Бабочка

Дорогая Тсуна, В первую очередь я хочу поблагодарить тебя и твоих Хранителей за свое спасение во время Конфликта колец. Вы проявили потрясающую отвагу, преданность и верность идеалам Вонголы. Ты показала качества, достойные представителя нашей семьи. И поэтому, посовещавшись со своими Хранителями, я решил исполнить твое самое заветное желание. В последнее время Реборн часто сообщал мне, что ты не хочешь становиться боссом семьи Вонгола и боишься мафии. Это очень меня огорчало. И хотя я считаю, что лучше тебя кандидатуры не найти, я все же одобрил предложенного Внешним советником претендента на титул. Так же, как и ты, он обладает пламенем Неба, но вот уже несколько лет он занимает видное положение в мире мафии. Ему будет намного легче, ведь его жизнь изначально была связана с мафией. Твои Хранители вольны сами выбирать свой путь. Остаться ли с тобой или последовать за новым боссом. Выбор только за ними. Здесь и сейчас, этим письмом и своей посмертной волей, я снимаю с тебя титул Наследницы Вонголы. Тсуна, я надеюсь, что ты воспользуешься своим шансом и начнешь нормальную жизнь. Заведешь новых друзей, закончишь институт. Надеюсь, у тебя появятся семья и дети, и однажды ты позволишь мне увидеть их. Хватайся за этот шанс, девочка. И прости меня. Любящий тебя, Дедушка Тимотео. Тсуна старалась сидеть ровно, прямо и привычно улыбаться, пока друзья один за другим читали письмо, шевеля губами. Хранители пытались уловить смысл, в их головах никак не укладывалось решения Девятого босса. А Тсуна... Тсуна разрывалась. С одной стороны, она была безумно рада, что глава Вонголы наконец-то услышал ее и понял. Снял с нее эту безумную ответственность за друзей, за сотни, если не тысячи незнакомых людей. Ей больше не нужно будет бояться выстрелов и незнакомых бандитов, нападающих из-за угла. Ей больше не нужно будет скрывать от мамы, чем они с друзьями занимаются в свободное время. Они больше не будут этим заниматься! Сердце ее пело. А с другой стороны... нотка тревоги звучала где-то глубоко внутри. То, что звалось интуицией Вонголы, то, что звалось Здравым смыслом, Разумом и Логикой, твердило ей, что уже никогда ничего не будет, как прежде. Она боялась, что друзья оставят ее. Ведь Реборн подбирал их не Никчемной Тсуне, а будущему Десятому боссу. Гокудера и Ламбо связаны с мафией кровью, Ямамото уже заинтересовался мечом, Сасагаве нравятся бои. Да и Мукуро с Хибари, как бы они не отрицали это, получают удовольствие от всего происходящего. Сильные противники, возможность отомстить мафии. И Тсуна малодушно закрывала уши, не слушала, что шептала ей знаменитая интуиция. Лучше бы Реборн вообще ее не пробуждал. Тяжело жить, зная, что впереди тебя ожидают трудности. - Джудайме... - Подрывник растерянно посмотрел на своего бывшего босса. - Это значит... - Да, Гокудера-кун, - Тсуна улыбнулась. - Я больше не Джудайме. Я снова просто Савада Тсунаеши. - Значит, мы больше не будем играть в мафию? - Ямамото почесал в затылке. - Бейсбольный придурок, - зарычал тут же Гокудера. - Не расстраивай Джудайме! - Все в порядке, Гокудера-кун, не стоит волноваться, - девушка посмотрела на бейсболиста. - Ямамото, это как... замена игрока на бейсбольном поле, вот и все, - она улыбнулась. - Но это не значит, что команда не сможет продолжать игру. - Я звонил Девятому, - Реборн запрыгнул на спинку кресла Тсунаеши. - Наследник прибудет ровно через два дня, в четырнадцать часов, в центральный аэропорт Намимори. Он пробудет здесь ровно месяц, чтобы вы поближе познакомились с ним и решили, станете ли его Хранителями или нет. - Но Реборн-сан... - Это не обсуждается, Хаято! - черные глаза опасно сверкнули. - Таков приказ Девятого босса Вонголы. Пока еще ты член этой семьи, так что, будь добр, подчиняйся главе. - Слушаюсь, - проскрежетал Ураган. А Тсуна подумала, что надо будет не спускать с Гокудеры глаз. Зная его вспыльчивый характер, он наверняка задумает какую-нибудь ловушку или месть Наследнику. А им не нужны проблемы. - Мы ни за что не оставим Саваду! - внезапно сжал кулаки Реохей. - Старший брат... - Точно, Тсуна, можешь рассчитывать на нас! - засверкал улыбкой Ямамото. - Да, Джудайме, вы все равно остаетесь нашей Джудайме! Хибари независимо хмыкнул. Тсуна растроганно шмыгнула носом. - Друзья... Реборн спрятал очередную