Сны

      Парень обреченно уронил голову на руки. Не человек — воплощенное отчаяние. Что же так пригвоздило его к столу? Вокруг ходит старая толстая ведьма в семи цветастых юбках. Ходит и зудит мириадом нудных жуков, сворачивает уши в трубочку. Из накрашенных губ вылетает, как приговор: «Свадьба». Насильная? Против воли? У нас тут что, феодальные времена? Или и вовсе крепостное рабство? Парень не поднимает головы от стола. Его придавило жужжанием.       Жужжит, надрываясь, будущая свекровь. Невеста уже готовит свадебную фату. Невеста уже пудрит бородавку на носу свадебной пудрой. Невеста уже делает массаж своего раздвоенного языка, чтобы с него легче выкатилось «да» перед алтарем. Невеста торопливо прячет змеиный хвост в платье, а то, поди, неприлично. Помнит свадебный этикет, какая умница!       А жених завял в цепких лапах «любимой» тещи. Она держит его за шкирку, как провинившегося котенка. Она скукоживает его до комочка властными лекциями. Странно смотреть, как человека превращают в ничтожество. Склизко смотреть. Наверное, это из-за змеиной слюны. Я должна что-то предпринять. Больше сочувствующих как-то не нашлось. Незавидная роль, честно говоря. Но я не жалуюсь. Спектакль все равно должен ставиться. Пусть даже с незавидными ролями.       Я плачу навзрыд, напрочь забывая о носовых платках. Я вырываю клоки волос в драматическом жесте. Я трагична до мозга костей. Даже сама Мельпомена сейчас не годится мне в подметки. Мой крик — пожарная сирена. Мои слезы — почти горючее. А слова пусть льются рекой.       — Жалко, жалко молодую! Овдовеет ранехонько, не позднее, чем через неделю. Мой брат, мой несчастный брат тяжело болен! Да он почти отбывает в мир иной — смотрите, как бледен! Никакие лекарства не помогают.       Старую ведьму проняло. Ведьма рыдает вместе со мной. Ведьма вырывает из своей прически увесистые клоки рыжих волос. Старая карга так сентиментальна! Небось, пересмотрела мексиканских сериалов.       — Ох, как жалко мальчика, такой молодой, право слово! Они с моей Клариссой были бы чудесной парой… Мы скорбим, скорбим не меньше вас, моя дорогая! Но чем же болеет ваш брат? Это ведь не заразно, я надеюсь?       Драма разбавляется легкой тревогой за здоровье. Что ж, в любой трагедии достаточно эгоизма.       Я застываю. Я перестаю заходиться в припадке постановочной истерики. Даже слезы — и те уже не текут из глаз. Предатели чертовы. Названия всех болезней, как назло, испарились из памяти. Не помешал бы хоть самый захудалый медсправочник. Надо что-то придумать. Надо, надо, надо. Мозг, включайся же, скотина такая! Ведьма недоуменно прищурилась. Она начинает догадываться. Ну же, ну же, ну же…       — У него рак. Ээээ… поясницы, точно. Не заразный, нет. Но абсолютно неоперабельный. И неизлечимый, понятное дело. Так что уж какие тут свадьбы? Отпустите вы его помирать спокойно… — почти умоляю я. Подействует?       Подействовало. Ведьма печально вздохнула и опустила взгляд. Не очень умная. Наше счастье. Ведьма делает жест рукой, превращая жалкий комочек обратно в человека. Человек судорожно вдыхает кислород, словно не веря, что перестал быть тряпичной куклой. Я беру парня за руку. Я торопливо веду его прочь, немного опасаясь, что старуха передумает. Не брат, конечно — просто случайно спасенный. Однако значения это не имеет. Тяжело больной все-таки получил свое лекарство. Теперь он точно пойдет на поправку.