сил (искаж. лат.) ** Жить - значит любить (лат.) *** Бандолет - укороченный кавалерийский мушкет, этакий обрез XVII века, состоявший на вооружении польской гусарии. **** "Отче наш, иже еси на небеси" (лат.) ***** Rionn - король, вождь (Старшая Речь)