улыбку под тенью от полей шляпы. Тогда это казалось им очередным испытанием, которое нужно преодолеть с помощью своей воли и дружбы. Они все также продолжали вместе бродить по Намимори, гуляли, ходили в кино и зоопарк. Они пропадали в парке аттракционов, где впервые Тсуна беззаботно веселилась вместе с Ламбо под громкие крики Ямамото и Гокудеры и краем глаза ловила взмах темного рукава форменного пиджака. Они были счастливы. Целых два дня. А потом мир Тсуны полетел в тартарары. Медленно, неуклонно, но он катился вниз, в самую бездну. И она ничего не могла с этим поделать. - Я дома! - Тсуна легко разулась у порога, бросила сумку и побежала на кухню, где должна была быть мама. Они долго сегодня гуляли по магазинам с Киоко и Хару в компании И-пин. Тсунаеши прикупила пару кофточек и собиралась похвастать ими перед мамой. Навстречу ей выбежал Фута, обхватил за талию и уткнулся в платье. - Сестренка Тсуна, с мамой что-то происходит. Сердце оборвалось. Тсунаеши опустилась на пол, ноги не держали, а тоненькие ручки Футы не способны были помочь. - Что случилось? - голос неожиданно сел. - С самого утра она была нормальной, смеялась, улыбалась. А затем пришло заказное письмо, и... она... закрылась в комнате и никого не пускает. Вот уже несколько часов! И оттуда ни звука не доносится. Дома нет ни Реборн-сана, ни Бьянки. Мне страшно, сестренка Тсуна. Тсунаеши посмотрела в карие глаза мальчика, и сердце болезненно сжалось. В данный момент она была самой взрослой в доме и должна отвечать за этих малышей. Кроме нее у них ведь больше никого нет. - Не волнуйся, братишка, - она потрепала мальчика по волосам. - Уверена, все в порядке. Иди на кухню и поиграй с Ламбо и И-пин, а я пока поговорю с мамой. Тсунаеши даже не представляла, что могло случиться, если обычно беззаботная Нана Савада вдруг погрузилась в депрессию. Это казалось чем-то невозможным, из ряда вон выходящим. Девушка поднялась на второй этаж и постучалась в комнату матери. - Мам, это я, Тсуна. Щелкнул замок, и девушка приняла молчаливое приглашение. Нана сидела на кровати, сжимая в руках тонкий бумажный лист. Тсуне не понадобилось много времени, чтобы узнать его. На таких присылал ей письма Девятый. Из женщины, казалось, ушла вся жизнь. Бессильно опустились руки, сгорбились плечи. Она вся казалась такой маленькой, хрупкой... потерянной. Словно впервые в жизни не знала, что делать. - Мам, что случилось? - Тсуна присела рядом. - Тсу-чан, нам надо серьезно поговорить. - Мам, ты меня пугаешь! - Девушка разве что не схватилась за сердце. - Что случилось? - Сегодня к нам прилетает твой сводный брат, Карло Джойя. - Хии?! Б-брат? От-откуда?!.. Как?.. Нана горько улыбнулась и взмахнула письмом. - Твой отец пишет, что, еще до нашей встречи, у него был роман с девушкой из небогатой семьи. Они вместе учились в университете, в Италии. Через два года они расстались, а после он познакомился со мной. Мы поженились, родилась ты, - Нана потерла глаза. - Та девушка оказалась беременной, но, узнав о женитьбе Емитсу, промолчала о ребенке. Ее семья позаботилась о ней с малышом. - Но... почему сейчас? - Савада хлопала глазами. - Полгода назад Джианна Джойя умерла от пневмонии. И передала с сыном письмо к Емитсу, в котором рассказывала всю правду и попросила позаботиться об их ребенке. А тот захотел познакомиться с семьей отца, с ним самим поближе. Тсуна схватилась за голову. Сегодня прилетает Наследник. И сегодня же стоит ожидать брата... Неужели?.. Просветление наступило неожиданно, и девушка уставилась невидящими глазами в стену. Постепенно мозаика начала складываться в очень нерадостную картину. И Савада боялась поверить своим домыслам, боялась узнать, что они - правда. Пламя Неба... элемент, который на дороге не валяется. Его можно только унаследовать. У будущего Десятого тот же атрибут, что у нее, Тсунаеши. А еще он может претендовать на титул... Но причем тут Вария? И Занзас? И почему так внезапно сменили Наследника? Возникло такое ощущение, что интуиция дала смачный пинок своей владелице. Карие глаза расширились, лицо побледнело. Вария, дикий отряд буйных, кровожадно настроенных психопатов. А еще их предводитель... Тсуну передернуло. Даже сейчас, спустя месяц после Конфликта, когда Занзас находился на другом континенте, Савада продолжала бояться его чистым, незамутненным страхом жертвы. Такому человеку лучше не попадаться на пути. Но она попалась. Приказом Девятого попалась. Как результат - выясняется, что Занзас приемный сын Девятого и больше уже никогда не сможет претендовать на власть в Вонголе, значит - угрожать Десятому. Приказом Девятого она лишается титула. Приказом Девятого Наследником становится тот, кого выбрал Внешний советник, ее отец. Приказом Девятого она может лишиться всех своих друзей. И почему она не думала об этом раньше? Ведь Занзас говорил ей, кричал во время их боя, что женщина никогда не станет во главе мафии. Что Альянс допустил подобное лишь единожды - Восьмой босс, Даниела. Что она - всего лишь пешка в умелых руках. Но они тогда так старательно думали о том, как победить, что совсем не задумывались о смысле происходящего. О том, что глупец никогда бы не смог поднять и почти довести до успеха бунт. Что не зря Занзаса всего лишь заморозили, а не убили, как полагалось сделать по законам той же мафии. Что своим письмом... Тсунаеши припоминала строки... Девятый умело попытался перевести стрелки на Внешнего советника. Мол, это его выбор и его решение, я тут не причем. Ее жизнь всегда напоминала башенку, выстроенную из детских кубиков. До приезда Реборна и появления Хранителей - белая, бесцветная, после - яркая, красочная. У каждого свое место, свой цвет. Даже у раздражающего отца, у доброго Девятого, приезжавшего к ним, когда девушка была совсем еще маленькой. И сейчас с ужасающим грохотом кубики падали на пол, терялись в темноте. Ее привычная, обыденная жизнь постепенно разрушалась. И Тсунаеши могла лишь бессильно за этим наблюдать, смотря на развалины у своих ног. - Тсу-чан, - вырвала ее из тяжелых мыслей Нана, - я понимаю, что у тебя сложные взаимоотношения с отцом. Но прошу, не делай поспешных выводов. Я люблю Емитсу и всегда любила, и он, я уверена, любит меня. Для него нынешняя ситуация стала такой же неожиданностью. И я прошу, давай попытаемся принять Карло, ведь в нем течет та же кровь, что и в тебе. Ведь сейчас у него совсем никого нет. Тсуна прикрыла глаза. Мама, милая, любимая, заботливая мама, Савада Нана. Разве можно быть настолько слепой и в одно время настолько проницательной? Больше всего на свете Саваде-младшей хотелось убежать, наплевать на все. Отказать в доме человеку, что принес в ее жизнь хаос и разрушения. Хотелось... но она не могла подвести маму. Нет, пусть Нана по-прежнему верит и любит Емитсу, пусть для нее все останется по-прежнему. - Конечно, мам,- она выдавила слабую улыбку. - Я постараюсь. - Спасибо, ты у меня такая умница, Тсу-чан, - Нана обняла и прижала к себе дочь, понимая, как той нелегко было принять подобное решение при подростковом максимализме. - Мам, там Фута и И-пин с Ламбо волнуются за тебя. - Ой, совсем забыла! - всплеснула руками Нана. - Как я могла не подумать о них. Бедные детишки. - Она поднялась и направилась к дверям. - Приготовлю им пуддинг в качестве извинения. Да и к приезду твоего брата нужно постараться. - Верно, мам. - Я побежала. Столько дел, столько дел. Легкие шаги по лестнице, а затем взрыв голосов на кухне. Дети искренне обрадовались возвращению привычной мамы. Тсунаеши сползла с кровати на пол и горько зарыдала, закрывая себе рот обеими ладонями. Только, чтобы мама с детьми не услышали. Только, чтобы не пришли спрашивать. Только, чтобы не волновались. Глухие всхлипы, почти хрипы и поток слез она уже почти не могла контролировать, они прорывались сквозь преграду рук и губ. Ей хотелось закричать от боли, от невыносимого предчувствия беды. Она сидела в темноте материнской спальни и плакала, сотрясаясь всем телом. - Глупая Тсуна, Ламбо-сан... - Малыш застыл на пороге. Никогда раньше он не видел старшую сестру в таком состоянии. Она скорчилась в комочек и горько рыдала. Теленок подошел и положил ладошку на растрепанные, шелковистые волосы. - Тсуна... Девушка подняла покрасневшие глаза. - Ламбо... - Внезапно обхватила ребенка, сжала в своих объятиях, уткнулась носом в его шевелюру. - Прости, прости меня, Ламбо, я такая беспомощная, такая слабая. Я даже защитить вас не в силах. Впервые теленок не вырывался, не кричал. Он лишь обнял старшую сестру и позволял ей выплакаться. Чьи-то еще ручки провели по шее, по спине. Тсуна подняла глаза и увидела И-пин. На маленьком личике китаянки читалось сочувствие, понимание. - Тсуна, - тонкий голосок невольно заставил улыбнуться. - Там мама хочет приготовить твой любимый карамельный пуддинг. Девушка кивнула и вытерла слезы. - Спасибо, Ламбо, И-пин. Теленок смерил ее подозрительным взглядом, проверяя, будет ли она еще рыдать. Такое выражение смотрелось уморительно на его личике в обрамлении кудрявых волос. - Все в порядке, - ответила на невысказанный вопрос Тсуна. - Я больше не буду плакать. Гроза кивнул и внезапно рассмеялся. - Нья-ха-ха, кто последний, тот будет слугой Ламбо-сана! И выбежал за дверь. - Ламбо, так нечестно! - запищала И-пин и помчалась следом. Тсунаеши слабо улыбнулась. Все-таки хорошо, что они у нее есть. Что бы она без них делала? В растрепанных чувствах, пряча от матери покрасневшие глаза, Тсунаеши отправилась в аэропорт. Все ее Хранители были уже на месте. - Джудайме! - Тсуна! - Экстремально, Савада! Как сюда заманили Хибари, оставалось загадкой для всех, кроме, пожалуй, Реборна. Под удивленными взглядами, мило улыбнувшись, Тсуна достала из сумки сделанную наспех дома табличку с именем. Карло Джойя. И по удивленному взгляду Реборна поняла: один-один. К ним навстречу вышел молодой человек лет восемнадцати. Высокий блондин, с широкими плечами, стройный, спортивного телосложения, с волевым подбородком и ямочками на щеках от улыбки. На него оглядывались все девушки вокруг. Под взглядом его темно-шоколадных глаз Тсунаеши ощутила себя замарашкой. Как-то неожиданно она поняла, что на ней - мятое платье со следами красок и фломастеров Ламбо. Что ветер уже давно превратил ее прическу в нечто, напоминающее взрыв. Что сандалии на ногах можно смело отправлять в мусорное ведро, ибо служили они верой и правдой уже четвертый сезон. Внезапно то, что раньше не доставляло хлопот, на что раньше никто не обращал внимания, предстало в самом невыгодном свете. Понятно, почему Никчемную Тсуну никто не воспринимал, как девушку. Даже ее одноклассники описывали ее, как "лохматое, вечно опаздывающее нечто". Тсуна залилась краской. Рядом со скромно, но аккуратно одетым Карло она проигрывала по всем параметрам. И судя по взглядам Хранителей, они это понимали. - Благодарю, что позволила мне остановиться у тебя, Тсуна-сан. - Просто Тсуна, не нужно никаких суффиксов. Еще один промах. Даже бывшая Дечимо должна уважать себя. Тсунаеши словно наяву услышала в голове голос Реборна. - Разумеется, просто Тсуна. Спасибо, - со снисходительной улыбкой кивнул Карло. И Тсуна увидела в нем второго Занзаса. Так унизить всего лишь одним видом, взглядом, не произнося ничего обидного, раньше мог только лидер Варии. Он смотрел на всех, как на куски мусора. Карло старался подчеркнуть никчемность собеседника по сравнению с ним. Тсуне захотелось закрыть лицо ладонями и снова оказаться дома, в полутемной спальне, в объятиях Ламбо и И-пин. Ее полуразрушенная башенка развалилась окончательно. Постепенно у нее возникло ощущение, что она немилосердно отстает. Ее друзья во главе с Карло идут впереди, не торопясь, мило беседуя, а она старается, бежит за ними, пытается дотянуться. И не может. Они уходят, уносят за собой весь свет, а ее оставляют в темноте. Случилось то, чего так боялась Тсунаеши и чего подсознательно ожидали все ее одноклассники. Самым популярным парням школы надоело находиться в компании законченной неудачницы. Все происходило постепенно. Просто Реборн назначил тренировки с Карло, чтобы проверить его уровень подготовленности к титулу босса. Просто Тсунаеши увидела, как брат поражает даже Хибари Кею. И тому это нравится. Снова и снова скрещивались тонфа и пистолеты. Они вместе болтали, ходили по Намимори, выезжали на пикники. Карло не интересовался жизнью Хранителей напрямую, но как-то так само получалось, что они рассказывали ему все. Даже то, чего не знала Тсуна. За этот месяц она узнала о своих Хранителях больше, чем за предыдущее время. Савада-младшая оказалась права, тысячу раз права, когда считала, что братец похож на Занзаса. Та же непоколебимая уверенность в себе, в своих силах. То, чего никогда не было у Тсунаеши. Он никогда не унижал никого прямо, но его сарказм тонко балансировал на грани оскорбления, заставляя собеседника почувствовать себя ничтожеством. И все чаще Тсунаеши стала избегать компании своих друзей. Все чаще стала оставаться в гордом одиночестве. А Карло становился все ближе к Хранителям. Оказывается, вот уже три года как он внештатный тактик и стратег своей маленькой семьи. И благодаря его стараниям Джойя сейчас занимали не самое низкое место в Альянсе. Их небольшие, малочисленные производства процветали и обеспечивали всю семью... И Тсуна закрывала руками уши, но даже так слышала в голове восторженные крики и похвалы своих друзей. Все чаще стала ловить на себе оценивающие взгляды Хранителей. Сравнение было не в ее пользу. Но она не могла, не могла, даже ради них, взять и превратиться в настоящего босса. Она не чувствовала себя им. Да, ей хотелось защищать друзей, да она могла драться за них. Но не было того целенаправленного стремления к власти, как у Карло. И не было готовности принять это бремя. Во время их поединка Тсунаеши проиграла. Карло оказался сильнее, быстрее. Лучше подготовлен. И она уже была почти сломлена, оставалось лишь подтолкнуть чуть-чуть. Толчок произошел. И Савада Тсунаеши, бывшая Наследница Десятого поколения Вонголы, осталась сидеть на ковре и смотреть на потускневшие краски игрушечных кубиков ее жизни. Месяц был на исходе. Через три дня Карло должен возвращаться в Италию, принимать Вонголу. А ее Хранители должны сегодня сказать ей свое решение. До самого последнего момента Тсуна надеялась, что они смогут остаться друзьями, будут помнить о ней. Однако видела, что новые впечатления, новые знакомства постепенно вытесняют ее из их жизни. Это было больно. Савада поднялась с кровати, поправила платье. Она должна сохранить остатки гордости и вынести последний этап этого издевательства. Месяц адского напряжения подходил к концу. Совсем скоро ее жизнь вернется в привычную колею. Ей нужно будет построить ее заново. А сейчас необходимо, чтобы никто не увидел ее переживаний. Ради мамы, ради друзей. Ради нее самой. Она должна принять любое их решение и, если понадобится, пожелать им удачи и счастливого пути. Потом можно будет не сдерживать себя, но это потом. А сейчас шаг, другой... Ну, же, Савада Тсунаеши! Докажи, что в тебе еще осталась гордость бывшего Десятого босса. Тсунаеши спускалась осторожно. Не хватало еще грохнуться перед братцем с лестницы. Такое она могла позволить себе только в кругу друзей. Они уже ждали ее. Сидели в гостиной, пили чай с печеньем, приготовленный заботливый Наной и ждали. Бьянки заботливо кормила Реборна виноградом, попутно оделяя им и Ламбо. Напряжение витало в воздухе. Единственное свободное кресло, наверняка, для нее. - Джу... - Давайте не будем ходить вокруг да около, - улыбнулась Тсуна. - Сегодня вы должны выбрать свое будущее, свою дальнейшую жизнь. И я хотела бы услышать ваши ответы. Просто знайте: любое ваше решение не помешает нам остаться друзьями. Я в любом случае поддержу вас. Лица Хранителей просветлели, а Тсуна добавила пару капелек искренности в гримасу улыбки. Что ж, она никогда не была великолепной актрисой, и притворство давалось ей с трудом. - Джудайме, - Гокудера покраснел, - моя жизнь всегда была связана с мафией. И я не могу от этого отказаться. Поэтому... я улетаю в Италию. Простите меня, Джудайме. - Тсуна, - Такеши почесал в затылке. - Игра ведь продолжается. И еще хочу поучаствовать в ней. Мне кажется, Карло будет отличным капитаном! - Савада, я экстремально их поддерживаю! Позаботься о Киоко. - Конечно, старший брат. - Травоядное, ты слишком слабый противник... - Я поняла, Хибари-сан. - Босс, Мукуро-сама очень хочет разрушить мафию. И для этого летит в Италию. Простите, босс. - Не извиняйся, Хром, ты ни в чем не виновата. - Тсуна, Ламбо останется с тобой, - Карло хмыкнул. - Все же он еще слишком маленький для титула Хранителя. Тсуна улыбалась и кивала, выслушивая планы своих бывших Хранителей, а внутри все рвалось на части от боли. Глупая, глупая Никчемная Тсуна, она до последнего надеялась, что ребята останутся с нею. Что она им так же важна, как и они для нее. Ложь! Все ложь. И они пока еще сами не понимают, в чем их предательство. - Никчемная Тсуна, осталась последняя часть, - Реборн запрыгнул к ней на колени. - Тебе нужно вернуть кольцо Вонголы. Ты больше не его законный Наследник. - Конечно, Реборн. Руки не дрожат, пальцы спокойно и уверенно стаскивают с шеи цепочку с кольцом. Все правильно, все верно, так почему в душе рвется последняя нить, удерживающая ее от истерики? Почему все вымерзает внутри? Черные глаза репетитора пронзили ее. Аркобалено наклонился и тихо, так, чтобы услышала только она одна, прошептал: - Я бы никогда не признал боссом человека, предпочитающего всю жизнь стоять в сторонке. Нельзя избегать конфликтов. Мирным путем решить все не получится. И Карло Джойя - то, что нужно Вонголе. Тсуна побледнела. Репетитор снова запрыгнул на колени своей любовнице. - А теперь нам нужно покинуть сей гостеприимный дом. Необходимо собрать вещи, купить билеты на самолет и прочее. К тому же, тренировки никто не отменял! Хранители радостно загомонили, наспех попрощались с Тсуной и вышли вслед за своим новым боссом. Тсунаеши сжалась, тихонечко, тоненько всхлипнула, обхватывая себя руками. Вот и вся дружба. И уже не видела, как Бьянки на пороге обернулась и с горечью покачала головой. Отравительница Бьянки безусловно любила своего младшего брата. Но иногда... иногда она его просто ненавидела. Вот, например, как сейчас. С самого раннего детства ее готовили к роли не босса, но отличного киллера, лица семьи, гордости всего клана. И Бьянки, как могла, старалась оправдать доверие родителей. Всеми силами она пыталась завоевать похвалу отца. И все равно... чего-то не хватало. Поэтому, когда отец привел в дом своего незаконного сына Хаято, Бьянки обрадовалась. Впервые она не будет одна. И направила на мальчика всю свою любовь, всю свою заботу. Так, как умела, показывала ему, что он желанный ребенок в их доме. И когда не случалось казусов с отравленной едой, они вполне мирно беседовали, решали задачки по математике или слушали рассказы частого гостя в доме Гокудера Трайдента Шамала. А тот постоянно рассказывал им об "Истинном Небе". Легенды, которые идут со времен самого Джотто Примо. Для каждого, у кого есть атрибут пламени, свой элемент, неважно, какой, есть свое Истинное Небо. Свой лидер, предводитель. Тот, кто поймет и примет любым, что бы ты ни сделал. Тот, для кого ты никогда не станешь пустым местом. Ты делаешь шаг, и Небо шагает тебе навстречу. Не просто вожак, но правитель, который никогда не пожертвует тобой во имя интересов. Во что бы то ни стало сохранит и убережет тебя. Но и атрибут должен отвечать взаимностью - беречь свое Небо. Потому что они связаны. Стоит только найти Небо, и они будут связаны до конца жизни. Как пазлы в мозаике - по отдельности они не представляют интереса, но вместе... вместе они раскрывают поистине чудесную картину. Первым и единственным, кто собрал атрибуты именно по такому принципу, был Джотто Примо, первый глава семьи Вонгола. Кого-то из своих Хранителей нашел он, а кто-то нашел его сам. Так, Елена и Деймон Спейд сами пришли в семью, в то время как детектива Алауди пришлось уламывать. Но при своем выборе Примо руководствовался только одним - тягой, чувствами к истинно своему атрибуту. А Хранители в свою очередь тянулись к нему. До самой своей смерти они пробыли вместе. Примо простил все, даже предательство лучшего друга, потому что тот был одним из Хранителей. И Деймон сохранил жизнь своему Небу, потому что понимал: без него он уже не представляет существования. В такие моменты глаза Бьянки загорались поистине дьявольским огнем. Она пообещала себе, что как только встретит свое истинное Небо, вцепится в него и ни за что не выпустит. Сделает все, чтобы остаться рядом, возле него. Время шло, она стала известна в официальных кругах мафии как Ядовитый Скорпион. И в то же время... в тени всегда работала неуловимая женщина, предел мечтаний многих семейств, цель стражей порядка. Отравительница Бьянки. Специалист по ядам без противоядий, бесшумная, мгновенная смерть буквально от капли, от крошки. Она умудрялась проникать в самые закрытые и защищенные дома, добавлять свои яды буквально в чашку под носом. Бьянки стала гордостью семьи, а мечты об истинном Небе так и оставались мечтаниями. Скольких боссов она видела за свою жизнь, еще больше - убила. Но все они не вызвали ни малейшего отклика в душе итальянки. А потом еще Гокудера сбежал. Чтобы поднять репутацию семьи, Бьянки погрузилась в работу, проклиная глупость младшего братца, из-за которого она вынуждена была буквально ночевать в самолетах, добираясь с одного задания на другое, с одних переговоров на другие. И все же искренне за него порадовалась, когда отец объявил, что Хаято станет Хранителем в семье Вонгола. Хотя считалось, что парень порвал все связи с отцом, на самом деле он все еще оставался Гокудерой, так что... престиж семьи неуловимо рос. Ведь изгнать из семьи может только глава, самому уйти не удастся никогда. По просьбе Вонголы, Ядовитый Скорпион отправилась в Намимори в качестве тренера для следующего босса главной семьи. Бьянки должна была отлично сыграть свою роль. И чуть не упала на месте, когда уловила в маленькой, хрупкой, неряшливо одетой девчушке огромное пламя Неба. Мягкие волны окутывали знаменитую Отравительницу. Она забывала об острых гранях темных переулков и улиц, забывала о холодном воздухе ночных заданий, забывала об адреналине. Рядом с Савадой Тсунаеши она поняла, что на самом деле имел в виду Шамал в свое время. Небо, Истинное Небо Гокудеры Бьянки. Она чувствовала, как пламя тянется к ней, как ее Ураган откликается, стремится сплестись с ним в танце. Хотелось разогнать всех надоедливых ребятишек вокруг и охранять Небо, признаться во всем Тсуне, сжать ее руку в выражении поддержки и преданности. Однако было слишком поздно. Ураганом Вонголы стал ее младший брат. А сама Савада... Бьянки понимала девчонку. Та не пробудила еще пламя сознательно, не ощутила своей гиперинтуиции Вонголы, поэтому просто не могла почувствовать своих Хранителей. Но Реборн... куда смотрел Реборн? Этого Бьянки не понимала. Чтобы опытный киллер не уловил истинного Хранителя? С горя Бьянки до утра колотила стену голыми руками, из-за чего на утро щеголяла сбитыми костяшками изящных кистей. Напекла уйму всего ядовитого, вымещая свою злость. А после пошла в медпункт к так кстати появившемуся Шамалу и напилась до зеленых чертиков, попутно выболтав ему все наболевшее. Трайдент поступил тогда как истинный мужчина и коллега - выслушал и уложил спать, закрыв медпункт на целый день. По пробуждению дал лекарство и спокойно посоветовал не спешить. Мол, время все расставляет по своим местам. Нужно только ждать, надеяться и верить. Ну а пока то, что Бьянки и так постоянно рядом - уже неожиданная удача. Ведь так трудно найти истинное Небо. Шамалу это так и не удалось, вернее, он опоздал. Его лидером был Император мечей. Однако когда Трайдент спохватился, стало уже слишком поздно: мужчину убил какой-то талантливый и безумно удачливый сосунок. Потому мужчина и отказался от приглашения в Варию, потому и стал свободным киллером. Без своего Неба, раз уж посчастливилось его встретить, жизнь становится крайне бессмысленной штукой. Шамал так и не простил себя за глупое, бесполезное опоздание. - Ты рядом, так близко. Ты уже часть ее семьи. Не нужно ничего делать. Придет время, и Савада сама во всем разберется. Нужно только подождать. И Бьянки кивала, соглашалась и снова кивала. А после решила всегда быть рядом со своим Небом, помогать, чем сможет. Хотя и приходилось играть глупую роль Скорпиона, женщина не могла отказать себе в мелких радостях бытия. Таких как пройтись по магазинам с милейшей Наной, попутно защитив ее от грабителей. Прикупить себе что-нибудь интересное или сделать небольшой подарок Тсуне. Несерьезный, чтобы не выпадать из роли. И бесконечно показываться на глаза братцу, зная, какая у него реакция на прекрасное лицо в обрамлении алых волос. И угощать его своей особенной кулинарией. Просто, чтобы позлорадствовать. Просто, чтобы выставить его в неважном свете перед Тсуной. Просто, чтобы не убить его только за то, что тому повезло стать ближе к ЕЕ Небу. Но сейчас она просто не понимала Хаято. Как он мог так поступить? Ведь... тут женщина горько улыбнулась. Ну конечно же, Хаято не получал того семейного образования, что и она. Он и понятия не имеет о малейших нюансах негласных традиций и правил чести мафии. Как можно бросить свое Небо? Ах, ну да, Тсуна же Небо не Хаято, ей предназначен другой Ураган. По алым губам скользнула ядовитая усмешка. Бьянки вышла на крыльцо, надела очки. Сейчас ей нужно не довести брата до коматозного состояния, а донести до него простейшую мысль. - Хаято! - Да, сестра? - парень обернулся. И Бьянки еще раз поразилась тому, как вырос ее младший, любимый братишка. Из пиджачков с шортиками в джинсы и майки со множеством побрякушек и колец... Уже сейчас симпатичный, неглупый подросток, а каким станет потом... Только поступки все еще по-детски непродуманные. - Подойди ко мне. - Что тебе нужно? - несмотря ни на что, сестру Гокудера уважал и здраво опасался. Никогда не знаешь, на что толкнет ее буйный итальянский темперамент. - Ты ведь знаешь, что сейчас на Намимори обращены все взгляды мафии? - Да, сестра, - Хаято настороженно посмотрел на внешне безмятежную Бьянки. - Ты ведь знаешь, что все следят за происходящими здесь событиями? - Да, сестра... - Тогда ты тем более знаешь, что то, как вы проявите себя здесь, на начальных этапах, скажется и на дальнейшей вашей... "карьере". - Знаю! Не говори мне таких простых вещей! - разозлился Гокудера. Бьянки усмехнулась. Взрывной темперамент, что поделаешь. - Тогда почему ты решил перебежать к другому боссу? Не ты ли кричал о своей верности Тсуне? - Хаято побледнел. - Или это была только погоня за званием Правой руки? Бьянки понизила голос. - Знаешь, на твоем месте теперь я была бы осторожнее в своих поступках, - быстрый росчерк красноватых волос и смазанное движение. И вот уже девушка прижимается к тощему тельцу своего брата. Со стороны казалось обычным прощанием родственников, но шепот Бьянки обжигал ухо не хуже ее отравленной кулинарии. - В Италии говорят: "Не доверяйте человеку, сотворившему измену. Предав один раз, он может предать и в другой". Как думаешь, как теперь к вам будут относиться в Альянсе? - она отстранилась и сложила руки на груди. Гокудера практически стал белым, осознав весь масштаб своего поступка. Исконно итальянские семьи не прощают такой "перемены боссов". Они попросту не поверят человеку, кричавшему о своей верности и преданности, а после уехавшему за другим Небом. Как крыса с тонущего корабля... - Что ты мне посоветуешь? - хриплым шепотом спросил подрывник. - Не знаю, - пожала плечами Бьянки. - Это только твоя жизнь, тебе и выбирать. Хотя... один выбор ты уже сделал. Не ошибись в другой раз. - Она хмыкнула и развернулась, собираясь уйти в дом. - А ты? Что будешь делать ты? - У меня здесь еще дела. - Бьянки махнула Реборну. - Выйду через пять минут. Солнечный Аркобалено кивнул, давая свое разрешение. Саваду она нашла в спальне. В платье, поверх одеяла, бывшая Дечимо лежала и не шевелилась. Она сжалась в комочек, словно стараясь стать еще меньше, незаметнее, чем была раньше. Никаких слез, никаких эмоций. Просто пустой взгляд потемневших карих глаз. Бьянки сжала кулаки. Когда-нибудь Гокудера ответит за это, когда-нибудь ему придется почувствовать на себе вкус такой пилюли. Но не сейчас. Сейчас ей предстоит много работы: вернуться в Италию, предупредить отца, что станет Ураганом Тсуны и останется с ней навсегда. Сказать ему, что Тсунаеши - ее Истинное Небо. Бьянки знала, что, несмотря на всю внешнюю жесткость и жестокость, отец крайне ценит древние традиции и связь пламени. Ну а если нет... отказ от семьи еще никто не отменял. Отец наверняка сделает дочери эту, последнюю, поблажку и отпустит. В благодарность за все годы безупречной службы. И она вернется сюда, к своему Небу. И все снова будет хорошо. Бьянки подошла к кровати и ласково провела ладонь по волосам девушки, ощущая слабую дрожь сжавшегося тельца. - Тсуна, будь сильной, ты справишься, - женщина наклонилась, красноватые волосы волной упали, заслонив их от всего света. - Не переживай. Сейчас мне надо уехать, но я вернусь, обещаю. Даю слово, что вернусь. Ты только подожди меня чуть-чуть, хорошо? Только дождись меня, мое Небо. Женщина потрепала на прощанье Тсунаеши по пушистым волосам, потянулась к ее пламени. Как ни странно, оно полыхало с прежней силой, если не сильнее. Это значило, что в ее владелице еще теплится жизнь. Это значило, что все еще поправимо. Всем телом она запоминала отпечаток пламени своего Неба, впитывала его мягкую поддержку. Перед длительным перелетом в нежелательной компании и тяжелым разговором с отцом ей было необходимо что-то, что напоминало бы о том, что вернуться необходимо. В дверях она наткнулась на малышей. И-пин и Ламбо серьезно, как взрослые, смотрели на лежащую без движенья Тсунаеши. Они понимали, что сегодня произошло. - Позаботьтесь о ней до моего возвращения, - Бьянки погладила жесткие кучеряшки теленка и ласково дернула за косичку китаянку. - Я обязательно вернусь. И ребята кивнули ей в ответ.